КВИР - Человек-акция

Человек-акция

23-летний Кирилл Калугин не сдается. Он и в Германии готов продолжить правозащитную деятельность и бороться за права российских геев.

Кто не помнит фотографию из Санкт-Петербурга, облетевшую весь мир? На ней вооруженные до зубов полицейские, головы и лица которых прикрыты защитными шлемами, окружили двух целующихся парней.
На вид совсем еще подростки, они представляют опасность для российского общества, посмев нарушить закон госдумы о запрете гей-пропаганды. Фотография эта вызывает разве что грустную улыбку...

Один из парней на снимке - Кирилл Калугин. Он сидит в гостиной моей кельнской квартиры, излучая такую необыкновенную харизму, от которой, как мне кажется, комната наполнилась ярким светом. Огненно-рыжие волосы и третий глаз Шивы в виде татуировки на лбу придают его образу некую дистанцированную таинственность, разгадать которую не так просто: к ней нужно еще подступиться, найти правильный PIN-код, чтобы желанный "ларчик" открылся и человек заговорил.

Я начинаю издалека и интересуюсь тем, почему "третий глаз Шивы" нашел свое место на лбу? Выяснятся, что Кирилл перед самым отъездом из России в конце прошлого года сам его набил перед зеркалом. "Это символ единства созидания и разрушения. Когда ты что-то теряешь, тем не менее, что-то находишь и приобретаешь. В моей жизни было много потерь и разрушений, но я всегда готов строить что-то новое", - говорит Кирилл.

А был ли у Кирилла бойфренд и взаимоотношения, которые сподвигнули его выйти на улицы Петербурга в знак протеста и несогласия с политикой государства, уничижающей однополую любовь и право каждого на выбор объекта своей любви?

Оказалось, что когда он впервые вышел на демонстрацию в Петербурге, у него не было бойфренда, который отговорил бы его от протестной деятельности. "Я начал борьбу против системы в целом и её системы ценностей, из которой хладнокровно были вычеркнуты мои собственные представления о ценностях и право быть счастливым", - размышляет 23-летний парнишка, которому выкручивали руки омоновцы, заталкивали в машину люди в штатском и, в конце концов, стали угрожать уголовным преследованием. Страх за свою жизнь заставил парня покинуть страну и искать защиты за ее пределами. Ему было все равно, в какой стране просить политического убежища - в Германии, Франции, Испании, Нидерландах. В какой-то момент стало понятно, что если он не покинет свою родину сейчас, то очень быстро может оказаться за решеткой. Такой "свободы" в ответ на право быть свободным Кириллу совсем не хотелось. Он открыл визу в Германию и покинул родину. Было это в декабре прошлого года, а его протестная деятельность началась три года назад.

"Впервые я принял участие в оппозиционном Марше за права человека в марте 2012 года. В то время как раз рассматривался петербургский закон о запрете гей-пропаганды. Я совершил свой камин-аут в семье и вышел из шкафа прямо на улицы Петербурга. С отцом у меня были очень напряженные отношения, а мать больше всего боялась, что со мной может что-то случиться во время акций и митингов", - вспоминает Кирилл.

Мать волновалась не зря. Во время первомайского шествия в демократической колонне Кирилла задержала полиция из-за того, что он нес в руках радужный флаг. Его удивило то, что у полицейских были заранее подготовленные протоколы, напечатанные на компьютерах. В них было написано, что он, якобы, выкрикивал лозунги "Путин - вор", "Путин, лыжи, Магадан". Кирилла пытались привлечь к административной ответственности сразу по двум статьям: за участие в несанкционированном митинге и сопротивлении полицейским. "Однако так как митинг был санкционированным, судье пришлось меня и несколько других задержанных оправдать, не назначив штрафа в размере пятисот рублей".

Уже вскоре штраф за участие в несанкционированных митингах и сопротивление полицейским был повышен: с пятисот до десяти и более тысяч рублей. Кроме того, задержанным могла грозить уголовная ответственность и тюремные сроки. "Практически я был первым в России, которого приговорили к штрафу в 10 тысяч рублей за нарушение федерального закона "О собраниях, митингах демонстрациях, шествиях и пикетированиях", - вспоминает Кирилл.

Одна из самых нашумевших акций состоялась за день до планируемого гей-парада в Петербурге - 28 июня 2012 года. Сразу шесть однополых пар подали заявления в ЗАГС с просьбой зарегистрировать их брак. Чиновники, разумеется, заявлений не приняли, сославшись на семейный кодекс, в котором говорится о том, что официальный брак разрешен только между мужчиной и женщиной. Зато акция была широко освещена в СМИ и в Интернете, как и гей-прайд днем позже, который был сорван гомофобами и православными активистами, забросавшими его участников камнями под чутким присмотром полиции.

В августе, в День воздушно-десантных войск, Кирилл вышел на Дворцовую площадь с радужным плакатом, на котором было написано "Пропаганда толерантности". "Несмотря на то, что одиночные пикеты не нуждаются в согласовании, полиция меня все же задержала, якобы с целью защиты от нападений гомофобов", - объясняет Кирилл.

На мой вопрос о том, не испытывал ли он страха из-за угроз гомофобов и произвола полицейских, Кирилл после короткой паузы в ответ признается: "В самом начале своей правозащитной деятельности мне было совершенно не страшно, но позже, когда я почувствовал слежку, когда ко мне подходили люди в штатском и, силой затолкав в машину, увозили в полицейские участки, я старался в одиночку не появляться на акциях и пикетах".

Осенью 2013 года Кирилл пришел на занятия в Политехнический институт, в котором учился. Но его в родную альма-матер не пустили, объявив, что он отчислен. В приказе ректора, который ему вручили, была указана причина - за неуспеваемость. Однако в зачетной книжке Кирилла было всего две тройки, по остальным предметам - четверки и пятерки. Потом ему в неофициальной беседе объяснили, что поводом для отчисления стали многочисленные жалобы граждан и православных организаций на то, что он нарушает закон о запрете гей-пропаганды и принимает участие в других несанкционированных митингах.

"Мне даже не выдали моих документов, включая аттестат зрелости, сославшись на то, что они потеряны", - грустно улыбается Кирилл. Для него это был первый шок, который заставил задуматься, чем еще придется жертвовать ради правозащитной деятельности? Однако останавливаться на полпути Кирилл не собирался.

Не секрет, что многие российские геи придерживаются выжидательной позиции, а то и вовсе выступают против правозащитных акций, считая, что не стоит дразнить власть. Гей-субкультура может существовать и за закрытыми дверьми, уверены они: в гей-клубах, саунах, кафе и ресторанах.

"Они ошибаются, - уверен Кирилл. - Время показало, что политика и власть руками гомофобных организаций могут устроить погромы и налеты на те же гей-клубы. Вспомним скандалы вокруг "Центральной станции" в Москве, маски-шоу в питерских и московских гей-клубах. В Питере Милонов и его сторонники в конце 2014 года ворвались в "Центральную станцию" с проверками. Так называемая "страусиная позиция", когда вместо протестных акций "голову в песок", себя не оправдала".
По мнению Кирилла, именно пассивность и не готовность российских гомосексуалов поддержать активистов, борющихся за их права, привела к тому, что госдума приняла федеральный антигеевский закон со всеми вытекающими из него последствиями. "Жить по принципу 'моя хата с краю, я ничего не знаю' до определенного времени было удобно. Полагаю, что дальше будет только хуже, если ничего не делать", - уверен Кирилл.

Кирилл вспоминает сорванный митинг-пикет, который он пытался организовать во время Всемирного дня камин-аута. Добившись разрешения властей на его проведении на Марсовом поле, Кириллу и его сторонникам так и не удалось провести эту акцию. К назначенному времени на Марсовом поле стоял казачий хор, богомольные старушки, попы в рясах и православные гомофобы. В результате полицейские насильно увели участников акции с Марсового поля на глазах у наблюдателей международной правозащитной организации Amnesty International, адвокатов "Выхода" и журналистов.

Именно эта фотография двух целующихся парней в окружении вооруженных до зубов полицейских и облетела весь мир. "Почему полицейские были в защитных шлемах, прикрывающих даже лица?" - интересуюсь я у Кирилла.
"А бог их знает, наверное, боялись, что кто-то из митингующих их поцелует", - смеется он в ответ. Однако самому Кириллу в то время было не до смеха.

Отчисленный из института, Кирилл Калугин продолжал организовывать и проводить акции и одиночные пикеты, которые не требовали специальных разрешений городских властей. "Мне не нравилось то, что меня и таких, как я, пытаются смешать с грязью. У меня был выбор - либо согласиться с этим, либо протестовать. Я выбрал протест", - подчеркивает Кирилл. Благодаря протестной деятельности ему удалось познакомиться с другими ЛГБТ-активистами, у которых он многому научился, а они - у него. Однако сам Кирилл не являлся членом ни одной ЛГБТ-организации, он предпочитал работать в одиночку, никого, кроме себя, не подвергая опасности. Именно поэтому соратники и друзья прозвали его человеком-акцией.

Чем больше Кирилл становился известным, благодаря фотографиям и публикациям в Интернете, тем больше им начали интересоваться не только полицейские, но и другие "компетентные" органы. В марте 2014 года, когда он подходил к офису ЛГБТ-организации "Выход", к нему подскочили двое в штатском, скрутили руки и заволокли в автомобиль. Его привезли в полицейский участок, допрашивали, пытались узнать данные и адреса других активистов, запугивали. "Я повторял одно и то же, указывая на то, что у меня есть право на адвоката и что никаких показаний давать не буду. В конце концов, им пришлось меня отпустить. Одного из двоих я запомнил, он был сотрудником так называемого Центра по противодействию экстремизму. Сегодня экстремизм могут найти даже в перепосте на Фейсбуке, это практически "политическая полиция", сотрудники которой работают в штатском", - объясняет Кирилл.

У молодого правозащитника было ощущение, что его всюду преследовали и знали о нем больше, чем он сам. "Однажды, устроив проверку моих документов, один из людей в штатском, которого я уже знал в лицо, обнаружил у меня студенческий билет. Его вопрос о том, разве меня не отчислили из вуза, дал мне понять, что он в курсе всего, что происходит в моей жизни. Он пытался меня запугивать, говорил, что если я буду продолжать свою протестную деятельность, то с моим младшим братом могут случиться неприятности, а мне самому пришьют уголовное дело", - вспоминает Кирилл.

В один из дней, когда Кирилл шел на запланированное интервью с журналистами Би-би-си, его снова пытались скрутить люди в штатском и затолкать в машину, ссылаясь на то, что он, якобы, находится в розыске. Дело происходило в центре города у станции метро. Благодаря тому, что Кирилл оказывал сопротивление, вокруг него собрались прохожие, а бабушки, торговавшие у метро, вызвали полицию. В результате всех увели в полицейский участок метрополитена. "Я слышал, как люди в штатском пытались оказывать давление на полицейских, угрожая им, что они сами вызовут свой наряд и заберут всех в другое учреждение. Но полицейские на сей раз честно выполнили свой долг". Кириллу удалось позвонить адвокату из правозащитной организации "АГОРА", который представлял его интересы после второго ареста из-за одиночного пикета в день ВДВ. "Когда приехал адвокат вместе журналистами, им пришлось меня отпустить", - говорит Кирилл.

На него были составлены десятки полицейских протоколов, проведено несколько судебных разбирательств по поводу правозащитной деятельности. К нему приходили домой, интересовались у соседей о его местонахождении. Однажды Кирилл, по совету адвоката, сказал сотрудникам в штатском, которые организовывали за ним слежку, что если им хочется с ним поговорить, пусть присылают повестку. В ответ он услышал, что повестку они могут прислать только человеку, на которого заведено уголовное дело. "Если хочешь, мы тебе такое дело организуем", - ответили они.

Кирилл Калугин говорит о том, что некоторые российские гей-активисты сотрудничают с полицией, которая, якобы, в ответ обещает защищать их от агрессивных гомофобов. "Один из моих соратников даже предупреждал меня, что моя протестная деятельность мешает ему наладить конструктивный контакт с правоохранительными органами", - вспоминает Кирилл. Мало того, когда Кирилл пришел в один из питерских клубов, в котором был завсегдатаем, его вдруг не впустили и попросили больше не приходить. Оказалось, что и гей-коммерсанты начали сторониться тех, кто принимает участие в протестных акциях. Им не нужны были неприятности с правоохранительными органами и сторонниками Милонова. Кирилл считает, что протестное движение сексуальных меньшинств в России в целом приходит в упадок из-за того, что многим ЛБГТ-активистам пришлось спасаться на Западе от преследований российских властей.

"Российским властям удалось расколоть единство в среде ЛГБТ-активистов. К участникам и организаторам уличных протестов сложилось предвзятое отношение, - говорит Кирилл. - Одна известная ЛБГТ-активистка сказала о таких, как я, что мы пытаемся зубочисткой поле вспахать, хотя для этого есть тракторы. Да, конечно, есть активисты, которые ездят на международные конференции, ведут проектную деятельность и при удобном случае подчеркивают, что они не собираются уезжать из России. Но я бы посмотрел на них, когда бы их стали запихивать в автозаки и грозить уголовной ответственностью. Кто-то из них тут же пополнил бы ряды тех, кто сотрудничает с властью, поставившей их вне закона, а кто-то не увидел бы иного пути, как искать убежища в безопасных странах".

В последние месяцы жизни в Питере Кирилла дважды избивали гомофобы, карауля его на выходе из гей-клубов. Ему открыто угрожали расправой.
Парню пришлось прятаться в пригороде Питера, он поселился в дачном домике приятеля и оттуда начал оформлять документы для получения Шенгенской визы. Друзья посоветовали обратиться в консульство Германии. Уже с визой на руках Кирилл все еще боялся, что ему могут испортить паспорт при выезде из страны. "Таких случаев, когда у правозащитников отнимали паспорта на границе и возвращали их с вырезанными страницами, из-за чего они становились недействительными, а люди невыездными, было довольно много", - объясняет Кирилл.

Но все, слава богу, прошло без сучка и задоринки. Уже сидя в самолете, у Кирилла, что называется, отлегло от сердца, и он почувствовал себя в безопасности. В Берлине его встречали гей-активисты из России, уже получившие статус беженцев или ожидавшие его. Просить убежища в немецкой столице Кириллу отсоветовали из-за огромного наплыва беженцев из других стран, поэтому он поехал в город Дортмунд, что в федеральной земле Северный Рейн-Вестфалия. Отсюда Кирилла отправили в один из лагерей по приему беженцев под Дюреном, неподалеку от границы с Нидерландами и Бельгией.

Общественная организация "Квартира", которая кроме прочего опекает ЛГБТ-беженцев из стран СНГ, предоставила и оплачивает услуги адвоката для Кирилла. По ее данным, в настоящее время политическое убежище в Германии попросили более 20 российских ЛГБТ-активистов, которые подвергаются преследованиям на родине. Не повезло Кириллу с соседом по комнате в общежитии для беженцев. Он оказался религиозным фанатиком, верующим мусульманином из Алжира. Узнав, что к нему подселили гея из России, он усиленно и громко начал молиться, пытаясь изгнать из квартиры дух дьявола. Кирилл не мог спать, потому что громкие молитвы с завидным постоянством проходили даже ночами. Обращения к социальному работнику никакого успеха не принесли. Последней каплей терпения стал случай, когда сосед рассыпал на его кровати соль. "Жить с таким человеком в небольшой комнате, все равно, что оказаться на взрывоопасном вулкане", - считает Кирилл.

Один из организаторов кельнского гей-прайда пригласил его в Кельн, предоставив комнату в своей квартире до тех пор, пока чиновники не решат возникшую проблему. Адвокат Кирилла, ознакомившись с частью документов, которые правозащитнику удалось привести с собой в Германию, оптимистично оценивает исход его дела.

Сам Кирилл мечтает продолжить образование в Германии. Перед самым отъездом ему все же удалось получить в институте справку о незаконченном высшем образовании с перечнем изученных предметов и оценками. А пока он начал изучать немецкий язык и живет на пособие в 340 евро в месяц. Денег хватает на продукты питания и простую одежду. Кирилл находится в постоянном контакте со своими друзьями и родственниками по скайпу и через социальные сети. "Я намерен продолжить правозащитную деятельность в Германии, буду использовать все средства борьбы за права сексуальных меньшинств на моей родине", - подчеркнул Кирилл.

Фото Кирилла: www.vvg-koeln.de

04 МАРТА 2015 TOM WEITZ

Ссылка:

Смотрите также

#АКТИВИЗМ, #ГЕРМАНИЯ, #КАМИН-АУТ, #КЛУБНАЯ ЖИЗНЬ, #ПРОПАГАНДА, #САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

В Германии вспомнили о гомосексуалах-жертвах нацистов

На ежегодной церемонии памяти жертв национал-социализма в бундестаге впервые почтили память гомосексуалов.

"Мы существуем, если говорим". Семь историй камин-аута

Проект "Q-Rated" попросил своих читателей и читательниц рассказать, как они открылись близким и что это изменило в их жизни.

Камин-ауты, которые пошли не по плану...

Сотрудники одного из российских ЛГБТ-проектов вспоминают, как впервые рассказали о своей ориентации родителям и не только и с какой реакцией столкнулись.

Забытая история первой в мире клиники для трансгендерных людей