КВИР - Latrina me vocat

Latrina me vocat

Если вы при мысли об общественных советских (тогда еще!) латринах не испытываете ничего, кроме отвращения, НЕ ЧИТАЙТЕ ЭТО.

Эти несколько первых месяцев там, на плешке, были как прозрение. Новый мир, манящий и одновременно страшный, циничный и жестокий.

Если же, несмотря на открыто выражаемую неприязнь, у вас они вызывают какое-то тайное (а может, и нездоровое) любопытство, тогда читайте дальше. Кто знает, вдруг среди вас есть и тот, кто и сам пережил подобное...
События эти происходили в эпоху заката Перестройки и Поздней Гласности, которую на Западе называют эпохой падения Стены. Хм... падение Стены... Когда в ночь на 31 декабря 406 года вандалы, аланы и свевы, перешли замерзший вдруг Рейн, тогдашние общечеловеки тоже могли разглагольствовать о падении Стены... Во всяком случае в нашей собственной, теперь уже бывшей, Империи, многие территории выглядят именно так, как если бы ими управляли и по сей день эти самые вандалы, аланы и свевы. Но я отклоняюсь. Я ведь о латринах смрадных, а не о пьянящем свежем ветре свободы взялся писать.

Почему в сортирах пробуждаются самые разнузданные фантазии? По собственному опыту могу сказать, что стенки кабинок украшены рисунками и надписями одного и того же стиля на всем пространстве от "Владивостока до Ванкувера". И даже в Японии вы найдете на стенках не красиво выписанный красной киноварью или черной тушью иероглиф "току" - "добродетель", а все те же надписи, в которых легко догадаться, что большая двузначная цифра означает возраст (свой или принца), а меньшая - размер члена (свой или принца). Теоретически можно, конечно, иметь и член 25 см в 15 лет, but this is not the Japanese style). Общечеловеческие ценности, бля, однозначно!
Наверное, древние греки и римляне тоже украшали туалеты подобным нехитрым искусством, а может, даже и витиеватыми матершинными гекзаметрами. Археологи иногда должны краснеть (или ржать), когда при раскопках греческих поселений находят черепки с выразительным хуем (заметьте, всегда с закрытой головкой, так им больше нравилось). Когда древние иудеи в подражание грекам попытались упражняться голыми, греки подняли их на смех из-за обрезанных хуев! А сulture shock!, и с надписью типа "Сократэс тон псолон линхей" - "Сократ сосет хуй". Вот тебе и изящная Греция, бля.
Ну, я опять отвлекся, болтлив становлюсь с годами, совсем как мосье Ламор у Алданова. Обещал же о латринах, а не о черепках...

Когда я был еще подростком, меня страшно возбуждали эти картинки и разухабистые надписи. "Отсосу". "Выебу в жопу". "Хочу так в середине" (три мужика ебутся паровозиком на рисунке). "Лижу жопу (взаимно)". "Познакомлюсь". Позднее добавилось "Ищу спонсора", но в глухие 80-е такого непотребства еще не было, и незатейливое "сосу хуй" возглавляло хит-парад самых популярных объявлений.
Я забегал туда даже без дела, почитать эти возбуждающие своим бесстыдством откровения, стыдясь своей испорченности ("я же пионер!"). И быстро и брезгливо выбирался на свежий воздух, когда какой-нибудь пенсионер, кряхтя, медленно и основательно усаживался срать.
Впрочем, иногда ссать и срать заходили объекты мне глубоко симпатичные - солдаты, курсанты. Гогоча, забегали молодые парни, часто поддатые, ссали весело, комментируя нехитрое действие разухабистым матом: "Фу-у, бля, как приятно, заебись, сука, так бы ссал и ссал всю жизнь!"
В те годы мне никогда не приходила мысль, что эти сортирные объявления могут быть настоящими, что посредством их и вправду можно знакомиться. Озарение пришло внезапно лишь осенью 1989-го, и под "Ищу молодого парня. Делаю все и жду того же" я дрожащей рукой, оглядываясь и прислушиваясь, поставил дату встречи. Через день дата была замазана, и рядом стояло размашисто "Приду. Жди!".
Ждать нужно было неделю. И всю неделю меня мучили эротические образы. Мне представлялся отвязный молодой парень, типа тех, кто так весело, с матом, ссали и долго потом трясли своими здоровыми хуями. Почему-то тогда я считал (исключительно основываясь на своем опыте), что "этой хуйней" занимаются только молодые пацаны. Вроде как игра такая, пусть не очень приличная, - до женитьбы. Наивный был я тогда, как чукотский юноша!
"А что он захочет?", - думал я. "А вдруг... он меня жопу лизать заставит?! Соглашаться?!", - и замирал от смелости собственных фантазий. Лизать жопу представлялось для меня самым дном разврата. А что вы еще от меня хотите - моя фотка украшала собой когда-то Доску почета школы?!
Ах, пришел я в назначенный день и час - ни хуя! Лишь минут через десять мужик какой-то лет пятидесяти зашел. Я-то на него и внимания поначалу не обратил, а он, бля, срать устроился. "У, уебище!", - думаю. Сидели мы так минут пятнадцать, и вдруг я понял, что это уебище и есть мой суженый. Ходить он вокруг меня стал, хуй свой поглаживать, подмигивать. Я встал, застегнулся и ушел, дверью хлопнув. Если вы хотите понять, что означает слово "фрустрация" - так это то, что я испытал тогда. Делать в этот вечер абсолютно ничего не хотелось. Все рухнуло. Все воздушные замки, населенные разухабистыми молодыми ебарями, вдруг враз превратились в грязный сарай, населенный этим вот... "отсосу".
Отчаяние постепенно прошло, уступив место мрачной решимости. Я писал объявы на стенках регулярно и отвечал на чужие. Постепенно выявил с десяток педерастов нашего микрорайона. Был среди них и старший терапевт (я у него потом, года через два, на приеме был - он меня там снимать пытался, забыл, видно, как я его отшил при первой встрече). И бывшая балерина, в застойные 70-е танцевавшая лично перед дорогим Леонидом Ильичом (наверное, с чувством глубокого удовлетворения). И бывшая фронтовичка, затем заслуженная учительница РСФСР, а в то время уже и "заслуженная педераска РСФСР", Маня. Была эта Маня беленьким ушастым дедком лет 65. Встанет, сука, напротив, якобы ширинку свою застегивает. Так бы, бля, башку ее ушастую и снес из гранатомета! И, наконец, жемчужина этого "кафельного бара" - как такие места назвала одна немецкая моя подруга - дама Ласточка из... Дома престарелых.
Я рычал от ярости, иногда чуть не плакал при виде всего этого контингента с дамой Ласточкой во главе, и медленно становился гомофобом. И школа тут рядом была, и политучилище с курсантами, но оттуда никто не приходил!
Все изменилось, когда месяца через два я зашел в один из сортиров в центре города (куда я выбирался редко, мы жили хоть и на окраине, но в очень хорошем районе, а ехать до центра надо было почти час). Сделав дело, я обратил внимание на кучку людей в предбаннике. Стояли, курили, беседовали, явно никуда не торопились. Были и симпатичные молодые лица среди них. "Это они!", - сказал я себе. Робко подошел и попросил закурить. Услужливо человек пять стали доставать сигареты. Улыбаясь. Я вышел на своих!
Первое знакомство было с Мишей. Ему было около 30. Он просто подошел и спросил: "Напарника ищешь?". Мы несколько раз встречались в сауне. Он был нежен со мной и достаточно симпатичен, но мне хотелось большего. Я зачастил в центр. Хватал после работы такси, чтобы сэкономить время. Ездил в выходные.
Эти несколько первых месяцев там, на плешке, были как прозрение. Новый мир, манящий и одновременно страшный, циничный и жестокий. Я впервые узнал, что мы - "девки". Что "девки" "хабалят". Что "девки" "снимаются". Что "девки" "мандятся". И многое другое. А главное - сам "профсоюз"! Я не буду сейчас писать о подростках, солдатиках или просто молодых натуралах, которые прибегали в поисках подходящей дырки для их вечно надроченных хуев. Это был мой контингент, я "по нему работал". Старался как мог, выцеплял, знакомился, сосал, лизал, ебался. Но они не принадлежали к "профсоюзу", и я пишу сейчас не "дрочилку". Одна из целей данного опуса - отдать долг скромным труженикам нашего профсоюза, героям плешки, которые безотказно готовы были работать и ртом и жопой все 12 часов, пока туалеты были открыты.
Главной считалась Гориславна. Ей было тогда 23, она была симпатичной девушкой, сидела на шее у матери, которая работала уборщицей в одном из этих же туалетов. Рассказывали, что Гориславна начала ходить в латрину с 15 лет. Как-то его мать, закрывая туалет и выгоняя "голодных" педерастов (которых, как известно, никогда не покидает надежда, и которые, как известно, голодны даже, когда сыты), назвала их этим самым словом. На что получила в ответ: "Вы б за своей дочкой следили!" - "У меня нет дочери, у меня сын!" - "Как же?! А Гориславна?".
Гориславна проводила в сортирах все дни, в своем dolce farniente переходя от одной точки к другой. Это называлось "пройтись по Золотому Кольцу": пять туалетов, больших, с огромными предбанниками. Многие, кстати, предпочитали стоять снаружи или сидеть на скамейках.
Гориславна сначала меня невзлюбила и распространила кучу нехороших сплетен. А знала она всех и про всех. Мне подсказали купить ей бутылку водки, и это сработало. Иначе она могла навести "ремонт" - хулиганье, которое специализировались на отлове и избивании "девок".
Надо мной взял шефство Ваня, по кличке Кадровичка, поскольку он тоже знал (или делал вид, что знал) все про всех. Мы комично вместе смотрелись: он был мне почти по пояс, но общаться с ним было интересно. Это было время разгула митинговой демократии. И в Н-ском сквере напротив одного из сортиров собирались толпы и патриотов, и демократов. Профсоюз тоже разбился на два лагеря, и девки обсуждали не столько хуи, сколько Горбачева, Ельцина и Лигачева. Помитингуют, и в сортир. Помандятся, и снова на митинг. Мы с Ваней были демократами.
У некоторых были смешные клички - например, Телка и Невидимка. Последнюю прозвали так из-за большого носа, из-за которого, как злобно шутили, не видно остального. Были Наташки, Констанция старшая и Констанция младшая - к обеим Констанциям я инстинктивно испытывал симпатии из-за римского звучания их кликух. И не инстинктивно - из-за привлекательной внешности, хотя обе были прожженными блядьми - "пробы ставить негде", как ласково говорили старшие подруги. Но, положа руку на сердце, я ведь тоже не могу повторить вслед за Авзонием "Пусть шаловливы стихи - жизнь непорочна моя".
Помню пожилую парикмахершу-еврейку. Кликали ее соответственно - Сионистка. Про нее с уважением говорили, что "хорошо сосет". Имелась даже такая экзотика, как Цзян Цин. От китайца в нем было не больше, чем от негра (хотя помесь китайца с негром смотрелась бы на фоне Цзян Цин, как мисс Вселенная), но кличка приклеилась. Генералиссимус носил усы, а наш кадр был толстым, низким и усатым мужиком. Дремучие пидовки, которые знали о настоящем Цзян Цин не больше, чем сычуаньские рисоводы - о них самих, коверкали exotic nickname на разные лады - Зянзиха, Циниха.
"А вот эта благородная седая женщина", - сказал как-то Ваня, указывая на пожилого седовласого мужчину, - Кира Педрильевна". Была там баба Ася - в прошлом красавица Ассоль. Предпочитала исключительно кавалеров с усами. В женском платье приходила только одна - заслуженная певица Капитолина Лазаренко, или просто Капа. Старушка обладала хорошим голосом. На праздники она, поддав, нарядившись женщиной, пела прямо в сортире и приставала к мужикам, спустившимся мирно поссать. Бывало, мужики ее жестоко пиздили за это - злые, бессердечные люди.
Иногда, с трудом передвигая ноги, приходила Акробатка - 80-летний бывший директор цирка. Она по возрасту уже ни на кого не претендовала, приходила просто вспомнить молодость, побеседовать с Кирой Педрильевной или Капитолиной Лазаренко. Впрочем, старики тоже имели свой шанс - натуралов, которым все равно, кто им сосет, со стариками даже как-то безопаснее. Да и опытнее они, старые перечницы (было даже такое понятие - "бархатный минет", когда сосут беззубым ртом). Плюс пионер Дима, собиравший марки, игравший на скрипке и любивший старых мужчин бомжеватого вида, по крайней мере, тогда, в свои 13. Рассказывали, что однажды один из его кавалеров, будучи достаточно пьяным, уснул прямо в лифте, который вез их навстречу счастью, и Дима вернулся с пустыми руками.
Счастье реализовывалось часто на чердаке одного из домов, напротив главной плешки и Оперного театра. Жильцы квартир, над потолками которых мы творили непотребства, знали, что там, наверху, занимались содомским грехом. Когда мы, бывало, спускались с чердака счастливые и довольные, открывали дверь и грозили: "У-у, педерасы, никак не наебетесь! Милицию вот позовем!". Угроза никогда не реализовывалась, и чердак исправно функционировал. 8 марта, вечером, сортир был полон подвыпивших подруг. "С праздником, дорогая!" - говорили они и лезли целоваться.

В 1992 году начался упадок. Туалеты закрыли или сделали платными. Появились газеты, бесчисленные доски объявлений - нужда писать на стенках сортира таким образом отпала. Народ стал раскрепощеннее, завелся нудисткий пляж, открылись кафе, клубы...
Профсоюз исчез. Баба Ася умерла от рака, Гориславна спилась и повесилась, Сионистка уехала в Израиль, Маня умерла от сердечного приступа прямо на автобусной остановке - злые языки говорили, что как раз, когда ехала домой с плешки. Капитолина Лазаренко по-прежнему иногда наряжается в женское платье и ездит на вокзал. И даже по-прежнему поет. Как-то видели: шла она по перрону, пьяная, держа в руках сломанную розу, огромный фофан под глазом и пела "Дикие лебеди, дикие лебеди...". Мадам Цзян Цин продолжает активно работать в летнее время на нудистском пляже. Она стала еще безобразнее, и в характере говнистости тоже прибавилось. Но это все уже реалии другой эпохи. И тема для другого рассказа.

13 МАЯ 2016 ФОЛЬК МАКСИМОВ

Ссылка:

Смотрите также

#ЗНАКОМСТВА, #МИНЕТ, #ОТНОШЕНИЯ, #ПЛЕШКА, #СССР, #ТУАЛЕТ

25 "искусственных" красавцев, фото которых мы бы точно лайкнули

Скажем прямо: надеяться на успех в приложениях для знакомств - это искать иголку в стоге сена. Но представьте мир, в котором мы могли бы разнообразить нашу интимную жизнь с помощью искусственного интеллекта!

Наступает лето! На охоту выходят борцы за нравственность и полиция

Больные и преступники. В России выходит книга "Закрытые" о преследовании гомосексуалов в СССР

Вышла книга "Закрытые" историка и философа из Университета Мельбурна Рустама Александера. Она рассказывает про историю преследования гомосексуалов в Советском Союзе - от Сталина до Ельцина.

"Гормон любви" окситоцин в буквальном смысле лечит разбитое сердце

Раньше считалось, что окситоцин помогает нам испытывать только чувства привязанности, эмпатии и доверия. Однако вырабатываемый гипоталамусом мозга "гормон любви" в буквальном смысле "склеивает", то есть восстанавливает клетки сердца.

"Выйду на улицу, гляну на село!": "Мамба" исключает гей-знакомства из фильтров