КВИР - Обещание

Обещание

Саша - счастливое имя. Между мной и экс-бойфрендом (например) до сих пор можно сажать парней - загадывать желания между тёзками.

Саш, Александров и Алексов в моей жизни почему-то особенно много: то ли "подобное - к подобному", то ли это магия имени и поиски внутреннего родства.
В конце-концов, каждый ищет тайного тождества с собой в близком человеке, полного слияния с ним на глубоком уровне. Так выражается потребность в "продолжении", если уж не судьба "повториться" в детях.
Но речь о другом. Впервые я увидел Сашу на сайте "Детей 404". Милое фото, длинная тёмная чёлка, ощущение внутренней свободы: он не прятал лица. И главное - родной город. Он жил от меня где-то в двух шагах, а я (редкий случай) мог, действительно, помочь в сложной ситуации.
К тому же, нас связывало увлечение: он тоже рисовал, и взглянуть на его гуаши было хорошим поводом для встречи. Нарушая правила сайта, я оставил в комментариях к его записи мейл (впрочем, без особой надежды). И что удивительно - он ответил.
Ситуация была, действительно, тяжёлой: неродная мать, семейные последствия камин-аута, опыт "психушки" с подачи "заботливой" родни, готовой на всё для "излечения" от "позорной" ориентации. Кажется, что за всю жизнь я не испытал и десятой доли того, что свалилось на плечи этого подростка в его 17.
Но с другой стороны, что я мог предложить, кроме моральной поддержки, общения, симпатии и понимания со стороны "отпетого" гей-активиста? Как минимум, я мог напомнить, что в документах ВОЗ и Минздрава давно не существует диагноза, с которым его собирались "лечить". И что попытка отправить гея в клинику под этим предлогом - прямое нарушение законодательства.

Мы договорились встретиться в центре, он пришёл с папкой своих гуашей, забавно откидывая чёлку, пока показывал их. Розовые зимние рассветы, дымчатые скверы и улицы, природа, увиденная глазами 17-летнего романтика. ("Слишком красные восходы, слишком синие глаза")...
Я напросился на обмен, и он протянул мне один из зимних пейзажей: перспектива снежной улицы, занесённые дома, розовые отсветы на снегу от заходящего солнца.
Чувство одиночества и заметённой снегом жизни. Только закат вдали, но и он - в роли уходящей натуры.
Он обошёл мои книжные полки, признавшись, что чувствует себя гуманитарием с книжными интересами. С любопытством взглянул на этюдник, проведя пальцами по шершавой бумаге с какой-то карандашной "эротикой" - под будущую акварель. Я тоже ему что-то подарил - набросок портрета с его фотографии. Не слишком похоже, разумеется; живое лицо и фото - "две большие разницы". При встрече сразу видишь, что рисовал не так. Но мне казалось, что это может повысить его самооценку.
Чувство "своего" человека возникает интуитивно, не сразу скажешь - почему. Он казался хрупким, уязвимым - и смелым, даже дерзким - одновременно. Речь зашла об открытости, камин-аутах, мере риска в России для открытого гея, - наших акциях и гей-прайде. Я легко назову десятки своих знакомых в гей-среде (лучше назовём её тусовкой), которым приходилось долго объяснять логику открытости.
Саше она была совершенно понятна. "Возьмёшь меня как-нибудь на прайд?" - сказал он с полной серьёзностью, так что я не сразу нашёлся с ответом. Где мы можем оказаться в результате - он прекрасно знал.

Потом мы периодически общались ВКонтакте. И судя по всему, его домашняя ситуация упрямо заходила в тупик. Семейные скандалы, угроза близкого призыва, отчаянная попытка выскользнуть из дикой колеи домашней жизни (если можно назвать это жизнью).
Весной он писал, что призыв - вполне реальная перспектива. Семья, разумеется, сделала всё, чтобы "решить проблему" в пользу казармы. (Глядишь, вернётся мужиком, без "модной дури" в голове).
Как ни странно, он не видел в этом большой трагедии. "Ты будешь ждать меня из армии?"... - Ну что за вопрос? Я обещал писать и обязательно дождаться. "Твой рисунок висит у меня над кроватью, - пытался острить я, - открывая глаза по утрам, я вижу твой розовый снег и сиреневые ветки. Каждый день".
Где-то за неделю до развязки (скандалы шли по нарастающей) он спросил, нельзя ли пожить у меня пару недель? Ему просто некуда было деться, спасаясь из "домашнего ада".
"Конечно, приезжай в любое время..." - я был уверен, что смогу убедить приятеля, с которым обитал в то время в дружеском коммунальном тандеме, в необходимости этой помощи.
На странице Вконтакте, тем не менее, казалось бы, ничего не происходило. Подруги постили весёлые фото их общей компании (он был из тех геев, которые умеют дружить с девчонками), и только "личка" доносила обрывки домашней хроники.
Я действительно верил, что могу ему помочь... К тому же, и в армии можно было держать связь, писать смс, не терять друг друга из вида...

Как это часто бывает, текущие проблемы выглядят рутиной, поправимой в любое время. Всегда есть надежда на лучшее, а вариантов выхода - огромное количество. Пока не становится слишком поздно. В тот момент, когда меньше всего этого ждёшь.
Меня в очередной раз заблокировали, отрезав доступ к страницам друзей. Почта была единственным каналом нашей связи. И я потерял парня из вида, - что, в общем-то, выглядело предательством - пусть и невольным. Восстановить аккаунт было невозможно...
Спустя два года я понятия не имею, что произошло в его жизни, служил ли он в армии, вернулся ли оттуда? Пытался ли связаться со мной. Чем сейчас занимается, всё ли у него в порядке. И помнит ли он о моём обещании? Страница в Фейсбуке, которую я когда-то попросил его завести на всякий случай, молчит уже несколько лет.
Я пытался просить друзей написать ему в "личку" - безрезультатно. Лучшим решением был бы новый аккаунт - на новый номер телефона. К сожалению, всё это требовало времени. Вторая сим-карта, которой я наконец-то обзавёлся, должна решить проблему с доступом к знакомой странице. Если она сохранилась, конечно. И это, скорее, пугает, чем радует.
Но ведь я обещал "ждать" его. А обещания надо выполнять...

Иллюстрация Michael Taggart

14 МАРТА 2017 ALEXANDR HOTZ

Ссылка:

Смотрите также