КВИР - Столица + провинция равно ?..

Столица + провинция равно ?..

Гости из столицы едут на выходные в какой-нибудь провинциальный городишко вовсе не для того, чтобы наснимать на свой айфон смутные деревянные постройки XVI века...

когда едем? - нетерпеливо допытывается у меня Димка, едва ли не подпрыгивая на своем стуле. Сидящий рядом с ним Марк с ухмылкой курит сигарету - серьга в его ухе блестит, словно маяк, манящий странников к обетованному берегу. Суши съедены, коктейли выпиты, достопримечательности города Н., когда-то бывшего мне родным домом, осмотрены еще днем беглым взглядом столичного жителя - а, значит, пора устроить вылазку в единственный в городе гей-клуб.
- Что мы, зря приехали? - искренне удивляется Дима.

К черту памятники старины, и пафосные обелиски времен Советского Союза. К черту тихие скверы и уютные кофейни. К черту дешевые бутики и дармовые спа-салоны. Гости из столицы едут на выходные в какой-нибудь провинциальный городишко вовсе не для того, чтобы наснимать на свой айфон смутные деревянные постройки XVI века или насладиться видом на Волгу из-под каменной стены Нижегородского кремля. Залетные столичные гости рвутся на периферию за новыми ощущениями и за новыми победами. И пусть эти самые гости - сами в Москве не более пяти-шести лет, столичный флер окружает их, словно сияющий нимб. У них столичные часы, столичные штиблеты, столичные манеры, столичные номера, и даже взгляд на окружающий мир подернут ироничной столичной поволокой.

Девушки с надеждой оборачиваются таким персонажам вслед, парни рассматривают исподтишка марку машины и модель сотового телефона, официанты, нутром чуя человека из Москвы, справедливо надеются на большие чаевые, а продавцы в магазинах как-то по-особому предупредительны. И как бы далеко (благодаря Интернету, ТВ и поездам "Сапсан") ни продвинулась всеобщая глобализация, человек из Москвы всегда будет иметь особый вес в глазах прочих жителей моей родины - от Подольска до Южно-Сахалинска.

- Я тебя умоляю, Наташ, что там может понравиться? Колхоз какой-то... IQ ниже плинтуса, дешевые джинсы, жопа прыщавая...

Мы въехали в город рано утром. День ушел на то, чтобы прокатиться по улицам с краткой экскурсией (в качестве гида - ваша покорная слуга), пообедать, посетить парикмахерскую ("Ты видел эти цены?" - орал возбужденно Димка, разглядывая прайс), устроиться на снятой квартире, искупаться и выползти в центр после наступления темноты, с единственной и главной целью - найти приключения на свои вертлявые задницы.
- Ну, что, во сколько там все начинается? - теребит меня Димка.

Я обещала мальчикам отвести их в единственный в городе гей-клуб, и они, как бегуны на старте, ждут выстрела сигнального пистолета. Димка - уже год страстно мечтающий найти парня для отношений (хоть на краю света), и Марк, лениво от недавних отношений отдыхающий. На них новые футболки от D&G и джинсы в облипку - и эти самцы готовы поиметь все, что движется, в радиусе километра.
Глядя на их прокачанные в столичных спортзалах мышцы, на стильные штиблеты, на загорелые под лампами лица и на блестящие стальные брелоки, я, честно говоря, комплексую. Потому что памятники старины и обелиски времен Советского Союза в моем городе хоть куда, а вот интерьер и контингент единственного злачного заведения - стыд и позор...

В те времена, когда я еще проживала в родном провинциальном городе на Волге, тематических заведений здесь было два. Одно - кафешка на тридцать персон в самом центре, разгул и разврат в которой был строго регламентирован (суббота-воскресенье, с 21.00 до 02.00). Году в 2007 оно кануло в Лету вместе с переделом собственности после прихода к власти очередного мэра. Второе, удивительным образом пережив переезд (со второго этажа огромного центра культуры и искусства на первый), кризис и смену инвестора (хозяйка Надя поругалась со своей сожительницей Машей и отдала ей свою половину бизнеса, а та, в свою очередь, продала дело приятелю армянину, любителю молодых ангелочков мужеского полу), представляет собой даже не кафе, а крохотный предбанник перед бильярдным клубом...

Ремонта в заведении не было со дня его открытия - смена двери в туалет, которую вынесли во время драки две пьяные лесбухи, желающие померяться хуями, не в счет. Сколько я помню это место, здесь всегда в наличии были гнутые железные стулья, дешевые прожженные пластиковые столы, пластиковые же стаканчики, заплеванные стеклянные полки в баре, уставленные дешевым алкоголем, и обшарпанные, кое-где исписанные маркером, стены. Даже салфетки и трубочки для коктейлей производят впечатление использованных дважды. О такой роскоши, как туалетная бумага, речи быть не может в принципе!

Из еды в наличии имеются только орешки, чипсы и бутерброды с позавчерашним сыром. Третьесортный буфет где-нибудь на площади трех вокзалов и то продемонстрирует более высокий уровень сервиса и порадует разнообразием меню. А уж с еженощно откисающих здесь персонажей какой-нибудь Гойя с легкостью бы нарисовал не один безумный этюд. И как, скажите, мне тащить в этот гадюшник двоих столичных эстетов, которые недавно вернулись из тура по Европе?!
- Может, просто в клуб? - осторожно интересуюсь я. - В простой клуб.
- Ты же обещала! - в один голос восклицают мои разгоряченные путешественники. Глаза их горят, ширинки дымятся. Не за приключениями ли они отмахали почти тысячу километров и начистили перышки до блеска?
- Тогда не судите строго... - говорю я и скрепя сердце вызываю такси.

И вот спустя полчаса мы ступаем под своды гнезда провинциального разврата - сколько здесь в свое время было выпито и вытанцовано! И встречает нас тот же хмурый охранник с испитым лицом отставного военного, за долю секунды безошибочно вычисляющий, кто из гостей в теме, а кто - нет. И в гардеробе, по прежнему, самообслуживание - вешаешь, куда хочешь, берешь, что тебе больше нравится. И в полу все те же, родные до боли, дыры. И узкий коридор все также ведет в гудящий басами прокуренный адский провал. И лица, мелькающие во тьме, и одежды, и манеры все те же. Всесильное время остановило свой бег - здесь всегда настоящее продолженное. Время пить чай, коньяк, самбуку, время избавляться от комплексов и предрассудков.

Я не могу сдержать улыбки.

И вот, гарцуя, как скакуны, мои молодые боги входят внутрь. И в этот миг - клянусь! - жизнь в предбаннике замирает на какое-то невидимое мгновение, застывает стоп-кадром. И вся тусовка - пьяные, заляпанные спиртным, девчонки в камуфляжных штанах, манерные типчики в маечках, крашенные, словно ведьмы на Хэллоуин, малолетки, стеснительные очкарики в затрапезных свитерах, разудалые пижоны спортивного вида - весь этот шабаш, включая усталую женщину лет пятидесяти за барной стойкой, вывернув шеи, оглушительно думает в унисон: "Столица приехала!".

Это если не второе пришествие, то как минимум гром небесный. Даже самые нетрезвые посетители подтянули животы и кинулись поправлять прически. Даже самые верные "котики" и "зайчики", забыв о своих пассиях, приняли картинные позы. На танцполе, кажется, кто-то с размаху сел на шпагат. И пока мы с независимым видом изучаем в баре коктейльную карту, взгляды присутствующих прожигают в телах Димки и Марка огромные дымящиеся дыры. В своих мечтах им уже дали все присутствующие - а в более смелых грезах еще и взяли номер телефона. И только когда с криком: "Привет, дорогая!" на шею мне бросается Марго (в миру - мальчик Миша) в шикарном парике, майке с пайетками и в лосинах, становится ясно, что мы не совсем чужие на этом празднике жизни.

- Сколько лет, сколько зим! - оставляет Марго на моих щеках пунцовые цветы губной помады. - А это кто с тобой? - без церемоний интересуется она.
- Это мои друзья, из Москвы.
- Я так и подумала, - кокетливо тянет руку то ли для рукопожатия, то ли для поцелуя, Марго. - Ну, и как вам у нас?
- Прикольно! - говорит Димка.

Еще через десять минут все становится на свои места. Территориальные и гендерные границы стираются к чертовой бабушке. Столичные манеры летят псу под хвост. Потому что здесь все - жители страны, простирающей над своими гражданами флаг цвета радуги.

Марк, обычно пьющий дорогой односолодовый виски, с легкостью смешивает в своем бокале пятьдесят граммов дешевой водки и апельсиновый сок местного производства. Димка, на секунду вырвавшись с танцпола, с жадностью отхлебывает дешевое пиво из пластикового стакана и снова бросается исполнять какие-то немыслимые па. И он уже сигает по залу, сняв футболку. И он уже изгибает призывно бровь, шею, спину - в общем, все, что только можно изогнуть. И он уже готов просто выпрыгнуть из штанов - еще немного, и его собственные шары поспорят блеском с сияющим дискотечным шаром.

Потом на меня наваливаются старые и новые знакомые, и наш столик становится центром маленькой тематической вселенной. Потом Марк пьет с кем-то на брудершафт. Потому Димку на танцполе лапает какая-то девица. Потом Димка на танцполе лапает какого-то блондина. Потом блондин лапает девицу. Потом мы все фотографируемся на Димкин айфон. А потом за нашим столиком материализуется милый мальчик Максим. Белая футболка, растрепанные волосы, серебряный браслет на запястье. Клянусь, в школе он учился на одни пятерки - если он, конечно, эту самую школу уже окончил...

- Он мне нравится! - орет счастливый Димка, сгребая конфузливо улыбающегося Максима в охапку. - Клевый, правда? Я его в Москву забираю!
- С ума сошел? - смеюсь я.
- Правда-правда! Я уже решил! Место в машине есть, Максим завтра соберет шмотки, и с нами!

Напротив меня два разнополярных мира, столица и провинция, сливаются в похабном влажном поцелуе. Сидящий рядом Марк с ухмылкой дымит сигаретой.
Офигеть! Дима, вот так, с кондачка, решил забрать с собой какого-то малознакомого типа?
- И мы с тобой! - кричит развратница Марго. - Тоже в Москву!

О, если бы это было возможно, все, кто находится сейчас здесь, прямо так, в чем есть, в том бы и рванули с нами в Москву. В багажнике, на крыше, бегом за автомобилем. Прочь из этой провинциальной дыры, из этой клоаки, из этого местечкового Содома и Гоморры. Любой из Максимовых друзей, которые весело пьют сейчас с нами за одним столом, отдал бы собственную почку, лишь бы оказаться на Максимкином месте. Потому что, если уж совсем откровенно, каждый из постоянных посетителей сего адского заведения таскается сюда трижды в неделю с единственной целью - найти здесь однажды свою судьбу. А если эта судьба проживает в столице - это просто чудо!

И я снова вызываю такси. И я уезжаю домой, к маме, оставив моих мальчиков морально разлагаться. Помогая надеть мне на выходе пальто, Димка громким шепотом интересуется местонахождением ближайшей круглосуточной аптеки.

Утром следующего дня (случившимся в четыре пополудни) мы втроем обедаем в каком-то ресторанчике. Вернее, это я обедаю, а Марк и Димка завтракают. У обоих - темные круги под глазами и немного помятый вид.
- А где Максим? - интересуюсь я.
- Мы дали ему денег на такси и отправили домой, - говорит Дима.
- То есть он тебе разонравился? - наивно спрашиваю я.
- Я тебя умоляю, Наташ, что там может понравиться? - вступает в диалог Марк. - Колхоз какой-то... IQ ниже плинтуса, дешевые джинсы, жопа прыщавая...

Интересно, откуда Марк знает о прыщах на заднице Димкиной пассии?

- А вы его что... оба?
- Ага! - хохочет Марк. - Я подумал - чего теряться?

Выясняется: эти тираннозавры, выпив в заведении весь приличный алкоголь, увезли к себе мальчика Максима и терзали до утра его юное тело, изведя какое-то немыслимое количество презервативов.
- Нда... чего-то мне вчера совсем крышу снесло, - качает головой Дима.
- Да, да, ты, если помнишь, Максиму жениться обещал... Хы-хы... - ржет Марк. - Главное, что ты ему своего номера телефона не дал. Оно тебе надо?

Циники!

- Надеюсь, бедный Максимка жив-здоров, - говорю я.
- Ты нас совсем за извергов держишь! - обижается Димка. - Все с ним хорошо. Он, кстати, вечером предлагал встретиться. В кино сходить... Мы сказали, что перезвоним.
- Ага, щазз! Нам вообще через два часа выезжать уже надо! Как говорится, не судьба! - Марк тушит сигарету и просит счет. Серьга из его уха переместилась куда-то в недра портмоне.

"Вот и вся любовь!", - глумливо поет в моей голове Илюша Лагутенко...

Через два часа мы действительно пересекаем невидимую городскую черту, и где-то позади остается перечеркнутое название моей хмурой и такой далекой родины. Впереди - 10 часов пути, заправочные станции, дешевый кофе из пакетиков, дорожная слякоть, ломота от недосыпа и мелкий противный дождь. Впереди звонки, переговоры, сдачи квартальных отчетов, планерки и собрания.

Привычная будничная рутина и привычные столичные огни. Вселенской любви снова не случилось, но на фюзеляже Димкиной машины появилась еще одна невидимая звездочка. Столица и провинция снова разошлись, каждая своим путем.

И только трепетный Максим все ждет, что ему позвонят залетные столичные штучки. Конечно, позвонят! В следующей жизни...

Фото Алексей Климов

23 СЕНТЯБРЯ 2014 НАТАЛЬЯ МИЛЯВСКАЯ

Ссылка:

Смотрите также