КВИР - Взросление солдата Шурика. Часть 6

Взросление солдата Шурика. Часть 6

В один из февральских дней, после обеда капитан Евсеев сообщил Шурику, что штабисты просят о помощи в ремонте пишущей машинки, сказал, куда и к кому ему надо прийти с инструментами.

Лейтенант, наклонившись над плечом Шурика, тоже стал всматриваться в чрево машинки. Шурик слышал совсем рядом его дыхание, ощущал лёгкий запах одеколона.

Наступил сентябрь. Летняя жара сменилась тихой тёплой погодой. Служба шла своим чередом. И хотя она стала привычной, она не казалась скучной - Шурику некогда было бездельничать и скучать.
Однажды на утреннем построении командир сказал, что через несколько дней намечается показ военной техники иностранной делегации. Надо и технику подготовить, и соответствующие площадки. А трава, где она стояла, за лето была выжжена газами и солнцем. В общем, поступила команда освежить траву. То есть покрасить зелёной краской (раздалось тихое хихиканье в строю).
И вот несколько солдат, включая Стаса, погрузили в машину бидоны с краской, компрессор и пульверизаторы и поехали выполнять задание. "Да, - подумал Шурик, - хорошо ещё, что не заставили вырезать листочки из зелёной бумаги и привязывать их к ветвям деревьев вместо выгоревшей и облетевшей листвы". Почти целый день провозились они с выполнением "боевой задачи", перепачкались краской и надышались её парами. После возвращения на техпозицию Стас попросил выдать им молоко за вредность. Молоко не дали (нет такой статьи расходов). Попросил спирт для отмывания - дали (технического спирта в войсках много). Перед ужином выяснилось, что солдаты, выполнявшие спецзадание, промывали спиртом не только наружные кожные покровы, но и внутренности. Стас был откровенно пьяным, за что и получил взыскание от старшины (повезло ещё, что Хомут не доложил об этом командиру, а просто загнал его в постель отсыпаться).

Подошла очередная годовщина социалистической революции, красный день календаря. Выходной день. Накануне праздника командир части поздравил личный состав и огласил приказ, в котором объявил благодарность наиболее отличившимся военнослужащим (офицерам, старшинам, сержантам, солдатам), присвоил нескольким бойцам, в том числе Шурику, квалификацию специалиста второго класса и троих солдат, включая Шурика, поощрил отпуском с выездом на родину на десять суток, не считая дороги. Конечно, это было радостным событием. Правда, отправили в отпуск не сразу, а спустя две недели.
В один прекрасный день Шурику выдали необходимые документы, и он в парадной форме, в шинели и шапке отправился со своим рюкзачком в путь. Доехал автобусом до ближайшей станции, потом добрался электричкой до Москвы, а дальше - поездом в родной город. Дома, конечно, все родные были рады его приезду. Он рассказывал о службе, гулял по городу. С друзьями-товарищами встретиться не удалось, так как они почти все были в это время на службе в армии. Зато увиделся с двумя подругами, с которыми учился в одной группе в техникуме.
Отпуск пролетел быстро, и вскоре, в конце ноября, Шурик отправился обратно в часть. Сослуживцы встретили его приветливо, он поделился с ними гостинцами из дома, рассказал об отдыхе. Да, побывать дома - это хорошо! Это нужно солдату, чтобы спокойно продолжать службу.
Пока Шурик был в отпуске, почти все старослужащие осеннего призыва уволились в запас. Двух последних "старичков", включая Толю Югова, Шурик успел проводить на дембель, пожав им руки и обнявшись с каждым из них.
Шурик и девять его сослуживцев одного с ним призыва перешли в ранг старослужащих. До демобилизации им осталось служить полгода. Теперь на них распространились неписаные льготы.
После демобилизации сержантов командиру части пришлось решать кадровый вопрос - о назначении на должности командиров отделений других солдат. Своё решение он огласил, зачитав приказ на построении личного состава части. Командирами отделений были назначены два ефрейтора из Шуркиного призыва: украинский тракторист Вася и запорожский казак Володя.
Пришло пополнение из учебных частей: двое ребят из Подмосковья, два латыша, пара украинцев, немец родом из Поволжья... В общем, интернационал. Шурику нужно было готовить себе смену, взяв шефство над одним из вновь прибывших солдат. Из тех, что попали в его группу по специальности, он выбрал скромного парня-немца.
Обновляя списки личного в состава в разных журналах старшины, Шурик раздумывал: "Несмотря на моё техническое преимущество (диплом техника), на добросовестное выполнение мною своих обязанностей и участие в общественной работе - на должность командира отделения назначили всё-таки ефрейтора Василия, так стремившегося к власти. И соответственно его повысили в звании до младшего сержанта. Значит, какими-то качествами Вася превосходит меня - качествами командира: твёрдостью, жёсткостью. Но странная закономерность: практически все сержанты у нас (и уволившиеся, и вновь назначенные) - украинцы. Ладно, не в должности счастье! С ней добавляется ответственность (уже не только за себя, но и за подчинённых). Однако моё самолюбие чуть задето. Могли бы и без должности дать мне хотя бы звание ефрейтора за хорошую, честную службу".

Декабрь прошёл в хлопотах. Трудились все активно, чтобы успеть выполнить годовой план по работам на технике и хорошо встретить Новый год. А встречали его в казарме по традиционному сценарию. В этот раз, сидя за праздничным столом у новогодней ёлки, Шурик решил не повторять опыт с полным стаканом водки. Он наполнил стакан соседа, налил себе полстакана и передал бутылку с остатками старшине, который охотно принял добавку. Под бой курантов все встали, поздравили друг друга, чокнулись.
Зимой служба солдат катилась по установленному порядку: несение внутренней службы, работа на технике (в мороз это нелегко), ежедневная расчистка площадок от тяжёлого снега, иногда - учебные "тревоги" с ночной беготнёй. Снега в ту зиму выпало много. Его сгребали с бетона и асфальта и сбрасывали на газоны, где сугробы выросли до высоты 2-2,5 метра. Сил тратилось много, а рацион практически не отличался от летнего. Солдатам всё время хотелось есть и спать.

В один из февральских дней, после обеда капитан Евсеев сообщил Шурику, что штабисты просят о помощи в ремонте пишущей машинки, сказал, куда и к кому ему надо прийти с инструментами.
Шурик взял чемоданчик с инструментами, которые могут понадобиться в работе, и пошёл в штаб соединения. Штаб располагался недалеко от Шуркиной техпозиции. Прибыв на место, он отыскал нужный кабинет, вошёл и доложил о своём прибытии. Молодой лейтенант, помощник замполита по комсомольской работе, предложил Шурику снять шинель и показал сломавшуюся машинку, очень нужную для печати каких-то списков (есть, конечно, в штабе и другие машинки, но они все заняты). Шурик приступил к работе. Конечно, пишущие машинки он видел раньше, но никогда не изучал их. Это был довольно старый, потрёпанный механизм.
Лейтенант, невысокий стройный парень, был старше Шурика на четыре-пять лет. Сидя за своим столом, он наблюдал за работой солдата. А Шурик внимательно осматривал машинку со всех сторон, трогал детали, подсвечивал настольной лампой, пытаясь определить причины неисправности. Лейтенант решил нарушить молчание:
- Как зовут тебя, боец?
- Шурик, то есть Александр.
- А меня - Виктор.
Потом пошли вопросы: откуда родом, что заканчивал, какая специальность. Шурик отвечал коротко, потому что разговор отвлекал его от работы.
- Ну как, больной будет жить? - спросил Виктор.
- Тут несколько винтов ослабли, некоторые рычаги погнуты, каретку заедает. Попробую исправить. - И Шурик опять погрузился в работу.
Но вот основные неисправности устранены. Осталось лишь понять, что тормозит каретку. Шурик светил во внутренности перевёрнутого механизма, двигал детали. Лейтенант поставил свой стул рядом с Шуриком, сел.
- Давай, я лампу подержу, посвечу.
- Да, спасибо. Так удобней. Что-то там мешает, только не пойму, что.
Лейтенант, наклонившись над плечом Шурика, тоже стал всматриваться в чрево машинки. Шурик слышал совсем рядом его дыхание, ощущал лёгкий запах одеколона. Несколько раз Виктор невзначай касался щекой щеки Шурика, и это немного его волновало, как будто его приласкали.
- Там, справа, что-то блестит, - сказал Виктор.
Действительно, Шурик тоже увидел там, куда указывал лейтенант, какую-то проволочку. Через несколько минут её удалось извлечь. Оказалось - канцелярская скрепка. Машинка восстановлена. Пока Шурик опробовал механизм в работе, печатая на листе бумаги весь алфавит, лейтенант расспрашивал его о службе. Узнав, что Шурик является комсоргом части, стал задавать вопросы об общественной жизни подразделения.
Шурик, развернувшись лицом к лейтенанту, отвечал на его вопросы, рассказал о поездке в Бородино, об экскурсии в Москву на ВДНХ.
- Ты знаком с Москвой?
- Да, я в ней несколько раз был.
- А некоторые твои сослуживцы видели её только по телевизору или в кино. Вот как комсорг организуй для них поездку в столицу. Вы можете посетить какой-нибудь музей, например, Исторический. А перед этим пройтись по улицам Москвы, увидеть её площади, памятники. Ты знаешь, где находится Исторический музей?
- Нет.
- У самой Красной площади. Вот смотри. - И лейтенант, вместо того, чтобы взять бумагу и карандаш, провёл пальцем вдоль правого бедра Шурика. - Вот улица Горького. Раньше она называлась Тверской. Здесь вокзал, - он ткнул пальцем в Шуркино колено. - Здесь Красная площадь, - и он обрисовал пальцем прямоугольник около Шуркиного паха. - Вы можете прогуляться пешком от вокзала по улице Горького, - он повёл палец по бедру Шурика от колена вверх, - дойти до памятника Маяковскому. Это большая красивая площадь. Потом пойдёте дальше к центру, - и его палец продолжил путешествие. - Увидите Пушкинскую площадь со сквером и памятником Александру Сергеевичу. Пройдя дальше, увидите слева памятник основателю Москвы Юрию Долгорукому на коне. А на другой стороне улицы - здание Моссовета. Потом - Центральный телеграф справа, а немного дальше, слева, - большое здание Госплана на проспекте Карла Маркса. Раньше этот проспект назывался Охотный ряд. Если пойдёте влево по проспекту, то увидите на правой его стороне памятник Марксу, а напротив - сквер с фонтаном и за ним Большой театр. От памятника вы можете выйти на площадь Революции, вот сюда. Здесь располагаются два музея: музей В. И. Ленина и Исторический музей, - и лейтенант дважды ткнул пальцем в бедро Шурика. - Вы можете выбрать любой из них, оба интересные. Исторический музей другой своей стороной выходит на Красную площадь, - и он снова очертил воображаемую широкую площадь, доходящую до ширинки Шуркиных штанов, и положил на неё ладонь. - Здесь, ты знаешь, Кремль и Мавзолей, напротив ГУМ, дальше - памятник Минину и Пожарскому, собор Василия Блаженного, а потом - Васильевский спуск на набережную реки Москвы.
Шурик внимательно слушал, стараясь всё запомнить, кивал головой. Но к концу "экскурсии" он почувствовал, что Спасская башня Кремля на его штанах начинает расти, а лицо его начинает краснеть. Между тем рука Виктора оставалась на штанах Шурика, почти у самой ширинки. Шурик посмотрел на Виктора, тот смотрел Шурику в глаза.
- Спасибо за рассказ, - сказал смущённый Шурик. - Я предложу командиру. Надеюсь, он согласится устроить нам такую поездку. Ну, мне пора идти в часть. Скоро ужин. - И он стал укладывать свои инструменты в чемоданчик. Сложил, надел шинель и шапку. - Разрешите идти?
- Разрешаю, - ответил лейтенант. - Спасибо тебе, Саша, за помощь. - И он с улыбкой пожал Шурику руку. - Может, ещё увидимся после вашей поездки.
На обратном пути в часть Шурик думал: "Он смотрел на меня такими добрыми глазами и так близко подошёл ко мне, как будто хотел обнять на прощание. Но сдержался. Хороший парень. Да, видимо, он пока одинок и от этого грустит. И тоже хочет любви. Все мы, мужчины, одинаково устроены, будь ты солдат или офицер, комсомольский или партийный работник".
Прибыв на техпозицию, Шурик доложил своему начальнику группы о выполнении задания и рассказал о предложении лейтенанта организовать для солдат поездку в столичный музей.
- Завтра сходим вместе к командиру части, я поддержу тебя, - ответил капитан.

В начале марта командир на построении личного состава приказал ещё раз проверить состояние всех технических средств - спецмашин, дизельных электростанций, компрессоров, инструментов и материалов, необходимых для работы в полевых условиях. А через день была объявлена очередная учебная тревога, и бойцы услышали приказ о том, что половина личного состава отправляется со своей техникой в заданный район для участия в войсковых учениях округа. Оставшиеся бойцы (и Шурик оказался в их числе) выполняют работу на техпозиции "за себя и за того парня" согласно плану. На учения уехали и Стас с Владом, и Женя, Шуркин земляк.
За две недели, что длились учения, Шурик начал скучать по друзьям. Даже воскресная лыжная прогулка в лес, устроенная физруком, ненамного подняла настроение.
Но вот учения закончились, и бойцы вернулись "с фронта". С обветренными, загорелыми от яркого солнца лицами, они рассказывали о своей работе в заснеженном поле, о том, как жили в армейских палатках при двадцатиградусном морозе. Жизнь части входила в привычное русло.
- Я скучал по тебе, Стасик - сказал Шурик, когда друзья остались вдвоём, и крепко обнял Стаса.
- Не горюй, всё будет хорошо. Скоро весна, - ответил Стас.

Примерно за неделю до конца марта, вскоре после двадцать первого дня рождения Шурика, его начальник сообщил:
- Командир разрешил поездку в Москву в ближайшее воскресенье. Составь и покажи мне список солдат, которые поедут. Я согласую его с командиром. Сопровождать вас будет один офицер и один сержант-сверхсрочник.
Шурик опросил ребят, составил список желающих поехать в Москву, передал его капитану. Тот отнёс список командиру, который сократил его до пятнадцати человек. И вот в воскресенье, сразу после завтрака вся команда с сопроводительными документами отправилась в путь. Программа поездки, предложенная Шуриком, была одобрена командиром. Так что по прибытии в столицу Шурик в роли гида повёл всю группу по Москве. Как и планировалось, они прошли всю улицу Горького, осмотрели её достопримечательности, задерживаясь у памятников. По пути Шурик с благодарностью вспоминал лейтенанта Виктора, подавшего идею этой поездки.
Наконец пришли на историческую Красную площадь с её впечатляющими размерами. После её осмотра вернулись на площадь Революции и решили посетить музей вождя мирового пролетариата. В музее многие залы были посвящены жизни и деятельности Владимира Ильича, которую все изучали ещё в школе. Но, кроме этого, там было немало экспонатов, рассказывающих о развитии вооружённых сил СССР, об успехах советской науки, промышленности.
Выйдя из музея, группа спустилась в метро и поехала к вокзалу. К вечеру погода испортилась: пошёл снег, поднялся ветер. До своей части они добрались благополучно, делясь в дороге впечатлениями. В казарму вернулись незадолго до ужина.
После отбоя, лёжа в постели, Шурик размышлял, стоит ли ему сходить к лейтенанту Виктору, чтобы рассказать о том, как прошла их поездка. Ему почему-то захотелось ещё раз увидеть лейтенанта. Но как это сделать? Без ведома своих командиров не отлучиться, в штаб соединения без надобности не пройти, и номер служебного телефона лейтенанта Шурик не знал. В итоге он решил оставить эту затею, полагая, что они когда-нибудь могут встретиться в гарнизоне случайно.

В апреле начало пригревать солнышко. Служба у Шурика шла ровно и спокойно, медленно, но верно приближаясь к завершению. У него были хорошие отношения и с одногодками, и с солдатами, которые были младше его на год. Все были для него - друзья и товарищи, как одна семья. Серьёзных конфликтов в коллективе не случалось.
Дружба со Стасом тоже была ровной. Они относились друг к другу с уважением, вниманием и заботой, оказывая друг другу помощь. При этом они, конечно, не обходили вниманием и других своих друзей. Правда, Шурик позволял себе проявить и нежность к Стасу, когда они оказывались наедине, по-дружески заключая его в свои объятия.
Как и год назад, в апреле проводился Ленинский субботник с тем же набором хозяйственных работ. Но в этот раз день был солнечным, тёплым. Работалось легко и весело.

Накануне дня Победы командир части поздравил личный состав с праздником, объявил благодарность отличившимся и присвоил нескольким солдатам квалификацию специалиста соответствующего класса. Шурик, в числе четырёх военнослужащих, стал специалистом первого класса.
В мае, как обычно, в часть начали прибывать новые бойцы, а старослужащие стали готовиться к увольнению в запас. И вот во второй половине месяца поехали домой двое первых демобилизованных. Шурик тоже готовился к отъезду. Ещё в начале мая он сфотографировал каждого сослуживца своего призыва, потом всех вместе и группами, напечатал и раздал фотографии. За зиму изготовил модель боевой техники, чтобы привезти её домой и показать.
В последние дни мая поехали домой Стас, Влад и Василий. Радостные, они прощались с сослуживцами. Шурик и Стас обнялись.
- Ты будешь писать мне, Стасик? - спросил Шурик.
- Как приеду домой, сразу напишу тебе, сообщу, как доехал, как устроился и свой адрес. А потом писать не буду, пока ты не напишешь мне уже из дома, после демобилизации.
Шурик быстро коснулся губами щеки Стаса. После отъезда ребят им овладела жуткая тоска. Он не мог читать, смотреть телевизор. Вышел из казармы и стал ходить по дороге до складов и обратно. Он чувствовал, как по щекам текут слёзы, и порой слышал собственный вой, подобный волчьему...
В начале июня Шурик проводил домой ещё двух товарищей. Он старался не расслабляться, до последнего дня службы выполняя в полной мере свои обязанности. Провёл очередное комсомольское собрание, на котором был выбран новый комсорг, передал дела.
В середине месяца, как всегда неожиданно, командир объявил на построении об увольнении в запас последних трёх "старичков". Это были Шурик, казачок Володя и его друг Николай. Командир предложил им сказать прощальные слова товарищам. Шурик вышел из строя и обратился к сослуживцам:
- Ребята, служите честно. Добросовестно относитесь к службе. Это - нужное нашей стране дело, а не принудиловка. И ещё: не обижайте друг друга, не унижайте младших, помогайте друг другу. Так легче будет идти служба. Я желаю вам успехов и, в положенный срок, - возвращения домой.
А потом - рукопожатия, объятия, беготня со сдачей своих дел, инструментов, имущества, получение документов, сбор личных вещей в чемоданчик.
До электрички их проводил старшина. Не без корысти, конечно. В привокзальном буфете "дембеля" с помощью Хомута приобрели бутылку спиртного и распили её на четверых на прощание, закусив бутербродами. Втроём они доехали до Москвы и расстались, тепло попрощавшись.
Впереди их ждала новая, взрослая жизнь.

25 ИЮЛЯ 2020 АЛЕКСЕЙ НЕТОЛСТОЙ

Ссылка:

Смотрите также

#АРМИЯ

Как военный конфликт с Россией продвигает на Украине права ЛГБТ

Военный конфликт на Украине, оказывается, способствует развитию ЛГБТ-сообщества, считает Politico.

Геи-военные борются против гомофобии в Украине

Последние годы украинское общество начало толерантнее относится к ЛГБТ-сообществу, но до настоящего равенства пока очень далеко. В армии появилось сообщество гомосексуалов, которое помогает бороться с предрассудками.

Южная Корея подтверждает запрет на "анальный коитус" между военнослужащими

Лейтенант-депутат Милонов "прекрасно знает", что с ним сделают в украинском плену

Украинская тероборона осталась без трансгендерной пресс-секретарши, угрожавшей "бешеным ртам Кремля"

Армия или "психушка": транс-парень судится с военным комиссариатом