КВИР - Взорвись, мой город!

Взорвись, мой город!

Мы должны во что-то верить. Хотя бы в тех, кого мы любим. Мы должны верить в то, что нас, по крайней мере, слышат...

Кабинет групповой терапии. Ульяна и Александр сидят напротив друг друга. Ульяна - девушка девятнадцати лет, угловатая, очень худая. На ней надета черная кофта, волосы собраны в хвост. Александр - мужчина тридцати лет, белесый, низкого роста.

АЛЕКСАНДР. Как ты себя чувствуешь?
УЛЬЯНА. (Молчание.)
АЛЕКСАНДР. Ульяна, мы должны говорить.

Пауза.

УЛЬЯНА. Я хочу.
АЛЕКСАНДР. Я тебя слушаю.

Пауза.

УЛЬЯНА. Объясни мне одну вещь: зачем?
АЛЕКСАНДР. Мне нужно знать, что ты чувствуешь, чтобы помочь тебе.

Пауза.

УЛЬЯНА. Хорошо. Какие чувства ты испытываешь к сгоревшему дому?
АЛЕКСАНДР. Опиши его.
УЛЬЯНА. Сгоревший деревянный дом.
АЛЕКСАНДР. Наверное, я посочувствую хозяину этого дома, ведь он понес утрату.
УЛЬЯНА. В этом весь разговор.

Пауза.

АЛЕКСАНДР. Ульяна, ты просто больна. И в этом нет твоей вины.
УЛЬЯНА. Нет вины! Нет вины! Я, блядь, знаю, что в этом нет моей вины. А знаешь, что самое паршивое? Что я не больна. Что это, блядь, просто моя чертова жизнь.
АЛЕКСАНДР. Если ты не больна, то почему ты пыталась выпить керосин?
УЛЬЯНА. Александр, Саша, я ведь могу называть тебя по имени? Я же знаю, что ты куришь. Я чувствую этот запах. А зачем? Зачем? Ты ведь знаешь, что это медленно тебя убивает, что это единственный способ заработать рак гортани, что это затормаживает ход твоих мыслей, но ты же куришь. Ты это делаешь, сам того не ведая, чтобы заполнить пустоту, которая сидит внутри тебя.
АЛЕКСАНДР. Курение - это лишь вредная привычка, от которой можно излечиться.
УЛЬЯНА. А, может, моя жизнь - это лишь вредная привычка, от которой стоит излечиться?
АЛЕКСАНДР. Это говоришь не ты, а твоя болезнь.
УЛЬЯНА. Я не больна! Я не больна! Ты даже не можешь меня услышать.
АЛЕКСАНДР. Я тебя слышу, но сейчас ты говоришь не здраво.
УЛЬЯНА. Да! Потому что я сижу в глубоком колодце, Александр, в полном мраке, из которого нет выхода, и, может, я и не могу описать место, в котором нахожусь, но только я, только я, Александр, знаю, где я, и только я знаю, что происходит.
АЛЕКСАНДР. По-твоему, самоубийство - это выход?
УЛЬЯНА. Это право каждого человека.
АЛЕКСАНДР. У тебя есть обязательства перед собой. Ты должна жить.
УЛЬЯНА. Нет обязательства жить! Таких обязательств нет!

Пауза.

АЛЕКСАНДР. Почему ты так хочешь умереть?
УЛЬЯНА. А почему ты так хочешь жить? Подумай, еще несколько десятков лет, и ты просто умрешь. Просто, блядь, умрешь.
АЛЕКСАНДР. Ты не знаешь, о чем говоришь, но в этом нет твоей вины.
УЛЬЯНА. Я знаю, о чем я говорю. Я хочу излечиться. Излечиться от себя. Посмотри на меня. Я не виновата в том, что родилась лесбиянкой, но всю свою жизнь я обязана за это отвечать. Я не виновата в том, что я здесь, но до конца моих гребаных дней меня никто не услышит, и я вечно буду нести на себе крест идиотки, а общество будет всеми силами прикрывать мой позор и платить мне уходом и питанием за то, чтобы меня не было. Так, может, стоит просто облегчить всем задачу?
АЛЕКСАНДР. Умерев, ты не облегчишь своей семье задачу жить.
УЛЬЯНА. Я только лишу своего отца удовольствия пинать меня по полу, как игрушку.
АЛЕКСАНДР. Ты хочешь об этом поговорить?
УЛЬЯНА. Да. Почему вы не запихнули сюда его? Нет, Саш, ты просто подумай, ведь он представляет угрозу обществу куда большую, чем я. Меня лишили последнего права, последнего, что я могу сделать сама, не задавая лишних вопросов, на которые не могу дать ясный ответ, а он все еще имеет право сломать мне нос.
АЛЕКСАНДР. Когда ты в последний раз его видела?

Пауза.

УЛЬЯНА. Семь лет назад.
АЛЕКСАНДР. Он больше не имеет власти над тобой. Он больше не причинит тебе вреда.

Пауза.

УЛЬЯНА. Ты хороший. Я знаю, что ты хороший. Тебе просто платят за то, чтобы ты меня унижал.
АЛЕКСАНДР. Мне платят за то, чтобы ты не причиняла себе вред. Ульяна, тебе девятнадцать лет. Твоя жизнь только началась, а ты уже пытаешься упрятать себя в могилу. Ты все еще можешь забыть это как страшный сон. Это просто случайность, это просто болезнь, которую можно победить.
УЛЬЯНА. А потом вспоминать и смеяться на пару с тобой и друзьями!

Пауза.

АЛЕКСАНДР. Подумай о себе настоящей, об умной талантливой девушке, которая может всего добиться. Ты ведь была отличницей. Мы могли бы быть коллегами, если бы ты снова взялась за учебу. Ты могла бы изобрести препараты, которые помогали бы людям, которые так же запутались в себе, как и ты.

Пауза.

УЛЬЯНА. То есть ты считаешь, что я умная?
АЛЕКСАНДР. Безусловно.
УЛЬЯНА. И что я талантлива?
АЛЕКСАНДР. Разумеется.
УЛЬЯНА. И ты считаешь, что то, что сейчас происходит, - случайность?
АЛЕКСАНДР. Это проблема, которую можно решить.
УЛЬЯНА. С твоей помощью?
АЛЕКСАНДР. Совместными усилиями.
УЛЬЯНА. Ты реально тупее, чем я думала.

Пауза.

Но знаешь, чем ты реально смог мне помочь?
АЛЕКСАНДР. Чем?
УЛЬЯНА. Только выслушай меня.
АЛЕКСАНДР. Обещаю.
УЛЬЯНА. Примерно с десяти лет я страдала бессонницей. Мать меня за это била, полагая, что я проплачусь и усну. Большую часть жизни я провела в борьбе за отдых, ведь мое тело отчаянно в нем нуждалось, а ум отказывался подчиняться. Я обращалась к врачам, но все они твердили, что всему виной моя неспособность собой управлять, что ложусь не в свое время, что пью чай перед сном: всякую хуйню пороли. Конечно, кто будет слушать ребенка? Шел год за годом, а ситуация не менялась, и лишь потом я поняла, что уже тогда мой мозг в тайне от меня отчаянно пытался найти ответы на вопросы, которые я боялась задать. Но сейчас ты даешь мне такие, блядь, охуенные таблетки, что я сплю все время.

Пауза.

АЛЕКСАНДР. Когда ты в последний раз видела Ли?
УЛЬЯНА. Четыре дня назад. Она меня покинула.
АЛЕКСАНДР. Ты думаешь, она больше не придет?
УЛЬЯНА. Она меня предала.

Ульяна лежит на больничной койке. Из тьмы появляется Ли. Ульяна чувствует ее появление и открывает глаза, но не шевелится. Ли берет руку Ульяны и проводит ей по бедрам Ульяны. Она ведет руку вверх по животу, груди, проводит по уху.

ЛИ. Ты не одна.
УЛЬЯНА. Я не одна.
ЛИ. Ты со мной.
УЛЬЯНА. Защищена.
ЛИ. Я тебя никогда не предам.
УЛЬЯНА. Никогда-никогда.
ЛИ. Я буду с тобой до конца.
УЛЬЯНА. И будешь целовать меня через пропасть.
ЛИ. Когда все от тебя отвернутся.
УЛЬЯНА. И когда этот мир окончательно рухнет.
ЛИ. Только я буду с тобой.
УЛЬЯНА. Как Бог.
ЛИ. Как спаситель.
УЛЬЯНА. Которого чувствую только я.
ЛИ. Единственная истина.
УЛЬЯНА. В которую стоит верить.
ЛИ. Даже если ради этого стоит умереть.
УЛЬЯНА. Все умирает.
ЛИ. Все выцветает.
УЛЬЯНА. Как в западне.
ЛИ. Чувство полета.
УЛЬЯНА. Падение сменяется полетом.
ЛИ. Убей тело и коснись меня.
УЛЬЯНА. Я боюсь.

Ли запускает руку Ульяны ей между ног.

ЛИ. Не бойся.
УЛЬЯНА. Никто до тебя так меня не касался.
ЛИ. Потому что только я знаю, что тебе нужно.
УЛЬЯНА. Но я даже не могу до тебя дотронуться.
ЛИ. Убей тело, и ты сможешь.
УЛЬЯНА. Тело дает мне чувство реальности.

Ли отпускает руку Ульяны и отстраняется.

УЛЬЯНА. Ты все еще за моей спиной. Я тебя чувствую.
ЛИ. (Молчание.)
УЛЬЯНА. Не покидай меня, прошу.

Ульяна соскакивает с постели.

УЛЬЯНА. Где ты?

Пауза

(Кричит.) Блядь, где ты?! Заклинаю, вернись! Вернись! Что за злая шутка?!

Пауза.

Вернись! Черт! Черт! Черт!

Ульяна падает на колени. Ее поглощает мрак.

Кабинет групповой терапии.

УЛЬЯНА. Она снова приходила ко мне.
АЛЕКСАНДР. Как это произошло?
УЛЬЯНА. Как всегда. Сперва я испытала такой страх, что не могла пошевелиться, потом наступило благоговение. А потом - гнев, когда она ушла.
АЛЕКСАНДР. Что она говорила?
УЛЬЯНА. (Молчание.)
АЛЕКСАНДР. Она тебя обидела?
УЛЬЯНА. Когда она уходит, у меня возникает чувство, будто я умерла.
АЛЕКСАНДР. Ты никогда не умирала.
УЛЬЯНА. (Молчание.)
АЛЕКСАНДР. Ты снова пыталась себя поранить.

Пауза.

Ты искусала себе руки.
УЛЬЯНА. Ты даже не представляешь, какой это кайф.
АЛЕКСАНДР. Ранить себя?
УЛЬЯНА. Чувствовать, что она рядом.

Пауза.

АЛЕКСАНДР. Объясни мне.
УЛЬЯНА. Ты когда-нибудь испытывал религиозный экстаз?
АЛЕКСАНДР. Я не религиозен.
УЛЬЯНА. Такое чувство, что тебя целует Бог.
АЛЕКСАНДР. Ты видела Бога?
УЛЬЯНА. Иногда мне кажется, что у меня свой бог.
АЛЕКСАНДР. Если ты сравниваешь Ли с Богом, то почему же она не изменит положение вещей?
УЛЬЯНА. Она просит об этом. Бог всегда просит людей что-то для него сделать.
АЛЕКСАНДР. Почему ты так отчаянно в нее веришь?
УЛЬЯНА. Потому что знаю!

Пауза.

Потому что мне больше некому верить.
АЛЕКСАНДР. Но ты не можешь доказать существование Ли. Где доказательства того, что она есть?
УЛЬЯНА. Доказательств существования Бога тоже не существует. Принцип бритвы Оккама разбивает теорию его существования вдребезги, но людей не запирают в дурке даже тогда, когда они целым народом готовы убивать ради своего Бога.
АЛЕКСАНДР. Людям нужно во что-то верить, но...
УЛЬЯНА. Мы должны во что-то верить!... У меня нет выбора, Александр.
АЛЕКСАНДР. У тебя есть выбор...
УЛЬЯНА. Да, разрубить дилемму.

Пауза.

Мы должны во что-то верить. Хотя бы в тех, кого мы любим. Мы должны верить в то, что нас, по крайней мере, слышат...

Пауза.

АЛЕКСАНДР. Зачем ты себя ранишь?
УЛЬЯНА. У тебя склероз?
АЛЕКСАНДР. Ты не ответила.
УЛЬЯНА. Потому что пусто мне! Плохо мне, понимаешь? Больно!
АЛЕКСАНДР. И нужно сделать себе еще больнее?
УЛЬЯНА. А что ты делаешь, когда у тебя немеет рука?

Пауза.

АЛЕКСАНДР. Смерть - это полная потеря каких-либо чувств.
УЛЬЯНА. Ты же никогда не умирал?

Пауза.

АЛЕКСАНДР. Ты запуталась сама в себе. Но я чувствую улучшение.
УЛЬЯНА. И в чем же?
АЛЕКСАНДР. Скоро ты поймешь, что смерть не даст тебе того, чего ты так желаешь.
УЛЬЯНА. И чего же я так желаю? Может, ты мне ответишь на этот вопрос, эскулап?

Пауза.

Из-за тебя у меня возникает чувство, будто мой мозг рассыпается на части.
АЛЕКСАНДР. Это стандартный симптом шизофрении. Как и то, что ты не в полной мере ощущаешь себя.
УЛЬЯНА. Прекрати!
АЛЕКСАНДР. Это говорит о том, что ты больна, но от болезней излечиваются. Не наказывай себя болью, ты не виновата.
УЛЬЯНА. (Срывается на крик.) Я знаю, что я не виновата!

Пауза.

(Хватается за голову.) Я этого не вынесу. Не вынесу. Мой мозг рассыпается.
АЛЕКСАНДР. Ульяна, Ульяна, ты сильная. Ты действительно сильная. Не поддавайся этому.
УЛЬЯНА. (Плачет.) Я не сильная.
АЛЕКСАНДР. Ты сильная.
УЛЬЯНА. Я немощна.
АЛЕКСАНДР. Ты не немощная.
УЛЬЯНА. Тогда почему я не могу верить даже своим глазам?
АЛЕКСАНДР. Все люди порой не верят своим глазам.
УЛЬЯНА. Когда она уходит, я будто оказываюсь в открытом космосе. Мне не за что держаться. Не ради чего держаться. Я снова на грани срыва. (Шепотом.) Я отсюда не выберусь.
АЛЕКСАНДР. (Вздыхает. Пишет что-то в своем блокноте.) Видимо, придется менять препараты.
УЛЬЯНА. Был бы в них смысл.
АЛЕКСАНДР. Ну, не знаю, как насчет гипотетического смысла, но что они могу уменьшить твои страдания - это точно.
УЛЬЯНА. Тебе осталось вырвать мне зубы и ногти, чтобы я не могла себя ранить.
АЛЕКСАНДР. Ну, зубы оставь себе, они тебе еще пригодятся, а ногти мы тебе уже обстригли.

Ульяна оборачивается на Александра.

АЛЕКСАНДР. У меня больше нет настроения с тобой разговаривать.

Александр уходит.

Кабинет групповой терапии.

АЛЕКСАНДР. Я вижу, мы добились прогресса.
УЛЬЯНА. (Молчание.)
АЛЕКСАНДР. Как ты себя чувствуешь?
УЛЬЯНА. Ровно.
АЛЕКСАНДР. Последние десять дней ты вела себя спокойно.
УЛЬЯНА. Твои таблетки реально работают.
АЛЕКСАНДР. Вот видишь, а ты не верила.
УЛЬЯНА. Ровно - не значит хорошо. Отсутствие криков не означает отсутствие боли.

Пауза.

УЛЬЯНА. В последнее время я много думаю.
АЛЕКСАНДР. О чем?
УЛЬЯНА. О том, что было бы, если бы я родилась в другом теле.
АЛЕКСАНДР. Тебя не устраивает твое тело?

Пауза.

Я хочу кое о чем тебя спросить.
УЛЬЯНА. Очередной унизительный разговор? Давай, я готова.
АЛЕКСАНДР. Когда ты осознала свою сексуальность?
УЛЬЯНА. Ты, наверное, не можешь поверить в то, что я ровно дышу к мужчинам, да?
АЛЕКСАНДР. На это есть масса причин: комплексы, страхи, насилие...
УЛЬЯНА. Не знаю, где ты это вычитал, но лесбиянками не становятся в один прекрасный день.
АЛЕКСАНДР. Существует такое понятие, как инверсия, которое...
УЛЬЯНА. О, да, я знаю, что ты скажешь. Что я чувствую себя уродиной, которая ненавидит мужчин из-за того, что те обижали ее в детстве.
АЛЕКСАНДР. Инверсия - это когда под влиянием внешних факторов объектом сексуального влечения становится собственный пол.
УЛЬЯНА. Твоя инверсия подразумевает наличие психики, я права?
АЛЕКСАНДР. В общем-то, да.
УЛЬЯНА. Как ты тогда объяснишь то, что мой кот все время пытался оттрахать соседского?

Пауза.

АЛЕКСАНДР. Я не собираюсь тебя переубеждать. Я просто пытаюсь понять, когда это началось.
УЛЬЯНА. Ты как моя мать. "Когда это началось". Так было всегда. Сколько я себя помню.
АЛЕКСАНДР. Когда ты впервые это почувствовала?
УЛЬЯНА. А когда ты почувствовал, что тебе нравятся девочки?
АЛЕКСАНДР. Постарайся вспомнить.
УЛЬЯНА. Возможно, лет в восемь.
АЛЕКСАНДР. Ты тогда видела примеры подобных отношений?
УЛЬЯНА. Тогда я даже не знала, что такое существует.
АЛЕКСАНДР. У тебя была интимная связь с женщинами?
УЛЬЯНА. Трудный вопрос.

Пауза.

АЛЕКСАНДР. Если у тебя ее никогда не было, то как ты можешь быть уверена в том, что хочешь именно этого?
УЛЬЯНА. Ты психиатр или детский психолог? Я всегда это знала, и вовсе не обязательно пробовать говно, чтобы понять, что ты его не хочешь.
АЛЕКСАНДР. Ты испытываешь отвращение к мужчинам?
УЛЬЯНА. Только к некоторым. Таким, как ты, которые не могут простить мне того, что я другая.
АЛЕКСАНДР. Ты заблуждаешься, если считаешь, что я плохо к тебе отношусь.
УЛЬЯНА. Давай назовем это частью болезни, окей? Давай все спихнем на это. Это было бы логично. Может, еще предложишь мне рвотные таблетки и электрошок? Или лоботомию? Вдруг произойдет чудо, и я исправлюсь? Вдруг я расхочу быть лесбиянкой? Так знай, слушай и запоминай: ни один человек в здравом уме не будет добровольно обрекать себя на такое проклятье. Ты, ты даже не представляешь, каково это.
АЛЕКСАНДР. Расскажи.

Пауза.

УЛЬЯНА. У тебя было ощущение, что на тебе лежит проклятье? Карма быть отверженным? У детей нюх, как у собак: они чувствуют, что ты другой еще раньше, чем ты сам. Они заставляют тебя испытывать постоянное отвращение к самому себе. А потом, ты включаешь телевизор, говоришь с близкими, и повсюду слышишь о том, что ты - лишний. Что мир против тебя. Что мир ненавидит тебя, и не потому что ты кого-то убила или обидела, а просто потому что так должно быть. Все сочувствуют евреям, сожженным в концлагерях, но никто не вспоминает о женщинах и мужчинах с треугольниками на груди, которые тоже были там. И такой, блядь, проблемы в стране нет! Ты изо дня в день бьешься о стену, которая в тысячи раз крепче тебя, а всем срать. Нам не доступен хэппи-энд, он для нас не предусмотрен. А потом, ты вырастаешь, попадаешь в общество зрелых людей, но тебя не покидает мысль о том, что ты прокаженный. И те дети так и остаются детьми. И тебя душит вина за простой факт своего существования. Взять любимого человека за руку может быть смертельно опасным. Я знаю, что ты меня не понимаешь, и я этого не ожидаю.
АЛЕКСАНДР. Я понимаю твои чувства.
УЛЬЯНА. Нет, не понимаешь.

Пауза.

Немного статистики: девять из десяти подростков, покончивших с собой - гомосексуальны. Лишь ничтожно малый процент "нормальных" кончают собой, будучи сосунками. Но при этом они больше всех стремятся вызвать к себе жалость и получают ее. И им готовы помочь. А нас бьют. И лишают надежды, уверяя, что это необходимо вылечить.
АЛЕКСАНДР. Как врач я знаю, что врожденная гомосексуальность не является болезнью.
УЛЬЯНА. Объясни это тем, кто замочил Виталика.
АЛЕКСАНДР. Это твой друг?
УЛЬЯНА. Был моим другом. Пока ему не исполнилось 18. Он был пьяный. После дня рождения он шел домой. Трое неизвестных в масках. Разумеется, никто не знает, кто это был.

Пауза.

АЛЕКСАНДР. Тебе не обязательно грозит смерть.

Пауза.

УЛЬЯНА. По твоему разумению, все, что я делаю - это крик о помощи. Но это не так.
АЛЕКСАНДР. Разве это не так?
УЛЬЯНА. Ты ничего не можешь изменить. Хотя бы потому что я не больна. Болезнь не во мне. Болезнь вокруг меня. Моя вина лишь в том, что я в полной мере это осознаю.

Фрагмент пьесы. Иллюстрация Сергей Совков

11 МАЯ 2015 СЕРГЕЙ ДАВЫДОВ

Ссылка:

Смотрите также

#ДЕТИ 404, #ОТНОШЕНИЯ, #ПРОПАГАНДА, #ПСИХОЛОГИЯ

Как диета может улучшить ваше психическое здоровье

Большинство людей даже не догадываются, что рацион питания оказывает мощное влияние на работу мозга и на психическое здоровье.

Что такое одиночество? И когда оно может быть полезно?

Почему страх одиночества делает нас удобными для общества и когда полезно побыть наедине с самими собой.

"Зависаю в Интернете": контролируемое потребление или зависимость

Интернет-зависимость - это патологическое состояние, которое сопровождается избыточным использованием Сети. Ее называют болезнью XXI века. Впервые об этой форме зависимости стало известно в 1995 году.

Продукты-антидепрессанты: что нужно есть каждый день для отличного настроения!