КВИР - Я видел только отсвет наших тел

Я видел только отсвет наших тел

Константинасу Кавафису исполнилось 158 лет. Не каждого поэта, которого любишь, читаешь с личным чувством узнавания, но с Кавафисом - как раз такая история.

Одна из его тем - это память и текучее время, которые с годами становятся всё понятнее.
Ощущение "своего" настолько стирает чувство границы между своим и чужим, что самым бессовестным образом хочется адаптировать его греческую классику к русской рифме. Надеюсь, он меня простит.
Его фантастическая музыкальность (которая понятна даже в переводах) не требует дополнительной рифмовки. В конце-концов, когда мы дышим, то делаем это свободно.
Вся музыка - внутри, но слишком силён соблазн "выровнять" это дыхание, словно это может его облегчить.
Вот три стихотворения. Одно из них - хрестоматийный перевод, второе - моя "кавер-версия". А третье, по мотивам любимого поэта, - моё. Надеюсь, можно понять - где какое. )

ОДНАЖДЫ НОЧЬЮ
.
Была вульгарной эта комната и нищей,
над подозрительной таверной затаилась.
В окно виднелся грязный переулок,
тоскливый куцый переулок. Где-то снизу
шумела пьяная компания рабочих,
играя в карты и пируя до рассвета.
.
И там на грубой, на такой простой кровати
я видел плоть моей любви, я видел губы,
пьяняще чувственные губы сладострастья -
такие чувственно пьянящие, что даже
.
когда пишу об этом столько лет спустя,
я вновь пьянею в одинокой пустоте.
.
***
Однажды ночью...
.
В той комнате - с приметами дыры,
Ютившейся над гомоном таверны,
В окно глядели грязные дворы
И улицы ободранные стены.
.
Внизу галдела шумная толпа
Прохожих, собутыльников, рабочих,
Гуляющих и пьющих до утра.
И в том углу, - на ложе нашей ночи -
.
В объятиях, в пустыне этих стен
Прокуренных, замызганных и грубых -
Я видел только отсвет наших тел
И плоть моей любви. Я видел губы
.
Пьянящие, раскрытые, твои -
чарующие губы сладострастья...
И хмелем этой чувственной любви,
Спустя года, пьянею я от счастья.

***
.
Таким тебя никто уже не помнит.
В альбомах запечатанная юность
и самому тебе - не интересна.
.
С этюдником в сиреневом лесу
ты щуришься слегка на акварель
и лихо держишь кисточку в зубах,
набрасывая что-то на бумаге.
.
Всё это стёрто временем с листа.
И лишь ночная память почему-то
твои черты упорно воскресить
пытается - за партой у окна...
.
Ты подарил мне образ навсегда.
И я с упорством фотоаппарата
спасаю луч любимого лица,
когда-то мне упавший на хрусталик.
.
Я, времени стареющий агент,
храню досье со школьного порога,
где всё твоё - дыхание и свет -
не умерло, не умерло до срока.

01 МАЯ 2021 ALEXANDR HOTZ

Ссылка:

Смотрите также