КВИР
Ханья Янагихара. Миленькая жуть
- Милый, почему у тебя такие длинные реснички, - спрашивала невеста жениха в известном анекдоте. - Потому что я в детстве часто плакал. - Лучше бы ты почаще писал.
Собственно, на этом можно бы и завершить рецензию на книгу Ханьи Янагихары "Маленькая жизнь". Но не будем упрощать себе задачу, как не упрощает ее автор книги, переведенной и изданной в редакции Corpus, - одном из самых солидных и уважаемых подразделений АСТ.
Книга эта, что называется, must read - иначе говоря, культовая. Не будем обсуждать основателей и адептов этого культа, но первые, очевидно, неплохо заработали, а вторые удовлетворили свое тщеславие, щеголяя знанием предмета в просвещенной компании. Быть субъектом, объектом или игнорировать данный процесс - выбор каждого из нас.
Мода набегает и сходит как пена, изредка оставляя на берегу сокровища. Но большей частью она погребает в волнах предметы недавних культов. И пока "Маленькая жизнь" не скрылась окончательно в набежавшей информационной волне, стоит поговорить об этой странной моде на маленькие книги крупной формы.
Этот внушительный том (170х240х50 мм) оказывается неожиданно легким на вес. С той же легкостью необычайной американка с креольскими корнями Ханья Янагихара берется за тему, которую с внутренним содроганием, с гневом, с чудовищной иронией или энтомологическим научным интересом исследовали Достоевский, Набоков, де Сад. Это тема насилия и сексуального надругательства над ребенком. И нельзя сказать, что тема не раскрыта: примерно треть шестисотстраничного тома посвящена описанию ужасной жизни маленького мальчика Джуда, которого используют для сексуальных утех примерно столь же интенсивно (хотя и куда менее изобретательно), как бедняжку Жюстину в "Несчастьях добродетели".
Ребенка мучают сначала святые отцы в монастыре, куда мальчик попал совсем крошкой, затем его невинным хрупким телом начинает торговать поп-расстрига, который и сам не прочь побаловаться насчет детской клубнички. Целая армия брутальных клиентов насилует дитя в провинциальных мотелях, а негодный поп-сутенер набивает мошну. В приюте для детей-сирот малютку истязают педагоги, при этом местом преступления становится конюшня - еще одна дань викторианской романтике с ее приютами, сиротками, монастырями и прочей скорбной атрибутикой.
В подростковом возрасте мальчик убегает из ненавистного приюта, но мир снова являет ему свой безжалостный оскал. Неокрепший юноша вынужден сексуально обслуживать целый автопарк дальнобойщиков, он попадает в сексуальное рабство к врачу-маньяку, который насилует его с применением кочерги, а прискучив домашними развлечениями, устраивает на него охоту в духе развратных римских императоров и превращает ребенка в калеку.
Но затем для Джуда начинается новая жизнь - поступление в колледж, получение блестящего образования, выдающаяся карьера адвоката, привязанность друзей, усыновление и настоящая, возвышенная, пусть и гомосексуальная любовь.
Бесчеловечный мир, в котором как мошкара в воздухе кишели моральные уроды и насильники, внезапно оборачивается обителью добра, сострадания, всепрощения и досужего времени, которым в избытке наделены новые друзья Джуда. Это люди разных профессий и разного цвета кожи, запомнить их имена получается не всегда. Но их объединяет одно прекрасное чувство - любовь и сострадание к несчастному калеке Джуду, который (как они предполагают) пережил в детстве загадочную и жуткую драму, от которой его нужно попытаться излечить всем коллективом.
Всякий, кто в подростковом возрасте прочел "Давида Копперфильда" и "Оливера Твиста", найдет онтологическое сходство этих книг и опуса Янагихары, хотя мир Диккенса несравнимо разнообразнее, увлекательнее и веселее. Не ищите в "Маленькой жизни" жестокой иронии, социальной сатиры и философских аллегорий, которые скармливал под видом бульварных романов своему ханжескому веку маркиз де Сад - так же, как кормил миндальным печеньем шлюх.
В этой книге все всерьез, над ней следует обмирать от ужаса и обливаться слезами. Но и попыткой обратить глаза внутрь человеческой души, подлинно смелым нравственным высказыванием "Маленькая жизнь" отнюдь не становится.
Книга, в которой вроде бы присутствуют элементы, присущие большой литературе, на деле оказывается затянутым, местами нудноватым, местами весьма тривиальным бульварным романом, в котором автор использует запрещенные приемы для того, чтобы разгорячить ленивый ум и развращенное воображение читательниц.
Нужно особо оговорить: несмотря на то, что 90% героев книги составляют мужчины с гомосексуальными наклонностями, "Маленькая жизнь" рассчитана именно на читательниц, на женское, сентиментально-романтическое и абсолютно удаленное от реальности восприятие мужского мира.
В попытках понять мужчин женщины часто приписывают им собственную логику и свойства (как и наоборот), и главная ошибка такого рода - наделение мужчины тем же уровнем эмпатии и чувствительности, каким обладает женщина.
Это, пожалуй, самое серьезное расхождение в отношениях между полами. Женщина всегда готова сочувствовать и сопереживать другому, хотя бы просто в своем воображении или на словах. Для мужчины сопереживание - большой труд, требующий полной идентификации с объектом или серьезного душевного усилия. Мужчина замкнут на себе, сосредоточен на собственных переживаниях и эмоциях настолько сильно, что чужие абстрактные страдания ему по большей части неинтересны. Единственный человек, которому он всегда и охотно готов сочувствовать - это он сам или тот, на чьем месте он мог оказаться.
Для мужчины абстрактная эмпатия требует нечеловеческих усилий, это прекрасно описал Достоевский, заставляя своих героев совершать подвиг смирения и "кланяться чужому страданию", целовать язвы прокаженного. Кто сочувствует Анне у Толстого? Да никто. Ее любят, желают, ревнуют, чувствуют себя оскорбленными ею. Но сочувствия к ней нет даже у Вронского, эта безнадежность и толкает ее к последней черте. Мужчина может только воспитать в себе эмпатию ценой большой и продолжительной духовной работы, о которой так много писали отцы церкви.
Поэтому когда читаешь книгу, где герои-мужчины наперебой бросаются помогать, сочувствовать, сопереживать, настойчиво и нудно разбираться с чужими психотравмами, не отпускает ощущение фальши. В этой пьесе вообще мало живых лиц. Читательский интерес невольно возрастает лишь в ожидании того, какие же новые мучения автор придумает для несчастного ребенка, а это явно запрещенный прием, удар ниже пояса, который Янагихара эксплуатирует без всякого стеснения.
Предупреждая полемику, скажу, что проблематика "Маленькой жизни" отчасти пересекается с темами моих книг. Но, объективно говоря, глубина проработки болевых социальных узлов американским автором не выдерживает никакой критики, поэтому я бы хотела избежать любых сравнений. Отсутствие художественной правды - главная особенность книги Янагихары, и эта особенность, как ни странно, стала основной причиной ее успеха.
"Маленькая жизнь" действует на читателя гомеопатическими дозами - слегка щекочет нервы, немножко возбуждает, капельку страшит, заставляет слегка взгрустнуть, кое-где интригует, кое-как внушает кое-какие нравственные истины. И даже как следует посмеяться над абсурдными и небывалыми злоключениями героев у читателя не получится. Польза от покупки этой книги за восемьсот с лишним рублей исчерпывается лишь тем, что при очередной встрече с друзьями-интеллектуалами на вопрос, читал ли ты Янагихару, сможешь ответить: "Читал".

Ольга Погодина-Кузмина
18 ИЮЛЯ 2017
Ссылка:
Смотрите также
#ПЕДОФИЛИЯ, #ПРОЗА, #ПРОСТИТУЦИЯ, #США
Секс-скандал в Сенате США: сотрудник уволен за интимное видео в зале заседаний
Падение поддержки ЛГБТ+ в США: новое исследование показывает тревожные тенденции
География разнообразия: сюрпризы в распределении квир-людей по штатам Америки
Каптагон против клубной жизни: наркотик террористов может стать проблемой для геев США
"Леди футболисты": трансфобия и недостаток таланта - причина провала новой комедии
Женский спорт покоряет вершины: в 2024 году доходы впервые превысят миллиард долларов
В США 9 из 10 пациентов с ВИЧ достигают вирусного подавления: итоги федеральной программы Райана Уайта
Швеция лидирует в уровне поддержки однополых браков: мировой обзор от Pew Research
"Не виноватый я... Они сами приходили". Брайан Сингер снимет документальный фильм о самом себе

МОБИЛЬНАЯ ВЕРСИЯ
Магазин Sexmag.ru
Мужское нижнее белье
Трусы-джоки "Leather Bottomless White" / Modus Vivendi / Белый
Мужские трусы от греческого бренда Modus Vivendi. Сшиты из полиэстера с напылением имитирующем натуральную кожу. Широкая поясная резинка с небольшим логотипом бренда. Гульфик с подкладкой из мягкого материала. Это белье для необычного вечера и мужчин, которые привыкли удивлять.
3250 СЂСѓР±.
Выбор редакции
Чистая спонтанность
Кино-weekend: "Пипл ", "Боги стадиона", "Почти натурал"
Африканское обрезание
Папик
Джон Бойн. Незримые фурии сердца
В брежневскую эпоху
Красивым людям многое прощается, а зря
Гей-сексуальность (портрет в интерьере)
Белоснежка
Больше солнца в ягодицах
Право на ребёнка
Рожденные в СССР
Однажды в летний вечер...
Великолепное животное
Легендарные личности
Парень будет постоянно рядом? Это катастрофа!
Как же вырастить гея? Инструкция по применению
Coming out, или Трудно быть Гоголем
Мороз, дед мороз
Азбука для взрослых: буква К
Китайские жиголо. Правила съема
Блядство как философия
Психологиня
Птичка
Предложение
На стороне Спейси
Когда мне будет за сорок
Квир-арт
Про "извращенцев" и культ мачизма
7 божественных шуток
Роман. Глава 3
Шекспировские чтения: Юз Алешковский
Бирюлевский лес
Вагон
Сны моей весны
Пидаризмы от Кальвера 15
Опять про курение
Рейс Москва-Нью-Йорк
Тёмный угол
Доли секунды
Шекспировские чтения: Маркиз де Сад, Андре Пьейр де Мандьярг
Несбывшееся
Письма Лавкрафта
Можно ли изменить сексуальную ориентацию?
Мальчики Трампа
Приватный танец (часть 4)
Интрига
Я не выбирал быть геем
Что же вы со мной делаете-то, мужики?!
Жизнь с опозданием
РџРѕРіРѕРІРѕСЂРё СЃРѕ РјРЅРѕР№
А бывает по-другому?
Москва. "Квир". Сюзанне Раптор
Мой личный топ порно-студий
Я разучился готовить макароны...
Настоящий ресурс может содержать материалы 18+
* КВИР (queer)
в переводе с английского означает "странный, необычный, чудной, гомосексуальный".