КВИР - Деревянные мальчики матушки России

Деревянные мальчики матушки России

Евгения Дебрянская: "Мне бы хотелось видеть мужчину в качестве героя независимо от его сексуальной ориентации, а уж мужчина, который восхищается другим мужчиной и любит его, вдвойне должен быть носителем героического начала..."

Рядом с любым большинством, идеологическим, сексуальным, культурным всегда находится меньшинство, но и внутри самого меньшинства найдутся те, чьи взгляды или привычки покажутся большинству из этого самого меньшинства отчасти или совершенно чужими.
Таковы беседующие на наших страницах российская писательница, режиссёр, деятель ЛГБТ-движения, экс-лидер первой Либертарианской партии, соосновательница Демсоюза Евгения Дебрянская и поэт, переводчик, участник андеграундных проектов Нестор Пилявский.

Нестор Пилявский: Начнём с живого. Недавно я написал заметку о том, как россияне самых разных страт и взглядов завидуют Украине. Не только борцы за права человека, ЛГБТ-активисты и демократы, но и наши правые консерваторы, прожектёры новых "рейхов", поскольку ничего такого, какое есть в Галиции, никакого внятного, красивого, модернового, героического движения им построить тут не удавалось и не удастся. Завидуют активные витальные люди, проповедники, авантюристы, интеллигенты, хулиганы, идеалисты, преступники, спасатели, все люди действия и люди свободного выбора, обитающие в нашей инертной стране, завидуют Украине.
Как же так, вроде такие же, как и мы, вроде бы братья, а двигаются, бегают, требуют, дышат!? Дальше рефлексии могут расходиться: "Да как они смеют, кто им позволил, а ну-ка положим, чтоб лежали, как и мы!" или "Ах, как же у них получается, вот молодцы!". Вы, как участник пассионарных процессов, уничтоживших СССР, как полагаете - почему там могут, а здесь нет?

Евгения Дебрянская: Я тоже симпатизирую и сопереживаю Майдану. Есть у меня украинские корни и родственники в Харькове, и совсем не безразлична судьба этого государства. Но главное, конечно, это то, что они смогли подняться, они обладают смелостью влиться в сотворение истории, в живой, жестокий, настоящий политический дискурс. Конечно, мы завидуем. Мы тут в Москве все как-то пристроились, как-то к чему-то притулились, чем-то обросли в этой Москве. А другой России, кроме Москвы, на карте значимых процессов вроде как и нет... В конце 1980-х годов - начале 90-х, действительно, была пассионарность, были надежды, которым скоро предстояло обрушиться. Люди, которые стояли тут на Тверском бульваре, стояли на площадях, они теперь возглавляют концерны, сидят в офисах. А новых борцов не народилось.

Н. П.: А из той "старой гвардии", такое создается впечатление, что жива одна Новодворская, ваша соратница. Кто бы и что про нее ни говорил, она и сейчас умеет "пощекотать" нервы и пошевелить аудитории мозг.

Е. Д.: Она очень хорошая. Стойкий солдат, абсолютный борец. То, что говорит Лерочка, безумно шокирует патриотов, иногда и меня. Я ведь тоже Россию очень люблю и не хотела бы лишиться Родины.

Н. П.: Возможно, искренне любящие Россию люди не могут одновременно не испытывать ненависти, а те, кто возьмутся последовательно и до конца эту страну ненавидеть, рискуют столкнуться с любовью к ней.

Евгения Дебрянская, автопортрет

Е. Д.: Конечно, здесь жуткая власть, совершенно мерзкое, отвратительное образование. Романтизм остался в прошлом, а знаменитый русский нигилизм локализуется в области бесправности и наплевательства. Я очень разочарована. Вот, казалось бы, всплеск на Болотной, события весны 2012-го года. И так слить протест! Тут остается только поаплодировать работам спецслужб, которые смогли всё отфильтровать.
Мне совсем не нравятся люди, которые тогда возглавили протест, я говорю о рядовых участниках, об интеллигенции, о людях, которых просто оскорбляет действительность, которые способны к действиям, к борьбе. Я рядом с ними и рядом с Евромайданом. Что касается Украины, ну, действительно, эта связка Янукович-Кремль - зачем она украинцам, за что тут держаться? Вот, обогащаются некие люди, а какой посыл нации они дают? У украинцев ведь есть такая возможность, какой у нас нет. Они - носители истории, они живут в ключевом, напряженном регионе. Мне бы хотелось, чтоб наступили героические времена. В Украине заметно не просто шевеление, а борьба, это прекрасно.

Н. П.: В Советском Союзе все республики были сёстрами, а Украину называли братской. Украина - мужская страна, молодая, активная, казацкая. А вот какого пола Россия? Мне кажется, это женская страна. Матушка-Русь, баба в горящей избе, попирающая мужчин садомазохистская домина-императрица в питерском Катькином садике, совковая тётка-добытчица с метровыми авоськами и так далее... Может, она стареет, эта женщина, оттого и вялость такая?

Е. Д.: Вполне возможно, Россия стала осознавать свой возраст. А ведь нет ничего для женщины более печального, чем это осознание. Можно себя прекрасно чувствовать и в 90 лет, но, как только поймёшь, что всё закончилось, так оно и заканчивается. Вы знаете, я считаю, что здесь ничего не будет, ничего интересного ни для романтиков, ни для борцов, ни для мировой истории.

Н. П.: И новых социальных экспериментов?

Е. Д.: Да вообще ничего не будет, ни хорошего, ни плохого. Это яма. Сейчас мы наблюдаем нечто более худшее, чем совок, в котором были ниши, куда пряталась интеллигенция, где зрели интеллектуальные процессы, копилась дерзость, происходили прозрения, были все эти сборища, самиздат.

Н. П.: Так может, вся надежда на Милонова и компанию? Запретят то, запретят это. Там, глядишь, и подпольное движение начнется.

Е. Д.: Некие салоны отверженных?... Может, на самом деле, Путин затеет какую-нибудь чистку. Иначе не понимаю, какой катаклизм должен случиться, чтобы Россия очнулась.

Нестор Пилявский и ризома, фотограф - Dries van Demiurg

Н. П.: Я сейчас подумал, что рыхлая социальная мать, эта политическая проекция архетипа Великой Матери, она не обязательно должна быть совсем уж старой. Она может быть просто злой сухоматкой. Вы говорите, что время героев прошло, осталось в двадцатом веке. Действительно, на Западе мы видим один большой ни то музей, ни то санаторий, где появление возмущённого борца - это что-то дикое, абсурдное, как в фильме "Неуместный человек", герой которого даже по имени оказывается провозвестником Брейвика.
На Западе правит добрая, щедрая мать, Старушка Европа, гетера на пенсии, которая разрешает своим детям резвиться как угодно, но только в постели или в каком-нибудь другом безопасном месте. Поэтому там всё-таки появляются интересные, остроумные, элегантные вещи в области искусства, в основном, связанные с гедонизмом, с чувственной стороной.
А Россия, если вспомнить некоторых депутаток, больше похожа не столько на дряхлую матрону, сколько на злую, неудовлетворенную, не модную, не накрашенную, с дулькой такую тётку. И эта мать хочет, чтоб её дети вообще не флуктуировали в пространство, далеко не отходили, и к соседней старушке-извращенке в гости не наведывались. Эта мать ревнует граждан-детей к любой свободе и прописывает им мизулинг со скрепами в казённом гробу повапленном. Поэтому принимаются всякие странные законы о пропаганде и тому подобное происходит.

Е. Д.: Похоже на правду. Кстати, я слышала, что теперь решили неудобный закон о "пропаганде гомосексуализма" подправить, сделать наказуемыми разговоры о сексе в принципе. Предлагаемые поправки должны заменить формулировку "пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений" словами "пропаганда приоритета сексуальных отношений над семейными ценностями".
Как будет с сексуальным воспитанием молодежи, с профилактикой СПИДа и других проблем, и куда девать литературу, искусство, вообще не понятно. Это просто дикий маразм, и впрямь характерный для выживших из ума старух.

Н. П.: Я, наверное, романтик, и вот думаю: с другой стороны любая опасность, любое ущемление - оно ведь способствует собранности, выживанию сильных страстей и лучших носителей этих страстей, так что, может быть, дискриминационные меры не так уж плохи. Возможно, они даже недостаточны. Толпа гомофобов, шарахающая прикладами икон крашеные головушки, ведь способствует гомосексуальной любви, ибо рождает опасность, которая заостряет любое человеческое ощущение.
Такие черносотенцы действительно служат Богу-Любви Христу, только задом наперёд, они проверяют на крепость влюбленные сердца, головы, мускулы. Да и искусство родится в борьбе. Своей "главной пьесой, идущей в голове" Оскар Уайльд назвал историю с Бози, доведшую его, как известно, до королевской тюрьмы.
А Жан Жене разрешил культурный дискурс своего времени с восхитительной, творческой дерзостью: он поставил свой гомосексуализм рядом с воровством и трусостью и с гордостью отправился на поиски самовластного зла.
Гегель вот надеялся, что когда мы "поймём греческую любовь к мальчикам и содержащееся в ней благородное презрение к женщине, она укажет на рождение нового бога". Но не видать его, этого бога. Либо это не героический бог, не олимпиец, либо либерализация однополых отношений только отдалила общество от воплощения мечты этого философа.

Е. Д.: Печаль вся в том, что Европа, где я часто бываю, она ещё мертвее России. Там вообще ничего нет, кроме солнца и хорошей косметики. Люди там стерилизованы, ни о каком романтизме не может быть и речи, ни о каких чувствах, роковой любви или нестерпимой ненависти. Это всё осталось в сфере искусства, в библиотеках, фильмах.
Если страсти и можно найти где-то, то скорее здесь, в каком-нибудь маразматическом, монструозном виде, но здесь. Россия - это поле такого чавкающего, безобразного ландшафта, здесь отчавкает и что-то да выплюнет, а в Европе нет. Там очень хороший шампунь и полезные продукты, но не более того. Это даже не скучно, это просто не плодотворно, и никаких новых Артюров Рембо от Запада ждать не стоит.

Н. П.: Что ж, выходит, там белый шум, а тут черная дыра, а посередине витальная Украина. Считается, что главным извержением нашего чавкающего ландшафта в последнее время были феминистки из Pussy Riot. Сам-то я, когда меня знакомые спрашивают об отношении к ним, говорю, что это история о том, насколько наша власть лишена не только стратегической адекватности, но и чувства стиля. Ведь, если судить с формальной, художественной точки зрения, то панк-группа, конечно, уступает православным хорам и литургии Иоанна Златоуста, так что, если бы чиновники руководствовались эстетическими соображениями, то быстро бы успокоились и не стали бы заниматься таким деятельным продвижением данной команды. А Вы как думаете?

Е. Д.: Я, честно говоря, как-то не очень сильно озабочена вообще всей этой историей. Думаю, что лет в 16-17 я тоже могла бы нечто подобное сотворить. Наверное, с точки зрения человека, живущего согласно канонам, это чудовищное преступление, но я же не этот человек. У меня нет никакой ненависти к этим девушкам, но и особо рукоплескать я бы не стала. Пусть девчонки попользуются своей славой какое-то время, пока их не забудут.
Они сейчас начали заниматься скучнейшим делом, записались в правозащитники. Ничего хуже для развития личности придумать нельзя. Можно было бы ожидать, что они проведут ещё какую-нибудь радикальную акцию, но вместо этого они пошли сидеть за круглыми столами, вести постоянные разговоры и заниматься бумажным миром. Всё тут как-то расплывается в чудовищном мареве. И в Европе движения духа нет. Что делать, не понятно.
Если говорить о феминизме вообще, то в вопросах союза полов я совершеннейший консерватор, абсолютный. Я считаю, что мужчина в идеале дан женщине, чтобы указывать ей путь. Хотя современная женщина, наверное, сама укажет, куда двигаться отсутствующим героям. Мужчины теперь не могут преступить женский детерминизм, сказать свое веское слово. Время героев закончилось, и мужчины стали винтиками в умелых женских руках.
Если уж на то пошло, то сейчас женщины действительно интереснее мужчин. Они поинфернальнее, поизворотливее в силу змеиной натуры, в силу своей лунной природы. А мужчины свою суть теряют, они больше не завоеватели и не интеллектуалы, а служители чисто женской идеи - идеи комфорта. Неоматриархат постепенно вытягивает из них соки жизни. Это хорошо показано в фильме Ларса фон Триера "Антихрист". В итоге женщине и самой не остается ничего другого, как любить деревянного мальчика.

Н. П.: Ведь именно о такой любви в её сенильном варианте рассказывает Ваша книга "Нежная агрессия паутины"?

Е. Д.: Верно, это одна из тем книги. Такие вот деревянные мальчики, организмы на шарнирах, это мужчины нынешней России и нынешней Европы.

Н. П.: Интересно, что вытравив из мужчины мужчину, превратив его в безобидный одуванчик типа Ван Ромпёя, европейские женщины скучают по неполиткорректному самцу, садятся на корабли и самолеты в рамках круизов Big Cock и направляются куда-нибудь в Африку. Это не только лицемерие, но ещё и расизм, поскольку то, что они не могут стерпеть от своих домашних правильных мужчин, они жадно принимают от существ, к которым, словно к животным, применяется другая шкала ценностных ориентиров. Так Старушка Европа оберегает своих сервильных сыночков от всяких перевозбуждений, теша природу на стороне. Матушке Руси эти проблемы пока не знакомы, тут только-только появились феминистки. Кстати, мне всегда было интересно, почему феминистки, которые, по идее, не любят мужское начало, берут в союзники геев, ведь геи - это мужчины, которые любят мужчин, и феминистки вроде бы должны их вдвойне ненавидеть...

Е. Д.: Надо полагать, что в их понимании геи - не совсем мужчины, не те мужчины, которые несут в себе мужское начало.

Н. П.: Выходит, феминистки фактически пользуются лагерной, гомофобной логикой, чтобы оправдать свой политический альянс. Впрочем, опять вспоминается Великая Матерь, в древних культах которой, особенно в Передней Азии, адепты совершали ритуальную кастрацию, занимались гомосексуальной проституцией, надевали женскую одежду, одним словом, становились настолько "своими сыночками", что сращивались с богиней и превращались в "дочек". Но в том древнем мире были и другие гомосексуалы, не агенты Великой Матери, а такие как Ахилл, Патрокл, Александр Македонский, Алкивиад. Кажется, они вымерли.

Е. Д.: Мне бы тоже хотелось видеть мужчину в качестве героя независимо от его сексуальной ориентации, а уж мужчина, который восхищается другим мужчиной и любит его, вдвойне должен быть носителем героического начала.

Н. П.: Поскольку Вы принимали участие в прайде, у Вас, наверное, есть своя точка зрения по вопросу однополых браков и их легализации.

Е. Д.: Я в принципе против института брака как такового, это касается не только гомосексуальных отношений, но любых. Институт брака развалится, всё это будет заменено какими-нибудь административными актами, договорами. Брак исчезнет, и - слава Богу. В том виде, в котором эта гнилая, лицемерная, порабощающая институция существует, я бы вообще разгромила брак к чертовой матери.
Но если мы говорим об отношениях людей, то должны понимать, что есть любовь, и она никак не связана ни с какими институтами вообще. Любовь - это то, что может приносить плоды, вдохновлять людей на подвиги и на поэзию, давать волю новому. Любви и страсти не нужны никакие разрешения, а запреты для неё тоже ничего не значат. Если любовь есть, то ей всё равно, какими путями, институтами, нормами, взглядами её пытаются обтесать и укротить.

Н. П.: Похоже, любови в ряде случаев дано избежать нежной агрессии обескровливающего мира. Как обещал апостол, "любовь никогда не перестанет, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится". Любовь - вещь тоталитарная, тираническая, равно захватывающая право как на подвиг, так и на преступление.

Е. Д.: На том стоим.

Фото Erwin Olaf

01 ФЕВРАЛЯ 2014 НЕСТОР ПИЛЯВСКИЙ

Ссылка:

Смотрите также

#ПРОПАГАНДА, #ФЕМИНИЗМ

Мир в четырех стенах: кинематограф Шанталь Акерман

О бельгийской режиссерке, перевернувшей в мировом кино представление о пространстве, одиночестве и женской субъектности рассказывает Ксения Реутова - автор нового интерент-проекта кинофестиваля "Бок о Бок" - Q-Rated.Space.

Катрин Ненашева, российская художница и арт-активистка, совершила камин-аут

Цветкова* и Ходырева приехали во Францию, чтобы сказать "огромное спасибо" Amnesty International

Юлия Цветкова*: "ЛГБТ-сообщества ... не трогают, пока они молчат"

Иноагент Цветкова* окончательно оправдана по делу о порнографии

Прокуратура подала апелляцию на оправдательный приговор феминистке Юлии Цветковой*