КВИР - Я - Моника Беллуччи!

Я - Моника Беллуччи!

Вот заметил, что чем старше становлюсь, тем всё чаще ловлю на себе похотливые, заживо съедающие меня и прямо догола глазами раздевающие взгляды... юных сосунков-парнишек.

Малена, 2000

Старею я... потихоньку. Сохну... как плакучая ива, случайно оказавшаяся среди калмыцких безводных степей. Как вода в старой застывшей реке: тухну, зеленею, тиной покрываюсь... но при этом всё же цвету... пусть хоть, как и древнее болото знойным летом. Чего уж там скрывать: и выпить уже не могу столько, как раньше, и пробежки по утрам в парке даются тяжелее; силы уже не те. Но кожа ещё не морщиниста и волосы не седы. И на том спасибо! Нет, одна морщинка есть давно всё же - одна единственная, слава богу, - делящая мою попку пополам. Не буду лукавить, гены хорошие: бабушки-дедушки - до преклонных лет все были моложавы. И вообще, маленькая собачка-то - до старости щенок.

Вот заметил, что чем старше становлюсь, тем всё чаще ловлю на себе похотливые, заживо съедающие меня и прямо догола глазами раздевающие взгляды... юных сосунков-парнишек.
Сил, казалось бы, ведь нет уже тех молодых, ебицких, как раньше, а порох нутра, похоже, ещё мощно рвёт и мечет из моих пороховниц. И вот липнут они ко мне... мужчинки эти... молодые совсем.

То время меня спросят юнцы эти, губы облизывая, то дорогу показать им: дескать, не знаю ли я, как пройти туда-то и туда-то - а сами при этом смотрят сладострастно и дерзко прямо в глаза. А то и вообще в наглую:
- Не хотите ли вы со мной познакомиться, Мистер... Твистер, Бывший Министр?
Я теряюсь при этом. Я ж не "педофил". Я же всё зрелого мужчину себе ищу... сколько лет уже.
И никогда к себе такого внимания тотального не ощущал я раньше от людей. А тут словно поколение целое... "геронтофилов" подросло. С ума сошли они, что ли, все эти подростки современные?
Пахнет что ли от меня - настоявшимся ценным коньяком каким-то, глаза этой похотливой молодёжи пеленой застилающим? Чего они, как мухи на говно, на меня слетаются-то? Проходу мне не дают эти шестнадцати-девятнадцатилетние... мужчинки будущие. Мальчишки-симпатишки!

И спросил вот как-то я одного такого подростка-озаботку приставучего:
- А что ты вообще во мне нашёл-то? На кой я тебе сдался?
- Глаза у вас голубые, и блестят так ясно, и походка у вас по-старинному грациозная. Я таких красивых взрослых мужчин, как вы, только в фильмах видел! У вас лицо одухотворённое. Точенные скулы ваши и губы - любоваться ими охота! Вы, как штука искусства из музея. Стиль у вас какой-то - из другого времени будто. В вашем лице, словно, всех предков своего родного человечества я... я в нём вижу. Словно, связь с прошлым временем ощущаю. И веет от взгляда вашего добротой понятной и красиво грустной.

Ого! Вот же ж какое признание! Хоть записывай с уст на ходу, хоть плачь, бля: старое время, взрослый, штука из музея античности - повеситься мне да и только.

Но... я решил, что раз уж мне дают такое, то возьму, не буду отпираться.

Говорю в ответ ему:
- Ну, так что ты хочешь-то от меня или со мной?

...

- Выебать вас хочу! Выебать во все дыры! И чтоб целовали вы меня во все места - дозволенные и недозволенные. Чтоб любили меня! Нежности хочу от вас материнской, отцовской - человеческой, взрослой. Почувствовать себя ребёнком в руках ваших хочу, как в колыбели жизни.
Стоит, смотрит на меня, глазами испепеляет, а мне-то хочется прям сквозь землю провалиться. И стыдно, и сладко мне! Ужас!

...

Так сладко меня ещё никто не брал, никто меня так ещё не боготворил с разбегу. И никто так всецело, с честною юною жаждою и первозданной плотской жадностью не ебал меня ещё в горло, как этот мальчик 18-ти лет. Малые-малые, а хуем - не по-детски большим уже - по гландам так умеют настучать, что мало не покажется! А потом, как обкончался мне в рот своим свежим молодым сладким молоком, так зацеловал меня всего в благодарность за то, что отдался я ему - каждую пядь моего немолодого тела облобызал.

Всё! Вот оно счастье, вот оно впечатление от жизни у меня. Теперь и умирать можно уже. Повеситься только и осталось...
Ага! Хуйнане!
Нет уж, дудки! Буду любить... молодого, и ебаться и дальше... с ним, раз ровесники и зрелые мужчины не зовут меня на свидания и даже не смотрят на меня. Буду я теперь эдакой... Моникой, блядь, Беллуччи - молодым пареньком желанной!