КВИР - Боязнь радуги после дождя

Боязнь радуги после дождя

Мой текст про природу русской гомофобии был недавно опубликован в "Деловом Петербурге". Впрочем, тут природа не столько русская, сколько общая со всеми отставшими странами.

В них гомофобия практически всегда является одной из духовных скреп - наряду с ненавистью к Западу, к иному цвету кожи, к иной вере, вообще к инаковости. Мне же было этот текст забавно писать, поскольку в Европе на сексуальную ориентацию сегодня обращают внимания не больше, чем на веганство или непереносимость лактозы. Делов-то...

Простая мысль, что тип сексуального влечения и сексуальных практик не имеет никакого отношения к морали, до стран третьего мира так и не достучалась. Хотя при этом самые прожженные русские гомофобы преспокойно занимаются фелляцией: ужас-с-сной перверзией, по меркам СССР. Это недомыслие формирует удивительную картину. В Европе геев или лесбиянок невозможно выделить взглядом в толпе: мужчиной, состоящим в гей-браке, может вполне оказаться вот этот добродушный толстяк с внешностью бухгалтера. А в России стигматизированные обществом геи нередко ярко маркируют себя, испытывая "синдром удода". "Удод, - растолковал мне как-то Паша Лобков, - маленькая яркая птичка, которой не скрыться от хищника. Поэтому она, защищаясь, обмазывает себя и своих птенцов фекалиями".

Я знаю одну гей-пару: эмигрировав из России, ребята долго обсуждали, раскрывать ли свои отношения. Спалились на лексической ошибке: в немецком "mein Freund" означает "любовник", "бойфренд", а значение "просто друг" имеет фраза "Freund von mir". "И мы думали, грянет гром, а оказалось, что все здорово: все знают, что мы пара и в гости приглашают всегда вдвоем. Это теперь мы понимаем, какой груз тащили в России - маскироваться, скрывать! А здесь мы впервые в жизни почувствовали себя людьми". Впрочем, расчеловечивание - еще одна скрепа третьего мира.

Ниже - мой текст из ДП. При публикации фразу про "миллиардера Алишера У.", естественно, убрали. Как и последний абзац.

Мало что заставляет так вскипать мозг патриота-государственника, как мысль, что ЛГБТ-флаг однажды будет развеваться на просторах Отчизны от Москвы до самых до окраин. На прошлой неделе, когда посольства США и Великобритании вывесили в Москве такие флаги в память первого гей-прайда в Сан-Франциско, это вызвало в ответ настоящий ураган ближневосточного типа. Некие активисты в ответ расстелили под окнами американского посольства радужный флаг и власть на нем по- и оттоптались. Честно говоря, это был акционизм так себе, на "троечку". Когда-то в штаб-квартиру "Наших" в Москве нельзя было пройти, не вытерев ноги о портрет Лимонова на полу. И что? Лимонов, описавший знаменитую сцену однополого секса русского поэта с черным парнем на нью-йоркской помойке, теперь часть истории литературы. А Шлегель, бывший комиссар "Наших", эмигрировал в Германию, где с 2000-го легализованы однополые партнерства, а с 2017-го - и однополые браки...

Впрочем, я сейчас о другом: мне интересны причины русской гей-ненависти. Ее можно было бы понять, когда бы это чувство испытывали гетеросексуальные женщины (наличие геев сокращает их выбор потенциальных партнеров). Но таких женщин как раз немного, и ненавидят геев обычно другие мужчины. Почему? Ведь чем больше геев, тем меньше конкуренция за женщин. К тому же гей - идеальный друг семьи: никаких проблем!

Обычное объяснение этих ненависти и страха состоит в том, что русская мачистская культура является культурой тюрьмы и зоны (жутко смешно об этом пишет Пелевин в "Искусстве легкий касаний", где некий зэк, неудержимо напоминающий миллиардера Алишера У., развлекается с трансвеститами). Однако не всякий тюремный зашквар считается зашкваром на свободе.

Боюсь, реальное объяснение этого явления куда печальнее. Страх перед геями и ненависть к ним - это маркер эволюционного проигрыша мужчин в странах третьего мира, которые оказались не готовы к постиндустриальной эпохе. В индустриальную у них как раз все вполне себе складывалось: одной из главных мужских добродетелей была сила. Мужчина был добытчик, защитник, строитель, герой, мореплаватель, плотник. Женщина просто физически не могла закреплять бегучий такелаж при сильном норд-весте.

Но та эпоха ушла. В чем сила нового времени, брат? - да в банальном владении компьютером и смартфоном, с которыми не хуже мужской справляется любая рука, включая руку хоть би-, хоть транссексуала. Новая эпоха оказалась калейдоскопична и многовариантна: динозавры, основанные на принципах централизации и стандартизации, повсеместно проигрывают новым юрким, мелким, изворотливым игрокам - точно так же, как проиграли в свое время млекопитающим реальные динозавры.

Женщины, доселе находившиеся в тени эволюционной гонки, поняли смысл новой эпохи гораздо быстрее и лучше, быстро переняв - на любом уровне - новые стандарты. На занятиях со студентами я нередко прошу поднять руки девушек, пришедших в брюках. Затем - в юбках или платьях. Результат обычно 50:50. Затем прошу поднять руки парней, пришедших в юбках... В ответ несется хохот, хотя, спрашивается, - почему?

Это я не к тому, что мужчинам в России следует немедленно облачиться в юбки (хотя, по-моему, летом в жару это неплохое решение. И где-нибудь в Лондоне мужчина в юбке - пусть не частое, но стандартное явление: но там и сексуальная ориентация волнует не больше, чем леворукость или амбидекстерность). Я к тому, что у мужчин в России, Турции, Иране или Саудовской Аравии есть единственный шанс войти в новую эру: принять ее радужную разноцветность. Которая, кстати, подразумевает замену бинарного понятия "пол" куда более точным и разнообразным "гендер".

Грубо говоря, у гетеросексуального мужчины, весело отплясывающего на свадьбе друга-гея, социальные горизонты куда шире, чем у того, кто расстается с другом, узнав, что он гей.

Надеюсь, я в России на такой свадьбе еще станцую.

Деловой Петербург

24 ИЮЛЯ 2020 ДМИТРИЙ ГУБИН

Ссылка:

Смотрите также