КВИР - Выстрел

Выстрел

Я не иду - я бегу. Вверх и вверх, как давным-давно, в детстве, когда ещё жил на крутом "берегу" оврага и каждый день брал свою привычную высоту.

"Отлетаю" в сторону и смотрю на себя сбоку: мужик, которому за тридцать, в осеннем пуховике, серой шапке и чёрных джинсах, семенит с сумкой через плечо. Походка как была, так и осталась мальчишеской.
Там, на горе, если верить доске и фото, меня ждёт "стройный пассив с аккуратной попкой". Всё течёт, вдоль оврагов ломают избухи и "шлёпают" башни, уходит один мэр и приходит другой, осень становится длиннее, а объявления как писали лет ...дцать назад, так и пишут на один и тот же манер. И правда, что тут ещё можно изобрести?
Пассив оказывается не просто стройным, а дрищеватым: узкое лицо, взъерошенные волосы, ноги-спички, практически безволосая грудь... И на что только не согласишься, если трахаться хочется, а во всём нашем миллионнике искать партнёра всё равно что Волгу кипятить...
- Ой, у тебя кошка? (Чёрт, сколько раз в жизни я начинал свои визиты с этой фразы!)
- Кот...
- Ммм...
С котом, собственно, и выходит первая накладка. Стянув шапку с головы, я швыряю её на полку под зеркалом, но как-то неудачно швыряю, и она, продолжив полёт, аккуратно приземляется коту на башку. В детстве я любил такой рассказ - "Живая шляпа". Кот, явно далёкий от литературы, остолбенев на пару секунд, начинает шипеть. А потом, стащив шапку с башки, катает её по полу.
- В душ пойдёшь? - кричит мне с кухни "аккуратная попка".
Я слышу чирканье зажигалки.
- Пойду...
- Полотенце над стиральной машиной.
Всё-таки какое-то дурацкое ощущение, когда моешься в чужой ванной, открываешь головку члена, под которой уже полным-полно смазки, потом вдруг начинаешь рассматривать трещины на плитке, плесень по углам, замызганную штору и вдруг понимаешь, что именно штора предательски тебя подвела и вода хлещет на пол. Тогда ты тянешься к крану, чтобы его выключить, но вместо горячей воды сначала выключаешь холодную, потому что краны, разумеется, перепутаны. И вот ты, наконец, вылез из ванной, чуть-чуть ошпаренный, подтёр лужу первой попавшейся тряпкой, хватанул полотенце с крючка над стиральной машиной... Но ноги предательски скользят по влажному кафельному полу. Ты летишь вперёд, хватаешься за дверной косяк, и он оказывается у тебя в руках...
- Я тут это... дверь тебе немного сломал, - говорю я, осторожно ступая в коридор.
- Я уже понял, - гундосит он с кухни.
- Сейчас всё починю!
Но отлетевший косяк не хочет становиться на место, да ещё торчащие гвозди нагло впиваются в руку. Шкряб-шкряб - вожу я по полу, пытаясь вогнать косяк в узкую щель между стеной и кафельными плитками.
- Оставь, я сделаю потом! - доносится с кухни его немного гнусавый голос.
Как его, кстати, зовут? Когда отвечал на объяву, помнил, когда звонил, чтобы дорогу уточнить, тоже помнил, помнил даже, когда набирал номер квартиры на домофоне. А сейчас - хоть убей. Главное, что попка аккуратная...
В комнате у него - раскладной двуспальный диван, несколько книжных полок и компьютерный столик. На экране ноутбука - та самая доска, благодаря которой я до смерти напугал кота, чуть не залил соседей и едва не разнёс квартиру.
- Ты располагайся там, а я пока докурю!
Он курит, курит и курит. Я ложусь на диван и вытягиваю ноги. Подушка у него мелкая, даже не подушка, а валик какой-то. Как раз для его узкой головы... В комнате, чёрт возьми, зябко, и к тому моменту когда он, наконец, пришлёпывает с кухни, у меня не просто опадает, а сжимается до размера проростка. Начинаем мы не шатко - не валко. Это так я жаждал "аккуратную попку", что летел в гору, как взбесившийся трактор? Тут же выясняется следующее. А) целоваться он не любит, Б) брать в рот он сегодня не в настроении, но ради приличия всё же берёт ненадолго мой вновь вскочивший. В) К аналу он не готов - видите ли, только что пришёл с работы. Желая согреться, я таки забираюсь на него сверху, и мы лежим, словно две половины зефира, но он почти не двигается. "Как бы не раздавить!" - подсказывает мозг, и я слезаю с него и сажусь рядом. Попки мне особо не достаётся. Всё ограничивается невыразительными поглаживаниями, а как только я пытаюсь слегонца её пошлёпать, натыкаюсь на полуплаксивую гримасу.
Мы сидим и дрочим. Кот, решивший вдруг проведать своего худосочного хозяина, вдруг появляется на пороге и начинает мяукать.
- Тишка! Брысь назад!
Но на кота это действует мало. Он смотрит на нас то сердито, то умоляюще, и продолжает подавать голос.
- Глупый какой! - ворчит попка. - Пошёл отсюда, дурак!
Мы дрочим, дрочим и дрочим. Время от времени он осторожно поглаживает меня по ляжке, а я его - по шее и спине. А потом мы снова садимся рядом в обнимку, будто два алкаша, и я чувствую, что финал близок. Мокрющая головка моего члена поблёскивает в комнатных сумерках, залупа хлюпает, а когда таки случается выстрел, попка вскрикивает:
- Ай! - и хватается за глаз.
Вторая струя обрушивается мне на сосок.
- Прошу прощения, - выдавливаю я из себя, как будто на дворе - по меньшей мере, девятнадцатый век.
- Дурак! - обижается попка и бежит в ванную.
- Я не специально же!..
- Ворошиловский стрелок, блин!..

И вот я медленно тащусь вниз по горе, думая о том, что через несколько дней нужно будет искать кого-нибудь нового. Ну, хоть спустил - и на том спасибо...

20 НОЯБРЯ 2018 КАРИМ ДАЛАМАНОВ

Ссылка:

Смотрите также