Мы готовы к встрече с Идеальным Мужчиной. ИМ - зверь редкий, можно сказать, сказочный. Как единорог - все про него слышали, все про него знают, вот только в реальности никто его не видел.
Someday he'll come alone, The man I love, And he'll be big and strong The man I love. And when he'll comes my way I'll do my best To make him stay.
Кто из нас не повторял про себя что-то похожее: "Я знаю, он придет однажды, большой и сильный, и когда это произойдет, я сделаю все, чтобы он остался"? Ход мыслей, знакомый если и не по собственным рассуждениям, то наверняка слышанный от друзей, вычитанный в дневниках или письмах. Интересно, когда в двадцать четвертом году братья Гершвины (точнее, Айра Гершвин) ваяли этот текст, вошедший потом в мировые джазовые стандарты, догадывались ли они, что напишут некий универсальный алгоритм, которому будут следовать многие последующие поколения в поисках "идеальной любви"?
"Идеальная любовь" - штука коварная. Она очень красиво и притягательно выглядит, когда мы смотрим на нее со стороны. Ровно до тех пор, пока мы сами не попытаемся сделать то же самое. Это как платье haute-couture: оно сногсшибательно смотрится на подиуме или на витрине, но при примерке чаще всего обнаруживается, что носить его не очень удобно. А уж когда подумаешь, сколько разнообразного труда туда вложено...
Но, к сожалению, мы чаще всего видим только эту, "витринную", часть вопроса, не думая ни о чем другом. Когда мы начинаем выстраивать собственное представление об "идеальной любви", то находим себе массу пособий о том, как это бывает, из которых мы по крупицам собираем единственный и неповторимый образ. В дело идет все: коллекция "Сто лучших фильмов о любви", бразильские мыльные оперы, романы Барбары Картер, "городские легенды" боевых подруг и другие накопители опыта человеческих взаимоотношений.
Собственный опыт тоже используется, но очень фрагментарно. Вот только в процессе этого синтеза мы забываем, что никто из нас в полной мере не является ни сказочной принцессой, ни Дурнушкой Бетти, ни Кэрри Бредшоу, ни прочими персонажами из любимых (в зависимости от сложности восприятия) видео-, аудио- и прочих произведений. Несмотря на то, что мы не живем в сказочном замке с тетушкой-феей, у нас нет киношных декораций, которые мы могли бы в любой момент сменить, и бесконечного количества дублей для проигрывания одной и той же ситуации, мы надеемся, а зачастую еще и требуем, чтобы все остальное складывалось по сюжету, который написан, прожит (заметьте, не нами прожит - кем-то) и изложен в качестве единственно возможного руководства к действию.
Причинно-следственные связи в таком случае не прослеживаются. Результат имеет такое же отношение к реальности, как и источники, из которых он собирался. Не думая об этом, мы начинаем активно претворять его в жизнь. "Дайте мне точку опоры, и я переверну вселенную". Вот тут-то и начинается поиск подходящей точки опоры.
Как в правильном романтическом кино, вы идете по вечернему весеннему городу, бабочки и прочие насекомые трепещут во всех положенных местах, и лейтмотивом негромко звучит все тот же Гершвин: "Может, я его встречу в воскресенье, может, в понедельник, а может, и нет. Но я точно знаю, что встречу его однажды. Может быть, во вторник будут хорошие новости?"
Итак, мы готовы к встрече с Идеальным Мужчиной. ИМ - зверь редкий, можно сказать, сказочный. Как единорог - все про него слышали, все про него знают, вот только в реальности никто его не видел. Но мы-то точно знаем, что однажды его встретим (опять же Гершвин). Тем не менее время идет, бабочки и прочие насекомые трепещут уже не так интенсивно, а точка опоры так и не появляется.
И тогда мы принимаем ответственное решение интенсифицировать процесс. Принцип, по которому это происходит, придуман уже достаточно давно: "Главное, чтобы он был похож хоть в чем-то, хоть приблизительно, а уж остальное я сделаю сам".
И вот мы находим подходящий объект и начинаем загонять его в те рамки, которые сами же для него придумали.
Внешне очень похоже на заталкивание вещей в переполненный чемодан: мы прилагаем массу сил, садимся на него, прыгаем на нем, лишь бы только застегнуть. А чемодан (вот зараза!) застегиваться никак не хочет. Тут уж кто кого: либо он так и останется открытым, а мы пойдем искать чемодан побольше, либо мы его сломаем в процессе, либо все-таки застегнем (и это не важно, что спустя какое-то время он просто треснет по швам).
С потенциальным ИМ все то же самое: как только начинается подгонка, то он либо сваливает в испуге сразу же, либо какое-то время ведется на наши ухищрения, а сваливает потом. Мы разводим руками, говорим, что это был совсем не тот мужчина, который был нам нужен, и начинаем процесс заново.
Бывают, конечно, случаи, когда потенциальный ИМ ведется достаточно долго, но тогда мы сами начинаем в нем подмечать вещи, которые никак не соответствуют образу того самого мифического зверя. Нас нисколько не удивляет, что ни одна личность (а человек, которого мы ищем, безусловно должен быть личностью) не потерпит насилия над собой, пусть самого ласкового и нежного с самыми благими намерениями.
Мы списываем это на несовершенство людской натуры и нежелание идти на компромисс. Правда, при детальном разборе полетов оказывается, что мы человеку не дали и рта раскрыть. А зачем бы ему открывать рот? Это же наша персональная сказка про "идеальную любовь", и наш ИМ может говорить и действовать только так, как ему предписано нашим сценарием.
Много ли найдется самостоятельных сформировавшихся мужчин, которые на такое согласятся? Не думаю. Чаще всего у них свое представление об отношениях, которое далеко не всегда совпадает с тем, что нарисовали себе мы. На этом месте стоило бы вспомнить о возможности диалога, о том, что следовало бы обсудить все пересекающиеся и расходящиеся моменты, но такого, к сожалению, не предусмотрено ни в одном романтическом сценарии.
Там все просто: встретились и сразу идеально совпали по всем показателям. Если не так - значит, мужчина не идеальный, не Тот Самый. А если еще и дрессировке не поддается, то тут только один выход - в архив.
Вот только если все настолько не идеально, не стоит ли взглянуть на дело с другой стороны? Возможно, сами мы, так трепетно носящиеся со своим сценарием, тоже для кого-то чемодан, который не желает закрываться, тоже потенциально хороший мужчина, не поддающийся дрессировке? Почему же мы не готовы договариваться?
Дон Френч в роли психотерапевта в фильме "Любовь и другие катастрофы" сказала одну важную вещь: "Вы даже не даете человеку возможности показать себя, отметая его с ходу". Мы оцениваем человека по двум-трем признакам, которые нам кажутся существенными в данный момент, забывая о том, что у человека этих признаков масса и почти все они имеют значения, когда завязываются отношения.
И если уж браться за романтические сценарии, то стоит обратить внимание, что фильмов, книг и прочих прелестей с гей-романтикой, которые бы строились по сказочно-голливудскому типу, не так много. Гораздо чаще встречается схема "сначала они были друзьями (родственниками, соседями, партнерами по команде, коллегами по работе - нужное подчеркнуть), а потом поняли, что не могут жить друг без друга".
Да, это опять сценарий. Вот только, на мой взгляд, он имеет гораздо больше шансов на воплощение. В каждом сценарии есть масса материала (например, режиссерские сноски), который не попадает в конечную картину, но определяет все, что в ней происходит. Поэтому, когда у людей есть время для изучения друг друга со всеми авторскими сносками и ремарками, гораздо больше шанс, что человек, которого мы узнаем, окажется именно тем, с кем мы готовы провести определенную часть своей жизни.
Тем самым Man I love. И каким бы ни был сценарий, мы - режиссеры своей жизни. И вот здесь кому что: кому - "Золотая Малина" в "Серебряной Калоше", кому - "Оскар" и "Пальмовая ветвь".
Выбор СЂРµРТвЂВВакцРСвЂВВР В Р’В Р РЋРІР‚ВВ
РљРІРСвЂВВРЎР‚-арт
"Выйду на улицу, гляну на село!": "Мамба" исключает гей-знакомства из фильтров
МОБИЛЬНАЯ ВЕРСИЯ
