КВИР - Психологиня

Психологиня

"Грош мне цена, как психологу, если я Никиту не переделаю в натурала, - ближе к трем часам ночи заключила Анна Степановна. - Распидрить! И как можно скорее!"

Спасенникова считала себя богиней столичной психологии. В ее просторной частной студии в Козихинском переулке целая стена, окнами выходившая на клумбу с петуниями в тихом московском дворике, отводилась для дипломов лучших университетов, в которых она преподавала психологию счастья - глюкотерапию, что в переводе с немецкого означает неуловимое слово "счастье". Библиотека, столовая, овальный кабинет с диванами для пациентов и даже гримерка, где шестидесятилетняя психологиня накладывала пуленепробиваемый мейк-ап.
Дамам из высшего света Анна Степановна помогала пережить вечный стресс и моральные лишения материально обеспеченной жизни. Терпимость богатого дома и нужду роскоши, так сказать. Для пиара своей студии глюкотерапии Спасенникова иногда приглашала в Москву звезд мировой эзотерики и позитивной психологии. На этот раз в гости из Австралии прилетела джазовая певица Перукуа, которая пела и по совместительству исцеляла голосом, показывая путь к истинной женственности. Дочь рыбака Перукуа пятнадцать лет провела в Большой пустыне Виктория, изучая древние традиции австралийских аборигенов, и одержала уверенную победу над собственной карьерой, приобретя мировую известность под именем Мать Сыра Земля. В пустыне Перукуа спелась в унисон с самой планетой и юридически представляла доисторический голос Земли-матушки. Исцеляющие вибрации голосовых связок Перукуа напускала на женщин в Лужниках, предлагая голосом, как пуповиной связаться с почвой, божественной праматерью и сжечь все лишние негативные эмоции. На следующий день джазистка совместно со Спасенниковой проводила вибрационный тренинг "Дыхание маткой" в салоне красоты в Козихинском переулке. Анна Степановна дружила с владелицей салона неувядающей Алисией Кряж и иногда устраивала взаимный пиар и кобрендинг.
Анна Степановна часто захаживала в элитную парикмахерскую через дорогу от студии. Сначала из-за собственной красоты, потом из-за красоты нового мальчика на рецепции. Высокий брюнет с каштановыми глазами Никита Кавалерчик перебрался в Москву из Орла совсем недавно. В двадцать два года он мечтал о красивой жизни, но, не имея хорошего образования, работал администратором и встречал клиентов пронзительным взглядом обожания. Выяснилось, что руки у Никиты золотые - он лучше всяких стилистов делал укладки.
Широкие плечи под белой рубашкой, крупное адамово яблоко на изящной шее, узкое, как шпага, эфроновское лицо и улыбка скромного наследного принца с обложки журнала. Через зеркало смотря на Никиту, Анна Степановна чувствовала себя безумной женщиной, готовой на все ради любви. Взъерошенная глюкотерапией, она приходила в салон со своей собачкой Боней, йоркширской терьершей, и находила успокоение только в руках Никиты, а потом еще больше перенапрягалась и устраивала скандал - скверно подстригли, долго укладывали, не угодили, не достучались до сердца. Долго так продолжаться не могло. Да и постельная собачка Боня тявкала на стилистов и вылизывала только сладкие руки Никиты. Анна Степановна и сама не отказалась бы. Она решила переманить Никиту себе в секретари и сделать предложение по работе на вечере тренинга по "дыханию матки", сразу после того, как демонстративно разверзнет павлиний хвост собственной крутизны перед наивным мальчишкой.
В этот вечер угощала хозяйка салона Алисия Кряж. Макияж, укладка, шампанское и авторские конфетки с печенюжками - бесплатная наживка для будущих клиенток. В черном и блестящем, как грядка после дождя, появилась Мать Сыра Земля и распространяла стойкие ароматы жасминового куста. Переводчик с засаленными длинными волосами, похожий на большого комара, и царственная Анна Степановна в шелковом платье всех цветов радуги, расписанной в технике батик. Они втроем уселись на высокие барные стулья, как президиум вечеринки. Вокруг, на полу, расселись расфуфыренные светские львицы, подложив подушки под попки в вечерних платьях. Они смиренно обняли колени, как бы прося прозрения свыше.
Анна Степановна поинтересовалась у Перукуа, как приняла ее Москва и как она находит русских женщин. Перукуа очень обрадовалась вопросам и защебетала на английском. Переводчик загнусавил:
- Москва прекрасный город красоты и стиля. Пожалуй, самый модный современный город. Достоевский говорил, что красота спасет мир. Однако, красота и стиль здесь понимаются только для красоты. Зачем русские женщины используют так много косметики, тратят большие деньги для того, чтобы хорошо выглядеть? Я удивлена. Они хороши сами по себе, но раскрашиваются, как дешевые проститутки. Зачем им макияж, если они не говорят о мужчинах и не охотятся за ними? Русские женщины много страдали. Войны и потрясения прошлого века. Я понимаю, что у вас так не принято, духовность обязывает женщину затаиваться. Но времена изменились. Сегодня женщина может открыто признаться в своих желаниях. Понять, что красота значима не только сама по себе, а как оружие в борьбе за мужчин! Признавайтесь, охотьтесь за счастьем, женщины!
Московские красотки, в одежде из Милана и драгоценностях, раскрыли рты и обернулись на Никиту - единственного мужчину вечера, ради которого стоило прибегнуть к боевому раскрасу аборигенов. И Анна Степановна глянула туда же, сверкнула одним глазком, чтоб не выпячиваться, на секундочку, и поспешила перейти к тренингу, поняв, что теоретические соображения Матери Сырой Земли причиняют ей сладострастную боль и навлекают конкуренток.
Перукуа попросила дам положить ладони вниз живота и, совершая мускульные сокращения вагинами, освободить женское естество от всех ограничений и стереотипов, навязанных обществом.
- Раскрывайте безграничный творческий потенциал, заложенный в каждой женщине! Отворяйте двери! Вы чувствуете, как энергия матери-земли входит в вас? - повторяла интимная гуру, закатывая глаза в трансе.
Все замерли. Толстые свечи, парикмахерские зеркала, фены, ножницы и расчески. Серебристые флакончики лаков, муссов и пенок. Мрак полувозбуждения окутал каждую вещицу. Сквозь полутьму модного интерьера проступило сияние белозубой улыбки Никиты. Он стоял позади аудитории и сбивал с ритма Анну Степановну, которая также исправно дышала вагиной, сидя на высоком стуле и дулась, как несушка на жердочке. Томиться боле невозможно. Признаться, сей же час!
Отдышавшись, аудитория распечатала шампанское. Включили свет, загудели, затусовались. Пробки летели вверх и пена заливала кресла. Анна Степановна спросила у хозяйки салона по поводу Никиты.
- Дорогая, успокойся, - хихикнула Алисия. - Еще ни одна женщина не смогла увести у меня мужчину! А знаешь почему? Потому что я беру на работу только геев. Ты ж сама мне рекомендовала, пятнадцать лет назад!
Шампанское ударило в голову. Анна Степановна кукарекнула от удивления. Неужели ее месячные томления напрасны?
- Что ты, что ты! Подруга! Разве я могла дать такой совет?
- Еще бы. Ты так и заявила. Стилист - это не профессия, а сексуальная ориентация. И Кавалерчик не исключение!
- Не стоит обобщать! Никита не стилист, а администратор. Может быть не все еще потеряно! Не наговаривай! Не порть мне судьбу, а себе карму. Как вижу, он модник и вполне может оказаться пансексуалом. Они гендерно слепы и клеят все и везде. А геи давно не в тренде!
Перейдя влажную ночь и тихий московский переулочек, вштыренная шампанским Анна Степановна уединилась в кабинете собственной студии и осталась там мучиться бессонницей. Она растрогалась, но не теряла профессиональной бдительности. "Грош мне цена, как психологу, если я Никиту не переделаю в натурала", - ближе к трем часам ночи заключила Анна Степановна. - "Распидрить! И как можно скорее!"

Спасенникова бросила себе вызов. Профессиональные амбиции засуетились в ней актуальными проектами. В последнее время изо всех информационных щелей неслись гонения на бедное сексуальное меньшинство. Геев гнобили, запрещали, гей-парады разгоняли, а предоставить качественные услуги по излечению от "гомосексуализма" никто из столичных психологов не мог. Конечно, это не ее научный конек, да и геи совершенно не похожи на больных. Где у них болит? Что болит, если они такие счастливые и красивые? Не понятно. Но все остальные ветви психологии Анна Степановна освоила. Только эксперимент по переделываю любимого гея Никиты в мужа-натурала воскрешал в ней научные силы и интерес к жизни. Глюкотерапия исцеляет от "гомосексуализма"! С этой обнадеживающей мыслью она уснула, грезя себя в свадебном платье на пути интимных парадоксов.

Никита Кавалерчик приехал в столицу из города-героя Орла в поисках респектабельной жизни и любви. Почти все молодые геи съезжаются в большие города, чтобы воспользоваться сексуальной доступностью. Сексуальная доступность - это единственное счастье гея, который не может сочетаться браком и не имеет никаких прав в отсталом обществе, где семейные связи держатся на материальной заинтересованности. А значит, не мог иметь и постоянной любви, которая также продается, как и все остальное в мегаполисе. Вместо голубого бассейна на картинке из глянцевого журнала Никита попал в убогую съемную хрущевку в Кузьминках и работал с утра до ночи на мадам Кряж, обедая быстро разбухающей лапшой и слойками с курицей. Зато он позволял себе модную одежду и гаджеты, взял авто в кредит. Все это не доступно молодому человеку в провинциальном Орле. Большинство красивых парней подрабатывали проституцией. Никита не мог позволить дополнительные траты на романтику и довольствовался кем придется, еле-еле сводя концы с концами.
Анна Степановна позвала Никиту в студию помочь уложиться и сразу принялась вербовать.
- Никита, - говорила она. - Ты молодой красивый парень. Не хочется, чтобы ты погубил свою жизнь ради призрачных удовольствий, соблазнился тем, чего нет в реальности, а возникает только в твоем воображении. Москва ломает, портит. В большом городе прожить и добиться успеха без поддержки невозможно. А в жизни нужно крепко стоять на ногах уже с молодости и привыкать к хорошей жизни. Ну что ты имеешь, работая администратором? Жалкие гроши. Переходи ко мне в студию. Работа для секретаря всегда найдется. Автомобиль водить умеешь?
- Да, - сказал убежденный Никита. - Права есть.
- Тем более. И не раздумывай! Я заплачу втрое больше, чем Алисия. Работа со свободным графиком, созваниваться, записывать на прием пациентов. А знаешь что? Я намерена тебя сделать своим ассистентом. Поступишь ко мне учиться на факультет. Со временем я передам тебе свое дело. Ведь я уже не молода, а достойного приемника, увы, рядом не вижу. А ты парень чистый. Стильный и красивый. Скромный и далеко не дурак, как я погляжу. Да, и знаешь что, - сказала обрадованная Анна Степановна. - Откровенно говоря, я все знаю. Я знаю, что ты гей.
Никита улыбнулся. Он и не скрывал свою ориентацию, но в данном случае, его заинтересовала обещанная зарплата. Он решил согласиться на любые условия, хотя бы на время.
- Но ты ведь пообещаешь мне исправиться? - Анна Степановна пристально и серьезно посмотрела в глаза. - Это все хорошо только в молодости. Все геи плохо кончают. Умирают в одиночестве, от СПИДа или совершают самоубийства. Сначала вы все ищите любовь и, не найдя ее, пускаетесь в блядство. Ваша жизнь - это философия блядства. Это несерьезно. Так нельзя. Нужно соблюдать нормы и правила, чтобы жить в обществе и добиваться успеха. Гомосексуализмом занимаются из-за того, что это модно. Кто-то делает на вас деньги и пропагандирует нетрадиционную сексуальную ориентацию. Это все напускное, кумар молодости, горячка генов. Все потому, что нет рядом настоящей чуткой женщины... Плоть так и оставляет на нижнем этаже... Завтра же мы приступаем к исцелению! Побаловался и хватит! Соберись и думай о будущем!

Никита смеялся над старой шизофреничкой в кругу друзей и однодневных любовников, но исправно записывал в "дневник натурала" все свои переживания по поводу происходящих изменений сексуальной ориентации к лучшему.

Анна Степановна постепенно завладевала Кавалерчиком и всей его гусарской кавалерией. Никита приступил к офисной работе. Бумаги, звонки, договоренности. Утром - укладывал Анну Степановну, вечером отвозил домой. Летом пропадал на даче и сопровождал яхтсменку по Истринскому водохранилищу.
Никита обещал исправиться, заверил Анну Степановну, что он запутался и сам давно думает перейти на девушек, но помочь ему некому. Конечно же, Никита не собирался изменять свою жизнь. Женщин он терпеть не мог и называл селедками. Никита ждал, что Анна Степановна со временем успокоится, что это только новая фишка, предвещающая старческий маразм и не более того. Анна Степановна взялась за Никиту по полной программе. Гипнозу он не поддавался. Оставались только психотерапевтические методы, ежедневные убеждения, глюкотерапия и внутренняя работа над собой, которую Анна Степановна вознамерилась контролировать.
Для начала она требовала безупречного воздержания в течении восьми месяцев, заставляя Никиту не мастурбировать, не смотреть порнофильмы и не обращать внимания на мужчин, призывая силу воли и разум намеченной цели бороться с навязчивыми желаниями. Анна Степановна думала, что все знает о целомудренной жизни и вполне могла бы написать роман "Десятилетия без секса". По ее расчетам, уже через три-четыре месяца Никита должен был видеть эротические сны с обнаженными наядами, задыхаться от ночных поллюций и тяготеть к женскому естеству.
- Природа все сделает за тебя. Ты освободишься от стереотипов гомосексуальной пропаганды и почувствуешь истинную потребность мужского тела. Очистишься и узнаешь наслаждение, которое мы постепенно зафиксируем в условный рефлекс, - говорила Анна Степановна. - Организм и психика - это программа алгоритмов, в том числе и сексуальных.
Никита смеялся над старой шизофреничкой в кругу друзей и однодневных любовников, но исправно записывал в "дневник натурала" все свои переживания по поводу происходящих изменений сексуальной ориентации к лучшему. Кредит за авто постепенно уменьшался, но постоянная ложь надрывала сердце и совесть.
- Бабка совсем выжила из ума, - говорила главная ассистентка глюкотерапии активная лесби Лара, которую гомофобка Анна Степановна недолюбливала из-за ориентации и в порыве научных дискуссий называла ковырялкой. - Профессорша всех университетов, светило психологии, а не знает, что природу не обманешь. Вот дура! Все влюбленные бабы такие дуры. Готовы горы свернуть ради мужиков! Да она тебя воспринимает, как конкурентку! Думает, мужиков на земле мало. Ей не достанется.
Кавалерчик поступил учиться в университет и посещал лекции по психологии. Рублевские вдовы засматривались на нового секретаря, сглатывали слюну и теряли самообладание, вспоминая упитанных мужей, владельцев сосисочных комбинатов, производителей свиных котлет на косточках и сосательных петушков.
- Никита, - говорили друзья. - У тебя там работы непочатый край! Ты думаешь тебя взяли глазками хлопать? Весели богатых теток. Ну, повесь у входа объявление и прейскурант на дополнительные услуги! И нас зови на подмогу. Озолотимся!

Прошло восемь месяцев. Судя по записям в дневнике, Никита давился еженощными поллюциями и изнемогал от страсти к женским гениталиям. Каждую ночь ему являлась Джениффер Лопес и Анджелина Джоли, которых он безжалостно и с превеликим наслаждением употреблял, правда, иностранный акцент не позволял точно понять что они мурлыкали в порыве страсти, понравилось им или так себе. На самом деле, Никита спал с обнимку с очередным пупсиком, мишкой или роковым красавцем. Благодаря тренингам и обучению психологии в университете, у Никиты теперь намного лучше получалось с парнями. Чистая физиологичность процесса дополнялась увлечениями. Кое-кто из одноразовых парней задерживался на неделю или две.
- Смотри только на круглые и овальные предметы. Не замечай ничего острого и длинного! Убери ножи подальше! Психотренинг и жесткий самоконтроль! - говорила Анна Степановна и давала трогать собственную грудь, чтобы хоть с чего-то начать практиковаться. Психологиня убеждала Никиту, что он возмужал, изменился голос, манеры выдают уверенного ловеласа. Процедуры психоанализа и самовнушения дают положительные результаты.
Анна Степановна практиковала массовые тренинги, с целью войти в коллективное бессознательное и подпитываться энергетическими потоками друг от друга. Никита прозвал такие дни "пододеяльниками".
В большом овальном зале студии на пол раскладывались пациентки и до подбородка накрывались одеялами. Анна Степановна заставляла их дремать и сквозь полусон прислушиваться к телу, связываться с гармонией и счастьем. Алисия и Лара, и собачка Боня, и сама она укладывалась под одеяло, и, разумеется, засовывала туда и ассистента Кавалерчика. Улечься под покрова здоровья неоднократно приезжала и большая старинная подруга Анны Степановны, звезда мировой оперной сцены на пенсии Валентина Скворцова с помощницей. Валюша разогревалась коньячком и, настраиваясь на коллективный разум, моментально всхрапывала, бормоча себе под нос арию Пиковой Дамы. Когда все делали вид, что спят, Спасенникова цапала вырывающуюся руку Кавалерчика и волокла к своей томящейся груди. Глюкотерапия в практическом действии.

Секс и нравственность - явления совершенно противоположные. Даже не из одной оперы. Нравственность - это духовность и айкью, а секс - потребность, как еда, в которой нет ничего постыдного, зазорного и плохого, кроме его отсутствия. Кто выступает против секса - самоубийцы.

После пододеяльников женское общество выпивало вина и угощалось ароматными сырами и заплесневелыми колбасами, запрещенными к ввозу в Россию. На фуршет выставлялись сырные тарелки с дорблю, комамбером, бри, горгонзоллой и разрешенными твердыми швейцарскими сырами, с запахом мужских носков недельной носки. Как психолог, Анна Степановна понимала тесную подсознательную связь запрещенных продуктов, их форму, вкусовые и ароматические качества, со сферой преимущественного мужского интима и духовностью, основанной на понимании секса, как мало нравственного и безнравственного явления. Что еще нужно одиноким женщинам, чтобы привязать их к своей студии? Только мужские феромоны. Продукты от воображаемого самца. Секс безнравственный, потому что он вонючий? Какая ерунда! Сыры-то вы уминаете за обе щеки и не возмущаетесь! Анна Степановна всех выведет на чистую воду! Только абсолютно безнравственным людям придет в голову разделять органы тела на хорошие и плохие и, руководствуясь этой античеловеческой установкой, выстраивать концепции морали, отношение к вещам, социальным явлениям, продуктам питания, людям, меньшинствам и прочим сообществам, ведущих мирное безвредное существование. Секс и нравственность - явления совершенно противоположные. Даже не из одной оперы. Нравственность - это духовность и айкью, а секс - потребность, как еда, в которой нет ничего постыдного, зазорного и плохого, кроме его отсутствия. Кто выступает против секса - самоубийцы. Они выступают против самой жизни и психического здоровья. Уж Анна Степановна на этом не одну собачку съела.

Скворцова пригласила Анну Степановну и Никиту на благотворительный инвалидный концерт на Измайловском острове. Некогда такие концерты давались для ветеранов войны 1812 года и возрождались, как традиция. Меценатка миллиардерша с камнями в теннисный мячик, со своей пресс-секретаршей, завернутой в фольгу, рассказывали о путешествии по Волге на теплоходе, вставляя в речь светские шутки. Тем временем привезли несколько автобусов инвалидов-колясочников и сформировали партер под открытым небом. Скворцова запела арию дочери Мазепы, а на большущем экране над сценой появилась здоровенная голова сурдопереводчицы, переводящей искусство больным массам. Выяснилось, что все инвалиды глухонемые. Анна Степановна поперхнулась от смеха и сказала: "Слава богу, не пригласили Монсеррат Кабалье. Так и представляю ее запертой и беспомощной в этой кабинке". На месте лож правой стороны длинной грядой протянулись голубые кабинки мобильных биотуалетов.

Постельные репетиции с женщинами под одеялом должны были окончательно распалить инстинкты в воздерживающемся восемь месяцев Никите и распоясать либидо. На двадцатый пододеяльник Анна Степановна специально пригласила как можно больше народу. Жанну Аполлоновну, Ваву Зайкову, Алену Игоревну, ясновидящую Катеньку Виноградову, Клавдию Романовну, Февралину Сергеевну, Дору и Нину Сорочихину. Отказалась только Эмма Кобылянская по состоянию здоровья и Марья Ильинична, поскольку находилась под домашним арестом.
Все улеглись на пол и накрылись одеялами. Дамы и Кавалерчик спали друг с другом под одним одеялом и устанавливали прочные связи между собой. Столичные связи. В овальном зале всем не хватало койко-места, и Анна Степановна уложила Никиту в отдельную гримерку, с тайно вызванной роскошной проституткой. Барышне заплатили вперед за то, чтобы она осторожно удовлетворила Никиту, как женщина, и отчиталась об успешно проделанной работе. Чувствуя, что парень свой в доску и не корчит из себя пафосную стерву, как заказчица-психологиня, проститутка наивно призналась Никите в своих намерениях. Никита поведал ей трагическую историю интимной жизни и сексуальной ориентации. Парочка договорилась между собой не огорчать Анну Степановну. Никита сказал, что наконец-то поимел женщину и теперь окончательно стал гетеросексуалистом, что Анна Степановна добилась цели и может успокоиться. Однако, проститутка оказалась слишком честной. В разговоре по телефону она не выдержала и призналась Анне Степановне в полном провале.
- Что вы такое говорите! Геев невозможно переделать в натуралов. Уж я-то специалист в этом вопросе. А деньги я не отдам. Неустойка, знаете ли, холостой выезд! - сказала барышня и положила трубку.
Анна Степановна рвала личные дела пациенток и метала собранием сочинений Бунина.
- Никита! Как ты посмел! Я же надеялась. Ты же обещал! Внутри, в сердце, я не потерплю предательства! - кричала Анна Степановна и потрясала руками. Руки ее теперь были надежно связаны.
Никита справлялся и за водителя с личным авто, и за секретаря, и за ассистента, и за лирического героя, и воображаемого любовника. Где еще Анна Степановна найдет такого многофункционального дурака? Красивого и молодого, но, увы, полностью психологически независимого и сексуально невменяемого. Ах, какая жалость! До свадьбы оставалось совсем ничего.
Скандал и истерику прервал звонок. Анна Степановна отличалась резкой сменой настроения. Одному богу известно, какая внутренняя сила могла задать противодействие и ее успокоить. Она как ни в чем не бывало ответила елейным голоском:
- Да, Василь Дмитрич, да. Да что вы! В какой больнице? Немедленно выезжаю!
Оказалось, что академик Дмитрий Николаевич Сколковский, любимый учитель и наставник Спасенниковой, попал в больницу. Звонил сын и передавал, что папа срочно требует Аннушку проститься, повидаться в последний раз. Без личного водителя в непредсказуемой столице, где планы меняются каждую минуту, обойтись ну никак невозможно. Нельзя увольнять Никиту. Преждевременно.

В отдельной палате, с рабочим столом, с книгами, ноутбуком, цветами и бумагами, лежал умирающий Сколковский и продолжал писать книгу. По виду ему было лет сто. В последние дни ему слегка взгрустнулось. Смерть в столь почтенном возрасте может начаться даже с обычной грусти и каждое желание может стать, увы, последним. Дедушку положили под наблюдение, чтоб не запускать хандру и пошагово контролировать уход в мир иной, выполняя все его прихоти.
- Аннушка, я не знаю, сколько проживу. Силы мои на исходе. Последняя глава моей новой теории психопаталогий не пишется. Все скомкано. Разум отказывает мне. Так тоскливо, так грустно.
- Чем я могу вам помочь, Дмитрий Николаевич? - призывно откликнулась Анна Степановна.
- Как было бы здорово утешиться музыкой. Музыки. Больше музыки. Аннушка, как бы мне рояль напоследок? Вот здесь бы, у кроватки, его поставить и уже завещать дела потомкам. Белый рояль и умереть под Рахманинова...
Анна Степановна позеленела цветом хирургического халата. Она, конечно, знала, что дед с причудами, но не ожидала, что его посетит настолько коммерчески неподъемное откровение перед смертью. Не может же она подарить пианино фабрики "Красные матросы"!
- Ой, как здорово придумали! А у меня и музыкантик есть для вас. Превосходно исполняет романсы, - непринужденно сказала Анна Степановна, контролируя каждое свое слово.
- Я всегда знал, что только ты моя Спасенникова! - сказал академик и посмотрел в пустоту палаты, туда, куда по его мнению должен гармонично встать рояль.

Ну, погоди! Вот стану твоей женой. Сведу с ума наследством. А там как миленький отдашься! Я тебе покажу, где раки зимуют! Никакая ориентация не устоит перед миллионами. Перед мечтой о миллионах и красивой жизни и не такие гордецы склоняли головы.

После неудачного опыта с Никитой Анна Степановна подумала, что молодежь может соблазниться только деньгами. Она затеяла брак, невзирая ни на что.
Конечно! Как могла она потребовать от Никиты перемен и убеждать в несерьезности его жизни, когда сама действовала исключительно несерьезно. Да и как он мог послушаться чужую тетку - ведь она никем ему не приходится. Только бракосочетание способно изменить отношение к жизни. Тут все серьезно. Муж - это статус, права, наследство. Ну, погоди! Вот стану твоей женой. Сведу с ума наследством. А там как миленький отдашься! Я тебе покажу, где раки зимуют! Никакая ориентация не устоит перед миллионами. Перед мечтой о миллионах и красивой жизни и не такие гордецы склоняли головы.
Анна Степановна подождала неделю. Академик не умирал. Тогда она поняла, что все-таки придется приобрести предсмертный рояль. Обзвонив меценатов, поддерживающих науку и лично ее студию глюкотерапии, Анна Степановна слезно умоляла выделить несколько миллионов на хороший рояль. Откликнулись владельцы интернет-порталов и ряд жен крупных пищевых промышленников. Требуемая сумма набегала только через два месяца. Анна Степановна смекнула, что первый трафик благотворительных пожертвований вполне можно потрать на романтическое путешествие с Никитой. Дедушка подождет. Девяносто пять лет ждал, три недели погоды не сделают.
- Прости меня, Никита, прости меня, - говорила Анна Степановна. - Как я могла от тебя требовать пожертвовать своей личностью и самым дорогим, что у тебя есть, ради моих лженаучных экспериментов. Да черт с ними! Согласись, что мы давно общаемся и не совсем безразличны друг другу. Не только как начальница и подчиненный, но и как верные друзья, как близкие люди. Я знаю о тебе все. Ты хорошо меня изучил и видел во всех состояниях. Я одинока, а женщине в любом возрасте нужно сильное плечо, чтобы опереться... Ой, да что я такое говорю, язык заплетается. Все не то. Я люблю тебя, Никита. Я ничего с собой поделать не могу. Я в твоем плену. Ты моя последняя любовь в этой жизни. Точно говорю. И вот, как на духу, признаюсь: я хочу стать твоей женой. Пойми правильно, я просто хочу быть с тобой рядом. Я не претендую ни на какой интим. Не пугайся. Мы могли бы заключить брачный контракт. У тебя появится статус в обществе и никто не посмеет тявкать в твою сторону. Я помогу тебе. Ты поможешь мне. Моя репутация психолога с молодым мужем укрепится в Москве и в Европе. Я тебе скажу, как психолог: большинство российских геев выгодно женаты, имеют детей и надежно встроены в общество. Живут всю жизнь, скрывая свои пагубные увлечения. И это правильно, не нужно выпячиваться. Живи, как все, - говорила Анна Степановна, которая ни разу в жизни не жила как все. - Как сказать детям об этом? Как? Открытые геи - это только вершина айсберга. Это люди, как правило, бедные. Им нечего терять. Они наслаждаются полетом в бездну. Они живут без ценностей одним днем. Только настоящим. У них нет будущего. Нет семьи, нет постоянного источника жизни. А я тебе предлагаю полноценную и долгую жизнь. Кроме того, ведь ты же сам чувствуешь, что завязаться прочным романтическим отношениям между мужчинами почти не суждено. Как психолог, я скажу почему. Мужчина инстинктивно воспринимает другого самца как соперника, как конкурента и до последнего будет держаться независимо и бороться. Это заложено глубоко в подсознании. В данном случае, секс - это только метод унижения и отсеивания конкурента. Природа заставляет самцов быть независимыми. И после того, когда призрачное удовольствие от похоти исчезает, остается одиночество и пустота. А женщина всегда готова принять, психологически готова отдаться, пожертвовать собой, подстроиться под своего мужчину и любить его сердцем. Как ты смотришь на то, чтобы пожениться и связать наши судьбы вместе?
- Да можно попробовать, - сказал Никита. Терять ему было нечего. Открытость, с которой действовала Анна Степановна, ему понравилась, факты убедили и задели за живое. Все, что говорила мудрая наставница была чистая правда. Никита быстро влюблялся и страдал от регулярных разрывов со своими пассиями. Единственное, чего не могла понять и прочувствовать Анна Степановна - это физиологическое наслаждение. Наверняка в будущем, наука докажет, что мужской и женский оргазмы одинаковы по ощущениям. Это перевернет представления общества о счастье. Но в систему ценностей и знаний Анны Степановны не вписывалось превосходство гомосексуального и всех прочих оргазмов, классификация которых уводит в бесконечность.
- Ах, ты делаешь меня самой счастливой женщиной на свете, - сказала Анна Степановна и прослезилась. - Я вижу на твоем лице нотки грусти. Не бойся и не сомневайся. Я помогу преодолеть негатив. А ты знаешь, а я заранее приготовила сюрприз! Мы будем венчаться в Иерусалиме! Все по высшему разряду!

Анна Степановна ловко подсунула Никите эффектное венчание, которое в юридическом плане ничего не значит. Перед богом и небесами они крепко психологически связаны, но с учетом нормальных законов - никто. О таких тонкостях молодой Никита пока не знал. Первый денежный трафик от меценатов ушел на оплату туристической путевки в Святую землю и экстренное венчание.
- Мы прилетаем в четверг в аэропорт Бен-Гурион. День и ночь проводим в Тель-Авиве в номере с видом на Средиземное море, гуляем по пляжу. Дышим, приходим в себя. На следующий день едем в Иерусалим. Осматриваемся и венчаемся в воскресенье в Храме Гроба Господня, - сказала Анна Степановна со значительным и счастливыми видом. - А затем на Мертвое море, гору Моисея, по святым местам и неделю отдыхаем в Эйлате в роскошном пятизвездочном отеле. Красное море, дайвинг, кораллы. Тебе понравится путешествовать. Я обо всем договорилась. Сейчас ты поедешь в Храм пресвятой Амфибрахии Елабужской на Малой Дмитровке и заберешь у отца Полиоксидония Зябликова, он очень хороший человек, письменные рекомендации. Он проконсультирует и заочно примет от нас исповедь, - сказала Анна Степановна, сделала паузу, просчитывая на чем бы сэкономить и добавила, - ты не обидишься, если я пойду к алтарю не в подвенечном платье, а в том светленьком деловом костюмчике, как у Моники Беллуччи?
- Как? - удивился Никита. Он уже представил красивую картинку из свадебного журнала и настаивал на том, чтобы все было как у людей.
- Хорошо. Тогда завтра утром едем за свадебными нарядами. Подберем готовое, шить поздно, - согласилась невеста и погладила жениха по головке. - А главное, выучи церемонию венчания: как держаться, что за чем, какой пальчик, когда крест целовать.

Никита ни разу не был заграницей. Душой он рвался в Сиджес, в Сан-Франциско, в Берлин. Каждый большой город мира был настоящей гей-столицей, освобожденной сексуальности и раем из брутальных красавцев, о которых в дождливой Москве остается только мечтать. Рио-де-Жанейро сводило Никиту с ума. Трансгендерная певица Дана Интернэшнл из Израиля была кумиром его детства. Свадебные передряги устроились за две недели.
Широкие пляжи Тель-Авива, а в особенности мускулистые породистые красавцы с конскими глазами, которых он видел только на картинках, ущемили самолюбие Никиты. Он впервые обиделся на жизнь до глубины души. Фигуристые военные с автоматами на каждом углу раскаляли сексуальную агрессию молодого провинциала из Орла. От отчаяния Никита даже захотел свою суженую мымру, предполагая акт сексуального возмездия, но не подавал и вида, полностью свыкаясь с аферой женитьбы на Анне Степановне. "Ничего, потерплю ради благого дела, - думал Никита. - У меня все еще впереди! Потребую с бабки повышения оклада и устрою мировой секс-тур!"
На следующий день Никита сидел в такси с превеликим сожалением, как бесприданница. Красный, как вареный рак, от неравного брака. Анна Степановна щебетала и юлила, обещала золотые горы и лила комплименты, посмеивалась над собой, выпестовывала настроение приунывшего жениха.
Выехав на центральную улицу, автомобиль остановился перед грандиозной демонстрацией. Авто перегородила толпа из десятков тысяч людей с плакатами. Костюмы, улыбки, музыка, радужные флаги. Мирное шествие отправлялось на набережную, устроить у моря представления, карнавальные номера и дискотеку.
- Наверное, шествие в защиту мира между израильтянами и арабами? - спросила Анна Степановна у водителя.
- Та не, - сказал усатый мужик с одесским выговором. - То ж гей-парад. Всю неделю Тель-Авив на ушах стоит. Сегодня последний день.
- Как гей-парад? - крякнула Анна Степановна и не верила своим глазам. - Все эти люди геи? Вся толпа?
- Та не вся. Половина притворяется ради праздника и выходного! А я вот настоящий гей и мне работать приходится! - сказал водитель, думая, что везет нормальных людей.
Никита выскочил из машины, а вслед за ним и ошалевшая от признания водителя Анна Степановна. Сняв солнцезащитные очки, они смотрели на разношерстную человеческую лавину бешеными глазами. Медленно проехала колонна с бодибилдерами в ярких плавках. Они обнимались и целовались. Шли веселые трансвеститы в эпатажных платьях. Как же без них. Красивые девушки, женщины, мужчины, старики. Бородатые медведи, толстые поросята, худые клячи, разодетые павлины и раздетые боги. Все призывали идти за собой. Народ гудел и пританцовывал. Всем было хорошо и радостно. Ноль комплексов. Ноль серости и уныния. Абсолютный трансцендентальный ноль. Никите и Анне Степановне подурнело по разным причинам. Кавалерчик чувствовал, что мимо него проплывает большой корабль жизни из сексуальных торсов, красивых лиц, набухших плавок. Вся фантастическая открытость сокровенных желаний, которых он и сам стал побаиваться. Никита прощался с белым светом, как Дюймовочка, которую насильно женят на богатом Кроте. А где-то там в многотысячной толпе идет его настоящая любовь! Анну Степановну корежило от ортодоксальных евреев с пейсами в радужных ермолках и той невероятной свободы и развязности, которую демонстрировала кипучая толпа. Она боялась, что Никита почувствует себя частью этого огромного голубого мира, в котором живут и прекрасно себя чувствуют сотни миллионов людей, а может быть даже и миллиард.
"Ну, надо же, какое неприятное совпадение! Главное держать себя в руках и следовать намеченной цели," - подумала Анна Степановна, посмотрев на огромный портрет Путина и Медведева с нарумяненными щечками, накрашенными губами и ромашками в волосах, который несли в знак протеста гомофобной политики. Они двинулись в Иерусалим.

Никита видел, что Израиль - это безжизненная пустыня. Камни, верблюжьи колючки, акации и пустота, раскаленная безжалостным солнечным светом. Именно такими ему представлялись ближайшие годы семейной жизни. Он закрывал глаза. Снова ярко вспыхивал корабль гей-парада. Отчетливо виделась обнаженная фигура морячка, который прошел мимо него и соблазнительно улыбнулся, приглашая идти вслед за ним развлечься у моря, на вечный праздник молодости, свободы и воплощения сокровенных желаний. Живут же люди полноценной жизнью! Только ему нет места в этом Ноевом ковчеге. Под прессингом глюкотерапии, в рамках эксперимента Анны Степановны по переделыванию гея в натурала, Никита действительно присматривался к женщинам в мужских костюмах, но теперь окончательно завязал с любыми отклонениями от выбранного пути.
Иерусалим показался ему каменной коробкой, наполненный только коммерческим гулом. В святых храмах - безжизненная прохлада. В гробнице пресвятой Девы так и вообще холодно, замерзнуть можно. Мрачное средневековое и пустое пространство Храма Гроба Господня не имело ничего общего с русскими церквями, утопающими в позолоте, с красивыми подвесками и ликами. Жизнь и вера здесь мыслились иначе. Святыни были общими. Всем находилось место. Всем. И большинству, и меньшинству. Коммерческое сосуществование. Сосуществование миров, которые по идее никогда не должны были встретиться. Как Никита и Анна Степановна.
В назначенный час Анна Степановна в свадебном платье и Никита в темно-голубом приталенном костюме предстали перед алтарем. Небесная канцелярия требовала оформить кучу справок: о безгрешности, об отсутствии связей с нечистой силой и количестве бракосочетаний и разводов. Накопилась целая папка. Священник, с кустистыми бровями и пушистой бородой веником, допустил к венчанию и в окружении помощников приступил к обряду. Запел священные тексты. В самом ответственном месте, дождавшаяся Анна Степановна улыбнулась и сказала: "Да", восхищенно смотря на мужа. Но Никита без раздумий выпалил - нет! Нет и все тут. Ничто не вразумляло протестующего отрока. Ни посрамления батюшки, ни угробленные деньги, которые он будет выплачивать до пенсии, ни усердный и искренний плач Анны Степановны, умоляющей и падающей на колени. А время-то поджимает. Каждый час коммерческого использования святого храма стоит очень дорого. Разориться можно. Поджимает толпа брачующихся иных конфессий и другого цвета кожи. Требуют освободить площадку миропомазания и скрепления жизненных судеб перед небесами. Интимные стигматы Анны Степановны разболелись. С бабьей дурью на старости лет кончено раз и навсегда.

Никита заявил, что не сколько трах, а только страх заставляет геев жениться и врать всю жизнь себе и детям. В нем крепко засели слова Анны Степановны, сказанные в вечер предложения руки и сердца. Все это время он размышлял, сопротивлялся ее уму и искал подтверждения своей правоты, которую чувствовал сердцем и телом. Он говорил:
- Зачем это делать? В сексе нет ничего постыдного, чтобы скрывать эту информацию от детей. Что, дети не люди? Не имеют права знать, что их ждет в жизни? Вы сами говорили, что лишать людей информации - это геноцид. Вы меня убедили в том, что брак создается не для семьи, не для любви, не для продолжения рода, не для секса. А для чего тогда? Для чего нам венчаться и скреплять наши судьбы? А только для гражданских прав и для выгоды. Брак - это не традиция деторождения, а закон. Да и вообще, общество не живет традициями. Только законом. Браком скрепляется имущество и права супругов. Дети - это побочное явление в поисках эгоистичного счастья, которого вы всю жизнь добиваетесь. Сначала я несерьезно отнесся к вашему предложению руки и сердца и решил обмануться. Но теперь я понимаю всю тяжесть и ответственность, которую вы собирались на меня повесить. Совершить преступление перед собственной душой и личностью. Вот что такое для вас брак и семейная жизнь - преступление. Я хочу жить честным человеком.
"Выучила на свою голову", - подумала Анна Степановна. Полномасштабное поражение Анна Степановна приняла, как профессионал. Женские мечты и научный эксперимент разбились о древние камни Святой земли и прохладу храмов. Анна Степановна заставляла Никиту быть мужчиной только внешне, только телом, только инстинктами, а получилось наоборот. В Никите проснулся настоящий мужчина - целеустремленный и независимый характер. Скромный духовный беспризорник превратился в личность, которая принадлежала только себе, своему выбору, чувствовала ответственность перед своей жизнью и будущим, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы в сублимации и самообмане. Никита отвергал подачки корысти и лживые компромиссы. Он не хотел врать себе и людям. Они вышли из храма. Раздался телефонный звонок.
- Да, Лара, слушаю. Ой, уже купили рояль? Тот самый, что мы выбрали? Молодцы! - как ни в чем не бывало отвечала Анна Степановна, швырнув букет невесты в урну и утирая слезы фатой. - Да, Лара. Мы сегодня прилетаем в Москву. Планы изменились. Позвони в турфирму и отмени все. Да, и Мертвое море, и гору Моисея, и гостиницу в Эйлате. Все накрылось медным тазом. По поводу рояля договорись на завтра с больницей или в крайнем случае послезавтра. Рояль со склада пусть сразу везут в больницу, смонтируют в палате. Пригласи настройщика и пианиста... Ну вспомни того мальчика, который играл на юбилее Валюши...

В Москве по-прежнему шли дожди и жизнь не налаживалась. Никита решил поменять страну ради собственного счастья. Он понял, что здесь ему житья не дадут.
- Кавалерчик, помоги отвезти рояль в больницу академику Сколковскому и можешь отправляться на все четыре стороны! - строго и с презрением сказала Анна Степановна.
Деда увезли на процедуры, а в это время подготавливали сюрприз. Учитывая значимость больного для отечественной науки, в качестве исключения века, разрешили поднять рояль краном и всунуть в палату через окно. Два монтера встречали, настраивали, оттирали пылинки. Пианист, в белом фраке и с корзиной красных роз, томился на пульте дежурной медсестры и прицеливался к Рахманинову в уме, танцуя пальцами. Управились за час и ввезли умирающего в палату на инвалидной коляске, хотя он и сам прекрасно передвигался. Ну, чтоб от радости не умер, наверное. Академик и белый рояль встретились.
- Ой, какая красота! - воскликнул Дмитрий Николаевич. - Рояль! Аннушка! Золотце! Забыл тебе сказать, что я еще на прошлой неделе передумал! - старик обиделся на Анну Степановну, сделал досадный вид разочаровавшейся учительницы. - Я точно вспомнил, что передумал слушать Рахманинова. Записал даже где-то. Посмотри в тех бумагах. Я никогда и не любил фортепиано. Джаз еще куда ни шло, а фортепиано меня выводит из себя. Свозите меня напоследок хоть на оперу. Хочу Валечку послушать, если она поет в "Пиковой даме".
- Дмитрий Николаевич, она там не поет уже лет двадцать пять! - рявкнула Анна Степановна. - Я рада, что вы теперь поправляетесь!

Дмитрий Николаевич ее уже не слушал, как одержимый он вцепился в клавиатуру и стремительно набирал текст будущего посмертного издания. Ничто живое, говорящее и шевелящееся не имело сейчас для него ни малейшего значения. Одержимость - мощный источник энергии. Анна Степановна поняла, что именно эту неугасаемую одержимость жизнью она унаследовала от своего наставника. С виду казалось, что она не в себе и вытворяет странные вещи. Но простые смертные вакуоли не могли понять, какая энергетическая буря расширят пространство чувств и мысли Анны Степановны, одержимой любовью к Никите и делу всей своей жизни. Одержимость насыщала митохондрии и она становилась могущественной неземной сущностью, способной согнуть подкову счастья из любого материала и перековать мечи интимного орала. Но теперь ей придется отпустить Никиту навсегда. От одной мысли ее тошнило, как беременную и она шаталась, как пьяная.
Кавалерчик получил расчет и ускакал, так и оставшись без упряжи и хомута. Увел за собой весь табун диких чувств, которые возникали от одного его вида. На очередном пиар-мероприятии Спасенникова сидела сама не своя. Она таращила глаза, не моргала и улыбалась, чтоб фоторепортеры удобно сфокусировались на ее лице.
В Ленинской библиотеке датчанин венгерского происхождения из Франции футридер Януш Секереш рассказывал об уникальном методе чтения характера по форме ступней и пальцам ног. За-бальзаковские вороны-москвички из спальных районов посылали друг другу лучики добра, а психологине хотелось струи молодого бобра. Анна Степановна пропускала мимо ушей опыт гадания в школах Бельгии и оживилась, когда заговорили о команде хоккеистов, и полностью очнулась на примерах из публичных домов Европы.
- Я исследовал сорок публичных домов и несколько тысяч проституток, работающих в Амстердаме, - говорил Секереш и показывал картинки на экране проектора. - Я слушал язык их пальцев. Они говорили со мной. Наиболее успешными и востребованными в профессии сексуальных услуг оказались женщины со сросшимися средним и безымянным пальчиками ног. Такие женщины без зазрения совести пускаются в любовные эксперименты и добиваются положительного результата.
Анна Степановна живо представила свои стопы и негодовала: как же так, пальцы сросшиеся, а где результат? Уже лет тридцать она ведет полудевственное существование и все строит планы на будущее. Она подалась вперед от желания в тот же миг бежать к Никите. Шепнув Ларе на ушко, что она остается за главную, Анна Степановна удалилась и по Моховой пошла в сторону Храма Христа Спасителя, поставить свечку. Движение транспорта по Знаменке и Волхонке было задержано. Толпы трудящихся пешеходов скапливались у светофоров. Нагнеталась подозрительная тишина, обрамленная далеким гулом большого города. Анна Степановна подумала, что сейчас завоет сирена и объявят, что нужно бежать в бомбоубежище, спасаться от ядерного удара. Она почувствовала скорость и обтекаемость белокрылой межконтинетальной баллистической ракеты, устремившейся с базы НАТО в открытый космос, а оттуда прямо в Химки или в бутики Третьяковского проезда, в самое сердце столичного шопинга. Ядерный гриб с сорванной фаллической уздечкой разрушенных кольцевых дорог Москвы вырос в ее распаленном воображении. Из ворот Боровицкой башни Кремля показался кортеж президента. Она впервые видела, как президент возвращается с работы. Черные лакированные автомобили класса люкс с синими мигалками резво промчались мимо Анны Степановны, перед самым носом, как вся ее привилегированная интимная жизнь. Москвичи, гости столицы и праздношатающиеся любовные парочки снимали эффектное зрелище на камеры в телефонах. Через секунду суета возобновилась. Атомное прозрение и страх покинули психологиню.

Через три дня стало известно, что великая оперная певица Валентина Скворцова скоропостижно скончалась от удара. Анна Степановна вздрогнула и сказала Ларе:
- Так вот куда удар-то вынесло! Нет, ты Лара теперь понимаешь уровень академика Сколковского? Это же почти ясновидение. Вот кто должен был умереть с музыкой! То-то ему рояль захотелось! Мерещилось. Вытягивал информацию оттуда, - говорила богиня столичной психологии и подняла вверх указательный палец, как Иоанн Креститель на картине Леонардо да Винчи.
От волнения Анна Степановна несла чушь и думала, что находилась в окружении биотоков и взаимосвязанных энергетических полей, которые вот-вот проявятся и станут видимыми для всех. Она то верила в эти связи, то нет. В зависимости от перевеса настроения на текущий момент.
Только самые близкие увидели мертвую Валентину Скворцову в гробу под погребальной плащаницей. Роскошный гроб закрыли. Уставили стильными венками, крупными белыми розами с золотыми траурными лентами и государственным триколором. Выставили огромный портрет и на пунцовых подушечках ордена и медали. Прощание в театре, церемония отпевания певицы в главном храме Москвы, гражданская панихида, грандиозность фееричной оперы.
Анна Степановна не выносила подобного торжества смерти и атрибутов величия. Пышная скорбь никому не мешала появляться на публике со своими молодыми пассиями, а наоборот способствовала первому выходу в высший свет. На кладбище, среди титулованных трупов, великолепно смотрелись траурные наряды от кутюр и изысканные шляпки селебрити. У всех жизнь била эротическим ключом даже на похоронах. Только Анна Степановна пришла без спутника жизни, с лесбиянкой Ларой подмышкой. Проворонила. Прошляпила. Прозевала. Профукала своего Никиту. Она отыскала в нем массу новых достоинств, а прежде всего мужскую честь и искренность - Никита жил без двойного дна и без страха. Никита был абсолютно бесстрашен и никого не боялся.
Мужчина прекрасен, когда невинен.
Анна Степановна на мгновение утратила связь с реальностью, потеряла ориентацию в пространстве и упала в обморок. Богиню психологии не успели подхватить. Она расквасила бровь и нос о могильный ухоженный газончик над зарытой Зыкиной, очнувшись от беспамятства через секунду после удара о землю. Выступила кровь. Анна Степановна, как одержимая схватила Лару и ринулась вон с Новодевичьего кладбища.

Выпив вина, мятежницы духа перетряхнули все папки, но нашли домашний адрес Никиты и в два часа ночи отправились в Кузьминки, на Есенинский бульвар. Кодовой замок сломан. Железная дверь подъезда закрыта на засов изнутри. Анна Степановна рвала припаянную ручку, словно выдергивала неподдающийся мертвый саженец. Вычислив, что квартира Никиты находится на первом этаже, дамы обогнули панельную хрущевку и отыскали заветное окно без света. Анна Степановна и Лара, топча собачьи колбаски и бороздя газон высокими каблуками, продрались сквозь кусты дурманящего жасмина, и тревожно забарабанили в стекло за решеткой. Заморосил дождь.
В окне колыхнулись тени. Показалась голова. Ах, Никита! В тесной восьмиметровой спаленке кровать стояла прямо под окном, в невероятной близости от Анны Степановны. Их разделяла только железобетонная стена и окно с решеткой. Никита вглядывался во тьму московского двора и включил ночник.
Анна Степановна заливалась слезами, которые под голубоватым светом из окна мерцали звездами Большой Медведицы. Насквозь промокшая, в черной шляпке с похорон, с разводами туши, как у трагического клоуна, с чем-то вроде фофанов у заплывших глаз, как у избитого на ринге боксера боев без правил. Из-за врожденной интеллигентности боясь разбудить соседей, она вопила ртом без звука, чтобы выглянувший в окно Никита прочел по губам.
- Никита, вернись! Одумайся! Пропадешь без меня! - как в немом кино надрывалась Анна Степановна и продолжала свой абсурд, как сурдопереводчица оперы для глухонемых инвалидов. - Ты слышишь меня? Ты понимаешь меня? Я люблю тебя! Никита!
Анна Степановна хваталась за сердце, а потом за решетку, намереваясь задрать ногу и пролезть в форточку для переговоров. Жестами требовала открыть окно. Лара уж было начала ее подсаживать, да плюнула, когда Никита задернул занавеску.
- Кто там? Кто? - спрашивал проснувшийся бойфренд Никиты.
- Да никто. Мрачные тени из прошлого. Ошиблись адресом, - сказал Никита и задернул занавеску еще сильнее, чтобы ни один блик не проскользнул в темную и теплую спальню из холодной ночной тьмы.

Впереди их ждал самолет в праздничный Тель-Авив. Парочка хорошо спелась и подумывала эмигрировать, может быть и в Израиль или в Канаду, где российским геям предоставляется политическое убежище по упрощенной схеме.
Наконец-то, наконец-то Анна Степановна увидела отражение собственного лица в мрачном оконном стекле за решеткой. Она соскочила с приступки, отвернулась от окна и от дома, от куста жасмина и подумала: "Что я в самом деле тут разоряюсь, вытанцовываю и выкобениваюсь? Боже, какой стыд! Слава богу, я в спальном районе и меня не видит приличное общество. Да всего-то два года прошло. Люди десятилетиями добиваются своей любви. У меня еще все впереди. Целых восемь лет..."
Она рассмеялась, копируя смех умершей и закопанной в землю оперной певицы, которую она искренне любила и скучала уже несколько дней без нее. Лара подумала, что психологиня наконец-то рехнулась, но Анна Степановна продолжала слишком трезво мыслить: "Честно говоря, я и сама не понимаю, что я от него хочу? Что я к нему прицепилась? Пусть живет, как хочет своей жизнью. Пусть поборется за мужчин, так же как я борюсь".
- Вляпалась непонятно во что! - сказала Анна Степановна как ни в чем не бывало и очищала лакированный каблук о бордюр. Дамы сели переждать дождь в беседку на детской дворовой площадке. Горки, лесенки, песочница. Кто-то забыл синий совочек и красное ведерко.
- Ларочка, - впервые она нежно назвала Лару, к которой всегда относилась сухо и сдержанно, как к костылю. - Ларочка, так что у нас с этим роялистом чертовым? Рояль теперь забирать придется. Звонил вчера сынок его. Говорит, отцу кажется, что за ним ангел прилетел. В призрачном радужном сиянии и совершенно конскими глазами. Скромный такой ангел, молчит и словно терпит. Я говорю, пусть крышку рояля закроют. Это крышка вызывает художественные ассоциации. Так недалеко и до галлюцинаций - в его-то возрасте так много работать... А он ни в какую. Нет, говорит, крышка давным-давно закрыта. А ангел не улетает. Ждет, что я его развеселю. Крыльями шуршит, спать мешает. Страшно деду веселиться теперь. В столь почтенном возрасте даже веселье может стать началом смерти... Может быть, белый ангел - это Валюша? Прилетела напоследок спеть? Попрощаться?... - дребезжащим голосом сказала Анна Степановна и прослезилась. Но уже через мгновение живо спохватилась от радостной мысли. - А куда рояль-то? В музыкальную школу может отдадим? А пусть! Пусть новый Рахманинов или Чайковский из кого-нибудь да получится.
Анна Степановна отличалась резкой сменой настроения: что ее смогло успокоить в данный момент - одному богу известно.

Из цикла новелл "Столичные связи". Фото Troy Phillips & Akimitsu Sadoi

08 ИЮЛЯ 2015 СЕРГЕЙ ВЕСТИНСКИЙ

Ссылка:

Смотрите также

#ДЕНЬГИ, #ЗНАКОМСТВА, #ОТНОШЕНИЯ, #ОТНОШЕНИЯ С ЖЕНЩИНОЙ, #ПРОЗА, #ПСИХОЛОГИЯ

Как диета может улучшить ваше психическое здоровье

Большинство людей даже не догадываются, что рацион питания оказывает мощное влияние на работу мозга и на психическое здоровье.

Что такое одиночество? И когда оно может быть полезно?

Почему страх одиночества делает нас удобными для общества и когда полезно побыть наедине с самими собой.

"Зависаю в Интернете": контролируемое потребление или зависимость

Интернет-зависимость - это патологическое состояние, которое сопровождается избыточным использованием Сети. Ее называют болезнью XXI века. Впервые об этой форме зависимости стало известно в 1995 году.

25 "искусственных" красавцев, фото которых мы бы точно лайкнули