КВИР - Чужой среди своих

Чужой среди своих

Если тебе 25, у тебя симпатичное лицо, хорошее резюме и большие амбиции, будь добр, флиртуй и соблазняй, ужинай с семьей по субботам, льсти, улыбайся во весь рот и сражайся за место под корпоративным солнцем.

в метро - улыбаюсь девушке напротив. Звонит мама - говорю, что сыт и проблем с деньгами нет. Встречаю коллегу - поздравляю с отличной статьей. Читаю письмо от редактора - в очередной раз клянусь больше никогда не задерживать тексты. Это моя игра. Я играю в нее каждый день, в хорошем настроении и в плохом, в компании или когда остаюсь один. Играю, даже когда сплю.

Часто я играю хорошо - и в ответ девушка строит мне глазки, мама засыпает спокойно, коллега становится приятелем, а любимый редактор прощает все и даже обещает поднять зарплату. Иногда я играю плохо - и тогда девушка обижается, мама грозится приехать и навести в моей жизни порядок, коллега затаивает злобу, а любимый редактор бранится последними словами и обвиняет в неблагодарности.

Но играть в эту игру значит непременно врать. На самом деле, девушка чаще всего никакая, с едой и деньгами, как всегда, напряженка, от статьи коллеги в который раз мучительно клонит в сон, а редактор ни за какие деньги никогда ничего не получит вовремя. Но если тебе 25, у тебя симпатичное лицо, хорошее резюме и большие амбиции, будь добр, флиртуй и соблазняй, ужинай с семьей по субботам, льсти, улыбайся во весь рот и сражайся за место под корпоративным солнцем - короче, делай то, что от тебя ждут. Не делаешь - будь готов к тому, что тебя станут называть чудаком, или блудным сыном, или маргиналом, или сумасшедшим - короче, асоциальным типом. Лицемерие - часть моего инстинкта самосохранения. Я ведь не хочу стать маргиналом. Проблем у меня и так хватает.

А если врать надоело? Если хочется сказать маме, что я давно уже не ребенок и могу прожить без ее советов? Взять коллегу за грудки и выложить ему в глаза все, что я думаю о нем, таком гениальном. Сказать редактору, что с завтрашнего дня ухожу в отпуск или вообще увольняюсь. В конце концов, я ведь и правда имею право не пускать кого-то в свою личную жизнь, не любить тех, кто мне не нравится, и менять работу. Худшее, что со мной тогда может случиться - меня похлопают по плечу и скажут, что у меня переходный период, кризис среднего возраста или недотрах - что-то, что рано или поздно пройдет. Просто дадут мне пожить себе в удовольствие, пока я не стану прежним. А потом все начнется по новой.

А вот попробуй я сказать, что меня не интересуют женщины, и завести любовника, бьюсь об заклад - на меня спустят всех общественных собак. Мама скажет, что растила меня не для того и хочет внуков, коллега станет распускать слухи, а редактор будет искать в статьях пропаганду гомосексуализма.

Нет, геем быть никак не нельзя. Лучше быть лысым уродом, импотентом, хамлом и неудачником.

Поэтому я скорее поругаюсь с родителями, коллегами, начальством, чем перестану реагировать на девушек в метро. Я боюсь стать не истеричным молодым нахалом, а именно геем, потому что мою гомосексуальность никто не станет считать болезнью или сумасбродством. Я боюсь, что из-за нее меня перестанут считать человеком.

Друг, который живет в Париже, рассказал, что встретил там своего московского знакомого. Встретил - и очень удивился. Знакомый стал геем. Нет, чтобы узнать это, друг с ним не спал. Просто знакомый выглядел, как гей, и говорил, что он гей. А на вопрос о том, почему он не выглядел, как гей, и не говорил, что он гей, в Москве, отвечал: "А ты подумай сам, что бы со мной было, если бы я был геем в России". И друг, и я - мы соглашаемся, что было бы, наверное, плохо.

Очень может быть, что этот знакомый никакой не гей. Там, где на геев уже не показывают пальцем и не ржут вслед, геями становятся не только гомосексуалы. Потому что назваться геем - лучший способ обеспечить неприкосновенность личной жизни и уважение личности. За нечесаные волосы или анархистские взгляды не взять на работу могут и там. А вот шпынять и подвергать остракизму за гомосексуальность подсудно, аморально - и не модно.

В России - пока не подсудно, неаморально и очень даже модно. Правда, в Москве, где, кажется, уже привыкли ко всему, ситуация получше. Есть гей-клубы, магазины, сайты, тусовки... Но при всем при этом гей-коммьюнити остается социальным гетто. Потому что ночная светская тусовка - это от силы 50 тысяч из 15 миллионов москвичей, богема - не Выхино или Бирюлево, а мир интернета - не метро.

За однополость в российском гетеросексуальном обществе, как и раньше, бьют по морде. И будут бить. Хотя сетовать на непризнанность геев, право, грешно. В стране травят - и не за глаза, а всерьез - чеченцев, грузин, таджиков, негров. Помилуйте, их проблемы куда сложнее, а положение - не в пример опаснее. И у них нет "Центральной станции" или магазина "Индиго", где они могли бы хоть ненадолго почувствовать себя обычными людьми. У них есть отказы на получение регистрации или визы, менты с дубинками и скинхеды. Геи, по сравнению с ними, в нынешней России еще привилегированный класс.

Но если отложить проблемы геев в сторону и заняться проблемами иммигрантов, не станут себя чувствовать лучше ни те, ни другие. Проблема не в названии, а в подходе. В обществе, где оппозиционность по-прежнему должна оставаться в пределах кухни, где на личность, как и раньше, смотрят через монохромные призмы - красные, коричневые, черно-белые - без оттенков и полутонов, где правят ортодоксия, радикализм и нетерпимость к инаковости, всегда будут искать врагов.

И будут находить.

А те, кого травят, будут врать и лицемерить. Покупать левые регистрации, чтобы не ночевать в обезьяннике. Давать взятки директорам общежитий, чтобы не шмонали хотя бы по ночам. Ходить гурьбой и вооружаться, чтобы оказаться в большинстве и победить, когда на улице к ним подойдут бритоголовые молодчики. А тщедушные мальчики, которые любят мальчиков, будут косить под метросексуалов, если одеты хорошо, и под ботанов - если не очень. За гламур и интеллигентность уже не бьют. Максимум называют "бесящимися с жиру" и "вшивыми".

А этим мальчикам, наверное, тоже хочется послать все к черту и перестать скрываться. Потому что им обидно вдвойне. Регистрация - есть, работа и дом - тоже. И лицо у них общероссийской национальности. Единственное, что у них не в порядке, - это ориентация. Они не просто метросексуалы и ботаны. Они геи-метросексуалы и геи-ботаны. Но их искренность никому не нужна.

В этой игре на самосохранение среди враждебного окружения ставки выше, чем в моих метаниях в поисках свободы от родителей и начальников. Дай им бог сил играть ее хорошо, потому что их жизнь зависит от этого больше, чем моя. Когда-нибудь им больше не придется прятаться по углам, чтобы поцеловать любимого. Но будет ли им нужно наше признание их права быть собой, когда они уже не будут молодыми?

Потому что когда тебе 70, тебе уже все равно, что о тебе думают...

Рисунок Peter Churcher

17 МАРТА 2014 КОНСТАНТИН АНДРЕЕВ

Ссылка:

Смотрите также