КВИР - Ночные птицы. Зачем богу дьявол?

Ночные птицы. Зачем богу дьявол?

Автор этого романа о Несчастной стране не мог не скрыться за псевдонимом... Любые совпадения с реальностью являются случайными, в том числе географические названия, названия стран, названия организаций.

Продолжение. Начало здесь.

Иногда Директору казалось, что он недостоин такого помощника. Вениаминову больше подошел бы товарищ Сталин или Иван Грозный. Они бы не держали на цепи злодейский талант своего слуги.

Вениаминов - крупный специалист по грязному белью, редко случалось, что при необходимости он не мог найти бочку дёгтя на ложку мёда. С недавних пор из помощников Директора он стал заместителем. До печальных событий такое было бы невозможно. Велик и могуч был список людей, готовых разорвать его в клочья. Иных уж нет, а те далече... У Директора впервые заместитель, который не метит в его кресло, которому этого кресла не видать никогда.

А не поспешил ли он с назначением? Эта мысль пришла Директору, когда спало ошеломление от предложения Вениаминова: ни больше, ни меньше, как убить Президента! По сути, так, а по исполнению... Вениаминов предложил сделать Президенту "пустую" прививку. Директор оборвал разговор и запретил даже думать об этом. Но мысль нового заместителя уже выстрелила и попала в голову, но не в сердце.

Может быть удача Несчастной страны, что у руля стоит столь невыдающийся человек, то и дело сводящий свои мелочные счёты с кем попало, человек, которого попы убедили в богоизбранности, а религиозные мистики, объявили нелюбовь Президента принимать принципиальные решения высшей мудростью: позволь развернуться процессу самому, сложную ситуацию предоставь самой себе и она сама собой разрешиться. Да, уж! И обязательно в худшую сторону. Но всё же это лучше, чем какой-нибудь сумасшедший на троне! Золотая середина - не про нас. Как-то в сердцах Директор подумал, что идеальным президентом Несчастной страны была бы собака Президента! Да и ту отравили.

Личные отношения Директора с Президентом сложились ровно. К счастью, дружескими их назвать нельзя. Быть другом царя куда опасней, чем с зажжённой свечей сидеть на бочке с порохом. Директору грех жаловаться на отношения к нему Президента, а своим положением и завидной несменяемостью на посту он обязан ему.

Директор смотрел на Вениаминова и думал, какой злонамеренный ум!
- Налей себе чего-нибудь, - предложил Директор. - И расскажи, как там твой неуловимый Андре поживает.

Вениаминов от выпивки отказался.
- Вы сами знаете, это целая шпионская сеть, - неопределённо ответил Вениаминов на вопрос шефа.
- Понятно, - усмехнулся Директор. - Опять упустили сектанта.
- Берите выше! Духовное братство и шпионская сеть, - зацепился за последнее слово Вениаминов, чтобы не оправдываться по существу дела.
- А по мне, так ты личные счёты сводишь, - Директор глотнул виски. - Бросай ты этих иллюминатов! Пока не до них. Президент добро дал. Работы не впроворот. И насчёт пустышек...

Идея Вениаминова прививать "пустышки" населению, чтобы избежать волнений и бунтов, связанных с распределением вакцины, - гениальна! Что делать, когда на всех все равно не хватит? Проведению угодно, чтобы абсолютное зло свершалась во имя будущего и добра, руками человека, не различающего добра и зла. Иногда Директору казалось, что он недостоин такого помощника. Вениаминову больше подошел бы товарищ Сталин или Иван Грозный. Они бы не держали на цепи злодейский талант своего слуги.

- Насчёт пустышек... - после паузы продолжил Директор. - Колобок просит в первую очередь на свои нужды самое надёжное.
- Тысячи три доз наберу, - ответил Вениаминов, не понимая, куда клонит Директор. - Работа идёт...
- Не торопись, - Директор отхлебнул виски. - Потом выдашь Колобку как настоящую вакцину. Вопросы есть?
- Дальновидно! - искренне восхитился Вениаминов. - Ой, как дальновидно!

Империя Колобка уже государство в государстве, он только что денег со своим профилем не чеканит. А это неправильно. Разбираться с ним всё равно придется, если не сейчас, так потом. Лучше сейчас - между делом. Наш девиз: "Каждому Колобку по своей Лисе!". Зачем богу дьявол, когда есть человек!

***
Руководитель спец. лаборатории СБФ генерал Левашов добрался до Дабны, после встречи с Президентом, глубоко за полночь. Генеральское звание он получил несколько дней назад. Открылось много вакансий, к тому же тесное общение с самым высоким начальством, как ему объяснили, обязывало. Ерунда, все ерунда и всяческая ерунда!

Левашов поехал не домой, а в лабораторию, где его ждал Николай.

За решительное участие в судьбе этого молодого человека Левашов мог поплатиться не только должностью, но и попасть под статью. О таком исходе поначалу мыслей не было: дело выглядело пустяшным, а броня заслуг и научный авторитет казались надёжной защитой. Наивно! Левашов словно забыл, что в системе, которой отдал свой талант, его достоинства и достижения - всего лишь строчки для характеристики в личном деле, смягчающие вину.

Началось всё с идиотского звонка в три часа ночи старинного друга Левашова.
- Лёвушка... Привет! Просыпайся!

Друг служил в строевой части на границе горячих кавзацких территорий. Он сообщил, что отправляет к Левашову комиссованного офицера. Гения! Не больше, не меньше!

- Витя, ты пьян или спятил! - полусонно ответил Левашов. - Как только до полковника дослужился!
- Трезв как стёклышко! Вот генералом стану, тогда и запью, есть с чего, - в голосе друга исчезли ёрнические нотки. - Я тебя знаю, ты разберёшься.
- Очередной твой... - Левашов замялся. - Любимчик?
- Какая же ты сволочь! Даже если и так! Кстати, когда я обращался к тебе с такой просьбой последний раз?
- Никогда, - вынужден был признать Левашов.
- Вот именно! Не поможешь парню, приеду и морально расстреляю три раза. Или четыре...
- А ночью то почему? - уже примирительно спросил Левашов, чувствуя, что допустил бестактность.
- Так... Осенило. Вспомнил, что давно не общались.

Время шло, а от Виктора никого не было. Левашов в силу своей добросовестности хотел перезвонить сам, но передумал. Ерунда какая-то!

Через месяц на проходной появился Николай. Левашов встретился с ним не в лаборатории, а в общем холле. Формально никакой спец. лаборатории не существовало: всего лишь скромный научно-исследовательский центр по тра-та-та для тра-та-та. Таких в этом городе полно.

Николай был в гражданском. Об армейском прошлом напоминал рюкзак и пока - выправка: на гражданке она быстро пропадёт.
- Ну-с... Я слушаю? - Левашов вопросительно смотрел на посетителя.
- Прибыл в ваше распоряжение, как приказано, - ответил Николай.
- Круто! - усмехнулся Левашов. - Тогда доложите по форме!
- Я уже не военный, а вы не солдафон, - Николай смотрел, словно в себя, а не вокруг. - Я просто обещал, что зайду к вам обязательно.

На просителя не похож. Встречи с распростёртыми объятиями тоже не ждал. Мизансцена дурацкая! Левашов молчал. Для продолжения разговора он готов был принять любые объяснения, даже если они о марсианских хрониках, ведь, в свою очередь, Левашов, хотя и ничего не обещал, не отказывался помочь, чем сможет. Парень либо тяжёлый интроверт, либо это что-то от военного синдрома.

- Разрешите идти? - прервал молчание Николай, напомнив об игре в солдатики.
- Идите! - а что ещё мог ответить Левашов? Бросится на шею гению? Ерунда, какая ерунда!

Николай ушёл, а у Левашова после их встречи остался горький осадок от своей неправоты. Несмотря на экстравагантность и склонность к выпивке, Виктор никогда не стал бы просить ни с того, ни с сего за первого встречного. Но и протеже тоже хорош! Нескладно получилось.

Через неделю они случайно встретились на одном из овощных рынков, разбросанных по городу. Николай разгружал "Газель", доверху набитую дарами южной природы. Левашов остановился напротив него. Николай поздоровался, не прерывая работу, и больше не обращал внимания на Левашова.

- Пошли отсюда! - скомандовал Левашов, неожиданно для себя. Желание исправить ошибку сработало автоматически.

- Не могу, - ответил Николай, но на этот раз не объяснить было бы грубо, а объяснять... Он опустил очередной мешок на землю. - Тогда ночевать останусь на улице. Я хоть и столичная штучка, а возвращаться мне некуда.

- Эй! Братан! - из ларька выглянул торговец с характерной восточной внешностью. - Что ты разговоры разговариваешь! Работай!

На этом же месте Левашов застал Николая через два дня. Он протянул ему свою визитку, с написанным от руки на обратной стороне адресом.

- Это общежитие. От кого, там написано. Как устроишься, позвони! А утром ко мне, - Левашов стоял с протянутой визиткой. Николай медлил. Ещё чуть-чуть и Левашов бы взорвался возмущения. Договориться о приюте для уволенного в запас офицера особого труда не составило, но некоммуникабельность подопечного снова ставила под угрозу благие намерения Левашова.

- Спасибо! - Николай вполне добродушно улыбнулся. - Мобильного у меня нет... Что-нибудь придумаю.
- Не хоромы, рабочее общежитие, - предупредил Левашов.

Николай кивнул в ответ и пошёл в подсобку торговой палатки. Левашов не собирался дожидаться, но то, что последовало, его остановило.

Из палатки раздался крик.
- Мы так не договаривались! Э... (далее реплика не по-русски и уверенно не ласковая). Какие вещи! Нет у тебя никаких вещей! Убирайся!

Затем в подсобке что-то сильно упало, потом упало ещё раз. Наступила тишина. Из вагончика рядом выскочил человек с рюкзаком. На пороге подсобки появился Николай. Он за шкирку выволок окровавленного, задыхающегося торговца с мобильным телефоном в руке и бросил на землю.

- Не двигайся. Убью, - Николай был спокоен. Взял рюкзак, проверил на месте ли документы. Стали сбегаться с виду решительно настроенные соплеменники торговца. - Кто-то хочет попробовать? Не советую, - Николай говорил бесстрастно. Смельчаков не нашлось.

"Обижать его не стоит! - подумал Левашов. - Своеобразная коммуникабельность!" Агрессивность? Как посмотреть. При всей своей интеллигентности, Левашов не мог не признать, как это ни прискорбно, что в конкретной ситуации Николай справедливо устранил возникшую проблему самым эффективным образом. Редко кому по плечу такая решительность.

Николай между тем, не оборачиваясь, обычным шагом уходил с рынка.

Левашов увидел паралич воли противников Николая и сам испытал оторопь. В архивных закромах его лаборатории, как и любой подобной структуры других спецслужб по всему миру, всегда найдутся примеры более впечатляющие, перед которыми современная наука бессильна.

Количество инструкций, с которыми Левашову необходимо сверяться в практической работе, превышало способность человеческого мозга их обозреть. И регулярно добавлялись новые. Поэтому, сколько инструкций Левашов нарушил, взяв Николая на работу... уборщиком производственных помещений, известно только высшему разуму. Посуетиться пришлось немного. Заодно встретился с коллегами-друзьями, которых давно уже не видел, так что не без приятности. В секретной части, как водится, повыпендривались, но армейское прошлое Николая располагало к благожелательности. Хорошо, что не потребовалось помолиться в церкви за то, чтобы должность уборщика производственных помещений не подорвала безопасность страны. В таком случае, Левашов, вероятно бы, спасовал, как непримиримый борец с религией. Шутки шутками, но не до шуток, когда шутки начинают материализоваться. Какая-то мелкая кадровичка позвонила Левашову и елейным голоском посетовала, что в анкете нет пункта о вероисповедовании, поэтому она вынуждена побеспокоить, чтобы спросить, какого вероисповедования их новый сотрудник?

- Язычник! - рявкнул в ответ Левашов. - У меня работают только язычники и сатанисты!

Реакция не заставила себя долго ждать.
- Ты что не знаешь, под кем мы ходим? - начальственный голос в трубке, кажется, даже трубку заставлял раздражённо вибрировать. - Или тебе напомнить? Я бы сказал своими словами, да не могу себе это позволить. А ты себе позволяешь, и не впервые. Поверь, у меня яду накопилось больше твоего, да молчу. И тебе советую в последний раз.

Правда, последний раз уже был: тогда Левашов поинтересовался у секретчиков, регулярно ли они исповедуются? Посоветовал выпустить инструкцию о тайне исповеди для носителей государственной тайны.

Можно ли очароваться микроскопом, томографом или другим каким-нибудь прибором? Самое большое - удивиться, или порадоваться новинке. Наблюдая первое впечатление Николая от лаборатории, Левашов видел очарованность. Куда делся человек с холодной кровью и взглядом терминатора? Исчез! Глаза, улыбка... Это глаза счастья и улыбка блаженства! А жесты! Жесты, словно в хрустальном дворце, который может разрушиться от грубого прикосновения. Походка. Это не походка! Это танец!

Конечно, никаких па Николай не выделывал, но по контрасту с тем, что раньше видел Левашов - это танец. И вдруг стало видно, что Николай - человек, а вовсе не тот монстр, который сказал торговцу "убью" и убил бы. Но самое, самое удивительное, что оборудование лаборатории словно обрадовалось! Как стояло на месте, так и осталось стоять и в то же время сорвалось со своих мест и кружилось вокруг Николая, приветствуя... своего господина! И старая микроволновка туда же!

К счастью галлюциногенный шабаш быстро закончился: оборудование утратило одушевлённость и перестало витать в воздухе. Способность Николая спонтанно транслировать своё эмоциональное состояние на других людей вплоть до галлюцинирования, это, безусловно, очень большая редкость, но не проблема, а повод для размышления о тайнах человеческой природы. К тому же ещё на рынке Левашов увидел паралич воли противников Николая и сам испытал оторопь. В архивных закромах его лаборатории, как и любой подобной структуры других спецслужб по всему миру, всегда найдутся примеры более впечатляющие, перед которыми современная наука бессильна. Проблема в другом - заканчивается одинаково: чудовищная разбалансированность психики приводит к эмоциональному взрыву, после которого душа человека распадается на пазлы и собрать их обратно в личность уже невозможно.

Совершенно очевидно, что представление о норме, как о средней температуре по палате, не годится даже для обывательских рассуждений. Разумеется, есть показатели, по наличию или отсутствию которых, можно заведомо судить о последствиях справедливых для каждого человека. Но это уровень физиологии. В науке принято говорить впереди о причине и уже потом о следствии. Физиология - это причина или следствие? В каких-то случаях - причина, в каких-то - следствие, в зависимости от представлений и научной школы исследователя. Кто-то считает, что человек видит благодаря глазу, кто-то считает, что глаз видит благодаря человеку. Кто прав? Есть евклидова геометрия, есть неэвклидова геометрия. В психическом мире человека своя геометрия, свои законы пространства и времени и как они соотносятся с реальностью - неизвестно. Одним из парадоксов не физического мира, по мнению Левашова, является равенство причины и следствия. Иные коллеги называли это заблуждением, а про себя думали - какая глупость! Иные называли ересью, таким образом, изыскано намекая, что наука тоже своего рода религия.

Психологическая норма - это не наше равенство перед физиологией или соблюдением заповедей. Она баланс, образно, "ада" и "рая". Составляющие части на чашах весов могут быть совершенно фантастические, и у каждого человека по своему, но их равновесие удерживает нас в состоянии, которое можно условно называть нормой. Между этим состоянием и социальной нормированностью нет знака равенства. В этом корень многих, если не всех, личностно-общественных проблем.

О мозге, главном управителе эмоций, мы знаем столько же, как о дремучем лесе: где что растёт, какие звери водятся, знаем карту, но на уикенд, отправившись за грибами, рискуем смертельно заблудиться. Феномен мышления размышлением о нём не объяснишь: не возможно быть и хирургом, и оперируемым одновременно, или не считать какие-то примитивные случаи.

Что вообще может узнать винтик машины о машине? Немногое. Нельзя сказать, что Левашов полностью разделял представление о фатальной непознаваемости мира, но допускал, что, вероятно, так оно и есть. Впоследствии они с Николаем часто говорили об этом и спорили. Левашова спасал жизненный и научный опыт, авторитетность, эрудиция, а вот свежесть мысли всегда была на стороне Николая. Понимание важнее знания, знание это то, что нуждается в понимании. Шимпанзе знает комбинацию кнопок для получения банана, но никогда не поймет, как это происходит. Да её это и не волнует в отличие от человека, который сплошь и рядом оказывается в сравнимом положении.

Николай слишком полагался на развитей технологий. Фантазий на этот счет у него много, да к счастью на все вдруг сил не хватит. Природа не любит прямые линии и квадратные помидоры, а человек любит выстраивать природу по струнке. Чья возьмёт? Думая об этом, и человека жалко, и за природу обидно.

От первого знакомства до научных споров путь выдался тернистым...

Продолжение в следующую пятницу, в полночь

15 ФЕВРАЛЯ 2013 Л. ЯНВАРЕВ

Ссылка:

Смотрите также