КВИР - Без тормозов. Глава 7

Без тормозов. Глава 7

Первая учебная неделя после зимних каникул пронеслась перед глазами, как табун диких лошадей, оставляя после себя ошарашенное лицо смотрящего и клубы пыли.

- Пацаны... Кажется... тут какая-то хуйня... - резюмировал наконец он и сел на место. Оставалось дождаться Куницу и услышать от него объяснений. И хотя все они всё поняли, но желали услышать "правдоподобную и удобоваримую ложь".

У директора школы было полно дел, да и Женя расслабляться не успевал. Он так и не вернулся домой, лишь разок, забежав туда, чтобы взять необходимые учебники. К его счастью, мужчина сам озвучил возможность жить парню "здесь".
- Это куда лучше, чем твоё нахождение там. Да и учиться начнешь.

Спорить Кунаев, конечно же, не стал, и вскоре ему выделили полку под учебники и тетрадки, которых и впрямь оказалось мало. Очень мало, как для выпускника школы. Тем не менее, парень и правда начал делать домашнее задание, больше проводя времени дома, да и шляться по холодным улицам, когда дома ждал горячий ужин и теплая кровать с Русланом - совсем не хотелось.

Друзьям он говорил, что встретил "любовь всей жизни" и что такого "никогда не ощущал прежде", поэтому они не особо обижались, что Куница лишь день или два из недели проводит с ними. В конце концов, все были собраны по восемь часов в школе, пять дней в неделю, разве мало?

Оказывается мало. К концу второй недели Серега начал возмущаться. Он не понимал, что можно делать "у своей" неделями и даже ни разу её не познакомить с друзьями. Женька старался обходить эту тему как мог, напоминая другу, что тот и сам не спешил показывать свою девушку, что была перед Светкой, но такие аргументы не возымели эффект. Тогда Кунице пришлось признаться:
- Она старше меня и много работает. Да и вы ей будете не интересны.

Но, к сожалению, новой ложью парень вызвал лишь лавину вопросов, что сыпались на него едва ли не каждую перемену. Начиная с самого простого "где они познакомились" и заканчивая более личным "как он её удовлетворяет". Приходилось постоянно отмалчиваться, терпеть насмешки в духе "Да ты стал домашним мальчиком" или "подкаблучник", и сердиться на самого себя, на окружающий странный мир и на Руслана, что не мог оказаться молодой девушкой.

О последнем Женя, конечно, думал уже в более шутливом варианте и только для того, чтобы скинуть напряжение, представляя, какими могли быть эти отношения, но, к сожалению, удовольствия такие фантазии не вызывали. Они вообще не находили в душе отклика, а вот Руслан в своём нормальном обличии - еще как.

Сидеть на его уроках становилось сложно с каждым разом. Парень не спешил становиться прилежным учеником, да и Митин, к счастью, его не вызывал к доске чаще остальных двоечников. Он и без того уж знал и лично контролировал уровень знаний Кунаева, чтобы не отнимать у себя время и успеть опросить других детей. Так было лучше. Иногда Женя возбуждался от голоса Руслана Александровича, от его интонаций. Невольно вспоминались их взаимные ласки, минеты и, конечно же, то, как Руслан сексуально выражается на немецком, кончая в ротик ученика. Иногда Евгений не мог оторвать от него взгляда, заворожённо наблюдая за каждым уверенным движением, забывая писать или делать вид, что работает. Тогда Митину приходилось самому делать замечание ученику, чтобы, наконец, отвлечь от "медитации".

Иногда Женя засматривался на учителя и дома, не веря, что может любоваться таким мужчиной, не веря, что получает от этого удовольствие, не веря, что такие уютные вечера вообще возможны. Школьник появлялся дома раньше, дожидался хозяина квартиры, разогревал заранее еду, иногда готовил и сам. Потом они вместе ужинали и "расходились" по делам. Митин садился за свои тетради, а Женя, стараясь ему не мешать, играл в видеоигры, смотрел фильмы и неизменно гладил кота, что полюбил такое внимание. У них с Аидом возникло обоюдное желание друг к другу прикасаться.

Порой бывало, что парень брал в руки гитару. Чаще это случалось в выходные, но если в будние вечера Женя не мешал, то ему разрешалось играть "фоном", пока учитель не закончит свои дела.
- Ты реальный мазохист, - размышлял Кунаев, перебирая струны. - Каждый день садиться и проверять...
- Не каждый...

Но парень не ответил, всё равно оставаясь при своём мнении. Такая работа была ему не по душе совсем, и он не понимал, что Немец в ней нашел. После они смотрели какой-нибудь фильм и уходили спать. Единственное, что не устраивало подростка в такой жизни - отсутствие секса. Ему хотелось, наконец, попробовать, хотя себя в роли пассива он так и не представлял. Руслан, кажется, чувствовал это, а потому тянул резину. Но выглядел протест обычно так: Куница брал гитару, перебирал струны, спрашивал про секс и, получив категоричное "не сейчас, ты не готов или после" начинал петь одну из двух песен, не забывая наигрывать выученную мелодию:

Сигарета мелькает во тьме,
Ветеp пепел в лицо швырнул мне.
И обугленный фильтp на пальцах мне оставил ожо-о-о-ог...
Скрипнув сталью, открылась дверь.
Ты идешь, ты моя тепе-е-ерь,
Я приятную дрожь ощущаю с головы до ног...

Ты со мною забудь обо всем.
Эта ночь нам покажется сном.
Я возьмy тебя и прижмy как родную дочь!
Нас окутает дым сигарет.
Ты уйдешь, как настанет рассвет.
И следы на постели напомнят про счастливую ночь...*

Или:

С головы сорвал ветер мой колпак,
Я хотел любви, но вышло все не так,
Знаю я ничего в жизни не вернуть
И теперь у меня один лишь только путь...

Разбежавшись, прыгну со скалы,
Вот я был, и вот меня не стало,
И когда об этом вдруг узнаешь ты,
Тогда поймешь, кого ты потеряла...**

А с учетом того, что певцом парень никогда не был, то получалось ужасно. Особенно, когда он начинал нарочно надрывать голос. Больше походило на завывания мартовских уличных котов, чем попытку растопить сердце любимого, от чего Руслану приходилось прерывать работу и успокаивать юного "несмышленыша", пока не прибежали соседи.

С другой стороны, им пока хватало минетов и взаимных ласк, потому Кунаев особо и не буянил. В остальном же ничего не изменилось. Подготовка к ЕГЭ, постоянные попытки учителей прополоскать ему и друзьям мозги, прогулы "ненужных предметов", что всегда оказывались последними уроками за день.

Январь уступил место февралю. Женя всё больше тянулся к Руслану, не уставая от его компании и, казалось, даже расцветая от его внимания. Но, где прибавляется в одном, всегда убавляется в другом. Чем больше парень становился домашним мальчиком, тем сильнее возмущались друзья. Радость за друга и его "счастливую семейную" жизнь сменилась раздражением.

В конечном итоге у Куницы не осталось выбора, если он не хотел потерять друзей. После школы ему поставили ультиматум и забрали с собой на квартиру Андрея, у которого недавно был день рождения. Первые двухлитровые бутылки пива ушли быстро. За разговорами парни расслабились и "отпустили другу грехи", позволяя искупить своё свинское поведение побегом в магазин. Запасы закончились слишком быстро и Куницу, как провинившегося, послали одного.

Спорить было бесполезно, и потому парень быстро собрался и вылетел из квартиры, забывая мобильный телефон на тумбочке у входной двери. И всё было бы в порядке в тот день, если бы...

Если бы Евгений предупредил Руслана, что после школы задержится.
Если бы часы не показывали начало восьмого.
Если бы ближайший магазин не был закрыт, и парню не пришлось идти в дальний, тратя двадцать минут только в одну сторону.
Если бы телефон перестал гудеть после первого звонка.
Если бы хорошие манеры и волнение за друга не проснулись в Сергее в тот момент.

- Женя, ты где? Время уже позднее. У тебя всё нормально? - послышался обеспокоенный голос на другом конце провода, и Сергей удивленно отнял телефон от уха, рассматривая надпись на дисплее.

"Руслана". Его девушка. Всё верно, но в трубке говорил какой-то мужик.

- Он в магаз ушел, а вы кто?
Теперь молчать была очередь "Русланы".
- Друг. Передайте, что я звонил.

Марзин не верил собственным ушам и еще с несколько минут смотрел на экран телефона, как баран на новые ворота.
- Пацаны... Кажется... тут какая-то хуйня... - резюмировал наконец он и сел на место. Оставалось дождаться Куницу и услышать от него объяснений. И хотя все они всё поняли, но желали услышать "правдоподобную и удобоваримую ложь".

Когда Кунаев вернулся, то застал друзей в весьма скверном расположении духа. Это вызывало удивление и, поставив пакет с алкоголем на пол, сразу прозвучал вопрос:
- Кого похоронили?
- Дак вот... - Серега опрокинул в себя последние остатки пива и подошел к Жене, пока тот не снял обувь. Вручив ему телефон, друг пристально посмотрел в глаза брюнета, словно там была написана правда. - Руслана твоя звонила. Ничего нам не хочешь объяснить?

Куница забрал телефон и, посмотрев на его экран, задумывался. Он переименовал Руслана в более-менее женское имя, чтобы не палиться перед ребятами, когда ему звонили или писали смс. А теперь эта идея обернулась против него. Что можно было сказать? Попытаться выкрутиться? Как? Что случайно переименовал номер какого-то мужика в женское имя? Перепутал что-то? Все "отмазки" выглядели слишком жалкими, банальными, и Женя сдался. Он не врал друзьям.

Спрятав молча телефон в карман джинсов, он снял куртку с вешалки и начал одеваться.
- Охуеть... - тут же прокомментировал шокированный Серега и сделал два шага назад от друга. - И как давно ты такой?
- Недавно, - буркнул Куница, потянувшись за рюкзаком, - но не переживайте, вы мне не интересны. Только Он.

Сказав это, парень словно отпустил самому себе пощечину и резко вскинул голову, поднимая глаза на друзей. Шокирующая новость. Они сидели угрюмые, и Женя поспешил убраться. Благо следом никто не бежал с намерением надрать ему гейский зад.

Дома парень ни словом не обмолвился перед Русланом, лишь извинился, что не предупредил и нырнул под мужскую руку, прижимаясь к теплому боку. Неделя обещала быть веселой.

***

В тот вечер Руслан ничего не выпытывал. Видел, что парень не в духе, но знал - насильно лезть в душу не нужно. Женя сам всё скажет, когда созреет. Ситуация начала хоть немного проясняться лишь в школе. Всё время следить за Кунаевым не было ни времени, ни сил, но кое-что - со своей вечной занятостью - и он замечал. Например, намеренно безразличный вид, но грустные глаза и полное нежелание говорить о своих проблемах. Опять. Школьник держался особняком от класса и сменил место в кабинете немецкого, отсев подальше ото всех, к окну. Митину пришлось пережить секундную панику, пока он не нашел его глазами, успев подумать, что тот опять сбежал. Женя снова закрылся, отвечая этим холодом на отношение одноклассников, и мужчину это сильно беспокоило.

Что не так? Он что-то упускает, не видит? Когда Женя успел рассориться с друзьями, и почему те смотрят на него волком? Будто он в миг стал им чужим... И весь остальной класс тоже. Почему? Кунаев всегда был заводилой и душой компании. Что изменилось? Руслан не был полным дураком и видел, что любовнику никто не писал и не звонил так часто, как раньше. Словно весь остальной мир за пределами их квартиры стер его из коллективной памяти, вытолкнул на обочину, а он делал вид, что всё в порядке.

Любой взрослый человек на месте Митина уже стал бы догадываться, в чем именно дело, и он, на самом деле, догадывался. Просто не хотел себе в этом сознаваться. Он оттягивал разговор, надеясь, что вскроется еще какая-нибудь причина, которую он сможет решить, и всё снова станет хорошо. Но стоять в стороне и наблюдать, как парень из раза в раз возвращается с уроков домой всё более печальным, было уже не только неправильно, но и невыносимо. Радовало только то, что они не перешли в постели к чему-то большему, к тому, чего Женя так хотел, но что привязало бы его к учителю окончательно. Руслан не мог так с ним поступить.

Так шел день, два, три... Потом неделя. Уже и Женина классная высказывала свои опасения по поводу странной ситуации: "Выпускной класс, здоровые лбы вымахали, а бойкот устроили, как пятиклашки... Руслан Александрович, вот что с ними делать!". А он и сам не знал. Видел только один выход, и довольно болезненный, но необходимый старшекласснику. Он-то, старый дурак, всё переживет, а ломать жизнь мальчишке не стоило. Только вот, как решиться на такое?

Пик скрытого, на первый взгляд, конфликта произошел к 8-му марта. Стереотипно праздник весны и цветов, и именно цветы стали "последней каплей". В терпении, правда, Кунаева или Немца - неясно, но это было уже не важно.

- Ну и как вы объясните свое поведение?! - чуть не взревел он, сидя в кабинете, и наблюдая напротив избитых Кунаева с Марзиным. В драке участвовали не только они - Женя, чертов камикадзе, полез бить сразу троих, но до остальных дело еще дойдет. Тут бы с этими разобраться. Митин был зол, очень и очень зол, даже его любовник удостоился сурового взгляда. Как бы говорящего: "И вот это вот стоило того, чтобы от меня скрывать?"

Сергей почесал голову. В волосах у него застряли лепестки с того самого букета, который они в шутку подарили Кунаеву. Мужчина сразу и не поверил бы, услышав такое, но остатки растений, которые Женя, видимо, хотел запихать бывшему другу в глотку (и не только) говорили сами за себя.

- Значит, так, - резюмировал Руслан, - это последняя вещь, которая сходит вам с рук. Еще хоть одна такая выходка, хоть один толчок или оскорбление - полетите со школы, как миленькие, и я не посмотрю на то, что выпускной класс и поступление. Не хотите учиться и жить в социуме, пойдете служить! Всё. Марзин, иди с глаз моих. А ты, Кунаев, сиди. Твоих родителей, как обычно, не дождешься. Значит, так поговорим...

Должно было прозвучать достаточно строго, чтобы спугнуть Сережу и дать ему подумать о чем-то левом, что могло бы здесь происходить после его ухода. Потому что, стоило ему выйти и закрыть дверь, как взгляд Митина значительно потеплел. Нет, он всё еще был раздосадован и шокирован, но рычать на парня больше не собирался.

- Schatz, почему ты молчал? - он поднялся на ноги, подходя к брюнету ближе, и с жалостью разглядывая его увечья. Такое красивое лицо и снова в ранах. Он не должен был этого допустить, это только его промах. Евгений молчал, еще больше убеждая мужчину в правильности его суждений. Всё зашло слишком далеко. А их "сказка" не могла длиться вечно. Вздохнув и отводя взгляд к окну, Руслан наконец решился сказать то, о чем так много думал в последнее время.

- Мне больно это говорить, но я думаю, нам нужно прекратить наши... отношения. Это вредит тебе и не приносит, по большому счету, ничего хорошего. Тем более, что ты еще юн - тебе нужно учиться, гулять, общаться с друзьями и познавать мир, а не торчать дома с унылым старпером, вся веселая жизнь которого закончилась целую эпоху назад. Жень, я желаю тебе только лучшего, я не могу и не хочу видеть, как тебя оскорбляют и бьют. Оно того не стоит.

Он осторожно взял лицо парня в свои ладони, мягко целуя его в лоб. Хорошо, что кабинет был на втором этаже и в окне никто не мог их увидеть. А мужчина мог позволить себе этот прощальный жест.
- Verzeih mir, но так будет лучше для тебя в первую очередь, - отпустив его, Митин вымучено улыбнулся.

От таких слов сердце Жени больно сжалось. Ему и без того было сложно делать вид, что всё нормально, терпеть игнор лучших, да и единственных друзей. И весь класс, подобно гиенам, видя раскол в компании Куницы, тут же занял сторону остальных ребят. Хорошо хоть, они еще не знали. Надо отдать должное бывшим друзьям, они не проговорились, хотя по взгляду Женя видел, что любви к себе не вызывает.

Но всё это было неважно, пока рядом был Руслан. Пока он обнимал его по-прежнему нежно и с большим желанием, пока можно было просыпаться в его руках или посреди ночи и слушать его мерное дыхание. Пока Кунаев был рядом с Митиным весь мир для него становился безразличным. Он бы мог это выдержать.

- Не делай этого со мной, - подал он охрипший голос, пытаясь подавить огромный ком в горле. - Именно "так" будет только хуже. С тобой я справлюсь со всем. А без тебя нет. Не бросай меня одного в этот момент. Я не хочу тебя терять...

Весь запал и гнев парень растерял во время драки, что случилась в начале первого урока, когда поздравляли всех женщин в классе. Хотя, какие уж там женщины? Увидев букет цветов в руках Сергея, Куница затылком почувствовал, что "что-то не так". Ни он, ни его друзья, в школу никогда не приносили цветы, а тут... Это было странно. А вот когда злосчастный букетик оказался у него перед носом, то всё стало на свои места.

Да, драка была знатная. Оба понимали, что времени в классе у них мало, а потому били не как в обычных потасовках, наотмашь, а по-настоящему, стремясь "вынести" противника одним ударом.
- Руслан, - Женя поднял уставший взгляд на мужчину, что сейчас говорил ужасные слова, - не вмешивайся в это дерьмо. Я сам разберусь.

Он встал, заканчивая разговор. Слова учителя, конечно же, не воспринимались всерьез. Больно, да, но это он так говорит, потому что напуган и чувствует свою вину. Дома успокоится.
"Пару минетов и выбросит эту херню из головы".

Однако мужчина принял твердое решение - им нужно расстаться. Ужасно горько, но, если посудить, какое будущее их могло ждать? Он же сам "пинал" Евгения учиться лучше, чтобы уехать, покинуть этот мрачный город и найти себя. А сам бы он что, остался тут? Тянул бы Женю назад, словно бетонный груз? Нет уж, он столько трудился уж точно не для того, чтобы разрушить всё собственными руками.

Вернувшись домой, он ожидаемо застал там Кунаева, понуро зализывающего раны в обнимку с Аидом. Руслану было больно делать это с ним, но лучше уж он будет злиться на него одного, чем на весь мир. Поэтому, как только он разделся и прошел в гостиную, Женю ждали совсем не ласковые объятия и добрые слова, как он привык.
- Почему ты еще здесь?
Холодно, резко, чтобы точно дошло.
- Я же сказал тебе, что между нами всё кончено. Так почему ты еще здесь?

По глазам видно, что не ждал такого. Он даже не говорил ничего сперва, пока Митин всё больше наседал, практически приказывая ему собирать свои вещи и проваливать. На крик не срывался, но отстраненное поведение и подобный тон точно должны были отрезвить парня, вынудить его подчиниться. Кому захочется оставаться там, где ты не нужен? Черт, ведь именно поэтому он и забрал его к себе...

Быстро проскользнула мысль - лишь бы отец не причинил Жене вреда, однако она была задавлена несгибаемой логикой. Кунаев должен жить у себя дома, со своей семьей, но никак не с директором школы. Влюбленности проходят, а собирать жизнь после подобного ущерба, что уже случился, всегда не просто. Пора прекращать сейчас, пока всё еще не настолько плохо...

- Всему, что было здесь, пришел конец. Ты не можешь больше жить или видеться со мной сверх необходимого. С этого дня всё по-старому: я твой учитель, а ты - мой ученик. Это понятно?

Получив что-то не особо внятное в ответ и Женин печальный взгляд, который ранил его сильнее всего, он закрыл за старшеклассником входную дверь. Вот и всё. Они снова каждый сам по себе. Руслан прислонился лбом к прохладной деревянной поверхности, издав короткий, похожий на вой, звук. Обернулся, выходя из коридора обратно в комнату и понял, как же здесь стало пусто. Не было больше учебников, чужих вещей, разбросанных по полу и дивану. А, главное, не было их обладателя. Немец стянул очки, бросая их на ближайшую полку, и пошёл за выпивкой. Без неё он вряд ли сможет сегодня хотя бы уснуть...

***

Он пытался. Он честно пытался быть хорошим, послушным, всё вытерпеть и достойно закончить школу, чтобы Руслан им гордился. Ну, или хотя бы чтобы у директора не было проблем из-за Кунаева. Но всё рушилось на глазах. Женя не понимал, почему? Он не лез в драки, закрывал глаза на насмешки, тычки, даже после пинка не врезал обидчику, как было бы раньше. Он стал местным "терпилой", а в награду получил лишь презрение со стороны одноклассников и разрыв отношений с Митиным.

Как так? За что? Было больно. Было дико больно и сердце, казалось, вырывают с мясом из, ещё живого, тела. Женя смотрел в глаза своего мужчины и понимал - он не шутит. Всё такой же уверенный, такой же властный. В какой-то момент Кунаеву показалось, что он сейчас разрыдается, как девчонка, которую поматросили и бросили, но глаза остались сухими. К счастью. Не хотел Куница унижаться еще больше. Достаточно было того, что его вышвыривают как куклу, как надоевшего щенка. Он ушел. Опустошенный, мрачный, без сил.

Руслан раздавил его сильнее, чем весь этот мир с отцом, матерью, друзьями. Можно ли будет потом назвать это предательством? Или с его взрослой колокольни видно лучше, и через года Женя будет понимать, что сегодняшний поступок Митина был единственным верным?

В любом случае, размышлять у парня не было сейчас сил. Возвращаться Куница не собирался. Он уже достаточно оступился, наивно полагая, что и ему может улыбнуться счастье. Не может. Не бывает у таких людей, как он, нормальной жизни.
"Всё, Кунаев, посмотрел на сказку? Хватит, вали обратно туда, где тебе самое место"

И он ушел. Туда, где так и не спросили, где он был всё это время. Туда, где было холодно даже с горячими батареями под окном. Туда, где нет места мечтам о лучшем будущем. Туда, где он тихо лежал на кровати и смотрел в одну точку, оплакивая собственную жизнь и высмеивая собственные надежды.

На следующий день была суббота. Восьмое марта. Все выходные парень не выходил из комнаты, мучаясь от собственных чувств, от боли в сердце, от голода. Да, к хорошей жизни привыкаешь быстро. Теперь приходилось снова возвращаться к уловкам, обманывающим желудок, но это казалось уже чем-то обычным. Ритуал возвращения в нищету, из которой он вырвался на время.

В понедельник утром Куница вошел в кабинет директора и, бросив молча запасные ключи на стол, которые забыл в рюкзаке в тот день, быстро ушел. Говорить им было не о чем. И с этого дня посыпались на него жалобы. Он не дрался, так что Митин мог быть доволен, но на каждый смешок или даже безобидную фразу в свой адрес Женя высказывал всё, что думал о человеке, посмевшем "открыть варежку", заканчивая все тирады предложением встретиться после школы. Для чего именно - было и без того понятно.

Порой парень едва ли не срывал уроки, абсолютно игнорируя замечания учителей. Пререкания с "особо борзыми" могли длиться все сорок пять минут, и преподаватели с трудом доводили занятия до конца. Жаловались все. Даже Митин пару раз убедился в том, что это не преувеличение, но на его уроках боялись часто открывать рот.

Вся неделя в 11-м "Б" была для учителей пороховой бочкой. Особенно тяжко было тем, кто в силу мягкого характера или молодости не мог заткнуть Кунаева. Намного хуже дело обстояло во время физкультуры. После первого же урока учитель отстранил Евгения от занятия, усаживая на скамью запасных, потому как тот слишком жестко играл. Конечно, футбол и не был "игрой для леди", но и лупить мячом по лицам одноклассников не стоило.

К концу недели Куница восстановил свои права в школьном прайде, показывая, что ему класть палец в рот явно не стоит. И, несмотря на то, что его даже пару раз зажимали в углу "толпой", эффекта страха это не возымело и подросток быковал на всех, даже если их было больше пяти. В самой школе до драк не доходило, но к пятнице парень уже сбил все костяшки пальцев, а в разных классах, начиная с девятого, нет-нет, да один побитый находился.

Хуже стало на следующую неделю, когда Кунаев заявился на первый урок немецкого с большим фонарем под глазом, разбитой бровью, губой. И это только то, что было видно. Не нужно было обладать выдающимися мыслительными навыками, чтобы представить, что у него с телом. Впрочем, эти мысли и подтверждала легкая хромота парня, а во время уроков он часто держался за ребра, пряча все под партой. И, конечно же, больше никаких домашних заданий. На уроке немецкого юноша надевал наушники или ложился на парту и спал. На замечания не реагировал от слова совсем и не с кем не разговаривал, не учитывая мат в сторону одноклассников.

Руслану было сложно просто стоять в стороне и наблюдать, играя роль "безразличного взрослого", так сказать. Он, как мантру, твердил себе одно и то же, что так лучше, так правильно, и Женя со всем справится. И решать его проблемы мужчина может только в рамках своей работы, так что кое-как это помогало. Только не избавляло его от переживаний и конфликта в душе. Хотелось взять каждого обидчика, задевшего Кунаева, и хорошенько потрясти. Но он же старше, сильнее и вроде как умнее - ему так не позволено. Вот и приходилось мириться.

Жизнь, так или иначе, продолжалась. Дети учились с нетерпением, ожидая весенних каникул, до которых было еще прилично. А коллектив учителей слаженно работал под руководством Митина, охотно приняв еще зимой в свои ряды новеньких. Таких было двое: молодой студент-практикант на физкультуру - подаривший надежду, что девчонки проявят больше интереса к занятиям - и секретарь в приемную директора. Ею оказалась Светлана Кошкина, молодая и полная энергии девушка. Она легко нашла общий язык с большей частью сотрудниц, узнавая в первую очередь подробности личной жизни её начальника, и явно положила на него глаз.

Правда, самому Немцу было не до того. Он уходил в работу с головой, чтобы поменьше думать о Жене, и обращал внимание на Свету только, когда та сама с ним заговаривала или если он поручал ей какое-то дело. Бывало, она пыталась вести с ним целые беседы, но мужчина отвечал вяло, иногда упуская нить разговора или переспрашивая её о чем-то. Однако девушка не сдавалась, наоборот, пытаясь удвоить свои старания. То что-то подать попросит, то подержать... А однажды и вовсе попросила Руслана Александровича перенести её через лужу на школьном дворе, когда сломала каблук. Он и подхватил её на руки, преодолев препятствие в два счета, и даже не подумав, что можно было и обойти...

Некоторые учителя уже начинали шептаться - неужели Митин, наконец, нашел себе пару, но тот, понятное дело, никаких активных действий, кроме банальной галантности не проявлял. И вообще словно бы не замечал этих шепотков и слухов.

-...ой, Руслан Александрович, вы такой смешной! - время было обеденное, большая перемена. И Руслан вместе с парочкой коллег направился в столовую, чтобы перекусить, ну и заполнял пустоту какими-то ничего не значащими историями. Кто-то из ровесниц улыбался, а вот Светлана была в полном восторге. Она могла, прям на глазах учеников брать его за плечо, кокетливо смеясь и улыбаясь ему. Пресекать подобное он не спешил, хотя и взаимностью особо не отвечал. Но разве кого-то это волновало? Один факт того, что он не запрещал ей так себя вести, уже давал людям пищу для выводов. И, пожалуй, сам не понимал этого.

Все его мысли крутились вокруг Кунаева, как он не старался. Что он там? Как питается, досыпает ли? Не третирует ли его отец или кто-нибудь еще, тут, прямо у Митина под носом? И на часть этих вопросов он, конечно, знал ответ. Но вот о том, как Женя себя чувствует и как переживает их разрыв - мог только догадываться. Руслан не говорил с ним специально, чтобы не делать еще больнее и тоже мучился незнанием. Порочный круг, в который он сам же себя загнал...

Костяшки у Жени даже не заживали. Он дрался каждый день. Иногда это были простые выяснения отношений с парочкой ударов, а порой и полноценные драки, и нередко силы были не равны. Спасала лишь молодость, умение махать кулаками и долгие годы "тренировок". Благодаря отцу он давно привык к подобной боли, позволяя ей проходить через всё своё тело, не задерживаясь, не отвлекаясь от процесса, но вот уж точно, что для Куницы было в новинку - боль из-за любви.

Он наблюдал за Митиным и его новой "девушкой" весьма часто. Школа оказалась не такой уж и большой, и когда ты не хочешь что-то видеть, оно постоянно мелькает у тебя перед глазами. А то, что это его девушка судачила уже вся женская половина, и учителя были первыми.

Поначалу Кунаев не обращал на такой треп, иногда даже во время уроков, никакого внимания, но вскоре "голубки" перестали скрывать свои отношения, едва ли не обжимаясь при всех. Бесило ли это Женю? Ужасно.

Сознание словно нарочно стало подкидывать картинки их "домашнего времяпрепровождения". А почему бы и нет? Митин же бисексуал. Избавился от неопытного пацана и притащил в свою кровать красивую и молоденькую. К середине месяца у парня начали сдавать нервы. Драки постепенно сходили на нет, а гнев становился только сильнее и больше.

То, что нужно что-то с собой делать стало ясно Кунаеву, когда он толкнул эту Мисс сексуальность, едва не сломав красавице нос. Не специально, конечно... Хотя. Стоило увидеть, как она вновь прижимается к Митину, ласково придерживая его за плечо, чтобы "якобы подправить" каблук на туфлях, у парня словно сорвало планку. Поза у неё и без того была неудобная, а тут еще и налетел здоровый одиннадцатиклассник, знатно толкнув плечом девушку, заставив её растянуться по всему полу, больно ударяясь смазливым личиком об плитку.

- Извините, - едва ли не с ненавистью в голосе прорычал школьник и направился на выход, не реагируя на шум за спиной. Просто ушел, мгновенно, забивая на оставшиеся уроки. Чтобы не слышать, как Митин будет успокаивать свою шлюху. Чтобы не видеть, как будет нежно и заботливо её поднимать, обнимать, успокаивать, как он делал это с ним. Чтобы не видеть тот ледяной взгляд, когда на него смотрели как на мусор.

Куница ошибался. Митин не был слюнтяем. За этой маской доброжелательности прятался весьма властный и жесткий человек, в которого Женька влюбился и готов был на все. Да и чего врать? Он и сейчас готов. Вспоминая его губы, целующиеся умело и страстно, теплые руки, ласкающие и доводящие до экстаза, его тело, к которому просто прижиматься было не менее приятно, чем кончать, Женя часто себя ласкал, содрогаясь в оргазме с именем любимого на устах. Но, в школе продолжал смотреть на него волком, готовый броситься в любой момент и разодрать грудную клетку, чтобы вырвать сердце и сделать ему также больно.

Не в меньшем удивлении от происходящего были и бывшие друзья Куницы. Они жили почти все в одном дворе, от чего стали наблюдать парня чаще, что означало возвращение одноклассника в квартиру матери. И если первые драки им были понятны, где Куница защищался больше, чем атаковал, то в конце его поведение начало вызывать вопросы.

Последним звоночком было то, что Куница выдал на немецком языке. Даже Серега, что запрещал обсуждать "предателя", поднял тему первый, не понимая, так гей Женя или нет? А случилось следующее. В среду Кунаеву написала одноклассница, предлагая погулять. Парень знал, что нравится Аленке с класса шестого. Иногда, во время всеобщих сборов и пьянок, они обнимались и целовались, но чаще Женя выбирал для "отношений" совершенно других, чем определенно расстраивал девушку. Но она не сдавалась и как только "место освобождалось", тут же оказывалась где-то рядом.

Уже ходил слух, что Кунаев переживает тяжелый разрыв. Да и благодаря стараниям бывших друзей, которые еще до ссоры растрепали половине класса про "взрослую бабу у Куницы", все теперь словно понимали агрессию одноклассника. От части, так оно и было. И Женя решил сдаться под мягким напором Алены.

В целом, она была неплохой девушкой, интересной, но весь вечер четверга Куница только и думал о том, как не плохо было бы вот так гулять по городу с Митиным, а не щебечущей одноклассницей. А еще она была умной, или, как он бы сказал, мудрой. Прекрасно видела, что чувства не взаимны, но продолжала вытягивать Куницу из его воображаемой пещеры, где он прятался, предаваясь, грусти. Совсем как он, пару месяцев назад, проделывал то же самое с мужчиной.

- Я же понимаю всё, - говорила она парню и мягко улыбалась. Сигарета заканчивалась, и время уже было весьма позднее даже для влюбленных парочек. Они стояли под дырявым навесом у её подъезда и прижимались друг к другу, больше, чтобы не намокнуть, чем от чувств.
- Мы девушки хоть и тупые порой, как курицы, но такие вещи видим за километр.
- Какие "такие"?
- Которые тебя мучают. Ты весь вечер думаешь о ней, верно? И даже не отмахивайся. У тебя на лице написано, что ты от любви мучаешься. Я поэтому тебе и написала. Решила поймать момент перед тем, как ты вновь кого-то найдешь. Ты ведь мне очень нравишься, Жень. Не надо, молчи. Знаю, что не нравлюсь тебе. Но я тебя не для этого позвала, на самом-то деле. Есть у меня просьба и хочу, чтобы только ты мне в ней помог.

Подобные слова заинтересовали парня, и он дослушал всё до конца, но с ответом решил повременить.
- Дай мне подумать, - ответил он вместо "пока" и пошел домой. А на следующий день в школе, стоило только прозвенеть звонку, как Кунаев быстро встал из-за парты и, не обращая внимание на то, что Митин еще вел урок, подошел к столу Алены, наклоняясь и целуя её в губы.
- Сегодня вечером приду, - проговорил он, и весь класс прекрасно расслышал каждое слово, ошалело наблюдая то за директором, который вроде бы как ещё не окончил урок. То за новоиспеченной парочкой, ведь поцелуй был настоящим и нежным. Девушка явно растерялась и поплыла, а Куница покинул класс.

Послышался громкий хлопок. Руслан бросил ненужный уже учебник на учительский стол, пытаясь удержать себя от глупостей. Он многое мог понять - драки, ссоры с одноклассниками и друзьями, - но вот такое демонстративное поведение было за гранью, и выводило его из себя. Ему бы радоваться, что парень кого-то нашел и переключился, но внутри всё буквально клокотало от ярости и, по сути, бессилия. Вот тебе и влюбленность на четвертый десяток, Митин. Добился, чего хотел, наивный дурак? Наблюдай теперь.

Весь остальной день прошел как в тумане. Вроде что-то делал, кому-то отвечал (что больше походило на рык), шел куда-то, но деталей, хоть убей, не помнил. И как добрался домой - тоже. Аид отчаянно требовал ласки, но сил у мужчины практически не было. Его разрывало между злостью и тоской, и всё ресурсы уходили на то, чтобы не наломать дров. В конце концов, он взрослый человек и в состоянии это пережить. Это вот Кунаеву, должно быть, не сладко. Ну, было, по крайней мере, пока он не нашел себе девушку. А вот Немцу хотелось что-нибудь уничтожить...

"Алло, привет, ты... можешь приехать? Мне так погано, хоть вой. Да, из-за него. Не ори ты, я ничего такого не сделал... Короче, приезжай, поговорим".

Через полчаса после этого звонка в его квартире появился Максим. Друг примчался так скоро, как сумел, сразу же наводя бурную деятельность. Усадив Руслана на кухне, он стал кормить и поить его, а после - расспрашивать обо всём, во всех подробностях. Проще было подчиниться и поведать, чем играть в молчанку, что Митин и сделал.

- Ну, вы, блин, даете, - качал головой Адвеев после пары рюмок. - И что думаешь делать?
- Ничего. Что тут делать, Макс? Он же еще ребенок...
- Уже почти нет, когда он говорил, у него днюха?
- Но в голове-то у него не прибавится с циферкой в паспорте! - взорвался мужчина. - У него вся жизнь еще впереди, я не хочу отбирать у него шанс. И со мной он здесь не останется, взвоет тут же, как узнает, что все друзья разъехались и устроились в больших городах. Что я, не знаю, что ли, какого это?
- Рус, ну у тебя же совсем другая ситуация была, - тише, чем обычно говорил, заметил Макс.
- Может, и другая. Но Юля не виновата, что я слабак и трус, не сумевший удержаться за то, что судьба сама давала в руки. Жил бы уже в Германии и думать не думал о парнях этих, о Жене... Нет, лучше ему без меня. Он сильный, пробьется. А я... я переживу как-нибудь, и не такое переживали.
- И всё равно мне кажется, что это неправильно.
- Твое право, - мужчина пожал плечами.
Через пару часов Авдеев уложил его спать, в сам покинул квартиру, закрывая её своим ключом. Беседа и крепкий сон это большее, что он мог сейчас сделать для товарища; и надеялся, что это хоть немного поможет.

Женя понимал, что делал и очень надеялся, что Руслан наблюдал за ним внимательно. Так что пристально, как и все остальные в классе. С одной стороны, такое поведение было глупым, и даже Женя это понимал. Ведь если у Руслана не было настоящих чувств к парню, то он не ощутит боли и ревности, но, с другой стороны, Куница очень надеялся, что ему не показалось, и в объятьях мужчины действительно была любовь. В конце-то концов, не одному же Кунаеву мучиться?

Но всё выходило на деле куда хуже, чем в голове парня. Реакция Руслана, то какой она могла быть, не выходила у Жени из головы до самого вечера, пока он не остановился возле дверей квартиры одноклассницы. На часах было начало восьмого, на улице лил дождь, и уже было темно. Прекрасная погода, выражающая все чувства Кунаева.
Алена была сегодня красивой. Женя был рад и её внешнему виду и своим мыслям. Значит, еще не всё потеряно, и он не гей, раз способен оценить красоту девушки. Особенно если учитывать, для чего его пригласили.

Накрытый стол, свечи, приятная тихая музыка. Парень почувствовал себя в романтическом фильме, но от комментирования обстановки воздержался. В конце-то концов, сегодня её вечер, и она имела полное право делать его таким, каким хотела.

Куница согласился лишить девушку девственности и чувствовал себя весьма странно при этом. Ужин, вкусная еда, интересный разговор, не напряженная обстановка, даже танцы. Иногда парень думал, каким бы мог быть его "первый раз", но эти мысли не задерживались, гонимые Женей и звонким, слегка нервным, смехом девушки.

Для храбрости они оба выпили вина и переместились в родительскую спальню. Женя, конечно, пил больше для того, чтобы полностью расслабиться и выбросить мысли о своей любви из головы. Он боялся, что не сможет возбудиться и провалит всё дело. Впрочем, так оно и случилось. Организм среагировал почти, как надо было, вот только полноценно возбудиться Кунаев не смог. Да и не хотел, если уж быть честными.

Алена была красивая, с хорошенькой фигурой и готовая отдаться в первый раз парню, но Женя дальше поцелуев и ласк руками не продвинулся, а после и вовсе плюнул.

- Прости, я слишком сильно люблю... - он не хотел произносить слово "её", приравнивая это сейчас к кощунству, поэтому просто продолжил одеваться. - Прости. Но тебе лучше сделать это с другим. Потом... А сейчас, если девки будут так сильно доставать, то скажи, что мы переспали. Все видели, что я тебя целовал. Они поверят.
Натянув свитер, парень нагнулся над опечаленной девушкой, целуя её в макушку, пока тонкие руки прижимали к себе одеяло, словно пытаясь в нём спрятаться.
- Не ненавидь меня, хорошо? И не спеши с этим. Похер, что говорят вокруг.

Грустно улыбнувшись, Куница пулей вылетел из квартиры, надевая курточку и зашнуровывая ботинки уже на улице. После закурил и неспешно побрел домой. Правда, ноги понесли его в совсем другую сторону, а руки уже достали сигарету, поджигая её. На часах было полвторого ночи. Дождь, на радость, прекратился, вот только ветер срывал капли с появившихся листьев деревьев, норовя их закинуть одиннадцатикласснику за шиворот полу расстёгнутой куртки.

Он бродил бесцельно, даже не думая о сегодняшнем дне. Он устал морально и не видел выхода, пока рядом не притормозила иномарка. Окно приоткрылось, и парень увидел знакомое лицо.
- Здрасте, - вяло протянул подросток, тут же проскальзывая взглядом по салону автомобиля, ища директора.
- Не ищи, дома спит. Только уложил.
Авдеев лишь усмехнулся и пригласил парня сесть внутрь.

Комментарий к Глава 7
* Сектор газа - Лирика
** Король и Шут - Прыгну со скалы.
Schatz - Любимый.
Verzeih mir - Прости меня.

В соавторстве с Noda. Продолжение ровно через неделю.

24 ОКТЯБРЯ 2020 ALEX WEIN

Ссылка:

Смотрите также

#ШКОЛА

Томми Дорфман экранизирует популярный комикс о лесбийской любви

Джонатан Бейли: "Быть геем в деревне - испытание с самого детства..."

Стив Мартин гордится запретом своего романа "Продавщица" во Флориде

Лейтенант-депутат Милонов "прекрасно знает", что с ним сделают в украинском плену

86 учеников гимназии в Сургуте подписали письмо в поддержку учителя, уволившегося после обвинений в "ЛГБТ-пропаганде"

"ЛГБТ-пропаганда" внешним видом: в Сургуте из школы вынудили уйти талантливого учителя математики

Власти решают, штрафовать или сажать подростков, показавших победу геев над натуралами