КВИР - Слайд-шоу

Слайд-шоу

Тем, кто обрел самостоятельность в 90-х, и кому "нулевые" казались приключением...

- А потом ты будешь трахать меня и думать и об Алисе, и о Саше? И скажешь, что я виноват в том, что тебя их лишил, и все равно когда-нибудь сорвешься и исчезнешь? Нет уж, спасибо! Лучше настоящее, в котором ты трахаешь меня и думаешь обо мне, чем такое будущее!

После той ночи все пошло кувырком. События развивались столь стремительно, что Рома опомниться не успел, как его жизнь перевернулась с ног на голову.
Первым звоночком перемен стал разговор со Славой, который впервые оказался недоволен результатом съемки настолько, что сперва даже отказался платить за нее.
До этого дня их общение всегда было исключительно дружеским, а потому, когда теперь Рому отчитывали как провинившегося школьника, он настолько растерялся, что стоял, потупив взор, полностью соответствуя отведенной ему роли. Впрочем, скоро Слава совладал с собой, но вместо оговоренных шестисот американских рублей достал привычную стодолларовую купюру и примирительно вручил ее. Это было унизительно, но Рома взял деньги.
- Это бизнес, Рома. Я плачу не только тебе, я плачу всем и везде. Чтобы в конце продать готовый товар и не только вернуть потраченные деньги, но еще и чуть-чуть заработать. А ты вместо восемнадцати обещанных пленок приносишь всего пятнадцать, половина из которых - брак! Я организовал беспрерывный поток девок на день и заплатил им по договору, а что сделал ты?! Отправил все это в мусор? Почему пятнадцать, Рома, где еще три пленки?
- Я камеру разбил, поэтому только то, что успел...
- Знаешь, Роман, я не стану спрашивать, трахал ли ты девушек. Это не мое дело, но результат, который ты мне принес, никуда не годится! Я тебя с самого начала предупреждал, чтобы никаких контактов с моделями - это закон! Хорошие кадры делают со стоячим хуем и голодным взглядом, а не с пустыми яйцами и дрожащими руками!
Вячеслав Андреевич, конечно, всегда отличался определенной вольностью в терминах, но таких оборотов в его лексике раньше не встречалось. Рома стоял краснее рака и готов был провалиться сквозь кафельный пол. Неужели одного взгляда на фото хватило, чтобы обо всем догадаться?
- ...Слишком рано ты себя профессионалом возомнил! Хочешь работать дальше? Тогда не приноси мне больше таких бездарных пленок. Готов?!
- Да, - кротко, почти по-армейски ответил Рома.
- Старая камера осталась? Сможешь ей работать?
- Да, - снова ответил Рома.
- Отлично, тогда через два часа у Артема - жди. Пришлю тебе... - Слава на секунду задумался, - ...Сашу, с нее и начнешь. А то завтра у наших онанистов уже ломка начнется без новых фото. А у меня пока только одни убытки.
Рома был у Артема через час. Успел за это время заехать домой за старым "Зенитом".
Артем радостно открыл дверь, и снова он не отошел на почтительное расстояние, а наоборот - дурашливо бросился Ромке на шею.
- Любимый! Дорогой! Где тебя, паскуду, полдня носило? - с ужимками плохого актера продекламировал Тема, громко и звонко, как стишок на детском утреннике.
- Сейчас отвешу подзатыльник - сразу научишься, уважительно со старшими разговаривать, - пряча довольную улыбку, шутливо буркнул Рома.
Всю дорогу не покидали мысли о минувшем неприятном разговоре, а потому, позвонив в дверь Артема, он даже забыл подумать о том, как они после проведенной вместе ночи встретятся. Как сложится теперь их общение? А тут Тема со своим веселым представлением... Оно и к лучшему - все плохое сразу стало неважным.
- Может, отшлепаешь, старший? - все так же дурачась, предложил Артем.
- Тебя с чего так развеселило-то, в лотерею выиграл, что ли? Сейчас Саша придет, съемка назначена.
- Да знаю я - Слава звонил, предупредил уже. Что-то он злой сегодня, - Артем взъерошил волосы.
- Вот-вот! Это из-за вчерашней съемки, он по фоткам, похоже, понял что здесь вчера случилось, и так разорался... я таким его еще не видел.
- Ох, блин... - Артем сразу сник, словно батарейку из него вытащили. - Так я и знал, что он нас спалит.
- С чего ты взял-то, что он НАС спалил? Он про девчонок говорил...
- А, ну тогда это еще не самое плохое. Но кто-то стуканул ему, кажись, - будто размышляя, сказал Артем. - Не верю я в сверхъестественное. - Он налил чай и сел за стол напротив Ромы, поджав одну ногу под себя.
- А кто мог-то? И кому это надо? Кроме нас с тобой только Саша здесь была, мы с утра вместе ушли. Теоретически она могла, конечно... Все-таки со Славой вместе работают, но зачем ей это? Тем более она же сейчас на съемку и придет. Бред какой-то... саму себя, получается, заложила... Кристина могла, тоже знала, что я у тебя на ночь остаюсь...
- Сейчас Саша придет, да и спросим.
- Так она тебе и сказала! - недоверчиво заметил Рома.
- Надо уметь спрашивать, милый, - Артем опять перевоплотился в театральную неунывающую диву. Словно решил какую-то сложную задачу и вновь был радостен и доволен собой.
- Мне бы твою уверенность...
- Не ссы в розетку - береги пипетку!
- Фу, Тема! Где ты такой детсадовской пошлятины набрался? - подобные выражения периодически выскакивали из его уст и совершенно диссонировали с ангельской внешностью.
- У нас в училище все так говорят, а что? - довольный собой, с вызовом заявил Артем. Веселые искорки блестели в его глазах.
Ромка никак не мог понять, чему он так радуется. Все вроде было как всегда, а он фонтанирует позитивом, как ребенок.
- Ты разве в училище учился?
- Почему учился, я и сейчас учусь, последний год...
- Тогда все понятно... - как-то автоматически заключил Ромка, но получилось, видимо, как-то с пренебрежением.
- Что тебе понятно?! - взвился Артем. - Думаешь, там одни конченые учатся? Столько высокомерия, будто сам в Гарварде учился!
- С чего ты взял? - растерялся Рома. - Я просто так сказал, что, дескать, ясно, где ты таких слов набрался. Ты же сам сказал! Я не хотел тебя задеть, правда. Если хочешь знать, у нас тоже много разных "талантов" училось. Одного даже на третий год хотели оставить, но он благоразумно перевелся в другую школу.
- Ну вот! А то понятно ему... Если бы не учеба, меня бы еще осенью в армию забрали.
- Просто подобные выражения не идут тебе, - как-то смущенно, глядя в сторону, серьезно сказал Рома.
- Я тебе таким не нравлюсь?! - с томной кокетливостью, низким грудным голосом спросил дьяволенок.
- Артем! - снова возмутился Рома и покраснел как школьница.
Рома вдруг с досадой почувствовал, что общаться стало сложнее. Перепады настроения у Артема оказывались просто космическими, и в попытках поспеть за ними Рома чувствовал, как выматывается эмоционально. Насколько же проще и приятнее было иногда наблюдать за ним раньше украдкой, когда он вел себя сдержанно и официально. Прямо пай-мальчик! Маменькин сынок! А не эта дикая кошка с ужимками шута.
Поведение Саши тоже изменилось. Когда она вошла, то в знак приветствия чмокнула Ромку в щечку, будто безмерно рада старому другу. На съемке неожиданно вела себя послушно и старательно. А когда после Артем, следуя плану добыть сведения, предложил ей попить чаю, она с радостью согласилась. И даже спрашивать ее ни о чем не пришлось. Сама рассказала, что у Славы проблемы в институте, а тут еще с пленками неувязка, вот он и разорался. А так ничего страшного не произошло, через неделю все забудет. Но пока в салоне всему персоналу от него досталось. Лютого начальника из себя строит, утверждает, что все распустились.

- Он когда меня послал на съемку, я так обрадовалась, что появилась возможность свалить из салона. Лучше с вами, чем там его слушать, - весело и буднично заключила она и, немного помолчав, ехидно спросила: - Ну, вы-то как переночевали? - ее явно интересовали постельные подробности. - А то с утра все разбежались, как по команде, даже поболтать не успели.
- Нормально переночевали, - как можно спокойнее ответил Рома, но врать у него получалось плохо, потому, произнося эти слова, он смотрел в пустую чашку.
- Ну, понятно! - нараспев двусмысленно и радостно заключила Саша.
- Да брось! - взялся спасать положение Артем. - Если бы что-то было, стены тонкие - услышала бы...
- А может, я и слышала! - многозначительно предположила она.
- Что ты слышала? Как мы храпели? - у Артема, безусловно, получалось врать лучше, глядя на его невозмутимое и оскорбленное лицо, даже Рома почти поверил в их правдивость.
- Артем, а можно я у тебя сегодня опять переночую? - будто подлизываясь, попросила Саша. - Мне завтра в институт надо рано - зачет сдавать. А на дорогу столько времени уйдет, что я подготовиться не успею. А у тебя тихо, спокойно, до института близко...
- Да пожалуйста, - легко, не раздумывая, согласился Артем.
- А Ромку оставишь с нами? Веселее будет, - совсем неожиданно тут же попросила Саша.
- Мне в салон к Славе надо - пленку отдать! - от неожиданности запротестовал Рома, хотя в салон ему вовсе и не надо было, а пленку должен был передать Артем, завтра утром.
- Ну, пусть и он остается, - словно не слыша Рому ответил ей Артем и уже добавил Ромке: - Приезжай обратно после салона, если хочешь.
Это "если хочешь" было скорее из вежливости - за Рому уже все решили.
Что только что произошло, Рома не понимал. Похоже, Саша пребывала в отличном настроении и хотела продолжения вчерашних удовольствий. Но почему Артем так спокойно согласился? И потом, Слава запретил секс с моделями. Но, в конце концов, он же имел в виду секс во время съемок, а то, что происходит после них, его не касается.
- Хорошо, я приду, - растерянно согласился Рома.
Когда он уходил, Артем в дверях предупредил: "К Славе сейчас не ходи, пусть завтра сам забирает - как договаривались, а то еще заподозрит и нагрянет сюда с визитом".
Это было разумно. Рома кивнул и открыл дверь. Артем стремительно чмокнул его в щечку, весело, но искренне: "Возвращайся, буду ждать".
Все это совсем не нравилось Ромке. Что-то таилось в этой истории неприятное, чужое, словно беспокойный сон.
И Артема как будто подменили, и Саша... Трахнуть ее хотелось, но что если она опять выставит его из комнаты и отправит к Артему? Да и Артем может подумать, что на этот раз Рома решил остаться из-за него, и приревнует. Или не станет? Рома уже ничего не понимал и все больше запутывался в собственных желаниях. Еще этот разговор со Славой и отсутствие денег на новую камеру.
Куда идти, Рома не знал, нужно где-то провести пару часов. Усталость наваливалась, и ехать никуда не хотелось. Он подумал, что если бы сейчас оказался дома, то с радостью просто лег спать, забывшись сном до утра. На улице было прохладно. Вечерело. И тут вспомнилось про номер телефона, который оставила ему вчера Алиса. Рома достал из кармана листок с цифрами, и настроение сразу улучшилось.
- Я думала, ты не позвонишь, - сказала смущенно Алиса. Она была не такой болтливой, как вчера, можно даже сказать, что выглядела застенчивой и робкой. Видимо, общее настроение накануне опьяняло и придавало сил всем участникам съемки. А сейчас обычная трезвая стыдливость висела между ними, мешая приблизиться друг к другу.
- Куда пойдем? - деловито поинтересовался Рома, пытаясь преодолеть внезапную неловкость.
- Разве не у парня должен быть план-капкан? Я весь вечер до конца жизни свободна, только в девять мне надо быть дома. Успеем?
- Ты извини, я не придумал... Просто вспомнил о телефоне и позвонил, - растерянно признался Рома.
- Пошли на крышу, - усмехнулась Алиса.
- Куда?!
- Если конечно, замок не повесили. Там раньше открыто было. Мы с подружками туда бегали.
Выход на крышу действительно оказался незапертым. Пустынная черная кровля пыльным ковром-самолетом висела над темнеющим городом, внизу горели редкие огоньки светофоров.
Рома стоял, боясь подойти к самому краю, и был заворожен простором, который открывался. Здесь, наверху, было совсем холодно, порывы ветра словно похлопывали по плечу, беспечно подталкивая к краю. Сзади подошла Алиса.
- Нравится?
- Офигительное место! - с искренним восхищением ответил Рома, напрочь забыв, зачем они сюда пришли.
- Мне тоже, - мечтательно, сообщила Алиса. - Раньше на каникулах загорать приходили днем, а вечером мальчишки на гитаре играли... весело было, - Алиса вздохнула с ностальгией и без паузы продолжила: - Раздевайся.
- Так холодно же! - Рома очнулся от своих мечтаний.
- Здесь всегда ветер, - согласилась Алиса и, подавая пример, стянула с себя короткую куртку. - Вон там, подальше, будка есть, лифтерская. Шумно, но зато ветра нет, - она указала рукой на одинокую конурку, похожую на домик старины Карлсона. - Пошли.
В будке оказалось темно, пахло подвалом и мазутом, зато, как и было обещано, отсутствовал ветер.
Алиса буднично раздевалась, не обращая на Ромку внимания. Он тоже последовал ее примеру, все еще преодолевая недоумение по поводу абсурдности происходящего. Разумеется, он любил секс. С Ирой они этим занимались везде и при каждом удобном случае, но тогда не было этой чертовой неловкости, они просто были влюбленными школьниками, которым негде трахаться. А тут? Взрослые, почти незнакомые люди встретились, чтобы заняться сексом, и не придумали ничего лучше, чем сделать это холодным апрельским вечером на крыше.
- Ну, порази меня, голенастый! - с вызовом предложила Алиса, полностью вернув себе вчерашний боевой настрой. Она развернулась спиной и лихо шлепнула себя ладошкой по упругой попе. Оперлась руками на исписанную кирпичную стену и застыла в ожидании, соблазнительно расставив прямые точеные ноги.
Глаза привыкли к полумраку, отчетливо было видно обнаженное тело со всеми тайными и манящими изгибами. Однако эрекция почему-то не наступала.
Такого позорного равнодушия Рома за своим организмом прежде не замечал. Да, вчера было много секса, даже очень много, но сегодня его не было еще ни разу! "Уж не стал ли я голубым!" - с ужасом подумал Рома.
Он решительно подошел вплотную к Алисе. Обнял ее сзади и стал целовать шею и лопатки. Холод уже почти не чувствовался, а испуганный половой орган так и не подавал признаков жизни. Чтобы оттянуть время, Рома опустился на колени, продолжая осыпать поцелуями ее тело. Алиса застонала, но как-то неубедительно, скорее, просто в знак того, что направление выбрано правильно, как в детской игре "Горячо - Холодно". И уже в пору было кричать "горячо - горячее не бывает", а член Ромы по-прежнему находился в исходном висячем положении, бескомпромиссно, как строительный отвес.

- Мы так здесь окоченеем, - осторожно заметила Алиса, - этот бальный зал не для медленных танцев.
- Не могу насладиться твоим вкусом, - ответил, оторвавшись, Рома снизу, продолжая руками удерживать ее за бедра.
- Не встает? - участливо и с пониманием спросила Алиса.
- Холодно здесь, - неопределенно ответил Рома.
- Давай помогу, - Алиса развернулась, подняла Ромку за плечи и сама опустилась на колени. Без лишних предисловий начала отсасывать.
Это подействовало лучше любого заклинания. Хуй стремительно набирал силу и уже через несколько секунд был в максимальном положении и полном своем великолепии. Алиса облизнулась и довольная результатом сказала: "И это я сделала своими руками? Вот это я понимаю, балда!" И в этот самый момент что-то громко грохнуло и загудело. Рома от неожиданности вздрогнул, а член тут же сдулся, как воздушный шарик.
- Ты чего, Зайка, испугался?! Это же лифт! - с досадой воскликнула Алиса. - Мы же в лифтерской будке. Он здесь постоянно так грохает.
- Извини, - смущенно буркнул Рома, - просто не ожидал.
- Эх, такую статую испортил, - и Алиса вновь принялась восстанавливать ртом требуемые размеры.
На этот раз член поднимался с опаской и уже не столь охотно, а вместо этого Рома почувствовал, как подтягиваются яйца, еще совсем немного - и он кончит. А вот член все еще не принял окончательную форму. Алиса сосала с самоотречением, ритмично и глубоко. Рома стиснул зубы, пытаясь сдержать подступающую волну оргазма. Но вырваться из цепкой и нежной ладони Алисы было невозможно! И когда Алиса, почуяв неладное, немного отстранилась, из головки уже вырвалась первая увесистая порция спермы, попав ей на лицо и в открытый рот.
- Вот я дура-то! Второй раз на одни и те же грабли! - вполголоса сокрушалась Алиса, вытираясь. - У тебя что, прикол такой - мне в рот кончать?! Нашел, блин, доильный аппарат!
- Прости, - растерянно бормотал Рома, - я сам не ожидал...
- А сказать не мог?! У тебя-то рот свободный был! - не унималась раздраженная дама. - Даже салфетки нет!
А Ромке вдруг стало смешно. Но если бы он сейчас имел неосторожность рассмеяться, взбешенная неудовлетворенная девушка вполне могла нанести ему тяжелые травмы.
- Дай мне десять минут, и я обещаю - все получится!
- Думаешь... - недоверчиво переспросила Алиса.
- Знаю!
Снова грохнул двигатель лифта, словно возвращая обнаженную пару в реальность.
- Давай оденемся пока, а то замерзнем без физкультуры, - предложила Алиса.
Одетыми они вышли из будки. И уселись неподалеку, на старый стул, который сиротливо стоял на пустой крыше. В небе показались первые звезды, пробиваясь сквозь рваные влажные облака, а внизу на потемневших улицах уже зажглись вывески и витрины магазинов.
"Прощай, город", - почему-то вдруг подумалось Ромке.
С чего бы это? Он никуда не собирался уезжать, но этот простор и непривычная красота навеяли именно эти слова.
- Ну что ты молчишь, моя зубная фея? - капризно потребовала внимания Алиса.
- Любуюсь...
- Да, красиво, - согласилась со вздохом она. - Хоть мольбертом печку топи!
- С тобой весело...
- А что тебе грустить, Лягушонок?! Ты уж два раза в меня кончил, и оба раза выше ватерлинии. Хоть в шлеме к тебе приходи! Я парню-то своему не позволяю так себя жидким мылом умывать, а тут ты - хитрый Чебурашка...
- Ну я же извинился уже... - просительно и снова едва сдерживая смех ответил Рома.
- Вчера ты тоже извинялся, а сегодня... опять небрежными мазками весь портрет изрисовал своей кисточкой, - резонно, но уже совсем без злобы напомнила Алиса.
- Я художник, я просто так чувствую! - поддерживая тему живописи, пошутил Рома, решив, что теперь уже безопасно над этим посмеяться вместе.
- Еще раз так сделаешь - и... у тебя, как у Ван Гога, уши отвалятся, обещаю!
- Эх, художника никто не понимает!
- Значит, хуевый ты художник, Рома! Попробуй сначала прочувствовать форму, свет, оцени композицию целиком, точку перспективы найди и стремись к ней мягкой косой штриховкой, и чем глубже, тем мягче, чтобы за тобой двигаться хотелось! И уж только в самом конце свои солнечные "блики" накидывай!
- Ого! Откуда такие познания? - Ромке вспомнились давние уроки в художественной школе.
- Дык, искусствовед же будущий, ептыть его налево!
- А в КВН не участвуешь?
- Не, мне в жизни своего Кавна хватает, это я просто сама такая способная, в деда! Он со мной маленькой часто возился. Говорил: "Алька, весь мир - бардак! Не научишься смеяться над жизнью, будешь над ней рыдать". Он и войну застал, и плен, и лагеря, но веселее человека я не встречала. Вот уж кто постебаться любил! Мог так словом обосрать, что сам не рад будешь, что ему на глаза попался. Где он - там всегда смех и толпа народу! Потом он умер, родители постоянно ругаться начали. Отец ушел. Мать не работала, а я ревела целыми днями, говорила, что живот болит, стыдно было признаться, что от голода. Вот тогда и вспомнила деда и его слова и больше никогда не плакала! А потом все наладилось: и ели досыта, и отец навещал.
Я и теперь отцу улыбаюсь и смеюсь, хоть и не простила до сих пор. Так легче жить. Лучше пять минут посмеяться, чем неделю подушку с соплями жевать.
- Это точно... - вздохнув, согласился Рома.
Сам он не был таким оптимистичным. Вспомнилась и Ира, и прочие жизненные неудачи. Он тяжело переживал все свои трудности, и не хватало сил, чтобы над этим посмеяться. Слишком большое значение придавал горестям, но стоило отпустить темные камни печали, как жизнь повернулась к нему лицом. Это тоже было очевидным. Только вот готов ли он сам так весело и беззаботно шагать по жизни? На это нужны силы...
- А у тебя правда год не было? - смущаясь, спросила Алиса, воспользовавшись молчанием.
- Правда, - не удивился вопросу Рома.
- Что, прям так сильно любил?
- Да. Мы со школы встречались. Всю армию письма писала, говорила, что ждет... А когда вернулся, через месяц бросила. Сказала, что стали слишком разными.
- Так ты еще и в армии побывал? А так и не скажешь...
- А как это должно себя проявлять?
- Ну, после армии все другими возвращаются... Я так тоже с одним парнем рассталась. Письма писал - зачитаешься, как поэмы. А вернулся - двух слов без мата связать не может. Учиться не хочет, работать не может, все разговоры только про его друзей армейских. Думала уже себе кокарду на лобок наклеить, чтобы внимание обратил, так и не дождалась его решительных маневров и полного поражения цели! А боеголовка так и осталась засекреченной государственной тайной.
- Ну вот видишь... может, и меня так же бросили - не поняли и не узнали... хотя матом не ругался, да и с сексом... вроде все в порядке было.
- Да ты не переживай. Это к лучшему, что расстались.
- С чего ты взяла?
- Да с того, что все в этой жизни всегда к лучшему. Вот скажи, скольких людей ты уже повстречал без нее? - пыталась приободрить Алиса. - Да и фотографировать она тебе не позволила бы - какая баба такое стерпит?!
- А может, мне и не надо было бы фотографировать...
- Надо! Я таких людей за версту чую!
- Каких "таких"?
- Тех, которые себя нашли. Через десять лет известным станешь!
- Почему ты так решила?
- В жизни бы перед фотоаппаратом не разделась, но перед тобой захотелось! Завидую. Сама уже институт скоро закончу, а до сих пор не знаю, чего хочу. А тебя же прям распирает во время съемки, может, этим и приворожил, - почти кокетливо закончила Алиса.
- Ты же говорила, тебя мой размер поразил, а не я, - почему-то разочарованно напомнил Рома.
- Это само собой! Но поверь, одного размера мало. Размер с собой не унесешь, и в себе постоянно носить неудобно. Хочется, чтобы про человека и вспомнить приятно было.
Ну что, готов вписать в историю свой твердый восклицательный знак?
- Пошли, - Рома встал, уверенно взял Алису за руку и повел в будку.
В этот раз все получилось без заминок и неловких пауз. Если не считать самого начала, Рома успел войти наполовину, Алиса ойкнула и инстинктивно отпрянула.
- Ты полегче своей дубинкой - не демонстрацию же разгоняешь! - отдышавшись, попросила она.
- Извини, - смутился Рома.
- Хватит извиняться, про мягкую штриховку помнишь?
- Да.
- Вот и штрихуй... мягко!
Алиса уже давно предвкушала этот момент, может, потому в ее страсти недостатка не было! И если сначала еще звучали фальшивые заученные негромкие стоны, то уже через минуту она дышала тяжело и часто. Глаза ее были прикрыты, взгляд отсутствующий, а по расслабленному и безвольному телу изредка пробегала дрожь.
Рома не знал, случится ли когда-нибудь еще у них секс. Точнее, он был уверен, что не случится. Потому тоже не торопился. Он смаковал каждую секунду и движение. И еще помнил только что сказанные Алисой слова о приятных воспоминаниях, и ему очень хотелось оправдать ее надежды.
Его заводил тот факт, что Алиса сама оставила номер телефона и даже откровенно сказала для чего. Они почти не были знакомы - все их быстрое и упрощенное до предела сближение напоминало неумелую фантазию. Это, конечно, почти сказочное стечение обстоятельств, но на деле этого оказалось недостаточно. Куда больше удовольствия Рома испытывал теперь, после того как они хоть немного поговорили, появилось какое-то доверие, что ли... И секс действительно стал желанным и даже по-своему искренним.
Вдруг снова зашумел двигатель лифта, загудели натянутые тросы. От неожиданности пара вздрогнула, но не остановилась, а Алиса стала стонать громче, уже не боясь, что ее услышат внизу. Гул двигателя и уже почти крики заставили Ромку двигаться активнее, и в момент, когда щелкнуло высоковольтное реле лифта, Рома кончил, все еще продолжая сжимать дрожащие бедра Алисы. А через минуту в тишине и без движения, отдышавшись, он повернул ее к себе лицом и, как когда-то поступал с Ирой, хотел галантно поцеловать, но Алиса увернулась.
- Не надо... - смущенно прошептала она.
- Почему?
- И так хорошо было... - Алиса не смотрела на него, - я так расплачусь...
- Зачем? Ты же сказала, что тебе хорошо.
- Ну, бывает у меня такое... Плачут ведь не только когда плохо.
Рома помолчал, обдумывая услышанное, и все-таки поцеловал. Алиса не сопротивлялась. Губы оказались твердыми и горячими, и очень скоро Рома действительно почувствовал, как крупные слезы стали затекать в рот.
- Я же говорила! - слабо попыталась высвободиться из объятий Алиса.
Рома удержал ее. Утер мокрую щеку.
- Прости, у меня такое иногда бывает, - доверительно сообщила она, положив голову ему на плечо, - а в этот раз почти сдержалась, но с тобой разве сдержишься...
Рома молчал и не торопился выпускать ее из своих объятий.
- Мне так хорошо никогда не было, - совсем успокоившись, сказала Алиса.
- А у тебя много парней было?
- Двое. Почему было? Они и сейчас есть... Ты теперь третий.
- Ого! Я почему-то думал, гораздо больше...
- Что, на шлюху похожа? - хмыкнула Алиса. - Говорила мне мама: "Дочка, не крась так ярко губы, а то так по жопе получишь, что помада отвалится".
- Я не то имел в виду... Просто хотел сказать, что ты очень красивая и смелая...
- Дура просто, - самокритично, но без сожаления резюмировала Алиса.
- А что с твоими парнями не так бывает?
- У обоих член, если сложить, то один твой получится.
- Дело опять только в этом?
- Нет, не только, - Алиса высвободилась и стала одеваться, - один себя крутым считает и вонзает свое хозяйство, словно гвозди забивает. Вот так за вечер два гвоздя забьет и ходит потом, как павлин, гордый, будто целый дом построил.
- А второй? - Рома тоже стал одеваться и спросил скорее для того, чтобы заполнить неловкую паузу, которая возникает, когда все уже закончилось и надо сделать вид, как будто ничего и не произошло.
- А второй, - Алиса застегнула куртку, - второй совсем маленький и трахает осторожно, как котенка гладит. От каждого моего движения в ужасе спрашивает, не сделал ли он мне больно. Я сначала думала, что он шутит, но оказалось, он и правда половым гигантом себя считает. Вот так и лежу - не шевелясь, чтобы хоть что-то почувствовать. Посопит минут пять, как хомячок, пропотеет как от бабушкиного чая с малиной и бежит в душ - гигиену соблюдать. Иногда успеваю сама рукой кончить, пока он свой "героический мизинчик" намывает.
- А зачем тебе такие?
- Первый - сын прокурора, моя надежда и опора здесь. Второй - в Турции живет. Принц заморский! Я его гордо так и называю - заморыш! Он мой билет в солнечное будущее без прокуроров и прочего ворья.
- Так это все по расчету? - с нескрываемым разочарованием спросил Рома.
- Как и они со мной, - не обиделась Алиса, - наш, местный принц, и не скрывает, что у него еще десяток таких, как я; гордится собой - собственник, но на всякий случай все-таки подарки дарит и по ресторанам иногда водит. А Мурат раз в полгода приезжает по бизнесу. Дифирамбы поет, с собой зовет, но как только уезжает - ни слуху ни духу. Думаю, я у него тоже не одна такая дурочка, но дожать его можно.
- Да уж...
- Есть еще один, с цветами за мной месяц бегает, а сам, оказывается, женат, и дочке годик. Слава богу, хоть переспать с ним не успела. А то мне уже своего папаши-изменщика хватило, чтобы новых самой плодить. Так что карма, похоже, у меня такая...
- В каком смысле?
- Ну, влюбчивая, как зеркало, и трахаться обожаю, как не в себя, кончаю даже сидя в автобусе, на кочках, не страшная вроде - мужики на улицах спотыкаются, и "голова не болит никогда", а вот парня нормального так ни разу и не было.
- Не верится! Ты же просто девушка-мечта!
- Спасибо, - Алиса сделала легкий книксен, - тебя вон тоже только с третьей попытки удалось раскачать на правильные действия. А с другими еще хуже!
- Это как?
- Ну вот гуляли с подругами, познакомились с парнями, поехали к ним домой - всем понятно зачем. И вот мужики нас между собой, как дичь, делить стали. Мне достался самый клевый - симпатичный, загорелый.

Выпили вина какого-то, все по комнатам разбрелись парами. Стоны, охи кругом, за стенкой у всех кровати ходуном ходят, и только "мой" орел кудрявый на радостях от предстоящих побед так напился, что даже "му" по слогам сказать не мог. Весь диван заблевал и под себя гадить начал. Ну я подумала, что ему надо побыть одному, задула свечи и уехала домой, как невостребованная бандеролька!
Алиса достала помаду из кармана и уверенными движениями без зеркала восстановила "губы", после чего невозмутимо продолжила:
- Знаешь, я небрезгливая, но от меня тогда так воняло, что даже таксист-сука оплату только деньгами взял.
- Но ведь у всех обломы случаются, - попытался проявить участие Ромка, сдерживая смех.
- У всех случаются, а у меня это обычный сценарий любой мелодрамы! Так что, других парней пока нет, пришлось тогда к своему "гвоздодеру" вернуться, - без грусти, но как очевидное и неизбежное резюмировала Алиса и шагнула за дверь.
Рома застегнул куртку и осмотрелся вокруг. Темные стены, под потолком пыльная перегоревшая лампочка, около двери неровная надпись: "Детство кончилось! Дед Мороза НЕТ!" На первых буквах длинные подтеки краски до самого пола, а на слове "нет" краска явно заканчивалась, казалось, будто надпись исчезает где-то вдали, от этого разочарование автора было еще более драматичным.
Рома вышел следом за Алисой. Она стояла недалеко от края крыши, сунув руки в карманы короткой куртки. Рома подошел, чиркнул зажигалкой, прикрываясь рукой от ветра, закурил.
- Ну и как там у вас с Сашей? Все получилось? - не оборачиваясь, поинтересовалась Алиса.
- Да, - неохотно ответил Рома, он почему-то ожидал и боялся этого вопроса.
- Странно... Неужели я ошиблась?
- В чем?
- В том, что Сашка мужиков на дух не переносит.
- Значит, ошиблась, - со скрытым злорадством подтвердил Рома. - Кристина тоже предупреждала меня, даже напугать пыталась.
- Кристина у нас колдунья! Все про всех рассказать может, в институте к ней очередь стоит на гаданье. Я бы на твоем месте прислушалась.
- И что, сбываются предсказания?
- Да, все сбылось, кроме последнего.
- Значит, иногда ошибается?
- Может, и ошибается, а может, просто время не настало, - вздохнула Алиса и, помолчав, добавила: - Это она мне нагадала, что уезжать надо, что здесь меня беда ждет.
- Куда уехать? Какая беда?
- Она не сказала. Сказала только, что Мурат - мой шанс. Вот и думаю теперь... Вроде обычный хмырь загорелый, но галантный и прописка турецкая... Не знаю я... - оборвала себя Алиса.
- Так может Кристина нарочно всех пугает?
- А вот и не угадал, - безрадостно возразила Алиса, - как раз, всем-то она вполне приличную и длинную биографию обещает, ну или хотя бы банкиров влюбчивых и незнающих, куда свои деньги пристроить... В общем, ничего особенного. Значит, говоришь, Саша в девочку решила поиграть...
Рома промолчал.
- Выходит, у этой медальки две стороны, и обе рабочие. Поздравляю! - Алиса усмехнулась, пытаясь стряхнуть тревожные мысли. - А чего тогда сейчас не с Сашкой?
- Позже пойду. Мы у Артема сегодня опять ночуем... - сказал Рома и тут же прикусил язык, проклиная себя за излишнюю болтливость.
- "Опять"?! Ого! Да я смотрю, ты быстро во вкус вошел, - проницательно заметила она. - Так ты и его в покое не оставляешь?
- С чего ты взяла-то?! - Рома почувствовал, как стремительно краснеет. - Просто...
- Ну-ну... "просто"... - не дала договорить Алиса, - другим рассказывай! А тебе его не жалко?
- А почему мне должно быть его жалко?
- Ну, вообще-то, он в тебя давно влюбился, а ты в его квартире за стенкой Сашку пялишь!
- Он?! Влюблен в меня?! - Даже сама эта фраза звучала нелепо. - Так не бывает!
Рома недоверчиво уставился на Алису.
- Ну я-то видела, какими влажными глазами он на тебя смотрит. Ты ему "здрасте" скажи, он и описается, как щеночек, от счастья, прямо на линолеум.
- Я не знал... - растерянно ответил Рома.
Вспомнилась сегодняшняя встреча с Артемом и его безудержные приступы радости. И теперь, после взгляда на эту ситуацию в свете сказанного Ромке буквально сделалось дурно. На ватных ногах он подошел к одинокому старому стулу и снова уселся на него.
Алиса без деликатности подвинула Ромку и села рядом, все еще пряча руки в рукавах куртки.
- Да если вам обоим нравится, то и ради бога, делайте что хотите! Я не ханжа, а вы уже не дети. Просто с Сашкой у него на глазах не висни - не играй на чувствах, - как-то уже по-доброму попросила она и легонько толкнула окаменевшего Ромку плечом.
- Постараюсь...
- И да, кстати, насчет Славы... - она снова сделала долгую паузу.
И Рома нутром почувствовал, что самое плохое еще впереди.
- ...Наш Вячеслав Андреевич... - вновь споткнулась Алиса и, словно преодолевая стыд, быстро закончила: - ...любовник Артема.
Роме хотелось, чтобы он ослышался. То, что произошло ночью между ним и Артемкой, было за гранью его, Ромкиных, моральных устоев, и он едва смог смириться с этим, прилежно и покорно привыкая к новым границам своего мироздания. А новости продолжали взрывать его голову своей абсурдностью и невозможностью.
- Ты уверена?
- Ну сам посуди: кто они тогда? Он Артему квартиру снял недалеко от себя и забегает к нему на чай.
- Не верится... - Рома откинулся на спинку стула, та заскрипела, напоминая о своей ветхости.
- Хорошо, - рассудительно, но упрямо предположила Алиса, - тогда допустим, что Артем ему родственник, пусть дальний, значит, его жена должна про него знать, так? А если да, то осторожный Вячеслав Андреевич не стал бы целыми днями в его квартире баб голых фотографировать - или она в гости нагрянет, или Артем на званом семейном ужине проболтается. Вывод: не родственник он ему, и с женой его они встретиться никак не могут.
- А может, у него нет жены?
- Есть, - твердо сказала Алиса. - Она преподавателем у нас же в институте работает. И поверь мне, она Вячеслава Андреевича, как наволочку, надвое порвет, если узнает про посторонних баб.
- Зачем я вообще с ним связался? - Ромку трясло то ли от холода, то ли от переполняющих его чувств.
- А что, тебе плохо, что ли? Девки перед тобой симпотные раздеваются, а ты еще за это бабки получаешь. Вот и с Артиком у вас завязалось. Просто по сторонам смотри, когда дорогу переходишь. И Славу не дразни - он злопамятный. Я ему в первом семестре нахамила, он у нас тогда еще ничего не вел - я его знать не знала, прицепился в коридоре, что мы слишком громко смеялись, так он мне это через год припомнил, а потом еще полгода зачет сдать не могла, чуть не отчислил! И то, вон видишь, как сдала - тебе на цветную пленку, во всех позах!
- А зачем тебе тогда вообще нужен этот институт, если ты уезжать собралась?
- Ну, мало ли, образование всегда пригодится, - Алиса грустно вздохнула, - даже замужем и даже в Турции.

Без сомнения, ее пугали туманные перспективы переезда в солнечную заграницу.
- А тебе самому-то кто больше нравится? - помолчав, спросила она.
- Из кого? - не понял вопроса Рома.
- Ну как из кого? Сашка да Артем... Или тебе еще кто-то нравится?
- Я не знаю, кто...
- Скоро узнаешь, - усмехнулась Алиса.
- А если ошибусь?
- Да не относись так серьезно, это все равно ненадолго.
- Это еще почему?
- Потому что жизнь - штука быстрая...
- Ну у тебя и настроение, - вздохнул Рома.
- Если бы страх ошибки гарантировал правильный выбор, я бы только и делала, что боялась, - усмехнулась Алиса, - но, увы... Я тоже в себе никогда не могу разобраться. Устала от этих качелей - все взвешивать, вот потому и решила уехать, пока возможность есть, чтобы уже в голове покой наступил.
Они помолчали. Темнело. Даже очертания крыши теперь с трудом угадывались.
- А ты, Ром, не останавливайся - ищи своего человека, пока совсем не запутался.
- А может, я уже нашел? - вдруг тихо и неожиданно для самого себя сказал Ромка.
- Не смеши! Я даже не стану спрашивать кого именно ты выбрал. С Артиком у тебя ничего не получится, потому что здесь этого не поймут. Да и ты не такой. А Сашка - это Сашка! С ней у тебя общего только то, что вам обоим бабы нравятся, - Алиса замолчала и, подумав, добавила: - И что она в тебе нашла? У тебя же даже бантиков нет, - и потрепала Ромку по волосам.
- А как ты думаешь, это нормально... ну... то, что мы с Артемом?
- Это смотря о чем ты спрашиваешь, - не удивилась вопросу Алиса, - если про секс, то лично для меня - вообще нормально! Ты мне от этого даже больше нравишься. Этакий безбашенный зайчишка - трахаешь все, что попадется. Это весело! А если про любовь, то тут я не советчик - сложно это...
- Почему сложно?
- Ну, не знаю... Когда последний раз в лагере была, всю смену по своей вожатой сохла. Она просто рядом сядет, а я уже вся теку, как сучка блохастая, - хотелось ее страшно! И как человек она замечательный, но жить с ней я бы даже тогда не хотела. Любить и хотеть можно кого угодно, а вот долгие отношения могут быть только разнополыми. Но это мне так кажется. У всех по-своему...
- Значит, трахать можно кого хочется, да и любить тоже, а жить надо мальчик с девочкой?
- Ну что-то типа того... - нехотя, отвернувшись и глядя куда-то вдаль, ответила Алиса.
- Ты хочешь сказать, что Слава правильно живет? - недоверчиво спросил Рома.
- Хм... выходит, правильно, - просто согласилась Алиса.
- Но это же измена!
- Измена, - снова легко согласилась Алиса и, подумав, добавила: - А может, и не измена... Люди, хоть и привыкли называть всякое чувство любовью, но чувства они разные, как ни крути. То, что я чувствовала к той вожатой, ни к одному мужику не чувствовала. Но то, как чувствуешь себя с мужиком, она тебе никогда не даст. Вот и получается, что слово-то вроде одно, а суть разная.
Слава от жены не по другим бабам бегает, значит не хватает ему чего-то другого. Скверно только то, что с Артиком разница в возрасте в два раза! Да и то, если обоих это устраивает, то совет им да любовь...
Если любишь того, с кем живешь, и никто больше не нужен, так это вообще идеально. Но сам же видишь, что это скорее исключение. Вот ты жил себе спокойно и был уверен, что можно только с девочками. А тут бац - и запал на Артика. И ты теперь голову ломаешь, правильно это или неправильно. А был бы он девкой, ты бы даже не раздумывал, просто ему встречаться бы предложил, так? Ревновал бы, от мужиков защищал, потом женился бы.
- Так. Но он же не девочка...
- Вот именно! Сердцу не прикажешь! А ты потом мучайся...
- Так почему же отношения нельзя строить, если любишь, как ты говоришь? - не унимался Рома.
- А почему дети появляются только у мужчины и женщины? - нетерпеливо ответила вопросом на вопрос Алиса.
- Не знаю, - растерялся Рома, - природой так устроено.
- Правильно! Это она всем мечтателям, вроде тебя, так подсказку дает - вот и делай выводы. Люби кого хочешь и сколько хочешь, портреты и стихи пиши, но, если желаешь, чтобы будущее было общее, ищи свою противоположность, а не одинаковость. Сложно это все... У меня - так, а как у других - не знаю. Так что, решай сам, - Алисе явно не хотелось разговаривать. Она была уже какой-то далекой и грустной.

Примечания:

Рома боялся идти обратно к Артему. Он не знал, как себя вести сейчас, еще и Саша там...
Все перемешалось в голове. Как следовало бы поступить? Что можно, а что нельзя, черное и белое, после общения с Алисой все причудливым образом рассыпалось разноцветной крошкой. Очевидные вещи он, оказывается, вовсе не замечал, а то, что казалось ему логичным и само собой разумеющимся, не имело ничего общего с реальностью. Таким потерянным и неуверенным Рома никогда себя не чувствовал. И он, наверно, действительно не стал бы возвращаться, если бы еще больше всех этих переживаний не пугала неизвестность, ожидавшая в будущем.
Тревожила возможная огласка. Для их небольшого городка подобная скандальная история, безусловно, стала бы событием значимым и заметным. И если он сам еще гипотетически готов был принять праведный гнев и непонимание знакомых, то родителей своих ему было жаль. И самым страшным оказалось бы именно их осуждение и разочарование.
Так вышло, что интимные подробности, о которых никто не мог знать, в одночасье стали известны и Алисе, и Саше, а значит, возможно, и Вячеславу Андреевичу и еще бог знает кому.
Рома почему-то доверял Алисе и об их минувшем разговоре не беспокоился. Но, с другой стороны, Артему и Саше он тоже доверял, а по каким-то причинам Слава уже с утра был в бешенстве. Теперь-то и Рома не верил, что поводом для скандала с пленками стал некий брак. Так же не верилось и в то, что Слава догадался о минувшей оргии исключительно по отснятым кадрам. Да, пленок оказалось меньше, чем договаривались. Да, возможно, снимки не такие хорошие. Но устраивать по этому поводу истерику, словно Рома вовсе ничего не снял? Если вспомнить, в самом начале сотрудничества плёнки получались явно хуже вчерашних, но при этом Слава лишь мягко указывал на недостатки, не больше. Да и с продажей фотографий у него проблем не возникало.
Эти мысли змеиным клубком извивались в голове. Казалось, что безудержный секс и вседозволенность, которые подарили накануне столько наслаждения, теперь, словно трясина, не отпускали, затягивая в свои темные глубины.
Но как только Рома оказался перед открытой дверью, все печали и сомнения исчезли. Артем сиял, словно тонкая прозрачная свечка на праздничном торте. Саша тоже была рада. Возникло ощущение, словно он вернулся домой к любимым и дорогим людям. Весело, перебивая друг друга, Артем и Саша рассказывали о том, как ходили в магазин за продуктами и готовили ужин. И Рома невольно улыбался, слушая их. Весь мир снова стал далеким и неважным.
Саша хозяйничала на кухне, Артем не возражал, хоть и крутился под ногами, отчего стал еще больше похож на неугомонного мальчишку. В присутствии Саши он вел себя как раньше, без театральных выпадов и заламывания рук, лишь изредка, пока она не видела, бросал томные взгляды, и Рома, краснея, отводил глаза.
После ужина Саша заявила, что ей нужно подготовиться к завтрашнему занятию в институте, и добавила: "Если мальчики сами наведут чистоту на кухне, то я успею все прочитать до полуночи". При этом она демонстративно подмигнула Ромке и, не дожидаясь ответа, удалилась в комнату.
Оставшись на кухне вдвоем, "мальчики" некоторое время молчали. Неловкость нарастала, и Рома спросил:
- А ты уверен, что Слава не придет тебя проверить вечером?
- Он никогда не приходит, когда Саша у меня ночует.
- И часто такое случается?
- В последнее время часто. Ей так удобно: и на работу, и в институт. Ну и еду готовит...
- А Слава не возражает?
- Нет, но тебе он не разрешит здесь ночевать - это точно, - словно извиняясь, с сожалением ответил Артем.
- А сам-то он часто приходит? - вопрос был провокационный, Рома это понимал. Но посчитал, что после вчерашнего имеет на него право.
- Он днем бывает и вечерами заходит иногда, когда Сашки нет.
- Значит, мне можно оставаться, только когда Саша здесь?
- Значит, так, - сухо подтвердил Артем.
На более откровенные вопросы Ромка не решился.
- Ты со стола уберешь, пока я посуду помою? - Артем встал из-за стола и потянулся, закинув руки за голову. Его футболка поползла вверх, и Рома невольно засмотрелся на оголившуюся тонкую полоску его живота. Артем перехватил взгляд, словно этого и ждал, наклонился через стол почти вплотную и вкрадчиво прошептал: "Сейчас ничего не будет - не облизывайся. Я сам скажу, когда будет можно!" Не дожидаясь ответа, он подошел к раковине и включил кран.
Зашумела вода, загремела посуда. Рома собрал со стола тарелки. Артемка снова воспользовался моментом и тихо добавил: "Если на кухне тихо будет, Сашка неладное заподозрит и обязательно придет проверить, у нее длинные уши".
- Она думает, что я сегодня с ней буду ночевать, - преодолевая смущение, сказал Рома почти так же на ухо.
- Я знаю! - Артем равнодушно пожал плечами и тихо добавил: - Но пока она там, мы же успеем... - и заговорщически подмигнул.
- Что успеем?! - испуганно спросил Рома.
- Все, что захотим! - подмигнул Артем. - Главное, правильно время рассчитать.
К адреналину Роме было не привыкать со школьных лет, и если бы не это давно забытое сладкое чувство опасности, Рома бы запротестовал против таких рискованных экспериментов. Но сейчас захотелось пощекотать себе нервы. И Рома, поддавшись сиюминутному желанию, положил ладонь на открытую часть Артемкиных ног, тот замер с тарелкой в руках. А Рома стал медленно поднимать руку выше и, когда уже пол-ладони скрылось под его шортами, резко убрал руку.
- Ты чего дразнишься?! А если я тебе так сделаю? - с веселым прищуром пригрозил Артем. - У меня руки мокрые, у тебя на штанах следы останутся, и тогда будешь перед Сашкой оправдываться, - и он угрожающе двинулся на Рому, растопырив перед собой ладони, с которых стекала вода и пена.
- Артик! Не надо! - Рома отпрянул к стене, защищая себя руками. И от внезапности сам не заметил, как назвал его Артиком. Так называла его Алиса, и это было подходящим именем. Было в нем и что-то ласковое, острое и мальчишечье, и даже намек на его артистизм был.
Артем же, услышав это имя, застыл с опущенными руками и уже серьезно смотрел на Рому. Рома продолжал сдерживать его за плечи.
- Ты сейчас у Лисы был?
- С чего ты взял? - Рома пытался отшутиться.
- Сам знаешь!
- Ну да... был... - Роме стало неловко. - Куда мне еще идти? К Славе ты же сам сказал, что нельзя.
- А других мест в городе вообще нет? - возмущенно, но как-то несерьезно спросил Артем.
- А что такого?! Почему к ней-то мне не надо ходить?
- Можно, - Артем вдруг смягчился, - просто проверить тебя хотел...
- В чем?
- Станешь мне врать или нет.
- Ну и как, прошел проверку? - обиженно спросил Рома и опустил руки.
- Да! Ты по-прежнему не научился врать! - и Артем заулыбался довольный собой. - Только она меня называет Артиком. Так что других вариантов у тебя не было, - он прильнул к Роме, прижав его к стенке, обнял за шею и коротко поцеловал в губы. - Это тебе за то, что меня дразнил, - тут же сделал большой шаг к раковине и как ни в чем не бывало продолжил мытье посуды.
- А можно мне... тоже так тебя называть? - смущаясь, спросил Рома, вытирая мокрый затылок.
- Можно, если сам придумать ничего не можешь, - поддел Артем.
- Просто... мне понравилось... это имя тебе подходит...
- Ок, тогда я буду называть тебя Ро! В твоем имени только эти буквы мне нравятся.
- А что не так с моим именем?
- Роман - это книга, а не человек! Рома - это как девчачье, "ромовая баба"! Ром тебе тоже не подходит, ты же не бутылка и не алкоголик. Так что остается Ро.
- Какое-то неопределенное имя...
- Так и есть! Ты же сам "неопределенный"! - словно все еще пытаясь задеть, веселился Артик. - Да и потом, Ро - это родинка, Ро - это ротик, ромашка, романтика, рождение, роса...
- Ну ладно, - согласился Рома, такая трактовка, конечно, уже не была обидной, но сделалась какой-то "сопливой".
И еще Рома подумал, что Артем это не на ходу придумал - он думал об этом раньше. И Рома вспомнил слова Алисы о чувствах Артика. И снова досада заскребла внутри. Как он сейчас пойдет к Саше?
В этот момент она и вошла. Деловито осмотрела кухню.
- О чем болтаете? До сих пор посуду не домыли, - подражая строгим родителям, которые отчитывают заигравшихся детей, спросила Саша.
- О своем - о наболевшем! - подыгрывая ее тону, тут же бойко и весело рапортовал Артем.
- И что же у вас сегодня "болит"? - вкрадчиво поинтересовалась Саша.
- Не твоего девчачьего ума дело! - так же радостно заявил Артик, словно этот ответ должен был ее обрадовать.
- Давно мечтаю тебя выпороть, а потом... - медленно и вкрадчиво сказала Саша, приближаясь к нему, она сладострастно провела по своим губам языком, - а потом еще раз выпороть! - и попыталась ухватить Артема за ухо, но тот привычно увернулся и встал рядом с Ромой, по-свойски закинув руку ему на плечо.
- Нас, мужиков, тебе не понять! - с деланной хрипотцой развязно заявил Артем, мгновенно перевоплотившись в уличного пацанчика. И для убедительности цокнул зубом. Лицо его при этом было бесстрашное и нахальное, как у кота, у которого в запасе осталось еще несколько жизней.
- Ах вот как?! - сдерживая смех, медленно произнесла Саша и сделала шаг в его сторону. Артем со смехом рванулся к спасительной двери и, сверкая пятками, растворился в темноте коридора. За ним никто не погнался.
- Полотенце чистое возьми и Роме тоже приготовь! - вслед крикнула Саша. - И вот такие представления каждый раз, - весело пожаловалась она.
- Да уж, могу себе представить, - смущенно и сочувственно произнес Рома, скорее чтобы просто не молчать.
- Не представляешь! Это еще цветочки - тебя стесняется! Обычно он по потолку только не бегает. Да и вообще... он очень талантливый, - доверительно сообщила Саша.
- В чем талантливый? - опять механически спросил Рома. На самом деле его занимал другой вопрос, никак не вязался образ вчерашней Саши, развратной, уверенной и холодной, с тем, какой она была сегодня. Заботливая и мягкая старшая сестра - ни дать ни взять!
- Да во всем! Рисует хорошо, поет отлично, много всяких книжек читал, наизусть тебе может всего "Онегина" рассказать! - с гордостью заявила Саша.
- Ого! - Рома искренне удивился. То, что энергии в Артеме хоть отбавляй, - это он, конечно, заметил. Но о таких масштабах его тяги к творчеству не подозревал. - А про какие полотенца ты ему сказала? - напомнил Рома.
- Ну, он же в душ пошел... Потом ты пойдешь. А я последняя помоюсь, потому что долго, - разъяснила Саша.
- Понятно, - огорченно сказал Рома, не хотелось раздеваться и мыться в чужой ванной. Даже в армии он тщательно следил за тем, чтобы не касаться лишний раз каких-то предметов личной гигиены, которые там были почему-то общими. Зато дома он мылся тщательно и неспешно.
- Ты сегодня в комнате... со мной спать будешь? - как-то смущенно то ли спросила, то ли сообщила Саша.
- Да, конечно! - слишком быстро согласился Рома и тут же осекся.
- Ты не подумай, я не напрашиваюсь! - она как будто уловила нотки сомнения в его поспешном согласии. - Просто вчера я сильно устала и нахамила тебе, извини...
- Да я не обижаюсь... вчера действительно... мы перестарались.
- ...И Артемка, видишь, как рад!
- А ты ему не сестра? - сам не ожидая от себя такого нелепого вопроса, зачем-то спросил Рома, хотя и так знал на него ответ.
- Нет, если бы... - грустно улыбнулась Саша, не удивившись вопросу. - Я в семье одна росла, ни братьев, ни сестер. А когда в ваш город приехала учиться, то и вообще никого рядом не осталось.
- Скучно, наверно?
- Одной? Первое время - да. Еще и не поступила куда хотела. И вообще, одна в чужом городе... Пошла в другой вуз, на заочку.
- А куда хотела поступить?
- Как куда? На искусствоведа, но не получилось. Там же с Вячеславом Андреевичем познакомились. Он тогда приемной комиссией заведовал. Я к нему и пришла после того, как экзамены провалила, чтобы попроситься к нему в группу. Надеялась на чудо, но он отказал и предложил пока поработать у него в фотосалоне - приемщицей. Деваться некуда было - я согласилась. Даже живу в этом салоне. А потом так и осталась у него работать и заново поступать не стала.
- В строительном тяжело, наверно, девочке учиться? - сочувственно, но неосторожно спросил Рома.
- Да какой я строитель - факультет маркетинга, а специальность - социолог, как ни странно. И потом, какая я девочка? - усмехнувшись, махнула рукой Саша. - Тебе, наверно, уже все рассказали, что я лесбиянка.
- Ну... - неопределенно ответил Рома, не глядя ей в глаза.
- Да, у меня и фигура-то... сам же видел: ни жопы, ни сисек. Как подросток!
- Ну грудь-то у тебя красивая! - уверенно запротестовал Рома. - Да и не маленькая она!
- Спасибо, - грустно улыбнулась Саша, - вроде пофиг, а все равно приятно!
- А как ты поняла... ну... что ты лесбиянка? - преодолевая стыд, осмелев, спросил Рома.
- Не знаю, - не удивившись вопросу, просто ответила она, - все как-то в жизни складывалось так, что словно кто-то за руку сам привел и сказал: здесь твое место, Саша. Так и живу.
- Ну а все-таки, - не унимался он, - был же, наверно, такой момент, когда ты поняла, что не такая, как все? - это было не праздное любопытство, Рома надеялся, что ее ответы помогут ему разобраться в себе.
- Да, таких моментов сколько хочешь было! - грустно и уже нехотя ответила Саша. - Как-нибудь потом расскажу.
Довольный Артем явился на кухню, раскрасневшийся, замотанный по самые подмышки в большое полосатое полотенце. Расчесаться он то ли не успел, то ли забыл, и на его макушке несколько больших прядей торчали в разные стороны, словно рожки, делая его похожим на чертика. Он сверкал своей открытой улыбкой и хитро щурился.
- О чем болтали? - вкрадчиво, с любопытством спросил он.
- Не твоего мальчишечьего ума дело! - с нескрываемым удовольствием отплатила Саша его же монетой.
- Ах ты! - обиженно воскликнул Артик. - Это был мой универсальный ответ!
- Один - один! - довольно подвела черту Саша.
И в этот момент произошло то, чего Рома никак не мог ожидать: Артем поцеловал Сашу. Да, прямо в губы, сделал это хоть и быстро, но почти буднично. Саша быстро оттолкнула его рукой.
- Артем! - укоризненно сказала она. - Ты что, в ванной перегрелся?!
- Ну я же соскучился по тебе, - дурашливо и виновато хлопая глазами, но без капли смущения ответил Артем. И взял со стола конфету.
- Ладно, я в душ, - оповестил всех Рома и вышел из кухни.
То, что сейчас произошло, почему-то расстроило. Вопросов в голове и так было больше, чем ответов. И этот нелепый поцелуй в очередной раз выбил почву из-под ног. Они ужинали, дурачились с Артиком, поболтали с Сашей, доверительно, словно старые друзья. Было хорошо! Было так хорошо, как описывают только в книжках. А тут этот поцелуй!
Рома стоял под шипящими струями теплой воды, закрыв глаза, и вновь и вновь прокручивал тот самый момент, было в нем такое, что он сразу не заметил, но оно интуитивно расстроило его несравнимо больше, чем сам факт!
Может, это укол обычной ревности? Нет. Рома с удивлением для себя обнаружил, что не ревнует ни Артема к Саше, ни Сашу к Артему. Они, безусловно, нравились Ромке. И он мечтал поскорее разобраться в собственных чувствах. Возможно, это и было одной из тех причин, по которым Рома все-таки вернулся в этот дом.
Но когда он увидел эту идиллию в их почти родственных отношениях, то напрочь забыл о своих метаниях и тихо радовался тому, что его приняли в этот уютный мир, где к нему относились просто, как к своему, без всяких условий и требований. Рома грелся у этого маленького огонька радости и добра. Стоило признать, что это оказалось даже ценнее, чем секс!
А перед глазами, словно в режиме повтора, Артем целовал Сашу, и почти тут же она отпихивает его рукой...
Стоп! Вот то, что смутило его: Саша толкнула его почти мгновенно, слишком быстро. Значит, когда Артем еще только нагибался к ней, она уже знала, что он собирается сделать! Получается, это не было эксцентричной незапланированной выходкой Артема. Это случилось не в первый раз! Возможно, даже, было частью их отношений, а это несравнимо больше, чем один неловкий поцелуй.
Эта догадка буквально подкосила, Рома опустился на дно ванны. Сделалось тоскливо и одиноко. Вспомнился разговор с Алисой на крыше, и теперь показалось, что в той встрече тепла и откровенности было больше, чем здесь. Там-то, по крайней мере, предельно ясно, для чего и зачем они встретились, чего хотят друг от друга, и открылись друг другу ровно настолько, насколько захотели. В той прямолинейности была четкость и понимание происходящего. А здесь? Здесь Рома успел нафантазировать какой-то идеальный сказочный мир, наплевав на собственные принципы и нормы поведения, перешагнул через них с какой-то мистической легкостью. И теперь сидит в этой ванне, хотя еще позавчера мог искренне поклясться в своей непогрешимой гетеросексуальности и неугасающей безответной любви к Ире. А может, он здесь вообще лишний? Может, у Артика с Сашей свои какие-то тайные, только им понятные отношения и, может, даже любовь, а он, Рома, просто мешается между ними?
- Тебя так долго не было, я еле дождался! - капризно сообщил Артем. Когда Саша закрылась в ванной, он бесцеремонно сел верхом на Ромкины колени, и небольшое полотенце на Ромке тут же разъехалось. Трусы после душа он надевать не стал, разумно предположив, что это все равно ненадолго, но полотенце замотал основательно, как раз на тот случай, чтобы не остаться голым раньше времени. Однако, как только Артик оказался сверху, оно, словно по команде, сползло, бесполезно повиснув на стуле.
Артик не обратил внимания на эту мелочь, обнял за шею и поцеловал в губы.
- Ты так любишь целоваться?
- Очень! - все еще не открывая глаз, сказал Артик. И снова попытался дотянуться до Ромкиных губ. От Артика пахло фруктовыми карамельками.
- Поэтому вы и с Сашей постоянно целуетесь? - Рома спросил чуть резче, чем хотелось бы.
Артик открыл глаза.
- О, а тебе завидно? - он тут же уловил нервные интонации.
- Нет, просто интересно. Саша вроде девочек любит, ты - мальчиков... - ляпнул с досады Рома.
- Поцелуи - это то удовольствие, которое неважно с кем получать, лишь бы человек нравился. Поцелуи делают нас добрее, - Артем деликатно не стал заострять внимание на последней Ромкиной фразе.
- Вот как?! Может, тогда и все остальное можно делать, если человек нравится?
- Можно! - холодно согласился Артик. - Но "все остальное" - это уже как раз и есть то самое, что нас отделяет. Но и здесь бывают исключения - ты же вот делаешь...
Крыть было нечем.
- Делаю, - признал Рома, - но раньше этого не делал! И теперь, когда это уже случилось, до сих пор не знаю, хорошо это или плохо, - уверенное наступление обратилось в беспомощную реплику о самом важном.
- Ну так и я не знаю, - примирительно ответил Артик, - делаю, что нравится, и это хорошо! А что не нравится - плохо!
Логика в его словах была. В конце концов, если думать о морали, то даже секс по всем правилам, парня и девушки, можно назвать аморальным, если он случайный или до свадьбы, или после свадьбы, но не с женой. И почему границы должны стоять где-то посреди этого бескрайнего поля грехов. И это вдруг действительно показалось странным, что вот настолько можно быть греховным, а дальше уже нельзя?
- Так вы, значит, с ней не "спите"? - помолчав и почему-то все равно боясь ответа, спросил Рома.
- Нет... Точнее, мы с ней как раз и спим, но не в том смысле, про который ты спрашиваешь.
- Как это?
- Просто спим. Кровать-то одна у меня. Ложимся и спим, а утром просыпаемся. Вчера я лег на кухне только потому, что ты обещал вернуться. Не буду же я вам там мешать.
- А как же поцелуи?
- Поцелуи я люблю! И обниматься люблю! - снова улыбнулся Артем. - И Сашка тоже любит, просто тебя застеснялась. - Тут же его настроение снова поменялось, и ему явно стало скучно от этого разговора, который с самого начала напоминал допрос. И его игривое настроение угасало на глазах.
- Значит, вы целуетесь, но секса у вас нет? - обрадованно уточнил Рома.
- Значит, - вздохнув, подтвердил Артем, - и у нас сейчас не будет, если дальше болтать будешь! Сашка уже скоро выйдет.
И Рома, словно извиняясь, радостно прижал Артема и впился в его губы. И как прошлой ночью, сразу обо всем позабыл.
Артем оказался прав, Саша довольно быстро вышла из душа, но на кухню не зашла, а сразу удалилась в комнату. Рома и Артик уже успели облачиться в свои полотенца и с невозмутимым видом пили чай. Минувшее удовольствие оставило приятную легкость. Не хотелось двигаться, не хотелось идти в комнату к Саше. Они молчали.

Молчание бывает разным. Иногда люди молчат от обиды, иногда от усталости и равнодушия. Бывает молчание от неловкости момента. Молчание бывает как вопрос без ответа - выжидательным, мучительным и требовательным. А бывает таким, как сейчас, когда настоящее гармонично, а связь с человеком настолько прочна и прозрачна, что любые слова прозвучат либо пошло, либо с излишней патетикой, что, в общем-то, все равно пошло. И, скорее всего, они просто разрушат кристальную стройность происходящего. Увы, такое молчание не бывает долгим.
- Ну, я пойду? - сказал Рома, опустив глаза.
- Иди, - просто ответил Артик, - теперь можно.
И он весело подмигнул, так, словно желал приободрить его или избежать неловкости.
Ромке тоже хотелось сказать что-то хорошее, но не рискнул, все еще опасаясь лишних слов, которые могут прозвучать высокопарно и претенциозно. А Артем не упустит случая поглумиться над его сентиментальностью, потому Рома молча обошел стол, не спеша поцеловал его в шею. И ушел к Саше.

Примечания: