КВИР - Прости меня, мама!

Прости меня, мама!

Сначала она даже не плакала, задавала вопросы, которые, как выяснилось позже, задает каждая мать, когда узнает это. Вопросы простые: "Можно ли это вылечить?", "Где я ошиблась?", "Когда это началось?"

на диване и плакали, мама теребила в руках Сашкину фотографию, сначала она даже узнала в нем меня.
- Мам, это не лечится, это же не болезнь. И ты ни в чем не виновата. Мы с Сашкой любим друг друга. Прости, если я тебя огорчил, но терпеть дальше нет сил.

Потихоньку мы успокоились, собственно говоря, и не было никакой истерики, просто немного поплакали, наверное, больше от волнения. Это был наш последний вечер, утром надо было уезжать обратно в Томск. В город, где меня ждал Сашка. Туда, где я стал счастливым. Туда, где началась история Кота и Лиса.

Как все так вышло, что я, ярый противник "открытия" родителям, взял и рассказал все маме? Очень просто. Кончились силы терпеть постоянные вопросы и подколы со стороны родственников на счет моей холостяцкой жизни. Мне уже двадцать пять, а я еще не женат, все мои родные моего возраста уже попереженились, понарожали детей и вообще - биологические часы и тик-так, тик-так, ну вы помните "Дневник Бриджит Джонс".

В последние года два это уже перестало быть шуткой, мне прямым текстом заявлялось, что, мол, уже давно пора, что просто неприлично и подозрительно, Артем Анатольевич, вы все еще одиноки... Ситуация просто вышла из-под контроля. Мои отшучивания на заданную тему не имели успеха и нисколько не удовлетворяли любопытства родственничков, мама плакала в трубку, что хочет внуков. Единственное, что спасало: я уже восемь лет не живу в родном городе и болезненным допросам с пристрастием подвергаюсь раза два в год на непродолжительных каникулах и в отпусках. Вот и этим летом...

Как же мне не хотелось ехать к маме. Наш роман с Сашкой длился уже месяц, все было просто волшебно, мы не могли оторваться друг от друга ни на минуту. Даже если кто-то из нас выходил в другую комнату, оба сразу же начинали скучать, не говоря уже о моем проклятом двенадцатичасовом рабочем дне! Я и сейчас, выходя с работы на остановку, чувствую, как начинает колотиться мое сердце, сбивается дыхание. Недолгое время, проведенное в транспорте по дороге домой, к нему, кажется бесконечным: я успеваю вспотеть, застыть, пережить микроинфаркт, умереть от жажды и голода. Не видя ничего за окном маршрутки, не слыша музыки в наушниках, почти вслух повторяю: "Скорее, скорее!"

Вот приблизительно в таком состоянии я покидал Томск. Сутки, которые я провел в дороге, были утоплены в слезах, телефон не успевал передавать и принимать SMS. Я ехал всего лишь на неделю, но эта неделя казалась вечностью. Думая о том, что завтра, послезавтра и потом мы не встретимся, я сходил с ума, просто не мог постичь этого! Как это - не видеться сутки!?

Дома любимая мама, с которой не виделись год. Наши с ней полночные разговоры. На кухне. За чаем. Убаюкивающий домашний уют. И... тоска по Сашке. Его сообщения полные боли. Наши ежевечерние звонки. Мои счастливые, но грустные глаза. К концу недели мама не выдержала, и я благодарен ей за то, что она первая начала этот разговор, за то, что разрешила мне избавиться от этого груза, приняла часть его на себя. Вышло все так.

В тот самый вечер накануне моего отъезда приехал старший брат, который привез из другого города свою девушку. Всей семьей мы так чинно и мило поужинали и стали расходиться спать. Как всегда я помог маме на кухне, выкурил последнюю сигарету на ночь и... началось. Сначала мама радовалась тому, что наш шалопай-старшенький взялся за ум и, кажется, серьезно настроен относительно свадьбы и тэдэ. И его девочка вроде бы приглянулась маме: неглупая, симпатичная, аккуратная, общительная. И... когда же, наконец, и я решусь связать свою жизнь с кем-нибудь? И знаете, что-то внутри треснуло, хрустнуло и оборвалось. Я понял, что больше я терпеть не могу. Я совершенно спокойно сказал:
- Мам, а я уже нашел своего человека. Мне с ним очень хорошо, я счастлив, как никогда в жизни.

Мама, конечно же, расцвела, радости ее не было конца. Она стала упрекать меня в моей скрытности, что ж я, обормот такой, молчал неделю, и по телефону из меня ничего не вытащишь, и почему мы не приехали вместе, хоть бы фотографию ее привез... Я уже тянулся к сумке за Сашкиной фоткой.
- Мам, ты только не волнуйся. Так получилось. Мы любим друг друга. Пойми меня, пожалуйста.

Мама вглядывалась в Сашкин портрет и, наверное, сразу все поняла, но продолжала цепляться за отчаянную надежду, что это неправда.
- Тема, сынок, это же ты. Зачем ты мне свою фотографию показываешь?
- Ты права, мама, нас часто называют братьями, мы очень похожи. Это не я, это Саша.
- Но это же... парень...

Мама была ошарашена. Она все всматривалась и всматривалась в фотографию. Мне показалось, что она просто отключилась, впала в транс.
- Мам, прости меня, пожалуйста, я знаю, что сильно огорчаю тебя, но... Я не могу больше терпеть. Я хочу жить своей жизнью, я не хочу играть по чужим правилам. Я - это я. Так получилось. Мне нравятся парни. Я никогда бы не рассказал тебе этого, мне не хочется причинять тебе боль. Ты - моя мама, я тебя люблю больше всего на свете. Но знала бы ты, как тяжело, как больно выслушивать все это, нести эту тяжесть.

Я уже плакал. Мама посмотрела на меня и вздохнула:
- Тема, это ты прости меня. Какая же я дура! Если бы я знала раньше, я бы не сделала тебе больно и другим бы не позволила. Тем, ты уверен, что это навсегда, что ничего уже не изменится?
- Мам, это навсегда. Это не началось вчера. Мне всегда нравились парни. Разве ты не замечала?
- Ты счастлив?
- Да. Мне хорошо. Я бы ничего не хотел менять.
- Ну и ладно. Больше всего на свете я хочу, чтоб мои дети были счастливы. И мне все равно, кого вы любите: мальчиков или девочек. Главное - будьте счастливы. А кто еще об этом знает? Ты не хочешь, чтоб я об этом кому-нибудь рассказывала?
- Мам, мне все равно. Главное - ты знаешь, ты принимаешь меня таким, и это хорошо. На остальных мне положить.
- Ну и ладно. Давай спать. И не смей комплексовать. Ты - мой любимый сынок. Мой самый лучший. Давай спи, завтра рано вставать.

И мне стало так легко и спокойно. Я чувствовал, что стал сильнее, я чувствовал, что теперь за мной мама. Я знал, что не у всех это проходит так легко, почти безболезненно. Я был счастлив, что осмелился сделать это, что у меня такая замечательная мама, что у меня такой замечательный Сашка, который дал мне эту силу и смелость. Проваливаясь в свой счастливый и глубокий сон, я еще слышал, как несколько раз всхлипнула мама. Конечно, я сделал ей больно, но на то мы и родные, чтоб прощать друг другу любую боль, любые обиды, чтоб принимать друг друга такими, какие мы есть.

Мне прекрасно известно, что не у всех их "открытие" прошло так гладко, от многих родители просто отвернулись. Почему-то я верю, что это не навсегда, что все еще наладится. И если раньше я доказывал всем, что родители не должны знать об их сексуальных предпочтениях, то не думайте, что теперь буду кричать на каждом углу об обратном. Это личное дело каждого. И если у вас найдется достаточно смелости, то почему бы и нет. Главное - взвесить все "за" и "против".

P.S. Теперь, когда мы созваниваемся с мамой, она всегда интересуется, как у нас с Сашкой дела, как мы живем, передает ему приветы. С каждым разом я чувствую, как в ней все больше растет интерес к нему, к нашим отношениям. Может быть, это оттого, что они тезки?

Фото Lindsay Lozon

02 СЕНТЯБРЯ 2014 АРТЕМ КУЗЕЛЕВ

Ссылка:

Смотрите также