КВИР - Андрофилы, не бойтесь!

Андрофилы, не бойтесь!

Печальная новость: умер автор знаменитого "Другого Петербурга" Константин Ротиков. Эта статья была написана им для "Квира" сразу после принятия позорного закона о "гомопропаганде"...

какая-то часть мужчин и женщин испытывает влечение к противоположному полу, не является пороком, но и не делает их лучше тех, кто честно признается в своей гомосексуальности. Ни гетеро-, ни гомосексуальность не могут быть названы извращением человеческой породы, существуя на всем протяжении истории человечества. Какого-то общественного обсуждения они не заслуживают, как и любые другие свойства человеческого организма. Мы же не кричим на всех углах, что всем обязательно надо быть брюнетами или блондинами и что мужчин с высоким голосом надо изолировать от общества, как женщин с усиками на губе.

Любопытно, интересы жителей какого района Петербурга представляет пиарящийся местный законодатель. То, что он занимается именно тем, против чего борется, очевидно. Невозможно заставить несовершеннолетних не смотреть телевизор, а значит, нельзя исключить, что они увидят этого депутата, страсть как любящего давать интервью. Естественно, незрелые детские умы должны задуматься, что за штука такая, которая не нравится мало симпатичному на вид дяденьке, и не стоит ли попробовать ею заняться, из свойственного детям духа противоречия. Единственно, что многим в голову бы не пришло, что этим можно заниматься, кабы не активная пропаганда со стороны г-на Милонова. Да занятие вряд ли бы их заинтересовало.

Поразительно, с какой легкостью никому не известный еще месяц назад субъект сумел перевернуть во всем мире репутацию Санкт-Петербурга.

Гомосексуалы, как и гетерасты (любители противоположного пола), определяются со своей ориентацией, вовсе не заглядывая в постановления городского загса. Говори или не говори на эту тему, число и тех, и других, в общем, не изменяется. Даже в не столь давнее время, когда факт рождения рассматривался как уголовное преступление, гомо- и лесби оставалось столько же, сколько их и сейчас.

Среднестатистическая "бизнесвумен", возможно, за свою деловую жизнь имеет не меньше партнеров, чем Екатерина Великая, но это сугубо ее личное дело, которое никого не должно интересовать. Любовников Екатерины (кто ж не знает Потемкина с Зубовым!) мы запоминаем потому, что без знания личной жизни великой императрицы было бы неполным представление о целой эпохе в истории Российского государства. Нетрудно поскрести в памяти и вспомнить хотя бы Анну Керн, Марию Волконскую, Каролину Собаньскую (не говоря уж о Наталье Николаевне), но говорим мы о них не из интереса к необузданному темпераменту некоего полуарапа, а потому, что Пушкин дарил своим возлюбленным гениальные стихи.

Почему же надо стыдливо скрывать, кто такой был Владимир Давыдов, которому посвящена одна из величайших симфоний в истории мировой музыки? Слава русского балета сильно потускнела бы без Вацлава Нижинского и Сергея Лифаря - а чем они нравились Сергею Дягилеву, они и сами не скрывали. Наверное, Льву Толстому повезло с его Софьей Андреевной, а Достоевскому - с Анной Григорьевной.

Но есть и другие примеры, когда верный друг и помощник становился спутником великого человека на многие годы. Художник Константин Сомов, поэт Михаил Кузмин прожили со своими бойфрендами более чем по двадцать лет. Менее известные художник Дмитрий Бушен с искусствоведом Сергеем Эрнстом были неразлучны без малого семьдесят лет. Не каждый натурал выдерживает так долго со своей подругой.

Судачить о личной жизни посторонних нам людей из праздного любопытства, наверное, нехорошо, хотя все мы любим посплетничать. Но если речь идет о выдающемся человеке, каждая деталь его биографии интересна и ценна. И, разумеется, нельзя понять творчество великого художника, не имея представления о том, что служило предметом его вдохновения.

Лучше, чем Пушкин, все равно не скажешь. Он писал, что толпа "в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытии всякой мерзости она в восхищении. Он мал, как мы, он мерзок, как мы. Врете, подлецы, он и мал и мерзок - не так, как вы - иначе".

Кому что кажется "малым и мерзким", это, конечно, дело субъективного вкуса. Но толочь воду в ступе, находя доказательства и опровержения гомосексуальности Леонардо и Микеланджело, пора уже перестать. Будь ты гей или натурал, само по себе это не позволит тебе написать "Божественную комедию" или "В поисках утраченного времени". Однако трудно понять Пруста или Данте, не зная того, что один любил парижского шофера, а другой - дочь флорентийского банкира.

Гомофобия - надежный признак латентных геев, которым не повезло с партнерами. Но когда это принимает административно организованную форму, возникает вопрос, что за люди сидят в петербургском загсе. Не говоря о сексуальной ориентации наших депутатов, которая, естественно, нас не интересует, вызывают сомнение профессиональные качества местных законодателей.

Педофилия - безусловно, тяжкое преступление, относительно которого в нашем уголовном кодексе все правильно написано. Но, следуя принятому у нас принципу, что разрешено все, что не запрещено, возникает справедливое предположение, что запрещая пропаганду педофилии среди несовершеннолетних, наши законодатели прямо-таки разрешают пропагандировать в школах и детских садах зоофилию, некрофилию; да, наконец, просто наркоманию, куда как более интересующую нашу молодежь, чем грубый секс.

Но на каком основании в ряд с уголовным преступлением в пресловутой поправке 7.1. ставятся нормальные человеческие свойства, просто непостижимо. Налицо явное желание политизировать тему, которая вообще никого не должна касаться, кроме лиц, к этому причастных. Странно, что им в голову еще не пришло запретить пропаганду мастурбации: чем бы еще оставалось заняться несовершеннолетним!

Не могу назвать себя крупным специалистом, но в книге "Другой Петербург", содержащей сведения о многих курьезах и тайнах истории моего любимого города, сквозит "голубая" тема, прослеживающаяся на протяжении всех трех столетий. Кстати, там подробно обсуждается вопрос, как по-разному называли мужчин, испытывавших неудержимое влечение к своему полу. Принятые ныне как бы нейтральные определения тоже приобрели негативный оттенок и воспринимаются дикими элементами общества, как ругательные. Я предлагаю называть тех, кто любит мужчин, так, как звучало бы это по-древнегречески: андрофилы.

Конечно, о заметных людях всегда распускались сплетни, ни на чем не основанные; но репутация некоторых лиц подтверждается опубликованными впоследствии их собственными признаниями в дневниках и письмах. В личной переписке, мемуарах, посмертных записках современники, независимо друг от друга, подтверждали разные слухи. Так что определенные основания для раскрытия ориентации ряда героев "Другого Петербурга" у меня имеются.

Общеизвестные имена нет надобности повторять. Не так уж их много. Но петербуржцы XIX века не сомневались, скажем, в наклонностях князя Владимира Мещерского, талантливого публициста строго охранительной консервативной окраски, друга и советника императоров Александра III и Николая II. Очевидна казалась гомосексуальность Андрея Муравьева, влиятельного чиновника Святейшего Синода, известного церковного писателя.

Граф Сергей Уваров, президент Академии наук и министр народного просвещения, заслужил эпиграмму Пушкина на эту тему. Насплетничал поэту о министре Филипп Вигель, признававшийся современниками, как главный специалист по "голубым" делам. Кстати, и другой министр просвещения, князь Александр Голицын, отличался теми же вкусами. Когда министра убирали с должности, его обвиняли, конечно, не в этом, а в излишнем вольнодумстве и склонности к мистицизму. Но Пушкин, отражая общественное мнение, шутя, предлагал в своей эпиграмме гонителям князя: "Не попробовать ли сзади? Там всего слабее он".

Заглядывался на красивых банщиков, признаваясь в этом в своем дневнике, великий князь Константин Константинович, президент Академии наук и начальник военно-учебных заведений. Это нисколько не помешало ему воспитать шестерых сыновей и двоих дочерей, не унаследовавших гомосексуальной ориентации папеньки.

Перечисление забытых в наше время имен имеет смысл лишь в том отношении, что стоило бы задуматься, как интимные тайны государственных деятелей ничуть не отражались на их успешной работе во благо Отечества. Вообще андрофилы люди тихие, никогда не имевшие вкуса к оппозиции существующей власти, и меньше всего заинтересованные в рекламе. Дразнить и доводить их до открытого противодействия, кажется глупой во всех отношениях затеей.

В "Другом Петербурге" цитируются два доноса, составленные борцами с мужской любовью в 1889 и 1933 годах. При всем сходстве лексики и аргументов стукач XIX века все-таки ограничивался констатацией фактов, а прослеживая судьбы некоторых упомянутых лиц в дальнейшем, можно заметить, что репутация не отразилась на их карьере. Жертвы 1933 года, разумеется, были обвинены в антисоветчине и сотрудничестве с иностранными разведками. Кое-кого расстреляли, другие оказались в ссылке на 10-15 лет. Не хотелось бы, чтоб нынешняя кампания кончилась чем-то подобным.

Поразительно, с какой легкостью никому не известный еще месяц назад субъект сумел перевернуть во всем мире репутацию Санкт-Петербурга. Все-таки наш город всегда считался наиболее европейским, цивилизованным во всех отношениях. И вдруг из него сделали смешную страшилку. Зачем и кому это надо, пока не ясно, но можно быть уверенным в том, что, сколько есть андрофилов в нашем городе, столько их и останется.

Фото Екатерина Захарова

07 ОКТЯБРЯ 2014 КОНСТАНТИН РОТИКОВ

Ссылка:

Смотрите также