 |
|
Змеиные миниатюры
Блядские змеи всегда голодны. Их нужно кормить, чтобы они размножались и откладывали яйца вокруг печени. А потом я буду должен избавиться от них, пока они не заполнили всего меня...
 Никогда не знаешь, кто будет на том конце предложения, на которое ты отвечаешь, но клиенты, как и Приложение, проверенные. Никаких подстав, никакого криминала... Печень Его предплечье обвивает чёрно-белая изящная змея, великолепно выполненная безымянным мастером. Я веду по ней языком от хвоста к голове. Не люблю змей, но татушка красивая. К тому же, именно эти твари клубком сплелись в моих лёгких, не дают вздохнуть полной грудью, жалят в сердце, если я расслабляюсь, тонкими, как иглы, клыками прокусывают мышцу, запуская яд. Меня трясёт, колотит, будто в лихорадке, разноцветные круги плывут перед глазами, и сладкая боль смешивается с горечью осознания того, что удовольствие, которое он получает, - не более чем первая минута кайфа от только что снюханной дорожки, наспех собранной пластиковой дисконтной картой продуктового магазина за углом на черном экране дорогого смартфона. У него чёткий рельеф мышц, очередная тату под левым соском - иероглифы, но я не разбираюсь в восточном письме. И не смотрю ему в глаза. Все эти взгляды - твёрдые, насмешливые, похотливые, высокомерные, пожирающие, вожделеющие, горящие ледяным огнём, но никогда теплом - я знаю наизусть. В них-то я хорошо разбираюсь. Пальцами через ткань брюк ласкаю его член, чувствую нетерпеливый маленький толчок. Да, конечно, я знаю. Он не обязан меня понимать. Я затыкаю змей в своей груди, перемещаю их печень - жрите её, не трогайте сердце, твари, не позволяйте мне думать. Не разрешайте мне чувствовать. У нас ещё тридцать пять минут, но он больше ничего не хочет. Берёт из упаковки пару влажных салфеток и тщательно вытирает обмякший член. Я провожу по губам тыльной стороной ладони, глядя на то, как двигается змея на руке вместе с ним, словно живая. Небрежно бросив использованные салфетки на пол, он стягивает свой смартфон со столика, сдувает с экрана остатки кокаина и снимает блокировку. Смс о поступлении денежных средств догонит меня уже на выходе из подъезда. Я даже не смотрю, верная ли сумма. Закуриваю, жадно затягиваясь, подставляю лицо первым утренним лучам солнца. Вот если не думать, не чувствовать, то ничего так, хорошо же - весна на улице, теплее стало и веселее. Скоро всё зазеленеет, зазвенит, засверкает, засмеётся. Побежит вперёд, и будет хотеться жить. И станет... совсем паршиво. Ведь если нет жизни вокруг, то и своей не жалко. Выбросив окурок на газон, я достал из кармана маску, нацепил её и побрёл домой. Хочется пройтись по пустынным улицам, вспоминая с немалой долей злого удовлетворения, как запускал своих змей в незнакомого мне человека. Анус Блядские змеи копошатся, даже когда я сплю. Все до единой - сучки. Проснулся в пять вечера. На смартфоне мигал зелёный индикатор. Наверное, куча сообщений. Не помню, когда в последний раз просыпался утром. У себя дома. В своей кровати. Чтобы солнечные лучи пронзали стекла. Чтобы за окном слышался птичий хор. Чтобы лёгкий ветер играл с полупрозрачными занавесками. Когда-то так было. Точно знаю, что это - воспоминание. Не выдуманное мною, не увиденное в кино, а настоящее. Ведь я помню ощущение, тепло, запах, свет... Оттягиваю, как могу, тот момент, когда нужно будет взять телефон в руки и читать, читать предложения, отвечать, быть вежливым, дружелюбным. Ещё минутку. Расслабляюсь. И тут же чувствую укусы. Острые зубы впиваются в веки, яд расползается под кожей, разбухает, жжёт глаза невыносимо красным. Как же я устал... Не обращая внимания на мигающий зелёный свет, тяжело поднимаюсь с постели и отправляюсь в душ. Раньше помогало, приносило облегчение, как будто вода действительно смывала всю грязь и уносила её прочь. Сейчас уже нет. Я стою под горячими струями и ничего не чувствую. Я по-прежнему грязный. Все эти следы - чьи-то укусы, росчерки и кляксы спермы, давно зажившие синяки, кровоподтёки, шрамы - горят на моей коже. На какой-то миг они проявляются заново, одновременно, и я понимаю, что ни одного живого места не осталось. У него короткие чёрные волосы, модная борода и серебряный крестик на такой же цепочке. Он покачивается в такт его движениям. Я смотрю на этот крест, а маленький Христос равнодушно смотрит на меня. Зажмуриваюсь и шёпотом беззвучно повторяю: "Какая же ты блядь! Блядь! Я просто блядь. Я никто". У него красивые зелёные глаза и густые ресницы. Слишком яркие губы для такого брутального мужика. Мощная шея, могучие плечи. И он пронзает, пронзает меня. Порет, как будто это последний секс в его жизни. О, мне хорошо известно это отчаяние! Он выходит каждый раз, выворачивая меня наружу, с силой врезается снова, не замечая, как его огромная головка мягко погружается в змеиное гнездо. Змеи ликуют! Они сейчас там, внизу. Я искусан. Мой анус набух от их яда, который сочится из крошечных ран, усеявших всё мое нутро. Нет боли. Яд ровным тонким слоем покрывает его член. Мышцы на широкой спине перекатываются под моими пальцами. Пытаюсь ухватиться, но ладони скользят по вспотевшей коже. Он рычит, как голодный медведь, я стону сквозь плотно сжатые губы уже в голос, не в силах больше сдерживаться. Ствол начинает пульсировать внутри меня, в глубину толчками бьется сперма. Змеи пируют! Жадно глотают, шипят, пьют... - Я вызову тебе такси. Низкий бас вырывает меня из тупого созерцания этого вволю нажравшегося клубка мразей. - Спасибо, - отвечаю, глядя на его ноги, сплошь покрытыми густыми зарослями чёрных волос. Вот такого мужика я хотел себе раньше. Широкоплечего, идеально сложенного, перекачанного, рычащего в свою суку, как животное. А потом как-то прошло. Были такие, десятки. Я смотрел им в глаза и не видел, какого они цвета. Искал причины, достоинства и недостатки, пытался запомнить особые приметы - родинки, шрамы, татуировки, пирсинг. И в итоге все слилось в общую однородную массу. Безликую. Или слишком многоликую. - Такси будет через двадцать минут, - гудит он, не отрывая взгляда от экрана своего смартфона. - Если хочешь, ванная прямо по коридору, вторая дверь налево. - Благодарю. Стены ровно отштукатурены и покрыты светло-серой матовой краской. Я провожу пальцами, веду ими по слегка шершавой поверхности. Хочу запомнить хоть что-нибудь. Неважно что, просто запомнить, оставить маячок об этом дне. Об этом человеке и его доме. О его зелёных глазах и... уничтожающем меня равнодушии. Зашёл в ванную, но ничего не стал делать. Просто пришёл сюда, чтобы не сидеть с клиентом в одной комнате. Тихо звякнуло сообщение от банковского приложения. Я сразу глянул сумму - больше, чем нужно. Он предложил выйти на подъездную дорожку, чтобы дождаться прибытия такси на улице. Большой дом, стеклянные двери, самшиты в вазонах. Симметрично, прилизано, вычищено. - Можно закурить? - спрашиваю я и, дождавшись утвердительного кивка, закуриваю. Смс в его смартфоне говорит, что машина ждёт у ворот. Гравий хрустит под ботинками. Над головой чёртовы звезды. Сверкающая Венера, недалеко - потрясающая Кассиопея... Уже лёжа в своей постели, я вспоминал то утро, когда, проснувшись, с ужасом осознал, что во мне есть кто-то ещё. Гадкие, скользкие, обвивающие, сжимающие мои внутренности, впрыскивающие яд, изрешечивая своими крошечными зубами моё сердце. Понимая, что это не может происходить в действительности, я даже не пытался выяснить причину своих новых ощущений. Без сомнений, скажут "шизофрения", и упекут в самое унылое место на земле. Это всего лишь змеи, уговаривал я себя. Ничего страшного не происходит. Всё хорошо. Блядские змеи всегда голодны. Их нужно кормить, чтобы они размножались и откладывали яйца вокруг печени. А потом я буду должен избавиться от них, пока они не заполнили всего меня. Сердце Слёг с температурой. Змеи откладывают яйца. Он молод и очень красив. Худой, с тонкой талией и... длинными чёрными волосами до середины спины. Прямой волной качаются на фоне белоснежной футболки. Я иду за ним по коридору, не переставая пялиться, и никак не могу понять, зачем меня пригласили. Никогда не знаешь, кто будет на том конце предложения, на которое ты отвечаешь, но клиенты, как и Приложение, проверенные. Никаких подстав, никакого криминала. Он открывает дверь в ванную комнату, включает свет и робко произносит: - Если вам нужно, то вот... Продолжаю смотреть на него, на то, как он прячет взгляд, как будто это я - клиент. Змеи дёргают меня за позвоночник, заставляя насторожиться. - А я уже готов, - ещё тише проговаривает он. Эта фраза словно нечаянно выпала изо рта. Словно она вообще просто была, витала в воздухе, отдельно от всего мира, а потом решила объявиться. Паренёк всё ещё стоит на пороге ванной, блуждая взглядом по паркетному полу. Я изучаю его с плохо скрываемым любопытством, хотя обычно ничего подобного себе не позволяю. У него тонкие, заострённые черты лица, пухлые губы и узкий подбородок. В голубых глазах плещется стеснительность и неуверенность. Он гладко выбрит, но, возможно, ему не слишком пришлось стараться - нежная светлая кожа выдает юность. Вдруг я осознал, что происходит, и злость горячей волной поднялась из самых глубин. Пытаясь это как-то скрыть, я сделал шаг к нему, давая понять, что мне всё же понадобится уединиться. Парень отскочил, словно ошпаренный. - Благодарю, - очень вежливо ответил я. - Скажите, куда мне подойти потом? Он указал на соседнюю дверь слева, кивнул после короткой паузы и вошёл в спальную комнату. - Хорошо, спасибо, я буду через несколько минут. Так. Надо умыть лицо холодной водой, прийти в себя. Смотрю на свое отражение в зеркало. Из-за спины выглядывает змеиная голова, раздвоенный язык ощупывает пространство. Чёрт! Они никогда раньше не появлялись. Почему сейчас? Змея широко раскрывает пасть и вонзает клыки в мою шею. Вот сука! Меня рвёт чёрной жижей и какими-то тонкими ошмётками... Клиент ждёт. Съев немного зубной пасты и собравшись с духом, я вышел. Он сидит на краю кровати, на нём футболка и серые спортивные штаны, босой. Я становлюсь перед ним на колени и, не говоря ни слова, поднимаю его ступню и подношу к своему лицу. Мягко массирую по внутренней стороне стопы, касаюсь губами тонких пальчиков. Парень смотрит на меня с удивлением и... непониманием, но не останавливает. Его вторая нога на моем животе. Снимаю с себя футболку, продолжая ласкать его ноги. А он всё сидит и смотрит, затаив дыхание, взгляд полыхает, влажные губы чуть приоткрыты. Медленно раздеваю, покрывая плечи и грудь поцелуями, и укладываю на спину. Рёбра на пересчет, гладкий впалый живот и тонкая дорожка волос от пупка, уходящая вниз под резинку штанов. Под ними он без трусов. И это так беззащитно и... нежно. Змеи жалят, жалят меня! Моё сердце набухло от чувств и эмоций. Мои лёгкие сковывает так сильно, что я начинаю задыхаться. Отложенные яйца лопаются, и маленькие гадины радостно шипят. А я не могу прогнать мысль, что все происходит как-то неправильно. Мы полностью обнажены. Напряжённое ожидание сжимает его красивые губы в тонкую полоску. И мне так хочется прикоснуться к ним своими, раздвинуть языком, протолкнуться в жаркий рот, выпить все сомнения и страхи без остатка, накормить ими злобных сук. Но вместо этого я старательно сосу его член, задевая носом негустые тёмные завитушки в паху, всё плотнее и плотнее прижимая у основания. Он стонет, запрокинув голову. Острый кадык вот-вот вспорет тонкую кожу на шее. Лицо почти сияет на фоне чёрных волос. На мгновение мне кажется, что змеи пожирают его, вьют гнездо внутри, выползают из затылка... Он ложится на бок, ко мне спиной, и закрывает глаза. Его телосложение и длинные волосы сбивают меня с толку. Мысль о том, что всё должно происходить не так, кромсает мой разум на клочки и полосы. Не так, не со мной, безымянным, уставшим и, в конце концов, не любящим. Я понимаю, почему он хочет этого, и не понимаю одновременно... Обильно смазав пальцы в смазке, трогаю его анус. Он сжат, и, кажется, паренька трясёт. Но я не должен останавливаться. Аккуратно погружаю свой указательный палец, на одну фалангу, и считаю до пяти. Погружаю ещё, осторожно веду по кругу, растягивая и надавливая на брюшную стенку. Он стонет. Тихо. Сладко. Немного расслабляется. Я оглаживаю подушечкой пальца его гладкое и горячее нутро до тех пор, пока не чувствую едва заметное движение тела навстречу моей руке... Он почти насаживается на мои пальцы. Стоны громче. Сжимает края простыни в кулаке, закрыв глаза, кусает губы, облизывает и снова стонет. Я стараюсь не задевать, задаю ритм на шесть, с силой надавливая на шестой счёт, практически впиваясь в небольшую выпуклость так, что паренька выгибает дугой. - Вот теперь ты готов, - совсем близко шепчу на ухо, сорвав с его пухлых губ судорожный выдох. Быстро надев презерватив, щедро смазав по всей длине член и еще раз его анус, укладываю парня на живот, устраивая под низ живота подушку. Раздвигаю руками ягодицы в стороны, упираюсь головкой, целую спину, плечи, обжигаю дыханием шею и, ощутив падение обороны, нежно, но настойчиво вхожу, не прекращая своих поцелуев и думая о том, что только настоящий выродок может сделать больно такому доверчивому и наивному пареньку. О чём он думал, когда вызывал шлюху для своего первого вскрытия? Я захлебываюсь в своих эмоциях. Яд бешено стучит в висках, сочится под языком. Громко стонет, наверное, позабыв обо всём на свете, пытается поднять попу повыше, вскрикивает на восьмой счёт, когда я, надавливая сверху и меняя угол, веду по внутренней стороне. Он чувствует ритм, прижимается ближе. Теперь я, не вынимая своего члена, ставлю на колени, расталкивая их в стороны, встаю между ног и, обхватив его ствол, продолжаю входить, глубже и глубже, быстрее дрочу ему. Он сжимает меня всем нутром и бурно кончает, заливая под собой подушку и простынь. Я кончаю следом, на несколько секунд погружаясь в тёплые чёрные воды... - Не уходи, - его шёпот разрывает время. - Пожалуйста... Поддавшись неизвестно откуда взявшемуся порыву, обнимаю так крепко, что из его лёгких выгорает весь кислород. Тут же отпустив и отстранившись, чувствую ласковые прикосновения. Он прижимается ко мне сам, такой тихий и уязвимый, и я, снова не в силах сдержать себя, вдыхаю, вдыхаю, вдыхаю... Трахея Я в дьявольской норе. Простыня сползла с матраса, на нём жёлтые разводы, разных форм и оттенков. Эти пятна быстро качаются перед моими глазами и, глядя на них, я думаю о мгновенной смерти, как о наивысшей милости. Она ведь так близко. Я мычу в его потную ладонь, чувствуя во рту соль и горечь. Задыхаюсь. Змеи плотным комком в горле, перекрыли доступ кислороду. К грязным разводам матраса присоединились цветные пятна, я уплываю с ними, и мы вместе пульсируем и сверкаем во тьме. Кажется, я кончил, но это неважно для него. Он продолжает зажимать рот и нос своей рукой, а его огромный хуй распарывает моё нутро. Но боли уже нет, есть только сворачивающиеся лёгкие, огонь в груди и темнота, в которую я стремительно падаю. У него вес под сто двадцать и детское лицо, перекошенное злобной гримасой. Толстая золотая цепь на заплывшей жиром шее, вонь изо рта и кривые нестриженые ногти на руках. И он любит душить и мучить. Такие, как этот боров, будут ебать до последней секунды оплаченного времени, обильно потея и поминутно теряя эрекцию. Чтобы снова возбудиться, ему нужно зажимать влажной ладонью пол-лица, видеть, как под ним корчится кусок мяса, пытаясь ухватить хотя бы глоток воздуха. На тумбочке возле скрипучей кровати стоят электронные часы - зелёные цифры на чёрном табло. Он смотрит на них. Я смотрю на них. Цифры плывут, стекают вниз, как зелёная вода, тонкие струйки собираются в маленькие светящиеся лужицы. Пытаюсь рассмотреть, сколько же ещё долгих невыносимых минут осталось до конца. Вот бы умереть раньше... Наконец-то эта скотина кончает, убирает свою руку с моего лица и грубо толкает вперёд. Я хватаю воздух ртом, громко и с хрипом вдыхая, и пытаюсь отползти в сторону. Но, как я уже и сказал, такие ублюдки будут мучить до последней секунды. Его пальцы-сосиски сжимают моё плечо, почти рывком он переворачивает меня на спину и, кряхтя и отдуваясь, встаёт на колени над головой. Ляжки и жопа, как огромный питон, придавливают со всех сторон, и я снова едва дышу, закрыв глаза. Он сдирает гондон со спермой, неуклюже завязывает в узел и... кладет его на мой живот. Начинает возить своим обмякшим мокрым членом по лицу, шлепает по губам. Так омерзительно и противно, что я инстинктивно дёргаю голову в сторону, после чего он хватает меня за челюсть, надавливая с силой так, чтобы заставить открыть рот. Я повинуюсь, и боров пропихивает свой вялый член. Никогда не встречал такого горького вкуса спермы. Маленькие змеёныши ликуют! Они устремляются из трахеи в рот и, словно пиявки, впиваются в его головку, залезают в уретру, шустро уползая глубже по каналу, и жалят. Я смеюсь и ликую вместе с ними. Получи, мразь! Вот так тебе, сука! Пока он слезал с меня, я успел глянуть на часы. Господи, он ебёт меня уже пятьдесят восемь минут. Неужели ему ещё что-то нужно будет? О, да! Я же говорил, этот жадный мудила возьмёт всё до конца, даже если ему уже и не надо. Он забирает завязанный презерватив и заставляет снова встать на колени. Закрываю глаза, чувствуя нестерпимую боль в груди. Как же жжёт! Как же всё сжимается внутри, когда он, реально думая, что перед ним просто кожаный мешок с потрохами, начинает пальцами запихивать этот гондон мне в жопу! Я зажмуриваюсь. Сильно. До красной пелены. И стискиваю зубы. - Дома достанешь! - сквозь смех проговаривает он на ухо, обдавая своим зловонием сточных канав изо рта. - Твоё время закончилось. Давай, до свиданья! Я даже не пытаюсь думать, что сейчас происходит, не пытаюсь попроситься в ванную, чтобы достать подарочек из своей задницы, просто быстро одеваюсь и пулей вылетаю за дверь этой адской дыры. Сука, сука, сука!!! Слёзы застилают глаза, всё расплывается, и я не вижу ступеней под ногами. Держусь за пыльные перила, не глядя, лечу вниз. Ах ты ёбаная мразь! Остановившись на первом этаже, в темноте перед подъездной дверью, я опускаю джинсы и достаю гондон. Полночь, начало первого. Руки дрожат, блядские слёзы катятся одна за другой, и я, стараясь унять дрожь, вызываю такси до дома. Смс от банковского приложения сообщает о поступлении суммы. Как же я ненавижу этот момент в своей жизни. Сорок минут спустя погружаюсь в горячую ванну, не обращая внимания на тупую боль во всём теле. Мне так хочется отмыться, драить и шоркать кожу до крови, чтобы избавиться от этого противного запаха перепревшего пота. Но он везде. Во рту, в горле, под ногтями, в волосах, внутри меня. Стакан водки со льдом, сигареты на ванной полочке. Я пью и сгораю, как бумага, чернея и оседая на дно ванной хлопьями пепла. Эта вонь будет преследовать меня ещё несколько дней. До тех пор, пока её не заглушат запахи других людей. Мне снится, что я похоронен заживо. Мне снится, что на мне растут грибы. Я давлюсь жирной чёрной землёй, она забивается в моё горло, лёгкие, в каждую клетку моего безвольного тела. Я перестаю дышать и превращаюсь в почву и камни; укрывает листва, она гниёт на мне, греет солнце и поливает дождь. И змеи клубками вьются, ползут. Я чувствую их гладкие холодные тела на себе и думаю о том, как же это хорошо - быть никем. Окончание следует.
16 ИЮЛЯ 2020
|
ДАНИЛ АВЕРИН
Смотрите также
 #ПРОСТИТУЦИЯ
"Гомопропаганда" "путем размещения фото в женском образе" - 100 000 штрафа для московского сексработника
7 января 2023
Московский секс-работник заявил об изнасиловании, когда клиент отказался от его услуг
1 сентября 2022
Транс-актриса Александра Биллингс рассказала о ВИЧ, проституции и Голливуде в новых мемуарах
8 мая 2022
|
  МОБИЛЬНАЯ ВЕРСИЯ
Магазин Sexmag.ru
|
|
Настоящий ресурс может содержать материалы 18+
|
* КВИР (queer) в переводе с английского означает "странный, необычный, чудной, гомосексуальный". |
