КВИР - Мои перемены

Мои перемены

Иногда очень полезно заглянуть в себя и попытаться проанализировать свои метаморфозы. Ведь годы, суки, летят. Ты меняешься. К лучшему или худшему - не всегда ясно.

Но нужно понимать, в каком направлении двигаешься. Каким ты был, когда закончил школу, и какой сейчас? Что изменилось в тебе осознанно, а что - незаметно? Над чем нужно поработать?
Думай, думай.
Сам себе психоаналитик.
Вот, например, я...

Я родился и рос очень здоровым. Но теперь, из-за любви к излишествам, оболочку свою бренную основательно подпортил... На вид, может, я крепкая, а ежели разобрать, так во мне ни одной жилочки нет здоровой. Еле на ногах стою и аппетита решилась... Кофий сегодня пила, и без всякого удовольствия.

Лет в четырнадцать я одевался как нечто среднее между панком, трансвеститом и шизофреником. Помню, челку делал то красную, то синюю, напяливал оранжевые штаны и футболку с черно-белым пингвином. Вершиной моих дизайнерских извратов стало ношение одного носка. Второй отсутствовал, а штанина для большего акцента подворачивалась. Люди цепенели, а я балдел. Мне нравилось быть в центре внимания и "бунтовать". Теперь-то я понимаю, что боялся остаться незамеченным, так как еще не был достаточно яркой, сформировавшейся личностью.
Сейчас одеваюсь скромно. Не "педиковато", а достойно. Вкус вырабатывал годами - изучая живопись, поэзию и музыку. Небрежность в одежде допускаю только в период депрессий, и даже тогда меня видят.

В ранней юности я расстраивался, если кому-то не нравился. Лет в восемнадцать воспринимал это с агрессией. К двадцати пяти стал игнорировать чужую антипатию спокойно, с блаженной улыбкой. Я вам не нравлюсь? А шли бы вы, касатики, далеко и надолго... Я не из тех "аутсайдеров" и "бунтарей", которым до смешного важно одобрение общества.

К сожалению, я всегда был очень хорошим слушателем. И не заметил, что превратился во всеобщую жилетку для слез. "Такое я могу рассказать только тебе...", "У меня проблемы, давай обо всём по порядку...", "Ты умеешь слушать, как никто!" и т. д. Меня грузили родные, чужие, трезвые, пьяные... Но слушать они не хотели. Я откровенничал - они зевали. И мне пришлось овладеть искусством затыкать собеседника мягко, без хамства, и отстраняться. Я просто решил, что на роль бесплатного психоаналитика не подписывался. В результате некоторые друзья и родственники обиделись и свели общение со мной к минимуму. Отлично! Я свободен от их ничтожных заморочек!

Я научился расслабляться не алкоголем, а перееданием и временным отказом от фитнеса. Обжираюсь, грызу семечки и пересматриваю любимые фильмы... Это и есть мой теперешний отдых. Запои - в прошлом. Теперь я умею выбирать из двух зол меньшее... хоть в этом!

Правильно управлять временем я по-прежнему не способен. Time management... да уж!... Я слишком увлекающийся и невнимательный. А приоритеты расставляю в зависимости от своего настроения, а не их важности. И тщетно пытаюсь выполнять десять задач одновременно.

Моя патологическая, идиотская мнительность никуда не делась. Увы. В детстве, занозив руку, я сразу начинал готовиться к гангрене и ампутации... Сейчас, едва почувствовав дискомфорт в животе, думаю: "Рак желудка!". Перестроитьcя не могу. Понимаю, что это маразм, но... ипохондрия всегда со мной. Неизменная как рост.

Отношение к Мадонне у меня не поменялось. Фанатею всю сознательную жизнь. Это навсегда.

C годами я почему-то разлюбил грибы. В остальном мои гастрономические наваждения всё те же: я, как и раньше, готов круглосуточно поглощать торты и конфеты. Я - Карлсон, который никак не найдет своего Малыша. Сижу на крыше, ем сладкое, дрочу и вздыхаю.

Кстати, если воспринимать мой юмор в цвете, то с годами он жутко почернел. Шучу жестко... и постоянно нарываюсь на обвинения в кощунстве и безбожии. Раньше этого не было. Теперь мой юморок чернее ночи, в которой шайка сатанистов приносит младенца в жертву. И смех у меня тоже изменился. Был беззаботным, стал глумливым и непристойным. Я смеюсь как разочарованная шлюха.

В детстве я верил: человек - венец мироздания. Но потом понял, что животные гораздо честнее и благороднее нас. Они настоящие. Мы - фальшивки. И истребляем тех, кто живет на планете гораздо дольше нас.
Я начал наслаждаться видео, в которых животные атакуют людей. Бык, топчущий выёбистого тореадора... лев, грызущий "укротителя" прямо на арене цирка... слон, пытающийся раздавить машину с назойливыми туристами... Обожаю пересматривать такие ролики, потому что возмездие должно быть зрелищным!
С другой стороны, мне очень больно видеть, как одно животное убивает другое. Это неизбежно, но... я быстро закрываю глаза и шепчу: "Понарошку...".
Еще одно моё изменение: я перестал верить в теорию Дарвина. Когда-то я был его горячим сторонником. Теперь уверен, что возникновение животных и людей гораздо мистичнее, чем полагает официальная наука.

Сейчас меня гораздо труднее уязвить неудавшимся романом. Я привык. И работу "по личным обстоятельствам" уже не прогуливаю, и не реву по ночам, и душераздирающие SMS не пишу. Привык. Приспособился. А цинизма с годами стало больше. Но, слава Богу, и романтизм никуда не делся. Такой, знаешь, розовый романтизм с рюшечками и кружавчиками, как у девочки-подростка. Противоречия тут для меня нет. Я циничный романтик, романтичный циник, - как тебе удобно. Главное - то, что я сохранил свежесть восприятия. Не разжирел сердцем. Моей душе по-прежнему четырнадцать лет! Надеюсь, это не изменится.

В детстве я был до умиления честным мальчиком. Меня так воспитали. Но со временем я приучил себя врать. Всем. Виртуозно. Без колебаний и сожалений. Круг оболганных мною людей постоянно расширяется. Входят в него и родственники, и друзья, и коллеги. Вру, чтоб защищаться. Вру, чтоб меня оставили в покое. Чтобы выжить! И всё время вспоминаю реплику Брайана из Queer As Folk: "It's not lying if they make you lie".

Когда-то я кормил птиц каждую зиму. Идя за покупками, не забывал купить дешевой крупы и насыпать где-нибудь - для голубей и воробьев. Теперь этого не делаю. А увидев бездомных котят и щенков, отворачиваюсь. А раньше таскал их домой, кормил...
Мне не нравится думать, что я ожесточился. Но зачем мне гипертрофированное сострадание? Если его не приглушить, жить невозможно.

Экономить деньги и разумно планировать бюджет не умею до сих пор. Вопиюще непрактичен. Пытался контролировать свои расходы и... тратил еще больше. Недавно купил дорогущее кольцо. Пофорсил неделю и потерял.

Образование? Знаю много, но избирательно: только в интересующих меня областях. То есть мощные познания соседствуют во мне с первобытным невежеством. Это не страшно. У меня нет времени на гармоничное развитие. А у кого оно есть?

Я стал внимательнее к своим словам и мыслям, потому что понял, как легко они материализуются. Нельзя представлять себе неудачу заранее. Нельзя желать людям плохого: "Чтоб ты сдох!". Теперь я сильнее, интуитивнее и могу притянуть связь с вероятностью - и хорошей, и плохой. Поэтому надо быть осторожным. А еще я заметил, что случайностей гораздо меньше, чем мы думаем. Всё закономерно и взаимосвязано; мы просто мало видим.

Моя юношеская нетерпимость - в прошлом. Теперь я очень снисходителен к чужим порокам. Я наконец-то уяснил, что и сам, мягко говоря, неидеален. И сейчас могу ценить кого угодно.

Маргинальные тусовки? Запросто: ночь я приручил. Когда-то она подавляла меня незнакомцами и опасностями, а теперь я - ее часть. Я изучил ее законы. Она меня зауважала. Я вхожу в нее, как нож в плоть.

Я из не очень-то набожной семьи, но что-то вроде религии выработать сумел. Верю в посмертное существование и реинкарнацию, и постоянно молюсь своему ангелу-хранителю. А в организованной церкви не нуждаюсь. Отрепетированные ритуалы и лицемерные священники гуляют лесом. Единственное, что я, некрещеный гомосексуальный мистик, делаю - регулярно очищаю свою квартиру церковными свечами. Просто зажигаю несколько сразу, даже в коридоре. Это помогает, можешь поверить. Нечисти становится меньше.

Изменение моих сексуальных вкусов - тема для отдельной и крайне неприятной для меня статьи. Скажу так: они постоянно обогащаются и непрерывно ужесточаются. Не уверен, что могу это контролировать, и уже привык находить в себе всё новые и новые завихрения.

В юности я был заносчивым и гордым. Верил, что достоин лучшего. А сейчас согласен на любую падаль - в делах сердечных, забавах постельных... У меня не осталось ни стыда, ни достоинства. Они отмирали постепенно. Этому способствовала сама жизнь. Но теперь мне проще. Я согласен на всё, только помани пальцем. Я блядь. Вот такая эволюция! Но если влюблюсь по-настоящему - очищусь.

Чего ты боишься - собак, темноты, высоты, одиночества, привидений, болезней, смерти? Я не знаю, чего ты боишься. Но знаю, что мои детские фобии никуда не делись. К ним добавились новые. Они водят вокруг меня хоровод и по очереди бьют в челюсть.
Я не умею не бояться.
Иногда думаю: это и есть моя норма.
Нужно терпеть.

Фото Bob Mizer

22 МАРТА 2016 АНДРЕЙ СПЕСИВЦЕВ

Ссылка:

Смотрите также