КВИР - Женька

Женька

Когда речь заходит о "внутренней гомофобии", я вспоминаю о себе. Для советского студента - опыт почти неизбежный.

В институте я учился с парнем, о котором почти точно знал, что он гей. Это было ясно на интуитивном уровне, а не потому, что "выдавало поведение". Немного близорукий, он стеснялся носить очки. Поэтому глаза казались удивлёнными, широко смотрящими на мир.

Мы сталкивались с ним в воротах родной "усадьбы", где в глубине двора розовел старинный корпус "филфака". Насколько помню, не здоровались. Не только потому, что не были друзьями, но по его глазам трудно было понять - узнаёт ли он меня в принципе? Или мутный образ однокашника смазывал карту будней.

Признаюсь, что "образ" был, и вправду, "мутным". Не буду повторяться, но я слабо понимал природу своей сексуальности и жил в особом "двоемирии" - между опытом влюблённости в парней и отрицанием того, что называлось "гомосексуализмом".

Сегодня сложно объяснить, как годами это сочеталось в "отдельно взятой" голове. Но коллективные советские "рефлексы" были в тот момент "императивом". Мне сколько угодно могли сниться парни, но я точно знал, что это - "извращение", грозящее развитием привычки в поведение. А значит, должен был держать себя в руках.

"Шизоидность" той эпохи вообще достойна грандиозного музея.

Пропустить на курсе Женьку было невозможно. С низким и "бархатным" голосом ("бархатным" характером) он имел успех у лаборанток разных кабинетов, чем вызывал студенческую ревность. Я считал себя "своим" среди книжных полок и не очень-то хотел мириться с конкурентом. ) Заодно он подрабатывал диктором на радио (чем привлекал ещё больше симпатий). И обертоны его речи долетали до меня в самых неожиданных местах - от кухни до постели.

Иногда мы виделись в "читалке". Одна история запомнилась особо. Заглянув под вечер в зал, я заметил парня, спящего на стульях, - прямо посреди томов "марксизма-ленинизма", словарей и книг по лингвистике. Женька дремал на боку, подтянув к животу колени, с мирными руками под щекой. На виду у всех входящих. Это было странным стилем в нашем "педе". Но чего ни простишь "артистичной натуре" к вечеру пятницы, с чугунной головой от лекций и конспектов? Короткий пиджачок, подтянутый к плечам, приоткрывал "тугие ягодицы", повёрнутые к двери. (Слишком нарочито для случайности. Это было почти "приглашением"...)

"Какой экстравагантный", - думал я, садясь за своих "вагантов"... ) Но вскоре он исчез, как будто провалился. В узких коридорах "альма матер", где сложно было с кем-то не столкнуться, я его больше не видел. На радио он тоже замолчал. Не шляясь по общагам, где знали "всё и сразу", я не обратил на пропажу внимания. И совершенно зря.

Несколько лет спустя, подвизаясь в "школе рабочей молодёжи" учителем с символической ставкой, я продолжал общаться с друзьями. Одного из которых (одну) занесло в мою невзрачную учительскую.

Деликатная, высокая Марина знала о "наших" больше меня. И однажды, как ни странно, у подъезда "ШРМ" тормознул спортивный велик со знакомой фигурой. Сидящий в седле Женька заехал "поболтать", - заодно и поздороваться со мной. Его голубоватые глаза были так же по-детски открыты. Вообще он мало изменился, хотя немного пополнел. Обещал заехать снова.

"А ты ничего не знаешь? - Марина ткнула пальцем в центр своих очков и загадочно улыбнулась. - За что его отчисли не помнишь?" Ну да, за "это самое".. (Я изобразил удивление). Всё становилось несколько понятней. Но новость заставила внутренне сжаться. Чувство холодка, сбегающего вниз, я помню до сих пор (сохранить "усталое" лицо было в тот момент предельно важным). Марина доверительно взглянула на меня: "А как ты вообще... относишься к такой ориентации?"

Ну, как я отношусь? Ясен пень, что у меня не было девушки. Я не проявлял большого интереса к женской части коллектива, интерес к друзьям-мужчинам был написан на лице. (Что я мог ещё ответить на прямой вопрос?). Что-то я "промямлил" из знакомого набора.... Что "вообще не понимаю, как это возможно...", что отношусь, "скорее, с неприязнью", но, конечно, - это "дело личное"... (Мы же культурные люди). В тот момент я верил в эту "правду". И одновременно чувствовал, что лгу. И что ложь видна обоим...

Марина улыбнулась (как мне показалось) иронично. Она была "широким" человеком, любой ответ её бы не смутил. Но тест на честность в тот момент я не прошёл. Экзамен был провален. Гораздо позже до меня дошло, что наша встреча не была случайной. Марина (уж конечно) рассказала Женьке о "коллеге", и он прикатил специально. Мой ответ (уверен) тоже ему передали... Поводов для встречи больше не было.

И всё же продолжение случилось. Мы столкнулись с ним у "Дома офицеров" - со "столовкой" на втором этаже. Голос был немного глуховатым; видно, что-то профессиональное. (Парень снова вещал на радио). Лишний столик был как раз свободен, но я с трудом подыскивал темы для общения... Помню, речь зашла о пользе молока для дикторского голоса (он следил за связками). "Кстати (сказал он) кто-то говорит, что я сидел..., но это ерунда. Отлежал в больнице - это да. Но только и всего".

Было заметно, что тема была для него ключевой. Для неё и затевался разговор. Ему хотелось выглядеть успешным, "полноценным" человеком. Вместе с тем, в глазах мелькал и личный интерес. (Или мне так казалось?) Я порой и сам смотрю подобным взглядом на прохожих, вряд ли замечая, что отражает "зеркало души". Но такова уж природа чувств, они не ждут от голов разрешений.

Разговор за столиком (в общем, ни о чём) был для меня неприятен. Он чего-то хотел от меня, не говоря прямо. А я боялся понимать о чём идёт речь.

Порой интересно думать, как бы сложилась жизнь, прими я другое решение. Пару раз я мог ответить на внимание парней с "личным" подтекстом, но не сделал этого. Времена уголовной статьи были уже на излёте, вряд ли нам грозило что-то - кроме нового опыта. Но так уж сложилось...

В поздней зрелости (позднем старте) есть свои плюсы и минусы. Сложно сказать чего больше. Я не был готов к романтическим связям в эпоху "совка", выбирая "позу максимальной закрытости". Другой был вынужден раскрыться до конца (часто - против воли), получив свою "дозу" ударов, травли и агрессии. (Не уверен, что я сохранился бы в этих условиях).

Не знаю, как сложилась судьба однокашника. В "Одноклассники" я не ходок. Да и в позднее общение с детством не слишком верю. Но вот ощущение предательства себя, "отречения", отказа от собственной личности - хорошо запомнил. "Трижды отрёкшийся Пётр" мог бы (при случае) стать мне "небесным" патроном.

Что толку, если к финишу "дистанции" тянет быть внутренне честным? Важно всё делать вовремя. В том числе - становиться собой. И как можно раньше.

22 ОКТЯБРЯ 2018 ALEXANDR HOTZ

Ссылка:

Смотрите также