КВИР - Я - блядь?!

Я - блядь?!

Почему же, когда передо мной оживший идеал моих фантазий, я думаю о глазах какого-то абсолютно никакого парня? Что со мной?! "Ты - блядь!" - стуком набатного колокола ответило мне что-то внутри голосом моего старого друга...

все хорошо... Я знаю. Нет, у меня все очень хорошо. Я это чувствую... Да чего там скромничать - у меня все отлично! Почему же мне хочется, чтобы было еще лучше?

Наверное, потому что есть такая возможность. Вполне реальная такая, лет двадцати семи, с волосами цвета крыла ворона, который бережет покой лондонского Тауэра, с глазами ночного неба где-то на теплом морском побережье, когда запрокинув голову, ты рискуешь, что тебя просто засосет эта глубокая, густая бархатная бездна...

В общем, очень симпатичная такая "возможность", которую зовут Макс. Вот только знать бы еще, чего эта "возможность" обо мне думает, насколько надолго и прочно она хочет войти в мою жизнь? Он так занавесил свое нежное, по-детски зависимое "Я", так зашторил внешней самоуверенностью, нагловатостью и надменностью собственные желания, что, ей Богу, не понятно, в какую игру он со мной играет. Да и играет ли вообще...

Когда в моей жизни наступает стабильное и долгое личное счастье, близкие роют окопы, залегают в них, прижимают уши и начинают ждать "великих потрясений". Был такой политический деятель - Столыпин Петр Аркадьевич, вот он как-то сказал каким-то очередным депутатам какой-то очередной Думы: "Вам нужны великие потрясения, а нам нужна великая Россия".

Моим близким очень нужна "великая Россия", то есть некий эталон идеального успеха, любовной связи, семьи, который я, помимо своей воли, зачем-то им демонстрирую. На моем фоне им проще ссориться-мириться, жениться-разводиться. Своим успехом я словно оправдываю их неудачи. Им это очень нравится, а я им периодически устраиваю великие потрясения, разнообразные революции. То "февральскую" замучу, а если уж очень приспичит, то и "великую октябрьскую". Они уж и броневики от меня прятали, и шалаш разоряли - бесполезно.

Мне не надо было секса. Нет, я бы, конечно, не отказался, но мне было достаточно посмотреть, пожать руку, обнять, поцеловать украдкой в щеку.

Когда пять лет назад мы расстались с Сережей, я вставлял беруши. Иначе я бы просто оглох от их криков...
- Как ты мог?!
- Проклятый эгоист! Ты о нас подумал?
- С жиру взбесился, гад! Чего тебе еще надо в жизни? Сережка - красавец, верный, умница, удачный в делах... Вы же с ним виллу на Корфу вместе купили. Что теперь? Делить будете, на "коммуналку"?
- Паскудник! Ты отнял у нас веру, надежду, да и любовь тоже. Мы смотрели на вас и видели: два парня МОГУТ (!) долго и счастливо прожить вместе.

Самой короткой формой возмущения моим поведением было сумрачное: "Ты - блядь!" Так меня приговорил близкий друг, который нас с Сережей и познакомил.

Я молчал, как Ходорковский на первом заседании суда. Они же видели только вывеску - большую и уютную квартиру, двух красивых молодых людей, которые всегда улыбаются, обнимаются, целуются, а иногда даже щиплются, повизгивая от восторга.

Они смотрели на фотографию, где два парня в шортах белозубо скалятся в объектив, сидя на пятнистой от тени террасе старой виллы английской постройки - наше с Серегой совместно нажитое имущество на маленьком, густо-зеленом греческом островке посреди моря небесной чистоты, со скрипящими от этой же чистоты пляжами.

Они же не знали, что все это - декорации, где два усталых актера заученно бубнят чужие слова, в которых давно уже нет ни смысла, ни эмоций. Что, когда занавес закрывается и зрители уходят, они дружески пожимают друг другу руки и расходятся по своим углам.

Но актерам хоть деньги платят. Мы же не получали даже удовольствия от спектакля. Зрители сколько угодно могли нам кричать "Show must go one!", но продолжаться было просто нечему. Мы расстались спокойно и деликатно. Мы устроили соревнования по благородству и в результате продали виллу, а деньги поделили между нашими родителями. Мы до сих пор поздравляем друг друга с Днем рождения, Новым годом и Днем парижской коммуны...

В общем, друзья и родственники так и верещали, и носились по потолку, раскачивая люстры, пока в моем доме не появился Мишенька. Миша - это не солнце. Он - материализовавшийся солнечный свет.

Я абсолютно точно знаю, какую модель для создания образа эльфа Леголаса использовал создатель трилогии о кольце всевластья - он где-то видел моего Мишку. Увидел, не смог успокоиться, нашел самого красивого в Голливуде актера, долго его гримировал, обрабатывал с помощью компьютерной графики и получил кумира всевозможных сердец.

Хотя мой мальчик еще краше без всякого макияжа и компьютерных наворотов. Это чудо и чадо в одном флаконе. Когда он встречает меня дома в длинной белой рубашке, надетой на... нет, тела у него нет. Разве может быть тело у материализовавшегося солнечного света? Так вот, надетой на белые стринги, я готов заплакать от умиления.

Он веб-дизайнер. Достаточно известный веб-дизайнер, работа которого котируется очень высоко. Мальчику двадцать два, а он уже с милой капризностью выбирает себе часы по каталогу, рассуждая своим нежным голоском о том, какая форма корпуса, какой из драгоценных металлов и камней и какая эмблема на циферблате более бы подошли к его фиалковым глазам.

Я люблю просыпаться раньше своего эльфенка и рассматривать его на себе. Во сне он забивается ко мне под мышку и спит там, как и положено спать в этом теплом углу. То есть тихо и трогательно, как мышь. Идеальной формы рот полуоткрыт, обнажая два ряда безупречных жемчужин.

Фиалковые прожектора, погашенные на время сна, позволяют рассмотреть какие же у него офигительные ресницы! В моем детстве мама покупала к Новому году елку обязательно с хвоей такой же формы - каждая иголочка длинная и слегка загнутая.

Я люблю распутывать его волосы. Во сне это льняное золото разбросано по плечам. Вот я удивляюсь, как он умудряется даже волосы растрепать так изысканно-художественно, что какая-нибудь "звезда в шоке" так бы в этом шоке и сдохла от зависти.

А если бы вы видели эти детские худенькие лопатки, которые чуть натянули его кожу... Его кожа... Про нее можно снимать фильмы, писать фантастические романы, делать доклады в Академии наук, сочинять песни, которые моментально станут шлягерами. Да ради того, чтобы прикоснуться к такой коже, вообще можно отдать жизнь! Или руку, к которой прикасаешься.

Я имею право считать себя любимцем богов, потому что могу гладить это сокровище цвета дорогой китайской бронзы сколько угодно. Мне еще и спасибо скажут. Да еще КАКИМ голосом.

Этот голос описать невозможно. Есть у меня в Эрмитаже любимая статуя в двенадцатиколонном зале, где собраны подражания древней Греции, сделанные в эпоху Возрождения. В моем тинейджеровском возрасте не было всяких там эротических журналов, ночных программ по ТВ и специально-шаловливых кассет для видаков. Сами-то видики появились, когда мне уже лет тринадцать было. И вот за зримыми эротическими фантазиями я ходил в Эрмитаж.

Голые тетки у Рубенса мне не нравились - не люблю жирных. А вот фигурки у итальянских копий с греческих богов были как раз в моем вкусе. Я еще не знал, что там к чему у меня с ориентацией, но дольше всего простаивал около статуи "Нарцисс", чем вызывал слезы умиления у старушки-смотрительницы. Она, наивная, думала, что я переживаю художественный экстаз. Ох, если бы она увидела, чем я занимался с этим Нарциссом в своих фантазиях! Думаю, она бы перевелась в отдел прикладного искусства.

Так вот, это я все к тому, что, если бы этот Нарцисс каким-то чуднЫм, "галатеевским" образом ожил, то он бы разговаривал именно таким голосом, каким возбуждает мой слух Мишенька.

Но... как это сказать?.. Да, у меня все очень хорошо. Даже отлично. Я живу, я сплю, я путешествую и хожу в гости с материализовавшимся солнечным светом, эльфенком, существом, непонятно как попавшим на эту планету... Я счастливец, мне повезло... Но оказывается, я очень хочу жить с человеком... Любимым ЧЕЛОВЕКОМ!

Я не понимаю, как они все прочухали. Я еще никому ничего не говорил. Я не выдал себя ни словом, ни жестом. Я не повторял печального опыта профессора Плейшнера и обращал внимание на все подоконники, где стояли сто тридцать три герани в глиняных горшках. Но я почувствовал, как родственники и друзья зашуршали вокруг меня саперными лопатками, откапывая траншеи полного профиля, позвякивая снятыми до времени касками и проверяя полноту наполнения обойм.

В общем, на Западном фронте опять никаких перемен не дождешься! Перманентно пребывая в чаду, который тянулся от полевых кухонь, я размышлял: как они почувствовали, что в моей жизни появился Макс? Одному Богу известно.

Было достаточно людное сборище по поводу заключения нового контракта. Кого-то я знал, с кем-то меня знакомили. Честное слово, когда ко мне подвели молодого черноволосого человека и представили его, как будущего партнера, ничего во мне не изменилось. К тому же и он сам вел себя нерасполагающе даже для продолжения рабочих отношений.

Чуть высокомерен, натянут... Ну, да, - симпатичен, хорошего роста, полагающаяся для встречи такого уровня экипировка, улыбается красиво, руки (на это я всегда обращаю внимание) ухоженные и красивой формы, приятная речь (не Цицерон, конечно, но чувствуется качественное образование и интеллектуальный круг общения)...

А еще он не смотрел в глаза. В отличие от меня. Я даже имя его через час не смог бы вспомнить, а вот глаза не забыл бы даже через несколько лет. У Малевича его "Черный квадрат" меня поначалу бесил - я считал это издевательством над людьми. Закрасил человек квадратик черной краской, а он теперь стОит, как вся статуя Свободы вместе с постаментом.

А потом понял, что не могу от него отойти. Манит он меня. Глаз не могу оторвать - так он зацепил что-то внутри меня. Кто сказал, что черный - простой и однообразный цвет. В нем тысячи слоев и оттенков! В нем жизнь, которая из него выходит, и которая возвращается туда после смерти физического тела!

У Макса глаза этого цвета. Они засасывают твою душу, которая потом не хочет возвращаться обратно. Потому что... Потому что ей там лучше, чем здесь. Нет, не так... Ей там просто лучше, потому что лучше не бывает.

Все это я понял потом, когда уже сидел дома над включенным ноут-буком, периодически поглядывая на эльфенка, который забрался в кресло, поджав под себя ноги Меркурия, потерявшего свои крылатые сандалии, и смотрел телевизор, то и дело, откидывая со своих фиалковых озер золотистую прядь.

Почему же, когда передо мной оживший идеал моих фантазий, я думаю о глазах какого-то абсолютно никакого парня? Что со мной?! "Ты - блядь!" - стуком набатного колокола ответило мне что-то внутри голосом моего старого друга. Может быть, согласился я...

На той встрече мы все-таки обменялись визитными карточками - телефоны, электронный почтовый ящик, в общем, все как положено. Пока мелкая эльфийская мелочь смотрела свое птичье кино, я проверял почту. Первое, что я там увидел - письмо от Максима. Он писал, что очень заинтересован в деловом сотрудничестве, много обо мне наслышан, рад будет совместной работе... тра-та-та-та и жизни (!!!!) Чего-чего? - "и совместной жизни". Пи... Абзац... Он, что? - тоже блядь?

Через два дня мы встретились в кафе. Еще через три сходили поиграть в боулинг. Через неделю сидели вместе на трибуне, наблюдая за футбольным матчем (терпеть не могу футбол, даже по телевизору). Ну, не было в нем ничего! Ни красоты неземной, ни обаяния сатаны, ни остроты ума какой-то сверхчеловеческой. Броня была, неестественность была, взгляд на окружающих чуть свысока был.

А я смотрел ему в глаза и чувствовал, что плыву. Вернее, уплываю куда-то в совершенно новую жизнь. В жизнь, где вместо чебэ все оттенки и цвета радуги, где вдыхаемый дым сигареты тягуч и ароматен, как башкирский мед, где все люди поражают своей боттичелиевской красотой... Мне не надо было секса. Нет, я бы, конечно, не отказался, но мне было достаточно посмотреть, пожать руку, обнять, поцеловать украдкой в щеку.

Окончательно я сошел с ума, когда наконец сам проявил инициативу и пригласил его на Крылатские холмы полетать на параплане. Я это очень люблю. Макс летал первый раз (всякий там серфинг, горные лыжи, большой теннис - это они умели). Я смотрел на него снизу, с земли. Когда он оторвался от холма и неумело завис над обрывом я понял, что ЛЮБЛЮ...

Маска, которую он ежедневно напяливал даже для меня, вдруг съежилась, потрескалась и сползла с настоящего лица, которое, как мне казалось, я сам себе придумал. Сначала оно было испуганным, как у бэбика, которого первый раз забросили на глубокую воду. Он тыкается ногами вниз и не чувствует спасительного дна. Потом, он словно понял, что плывет. Ощутил свободу. Ощутил свою силу. Увидел меня внизу. И засветился!

Тогда я понял, что я живу... Я живу так, как не жил никогда до этого. Да, у меня все было хорошо, очень хорошо и просто отлично. Но, оказалось, что может быть и еще лучше. И так будет, потому что со мной есть Макс.

Я не выдержал. Я был счастлив так сильно, что воротил горы работы. Я заработал уйму денег. Я заключил выгодных контрактов на пять лет вперед. Но я должен был хоть кому-то рассказать, что со мной. Почему я так. Но все настороженно сидели в окопах и не сводили с меня биноклей. Я физически чувствовал, что, открой я рот в близком кругу, как в мою сторону полетит картечь Сенатской площади и ручные противопехотные гранаты.

На мое счастье приехал Стив. Он живет в Европе, он - чудо природы и новейших технологий генной психологии. Ах да, Стив - модель. Лицо самого крутого Дома высокой моды, богач, умница и... А что мало?

Я смог, наконец, рассказать все, от чего готов был вот-вот разорваться на части в прямом и переносном смысле (окопавшиеся родственники и друзья были на стороже и смотрели на меня сквозь оптический прицел снайперских винтовок). И что я услышал?

- Ты - гад. Почему ты полюбил кого-то? Какого-то неизвестного, обычного Макса? Посмотри на меня. Я люблю тебя вот уже семь лет и все жду, когда же ты освободишься и обратишь на меня свое внимание.

Стив очень обиделся и тем же вечером улетел богатеть в свою Европу и оставаться там эталоном красоты и мечтой миллионов традиционных женщин и нетрадиционных мужчин.

А я остался. Я сидел, курил и думал. Я думал, что завтра я увижу Макса и скажу ему: Максим, родной, что я для тебя? Ты серьезно? Это игра, это случайное увлечение? Пусть так. И пусть иначе. Хочу, чтобы так, но иначе тоже замечательно. Потому что у меня все хорошо. И даже очень. Да, просто отлично. Но может быть и еще лучше!

Интересно, что он мне ответит?..

Фото Vido

06 СЕНТЯБРЯ 2014 ЛЕОНИД РОМАНОВ

Ссылка:

Смотрите также