КВИР - Взросление солдата Шурика. Часть 4

Взросление солдата Шурика. Часть 4

А может, он настоящий натурал и решил, что Шурик - педик, и от него лучше держаться подальше?..

- Шурик, выебу! - И действительно, Шурка почувствовал, что его ладонь стала наполняться.
- Ну, да, только обещаешь! - подыграл ему Шурик.

Несмотря на дружеские отношения с Николаем Шурик всё чаще стал обращать внимание на Стаса. Их сближало не только то, что они были ровесниками, но и то, что Стас, тоже окончивший техникум, был умным, развитым и начитанным парнем. К тому же у него был лёгкий характер оптимиста, он был общительным, не унывающим, порой ироничным, любил шутку. Его никак нельзя было назвать робким и застенчивым. Он был стройным, одного с Шуриком роста. Стас очень понравился Шурику. К тому же с другом Николаем вскоре предстояла разлука.
Стас относился к Шурику тоже доброжелательно (как, впрочем, и к другим сослуживцам). Они нередко вели беседы о службе, о жизни до армии, об учёбе. После неожиданной демобилизации старослужащего солдата-комсорга общительного и активного Стаса избрали секретарём комсомольской организации части, хотя он и не хотел занимать эту должность. Его утомляла необходимость ежемесячно проводить комсомольские собрания, собирать взносы, оформлять разные бумаги. Но заниматься идейным воспитанием солдат, укреплением их морального и боевого духа всё равно нужно было (под чутким руководством парторганизации). Шурик, бывший активистом и в школе, и в техникуме, был избран заместителем комсорга и, проявив инициативу, стал помогать Стасу в подготовке собраний, вёл протоколы этих собраний, помогал оформлять "Боевые листки" (стенгазетки такие в армии) и писать другие бумаги. Эта общественная работа ещё больше сблизила их.
Шурик порой задумывался: будет ли у него со Стасом дружба, как с Николаем? Ведь Стас не прекращал дружеские отношения с Владом, уделял ему много внимания. Но и к Шурику он относился очень хорошо. Они даже стригли волосы друг другу, когда в этом была необходимость. Точнее, Стас постригал любого сослуживца, который его попросит, но стричь себя доверял только Шурику. Окружающим могло показаться, что они настоящие друзья. Но Шурик не замечал в их отношениях теплоты и сердечности (со стороны Стаса). "Что ж, будем хорошими, добрыми товарищами, а там видно будет", - думал Шурик.
Однажды Стас и Шурик в конце рабочего дня занимались на техпозиции изготовлением очередного "Боевого листка". Закончилась красная краска.
- Пойдём, в малярке возьмём, - предложил Стас.
Они пришли в малярную мастерскую, Стас, знавший, где искать краску, приставил к стеллажу стремянку.
- Смотри, чтоб на голову ничего не упало, - предупредил его Шурик.
- Ага, у меня уже было такое до армии. Иду я по стройке, вдруг по голове что-то ударило. Хорошо, что каска на голове была. Оказывается, малярная кисть. Поднимаю голову, смотрю - Машка смеётся. Говорю ей строго: "Машка, выебу!". А она мне отвечает: "Ну, да, только обещаешь!".
- Ну, и как, выебал?
- Конечно, и не один раз.
Шурка мысленно позавидовал Стасу, а тот уже полез по шаткой лестнице наверх. На верхней полке стеллажа Стас передвигал банки с краской, отыскивая нужную. Стремянка подозрительно покачивалась.
- Давай, я тебя подстрахую, - сказал Шурик. Он влез на стоявший рядом ящик и вцепился одной рукой в ремень Стаса сзади. "За что бы взяться другой рукой?", - подумал Шурик. Сначала он взялся за стеллаж. Но, когда стремянка сильно качнулась, он ухватился за бляху Стасова ремня. Так он стоял, держа парня двумя руками и глядя на ширинку его штанов, оказавшуюся прямо перед глазами. Шурик решил схулиганить: он отпустил бляху и спокойно взялся рукой через ткань штанов за член Стаса, бугром обозначившийся рядом с ширинкой.
- Я так буду тебя держать, так надёжнее, - с улыбкой сказал Шурик. Стас сначала дёрнулся, но, видимо, решив не суетиться, стоя на высоте, улыбнулся и сказал строгим тоном:
- Шурик, выебу! - И действительно, Шурка почувствовал, что его ладонь стала наполняться.
- Ну, да, только обещаешь! - подыграл ему Шурик.
Краска между тем нашлась, и Стас благополучно спустился с лестницы. Шурка не знал, что ему делать дальше - продолжать развивать тему или закончить всё как невинную шутку. Стас, хотя и улыбался, выглядел немного растерянным. Видимо, он тоже не знал, что сказать.
"Может быть, ему шутка понравилась, но он испугался, что при таком развитии их отношения могут зайти слишком далеко, что об этом могут узнать сослуживцы. А значит - не очень доверяет мне, - подумал Шурик. - А может, он настоящий натурал и решил, что Шурик - педик, и от него лучше держаться подальше". Так или иначе, но к этой теме они больше не возвращались. Стас, вроде бы, стал чуть меньше общаться с Шуриком и больше времени проводить с другом Владом. "Интересно, - думал порой Шурик, - помогают они друг другу, есть между ними любовь или они занимаются самообслуживанием?". Конечно, спрашивать об этом самих ребят он не мог.

В одно, как говорят, прекрасное утро Хомут объявил Шурику, что он назначается в суточный наряд на кухню гарнизонной солдатской столовой. Ему впервые предстояло это испытание.
Прибыв к семнадцати часам на объект, Шурик доложился начальнику столовой. Капитан, построив вновь прибывших в наряд солдат в одну шеренгу, распределил их по зонам ответственности и разъяснил каждому задачу. Шурику поручили мыть полы во всех помещениях кухни, в коридорах и в обеденном зале. Площадь оказалась большая, мыть нужно было после каждой готовки и приёма пищи, а при необходимости - чаще.
Шурик, как ему было сказано, взял инвентарь и начал мыть пол в коридоре, так как остальные помещения после обеда помыл предыдущий наряд. Он не боялся работы, даже грязной. К труду привык с детства, помогая родным дома, выполняя хозработы в школе и техникуме. Основной объём работы ожидал его после ужина. Он помыл сначала горячий цех, где размещалась большая дровяная плита и электрокотлы, потом овощной цех, мясной цех, опять коридор, посудомоечное помещение и в конце - большой обеденный зал. Закончил работу только к десяти часам вечера, убрал инвентарь, вымыл руки, доложился старшему и отправился в свою казарму.
В казарме все уже спали. Шурик тихонько разделся, сходил в туалет, умылся и лёг спать, предварительно попросив дневального разбудить его в половине шестого утра. Все мышцы его ещё гудели от напряжения. Он постарался расслабиться и провалился в сон.
В шесть часов утра, как было приказано, Шурик был на рабочем месте. Но ничем особенным не занимался. Он помогал поварам что-то передвинуть, что-то уносил, приносил. По окончании завтрака началась его основная работа - три часа со шваброй и тряпками. Порой приходилось мыть пол на кухне и второй раз, если где-то что-то расплескали. Потом был небольшой отдых до обеда, и, чтобы занять себя чем-нибудь, Шурик пошёл в овощной цех, где другие солдаты чистили овощи.
- Ребята, вам помочь? - спросил Шурик.
- Картошку уже почистили, - сказал один из парней. - Если хочешь, садись чистить морковь.
Шурка взял нож и подсел в круг ребят. Они были не знакомы ему, так как служили в других подразделениях. Поэтому Шурик работал молча, слушая разговоры других. Ребята рассказывали какие-то истории, потом анекдоты, смеялись. В комнату вошла молодая повариха Катя.
- Вы тут хохочете, а мне через десять минут морковь нужна будет. Вон и Шурик уже помогать вам пришёл, а вы закончить не можете. - Она повернулась и направилась к выходу.
- Правильно, девушки хотят морковку, - сказал ей вдогонку самый смелый балагур Вова и, взяв толстую, похожую на фаллос морковину, приставил её к своей ширинке. - Через десять минут принесём, но не целую, а тёртую! - Остальные солдаты ответили смехом на его шутку.
Они закончили чистить морковь, пропустили её через овощерезку, и Вова попросил Шурика помочь ему отнести бачок с морковью на кухню.
- На, Катя, забирай свою морковь, если ты её любишь больше, чем меня, - сказал Вова, когда они поставили бачок на стол.
- А за что тебя любить, балабола? За красивые глаза? Да, глаза красивые, - она смерила его взглядом с головы до ног. - И фигурой неплох. Только работаешь неважно, болтаешь много. Толку от тебя мало. Другие лучше работают. - И она бросила короткий взгляд на Шурика с едва заметной улыбкой. Шурик смутился и начал краснеть.
- Мне надо идти в рыбный цех, - сказал он и удалился.
После обеда опять началась основная работа - в последний раз. Шурик справился с ней быстрее, сказался навык. До окончания наряда и передачи смены оставалось около часа. Шурик уже знал, что здесь есть душевая комната, и захотел принять душ после напряжённого труда. Увидев в коридоре повариху Катю, он спросил, можно ли ему помыться в душе. Она ответила:
- Конечно, можно. Ты так хорошо поработал! Иди, раздевайся пока, а я сейчас принесу тебе мочалку.
Шурик вошёл в душевую, осмотрелся. Три душа, разделённые перегородками, окно с закрашенными белой краской стёклами, стул, на двери - задвижка. Сказано "раздеваться", поэтому стоять в одежде - как-то бестолково. Он начал снимать ремень, гимнастёрку, потом нательную рубашку. Катя всё не приходила. Тогда он снял сапоги и портянки, потом брюки и, оставшись босиком, в одних кальсонах, пошёл проверять воду. Вода лилась хорошо, и холодная, и горячая. Только Кати с обещанной мочалкой всё не было. "Может, она специально медлит, хочет застать меня непременно голым? Пожалуй, нет. Она, хоть и некрасивая, но цветущая женщина лет тридцати пяти, а я кто? - мальчишка. Может, мне нужно просто закрыться на задвижку и начать мыться без мочалки? Мыло вон лежит. Ну, закроюсь, а она придёт, начнёт стучаться". Шурик решил начать мыться, но не запираться. Если она придёт, то он просто повернётся к ней спиной. Что, она голых задниц не видела?
Он снял кальсоны, взял мыло и пошёл под душ. Струи тёплой воды окатили его тело, забарабанили по ушам. Он стал намыливать голову и в это время услышал, как тихо открылась дверь, потом стукнула задвижка. Шурик, оставаясь на месте, высунул голову из кабинки. Катя в белом халате стояла с мочалкой в руке в нескольких шагах от Шурика.
- Возьми мочалку, - сказала она, но сама к нему не подошла. Видимо хотела, чтобы он вышел из кабинки, представ перед ней во всей красе. - Я тоже решила принять душ. Не помешаю?
- Нет, - ответил Шурик. - Спасибо. - Прикрывая свое хозяйство мыльной рукой, он взял у Кати мочалку и вернулся под душ.
А Катя скинула свой халат, сразу оказавшись голой, и вошла под соседний душ, включила воду. Шурик сосредоточенно мыл голову, но замечал при этом, что Катя украдкой наблюдает за ним.
"И некрасивая, и пьёт, наверное. Вон, какие отёки и морщины на лице, - думал он про Катю. - Нет, я бы на такую женщину не позарился". Он намылил мочалку и стал тереть ею шею и руки. Внезапно Катина рука легла ему на плечо.
- Давай, я тебе спину потру, - предложила она.
Шурик замер в нерешительности, потом молча протянул ей через плечо мочалку. Катя стала тереть его спину, начиная от плеч, а другой рукой придерживая его за талию. Её движения были размеренными, мягкими. "Приятный массаж, - подумал Шурик. - Однако, что-то мой пенис оживает. Остановись! Она же мне не нравится!". Но пенис продолжал увеличиваться в размерах и поднимать обнажённую голову.
- Ты такой стройный. И симпатичный. И скромный, - приговаривала Катя. Её руки опускались всё ниже, переходя на Шуркину поясницу. Она встала сбоку от Шурика, одной рукой стала тереть мочалкой его ягодицы, а другую руку положила ладонью на его живот. Шурик от смущения закрыл глаза. Ему было стыдно и боязно смотреть на стоявшую рядом голую Катю. К тому же, его эрекция... Он понимал, что ей прекрасно виден его вздыбленный член, но как-то повлиять на ситуацию он уже не мог. Будь, что будет!
- Не надо краснеть, не волнуйся. Всё нормально. Повернись ко мне, я потру твою грудь. Подними руки. Молодец!
Мочалка мягко путешествовала по его телу: по груди, от подмышек по бокам, по животу. И вот добралась до сокровенного - до яичек. Потом перешла к ногам. Тем временем другая рука Кати, присевшей перед Шуриком, держалась за его твёрдый член и легонько его массировала.
Закончив работу, Катя поднялась и подтолкнула Шурика под струи душа для смывания пены. Потом повернулась к нему спиной и попросила:
- Теперь ты намыль мне спину, пожалуйста. Без мочалки, руками.
Шурик взял мыло и стал возить им по Катиной спине. Потом отложил мыло и принялся несильными движениями делать ей мыльный массаж. Он делал всё молча, не зная, что сказать.
- У тебя хорошие, ласковые руки, - похвалила его Катя.
Шурик, продолжая свои движения, смотрел на спину этой молодой женщины. Он впервые в жизни видел так близко голую женщину и трогал её руками. Он подумал: "Может, выебать её? Ведь она явно этого хочет. А не опасно? Она, наверное, со многими так развлекается (тут он вспомнил занятие, которое проводил доктор с новобранцами в учебной части о болезнях, передающихся половым путём). Нет, должно быть, не опасно, ведь работники кухни часто проходят медосмотр, сдают анализы". Пока он так раздумывал, намерения его члена становились всё твёрже и настойчивее. Да и Катя, решив подтолкнуть его в правильном направлении, проявила инициативу: она наклонилась вперёд, опершись рукой на стенку, прогнулась в пояснице, взяла рукой Шуркин член и направила его в цель.
- Не бойся, я здоровая. И сегодня можно.
Он плавно погрузил член в эту гостеприимную вагину и начал делать мерные движения туда и обратно. Ах, как тепло и уютно было его члену в этой пещерке! Руки его метались по Катиному телу, хватались то за её бёдра, то за её груди. Дух захватывало от волнения. Вот оно! Свершилось! Как это было приятно! Лучше, чем своей рукой или рукой друга.
Он не осознал, сколько времени продолжалось это сладкое действо. Дойдя до пика блаженства, он разрядился в партнёршу и замер. Через минуту она освободилась от него, повернулась к нему лицом и поцеловала.
- Тебе хорошо было, малыш? А я так и не дошла до оргазма. Но я не обижаюсь. Вы ещё такие неопытные. Скажи, я у тебя первая женщина?
- Да. - Шурик понял, что во время соития он от волнения начисто забыл советы друга Валеры о том, как доставить женщине удовольствие.
Он ополоснулся под душем, вытерся принесённым Катей полотенцем и стал смущённо одеваться. Тем временем Катя, вымывшись, обтёрлась полотенцем и надела халат. Она подошла к Шурику, обхватила его за шею одной рукой, другую ладошку прижала к его ширинке и ещё раз поцеловала.
- Тебе пора идти. Может быть, ещё увидимся, если будешь в наряде. И если захочешь.
...В шестнадцать-сорок пять начальник столовой построил солдат наряда, поблагодарил всех за работу. Троим солдатам, включая Шурика, вручил сложенные пополам бумажки с указанием передать их своим командирам и отпустил всех в казармы. По дороге в часть Шурик подумал: "Ну, вот и состоялось моё "крещение", теперь я не девственник. Плохо, конечно, что это было не по любви, не с любимой девушкой. "Любовь-морковь" получилась. Но надо было когда-то начать".
А сослуживцам, в том числе друзьям Коле и Стасу, он решил пока не рассказывать о своём приключении с "девушкой свободной любви". Вдруг смеяться будут над ним? В казарме Шурик доложил старшине о своём прибытии из наряда и передал записку от капитана. В ней была напечатана просьба объявить такому-то бойцу (вписана от руки фамилия Шурика) благодарность перед строем за примерное несение суточного наряда. Это была вторая благодарность за хорошую работу, первую он получил от Кати. "Получилось прямо как в песне, - подумал Шурик: -
Здравствуй, милая моя! Я тебя заждался.
Ты сама ко мне пришла, а я растерялся!
Интересно, она всем передовикам производства вручает своё "переходящее красное знамя" или я действительно ей понравился?".

За окном февраль, стужа, метель. Служба идёт своим чередом. Работы на технике много, а в неотапливаемом помещении, где эта техника размещается, холодно. На солдатах - две пары белья (нательное и тёплое), х/б обмундирование и тёплая, зимняя "техничка" (ватные штаны и куртка с ватной подстёжкой и меховым воротником), шапка-ушанка, на ногах валенки с галошами. Все солдаты толстые, как пингвины. Выполняя работы на технике, стараются чаще заходить в помещения своих групп с отоплением или в курилку, совмещённую с туалетом.
Шурик, зайдя как-то в туалет пописать, подошёл к писсуару и начал расстёгивать поочерёдно ширинки штанов. У соседнего писсуара тем же самым занимался капитан Маруся.
- Вот, чёрт, отрастил кабана, - приговаривал он, роясь в своих штанах. - Не сразу и найдёшь.
Но вот всё найдено, дело сделано. С облегчением! Шурик перешёл в курилку, чтобы там, в тепле постоять несколько минут среди товарищей. Рядом с ним оказался Анатолий Югов, солдат из соседней группы. Он достал сигареты и предложил с улыбкой:
- Шурик, покуришь с нами?
- Можно и перекурить, - немного помедлив, ответил Шурик. И хотя он был некурящим, изредка позволял себе это баловство. Улыбка Анатолия была такой открытой, доброй, что Шурик побоялся обидеть его своим отказом. Толя был высоким худощавым парнем с чёрной шевелюрой и чуть раскосыми глазами. Он был на полгода старше Шурика и должен заканчивать службу осенью.
- Да, действительно, на нас столько одежды, что трудно писюн достать, - сказал Анатолий. - А я заметил, что ты левой рукой его достаёшь. Он у тебя в правой штанине прячется?
- Какой ты внимательный, Толя. Да, мне так удобней. Да и левая рука обычно чище бывает.
Помолчали, покурили. Анатолий явно хотел ещё что-то сказать, но сдерживался. Когда другие солдаты ушли, и они остались вдвоём, он спросил у Шурика:
- Я ещё заметил, что вы со Стасом - друзья и друг друга постригаете. А ты мог бы меня постричь? А то у соседа Вити, когда он меня стрижёт, как-то неровно получается.
- Да мне не трудно. Но Стас это делает лучше меня, попроси его.
- У него и так много "клиентов". А ты аккуратный, старательный. У тебя должно хорошо получиться. Ну, что, сделаешь? - И Анатолий снова улыбнулся.
- Когда?
- Да хоть сегодня после ужина.
- Ладно, договорились.
Вечером, после ужина Шурик взял у старшины машинку, ножницы и старую простыню. В бытовой комнате казармы, где на стенах были укреплены зеркала, он усадил Анатолия на табуретку, обернул вокруг его шеи простыню и начал стричь его густые тёмные волосы. Сначала электрической машинкой с боков и на затылке, потом - сверху, руками, с помощью ножниц и расчёски. Когда Шурик встал перед парнем, чтобы ровно подрезать его чёлку, Толя, сидевший с закрытыми глазами, вытащил руки из-под простыни и положил ладони на талию Шурика. Он знал, что в комнате сейчас, кроме них, никого нет. Его ладони медленно поползли вниз и остановились на Шуркиных ягодицах. Шурик не стал дёргаться, он продолжал свою работу. Он ощущал тепло Толиных рук на своей попе, и ему было приятно. "Запал Толя на меня. Что ж, пусть держится, если ему хочется, - подумал Шурик. - Мне ведь тоже хорошо. Скучает парень по ласке, как все солдаты. Было бы классно, если бы Стас так сделал, когда я его постригаю".
Шурик хорошо относился к Анатолию как к товарищу по службе и решил, что сторониться его не будет. Но и сердечной дружбы, тем более любви, у них, похоже, не получится. Мало общих интересов или в чём-то другом дело? Шурик думал о "неподдающемся" Стасе и о Николае.
Закончив стрижку, Шурик расчесал волосы клиента, осмотрел результат и снял простыню с Толи.
- Ну, Толя, посмотри в зеркало, оцени.
- По-моему, получилось хорошо. Я доволен. И старшине должно понравиться, не привяжется. Спасибо, Шурик! - Толя широко улыбнулся. Они быстро прибрались и разошлись по своим делам.

В очередной раз Шурик оказался в наряде дневальным по казарме. Ему выпало время стоять "на тумбочке" с десяти до двух часов - ночью и днём. В десять часов вечера, как обычно, он произнёс команду "Отбой!", выключил свет в спальном помещении и встал у тумбочки с телефоном - напротив входной двери. Рядом с тумбочкой была дверь кабинета дежурного офицера, который тоже был в суточном наряде. Он отвечал за порядок во всей четырёхэтажной казарме. Но, поскольку в течение суток он был один, без сменщиков, то осматривал помещения на этажах, приходил в казарму и уходил, когда считал нужным. Офицер мог ночью поспать в кабинете на диванчике, заперев дверь.
Старшины подразделений, размещённых в казарме, от подъёма солдат и до отбоя периодически заходили к дежурному офицеру в кабинет и докладывали обстановку. Один из них - старшина с четвёртого этажа, высокий полный мужчина лет сорока - видимо, по характеру был жизнерадостным, улыбчивым человеком. Каждый раз, проходя мимо Шурика, стоящего "на тумбочке" в наряде, он заглядывал Шурику в глаза и широко улыбался, как давнему знакомому. Вот и сегодня, уложив своих солдат, он шёл к дежурному офицеру, приветствуя Шурика улыбкой от входной двери. Подойдя к кабинету, он на секунду задержался около Шурика, хитро подмигнул ему и вдруг пощупал Шуркин пенис через штаны. Видимо он давно заметил, что сей предмет у солдата размещается справа от ширинки, поэтому его рука быстро и точно настигла цель. Шурик не успел сообразить, как ему отреагировать на эту выходку старшего по званию, как тот скрылся за дверью кабинета. Минут через десять старшина вышел из кабинета, снова с улыбкой подмигнул Шурику и покинул казарму. А Шурик остался наедине со своими мыслями, что же это было, и как к этому относиться.
Ситуация повторилась через две-три недели, когда Шурик опять оказался в наряде. Теперь он стоял на посту с шести до десяти часов вечера. В девятом часу весёлый старшина, имени и фамилии которого Шурик не знал, проходя в кабинет дежурного офицера, вновь пощупал Шуркин член, а выходя из кабинета, подмигнул ему и тихо сказал с улыбкой:
- До десяти стоишь? Когда сменишься, поднимись ко мне, я тебя чаем угощу.
Шурик стоял у телефона и всё думал, зачем старшина приглашает его и стоит ли идти к нему. "Раз он взялся щупать меня, то можно предположить, что он хочет продолжить эти игры наедине. И либо выебать меня, либо отдаться мне, либо то и другое. А зачем мне это? Нет, пожалуй, не пойду. Хоть он и старше меня, но мне не командир". Передав пост, Шурик не пошёл "на чай".
В шесть часов утра Шурик заступил на пост, подав команду "Подъём!" и включив свет в спальном помещении. Солдаты вскакивали с коек, быстро одевались и вставали в строй для утренней поверки, которую проводили старшины подразделений. Когда бойцы ушли на физзарядку, старшины потянулись к дежурному офицеру на доклад. Пришёл и весёлый старшина. Проходя мимо Шурика, он чуть задержался и тихо спросил:
- Что же не пришёл? Испугался или не захотел? А я тебя ждал.
- Не захотел, товарищ старшина. Я спать хотел.
На этом и остановились. Но старшина оставался по-прежнему приветливым с Шуриком и иногда, невзначай, щупал его, как бы напоминая о своём приглашении.

В конце февраля по случаю Дня Советской армии командование решило устроить "агитпробег" в соседнее поселение для укрепления связи с его жителями. Были тогда в ходу лозунги "Народ и армия едины!", "Народ и партия едины!". Для участия собрали из трёх частей гарнизона человек сорок солдат с несколькими офицерами, выдали им сухие пайки на сутки, лыжи с палками. Шурик тоже попал в эту команду. Сначала всех везли в двух армейских грузовиках с брезентовым тентом. Не доезжая километров десять до деревни, солдат выгрузили без вещей и без шинелей и поставили на лыжи. Им предстояло пройти на лыжах оставшийся путь, изображая, будто весь маршрут они прошли на лыжах (такое военно-спортивное мероприятие). Идти за офицером-инструктором было несложно. Ясный солнечный день, лёгкий морозец, вокруг зимние пейзажи - одно удовольствие!
В деревню пришли в середине дня. Население радостно встретило бойцов, кто-то произнёс краткую речь, поздравил их с праздником. Солдат разместили в спортивном зале местной школы. Там они и пообедали, употребив каждый часть своего пайка. Отдохнули на спортивных матах и своих шинелях, потом переоделись, как было приказано, в парадную форму, добытую из вещмешков, и пошли на прогулку по деревне. Около четырёх часов дня солдаты и гражданские собрались в клубе, где им был представлен концерт местной самодеятельности. Потом все разошлись на ужин, а часов в восемь собрались в том же клубе на танцевальный вечер.
Поначалу пришедшие робели, танцевать выходило лишь несколько пар из местных жителей. Но постепенно народ оживал, активнее выходил на площадку. Шурик больше смотрел, никого не приглашал, хотя танцевать умел (ещё в старших классах школы посещал кружок бальных танцев). Конечно, приглашать на танец солдаты могли только тех девушек, которые пришли без своих парней (чтобы не напрашиваться на конфликт). Но вот объявили "белый танец", девушки приглашают кавалеров. И некоторым солдатам повезло. Шурику тоже. К нему подошла рыжеволосая девушка со смелым взглядом, и они закружились в вальсе. Он улыбался, ему нравилось, как она легко танцует. И ей, видимо, тоже было радостно, что солдатик оказался умелым, не топчет ей ноги и уверенно ведёт её по кругу. Она улыбалась и старалась смотреть ему в глаза. Познакомились, девушку звали Лида. Когда танец закончился, Шурик проводил её на место. Но расстались они ненадолго. На следующий танец он пригласил Лиду. Потом они танцевали медленные и быстрые танцы - до окончания вечера.
Шурик вызвался проводить Лиду до дома - ведь он был воспитанным юношей. Они медленно шли по засыпающим деревенским улицам и тихо разговаривали. Лида интересовалась образованием Шурика, его специальностью, есть ли у него девушка, где и с кем он живёт, что планирует делать после службы в армии. Шурик всё правдиво ей рассказывал, а сам думал о своих планах на сегодняшний вечер и ночь.
- Ну, вот мой дом. Спасибо, что проводил. Видишь, на доме табличка: название улицы, номер дома. Так что если захочешь - напиши письмо.
- Спасибо тебе за вечер, Лида! - Он как-то неуверенно обнял её. И, набравшись смелости, спросил: - А можно у тебя переночевать?
- Нет, нельзя. Что мне скажут родные, если тебя обнаружат? Иди к своим. Спокойной ночи!
"Да, облом!" - подумал Шурик и, попрощавшись с девушкой, отправился к школе. Там, в спортивном зале он нашёл в темноте свободное место на матах, укутался в свою шинель и заснул.
Утром солдаты доели на завтрак то, что осталось от сухих пайков, собрали свои вещмешки, лыжи-палки и пошли грузиться в машины. Десятка полтора местных жителей пришли к школе провожать бойцов. Шурик, уже сидя в кузове машины, заметил в толпе Лиду. Он помахал ей рукой, она в ответ улыбнулась. Поехали...
Когда участники агитпробега вернулись в часть, сослуживцы стали расспрашивать их о поездке. Главным рассказчиком был ефрейтор Вася. Незадолго до обеда к Шурику подошёл его друг и наставник Николай и спросил:
- Шурик, говорят, ты весь вечер танцевал там с рыжей красавицей Лидой. Ну, и как, ты выебал её?
Шурик смутился немного и ответил:
- Да, мы танцевали, потом гуляли по селу, но спать к себе она меня не пустила. Пришлось ночевать в холодном спортзале.
- Сочувствую. Мне тоже ночью было холодно. Но надеюсь, что сегодня мы немного погреемся.

В марте морозы ослабли, солнечных дней стало больше. Жизнь солдат шла размеренно. В одно из воскресений офицер-физрук организовал для солдат части лыжную прогулку в лес. Получили на складе лыжи, палки. Лыжи были с полужёсткими креплениями: металлическая скоба под носком сапога и ремни, охватывающие пятку и подъём ноги. Прямо у казармы встали на лыжи, подогнали крепления и поехали вслед за офицером. Одеты все были в своё обычное обмундирование - шинели, шапки-ушанки, сапоги, рукавицы.
Сначала ехали по территории гарнизона, потом через какой-то неохраняемый проход в ограде выехали в лес и покатили по лесным тропам. В заснеженном лесу было очень красиво и тихо. Быстрое движение на свежем воздухе и лёгкий морозец поднимали настроение. Группа преодолела несколько подъёмов и спусков с холмов, сделала небольшой привал и через некоторое время оказалась у того же прохода в ограде. Как говорят, "уставшие, но довольные" после двухчасовой прогулки розовощёкие солдаты вернулись в казарму. Как раз к обеду.

Продолжение ровно через неделю

11 ИЮЛЯ 2020 АЛЕКСЕЙ НЕТОЛСТОЙ

Ссылка:

Смотрите также

#АРМИЯ

Как военный конфликт с Россией продвигает на Украине права ЛГБТ

Военный конфликт на Украине, оказывается, способствует развитию ЛГБТ-сообщества, считает Politico.

Геи-военные борются против гомофобии в Украине

Последние годы украинское общество начало толерантнее относится к ЛГБТ-сообществу, но до настоящего равенства пока очень далеко. В армии появилось сообщество гомосексуалов, которое помогает бороться с предрассудками.

Южная Корея подтверждает запрет на "анальный коитус" между военнослужащими

Лейтенант-депутат Милонов "прекрасно знает", что с ним сделают в украинском плену

Украинская тероборона осталась без трансгендерной пресс-секретарши, угрожавшей "бешеным ртам Кремля"