 |
|
Всё началось с аппендикса
Сергей Марков - это молодой хирург двадцати четырёх лет, вернее, врач-интерн, который в описываемое нами время (весна 2017 года) волею судеб находился в одном провинциальном городке на годичной практике по своей профессии.
 Потрясённые увиденным, все находившиеся в помещении медработники молчали то ли от восхищения этим бравым юношеским салютом, то ли от полного недоумения: такого в больнице ещё не бывало... В Питере осталась его любимая девушка-студентка Ксюша, которая заканчивала учёбу в институте. Они уже не раз обсуждали серьёзные планы о создании семьи, как только оба получат дипломы - она об окончании института, а он - об окончании интернатуры. Но пока что их трёхлетняя любовь невольно проходила дополнительное годичное испытание на прочность как расстоянием, не таким уж и далёким, так и разными жизненными обстоятельствами - а уж этого добра было навалом. Но этот испытательный срок для будущих молодожёнов подходил уже к концу: осталось каких-то три месяца потерпеть разлуку. Зато по мере разрастания на работе должностных обязанностей молодого хирурга в виде внеочередных, но срочных дежурств, а также различных совмещений должностей - либо вакантных, либо вместо болеющих или отдыхающих в отпуске коллег, его поездки в Питер стали более редкими. В последний раз Сергей встречался со своей любимой месяц назад, во время всемирного Дня влюблённых в день святого Валентина. И трудно было ему сказать, сильно ли он соскучился по ней за это время. Просто был уверен, что Ксюша верно дожидается его возвращения домой после интернатуры. Да и сам он за девять месяцев невольной "беременности" разлукой ни разу налево не гульнул, потому что очень много работал (да банально деньги старался заработать) и сильно уставал, хотя вернее будет сказано, что он просто выматывал себя на работе. Юрка Пасторов - это выпускник одиннадцатого класса местной средней школы, который утром 21 марта, в День весеннего равноденствия, День поэзии, День земли и день ещё много чего прочего, вдруг попал в больницу. Причём, попал прямиком на операционный стол к молодому хирургу Сергею Дмитриевичу Маркову. Так совершенно случайно, но обязательно только волею судеб вышло потому, что у первого внезапно прорезался острый аппендицит, а у второго шла самая заурядная, назначенная согласно графику очередная смена работы в отделении. И теперь второму предстояло сделать первому внеплановую и совершенно несложную, но вместе с тем и неотложную полостную операцию под местным наркозом. Вообще-то интерн Сергей, по сути, должен был только ассистировать местным хирургам во время операций. Но такое обязательное положение вещей соблюдалось только первые два месяца. После чего заведующая хирургическим отделением с согласия главврача больницы, ввиду острого дефицита опытных квалифицированных кадров и огромной нагрузки на действующих врачей, разрешила ему самостоятельно проводить различные несложные операции. При этом бригаду молодого хирурга Маркова старалась укомплектовывать опытными медсёстрами. И за прошедшие полгода интерн зарекомендовал себя в глазах коллег как очень толковый и много знающий талантливый врач. Но такой уж очень замысловатой в тот день оказалась воля наших неисповедимых судеб, что пожилая и очень надёжная операционная медсестра Лидия Фёдоровна, обычно занимавшаяся подготовкой пациентов для операции и бывшая потом на подхвате в ходе самой операции, уже больше недели пребывала на бюллетене. А под нежной ручкой молоденькой, но невзрачной на вид и даже слегка прыщеватой студентки-практикантки медицинского колледжа Тани Тепликовой, замещавшей ветерана медицины на время её болезни, что-то пошло не так либо по её неопытности, то ли по некому иному увлечению девушки. Дело в том, что юная медсестра, извините за интимные врачебные подробности, во время подготовки ещё более юного пациента к операции сбривала буйную растительность на его животе (общеизвестная постепенно расширяющаяся *лядская дорожка от пупка к лобку у него было ого-го как сильно выражена!), на лобке (тут тоже был очень знатный островок!) и на мошонке (здесь волосня была пожиже, а в промежности и вокруг ануса - там вообще всё лысо. Но эти места Таня только осмотрела, хотя брить их было необязательно, да и нечего было брить, как оказалось). И, видимо, девушка несколько дольше положенного срока задерживала свою неопытную, но уже довольно любопытную руку на Юркином члене. Вернее, она просто не выпускала его из руки, поскольку и так, и этак ворочала им для удобства обработки оволосённых участков кожи даже тогда, когда в этом (в смысле - держания за член) не было никакой нужды. И, видимо, именно по этой настойчивой её причине у стонавшего от страданий юноши, несмотря на раздиравшие его живот болевые ощущения, всё же произошла очень сильная и довольно стойкая эрекция. И тут Юрка, почувствовав у себя внизу живота наступление публичной катастрофы, наконец не выдержал дополнительной пытки. - Да хули ты дрочишь меня, а не бреешь? - от стыда и отчаяния ввиду сложившейся вдруг и ставшей совершенно неподконтрольной ситуации на всю операционную заорал парнишка, потому что именно в этот момент его пронзил очередной приступ боли. Из-за Юркиного ора на молоденькую практикантку и на её неопытные ручки разом оглянулся весь медперсонал, присутствовавший в предоперационном помещении и готовившийся к срочной полостной операции. Можете быть уверенными, что вид им предстал ещё тот - восхитительный! А внезапно попавшая в центр всеобщего и весьма заинтересованного внимания, а заодно и в такой позорный просак, Танечка вспыхнула первомайским кумачом. Из её слегка чересчур подкрашенных глаз тут же брызнули слёзы обиды, что вот, мол, только такой дрянной репутации ей и не хватало. И она гаркнула на Юрку в ответ: - Да на хрена мне твой хрен вообще усрался! - и пунцоволикая девушка вся в неудержимых слезах позора тут же выскочила в больничный коридор. Поскольку другие две операционные медсестры уже надели стерильные перчатки и находились в полной медготовности к операции, а саму операцию откладывать никак нельзя было в виду высокой остроты момента, то Сергей быстро нашёл выход из форс-мажорного обстоятельства. Он попросту собственноручно стал ловко добривать парня: ему ли было привыкать к тому, что он периодически делал то же самое на себе. Но, вследствие сочувствия к своей незаслуженно обиженной молодой коллеге, он очень недобро и с осуждением взглянул на юного, но столь невоспитанного грубияна. И - о, опаньки! а ведь это же очень красивый парнишка! - невольно замер на мгновение с занесённым бритвенным станком в правой руке в тот момент, когда в конце бритья ему всё же пришлось крепко взяться левой рукой за продолжавший вовсю торчать член юноши для того, чтобы приподнять его (член, а не юношу) и выбрить волоски в складке между лобком и вздыбленной плотью. Чтобы выдернуть себя из неловкой эмоциональной заминки, молодой хирург довольно грубо пошутил: - Может быть, тебе этот аппендикс тоже отрезать? А то он очень сильно мешает, - и качнул членом, приподнимая его. Медсёстры дружно засмеялись ловкой шутке своего любимого врача, а Юрка от боли только мучительно завёл глаза под лоб: - Да хоть и голову заодно режьте, а не только головку... Как же мне больно, блин... И вдруг, едва произнеся последнее слово, корчившийся от боли юноша начал... Да-да! Он начал кончать! И как раз именно в тот момент, когда Сергей поудобнее перехватил рукой его член и занёс руку с бритвенным станком для последних бреющих движений! Причём, кончил Юрка очень быстро и очень, очень обильно! Растерявшийся Сергей даже не в первый же миг отдёрнул свои руки от вовсю стрелявшего спермой юного члена, а только после третьего мощного его "плевка". Но и после этого буйный орган страждущего больного продолжал на некотором возвышении торчать над животом и пульсировать в судорогах оргазма. В итоге пять струек жиденькой, почти прозрачной спермы стремительно забрызгали Юрке всю грудь. При этом несколько капель попали даже на лицо юноши. Но ещё довольно много спермы оказалось и на его животе - это уже после заключительных, менее упругих полётов беловатых струек, со скоростью пулемёта хлеставших из общеизвестного отверстия уретры на головке члена. Так что в пупочной ямке парня вскоре собралась целая лужица белёсой и жидковатой биосубстанции. Потрясённые увиденным, все находившиеся в помещении медработники молчали то ли от восхищения этим бравым юношеским салютом, то ли от полного недоумения: такого в больнице ещё не бывало, чтобы острый больной вдруг обкончался перед операцией. А бордовый от стыда Юрка уронил на лицо правую руку возле локтя, потому что левую запачкал своей же спермой в бесплодной попытке остановить исторгавшийся из его нутра фонтан, и мучительно простонал: - Лучше бы ты мне отрезал его... И тут молодой хирург не на шутку разозлился: - Это с каких же таких пор мы с тобой на "ты" перешли? Для тебя я - Сергей Дмитриевич, вообще-то. Понял? А отрезать такую... - и тут бедный врач чуть не прикусил свой язык, едва не выпалив слово "прелесть", потому что интимный ствол парня выглядел очень даже красиво и довольно внушительно, под все двадцать сантиметров (но он (хирург, а не член) вмиг нашелся, чтобы пристойно закончить начатую фразу): - ...мужскую гордость непозволительно. Нашей стране совершенно не нужны скопцы, даже если они вот такие молодые и красивые. Последние слова Сергей Дмитриевич произносил шутливо и больше для обретения хладнокровия после едва не произошедшего прокола. Но при этом не вкладывал в них особенный смысл, а просто отдавал должное юности и красоте Юрки, равно как и его достоинству вкупе (это он сделал тайно), потому что так оно и было на самом деле. А Юрка вдруг улыбнулся его шутке: после сексуальной разрядки телесная боль отпустила его на несколько мгновений, так что он довольно внятно услышал и оценил резюме молодого хирурга. И даже благодарно глянул на него: слушать комплименты приятно, наверное, даже под местным наркозом, который, судя по времени введения анаболика, уже начинал действовать в местах уколов в брюшину. *** Сказать о том, что Юрка вырос красивым парнем - это всё рано, что промолчать. Юрка был необычайно, даже чрезмерно красив. Внешне он чем-то был похож на прекрасного в юные годы римского императора Каракалла, известного не только своей красотой, но и безмерным распутством, а также безнадёжной бездарностью. За что в довольно молодые годы и пострадал скоропостижно. Но Юрка был далеко не таков, и это сказано не в смысле его красоты. Представьте себе очень милое, слегка кругловатое лицо со слабо выраженными скулами и нежным румянцем во всю щёку. Высокий лоб довольно умного юноши, выросшего именно таким в отличие от упомянутого выше древнего римлянина, в описываемое нами время наполовину прикрывала шикарно небрежная чёлка густых, лишь слегка вьющихся на концах тёмно-каштановых волос. А обычная для него короткая стрижка всегда очень выгодно подчёркивает идеально округлые очертания юного черепа и довольно приличные, но не чрезмерные размеры головы. Совсем некрупные уши с небольшими и не сросшимися со щеками мочками просто совершенны в своей красоте. Такие ушки так и хочется поцеловать, чтобы при этом неприметно для постороннего взгляда прошептать в них милые признания во всех своих чувствах к владельцу этого чуда. Юркины брови - неширокие и слабо выраженными дугами невысоко расположены на лбу. Навскидку они не только выглядят шёлковистыми, но таковыми же и оказываются на ощупь. Густые и короткие каштановые их волоски, казалось, самой природой ещё до его рождения были очень тщательно уложены один к одному. И лишь при своих концах брови быстро и заметно сужаются. На правой из них в самом начале сужения заметен небольшой шрам, который почти зарос волосками. Он свидетельствует о былом Юркином увлечении боксом. Неглубокая переносица юноши приятно подчёркивает неширокий разлёт его бровей, а также внушающую уважение выпуклость и объёмность его лба и просто идеальную прямизну небольшого носа очень правильной формы, ничуть не вздёрнутого вверх и нисколько не вытянутого вперёд или приспущенного кончика. Нос украшен изящно выраженными и несколько нервными, довольно упругими на ощупь крыльями. Такой красивый нос тоже сам собой просится для ласкового поцелуя. Глаза - это два зеркала души. И они у Юрки очень выразительные: тёмно-коричневые, глубоко насыщенного шоколадного цвета, крупные, правильной миндалевидной формы - совершенно изумительные глаза, изначально обладающие некой *лядской поволокой. Такие глаза вовсе не нуждаются в обрамлении густых ресниц-опахал. Видимо поэтому Юркины ресницы хоть и густые, но не длинные, а на нижних веках кажутся даже жидковатыми. Зато такие ресницы не отвлекают взор от главного - от глубинной красоты его глаз, невольно гипнотизирующих глаз чародея, прирождённо способного к искусству любого, особенно любовного внушения. Губы... М-м-м, эти Юркины слегка пухловатые губы цвета чуть переспелой и очень сочной малины! Они просто идеально созданы для бесконечных сладких поцелуев. Верхняя неширокая губа выглядит чуть капризно привздёрнутой, а нижняя - слегка выпяченной, будто от недоумения, почему это до сих пор никто ещё не целует её, а только любуется ею. Юркина улыбка - чуть сдержанная, с обворожительными аккуратными ямочками на несколько округлых и слегка розоватых щеках с едва приметно матовой кожей... Или же его широко открытая и идеально ровно-белозубая, но всегда очень добрая и милая, и тоже слегка *лядская улыбка. Но такой она получается вовсе не вследствие того, что парень старается выглядеть соблазнительно, а потому что именно так он всегда и выглядит: Юрка обладает врождённой классической улыбкой сердцееда, для изображения которой ему не нужно прикладывать никаких усилий: именно так он просто улыбался, и всё. Но от такой его улыбки ваше сердце тут же падает к его ногам. Правда, коварная эта улыбка не только вдохновляет сердца на любовь, она же и разбивает их, если предназначена не тебе, а какой-то другой или совсем другому... Так-так... И что там у нас ещё остаётся для создания полно портрета? Ага, подбородок и кадык, не так ли? Юркин подбородок был... (Стоп! А почему это, собственно, я пишу - был? Юрка ведь прекрасно здравствует и в наши дни!). Ну, так вот: Юрка обладает очень красивым, округлым и мягким (не в смысле безволия, конечно) подбородком, опушенным очень светлыми волосками, в то время неполного его восемнадцатилетия пока не познавшими бритвы. Такой нежный подбородок тоже очень приятно ласкать и целовать, конечно, если он не упрямо или гневно вздёрнут. А и таким, и иным Юрка тоже мог быть: он не страдал нарциссизмом и себялюбием, но был довольно самолюбивым, хотя и обладал довольно выдержанным характером - в этом уже заслуга воспитания в нём бойцовских качеств рукопашника. Поцеловать Юрку в подбородок... М-м-м, вот прямо сейчас же так и хочется сделать это!.. А потом незаметно перейти на небольшой и аккуратный, очень сексуально смотрящийся выступ на сильной шее настоящего атлета. Соблазнительное Адамово яблоко тоже так и хочется вначале прикусить, чтобы тут же облизать это аппетитное место и спуститься немного ниже - к великолепно развитым грудным мышцам Юрки, украшенным светло-коричневыми горошинами сосочков с небольшими и чуть более светлыми ореолами. А потом-м-м... Э-э, стоп-стоп! Похоже, я тут немного увлёкся... Да, а плечевой пояс Юрки просто замечательно развит: мощная грудь с очень рельефными, выпуклыми мышцами, шикарно объёмные бицепсы и трицепсы, бугрящиеся мышцы плеча и трапеции, вольно играющие широчайшие мышцы спины - это же целое море мускулатуры! Об идеальности кубиков пресса я вообще промолчу, а ниже опускаться и вовсе не посмею: всё там уж очень соблазнительно не только выглядит, но и не менее отлично действует - только и держитесь, похоть да желания! И всё же, при всей миловидности Юркиного лица, о юноше никак нельзя сказать, что он смахивает на прекрасную ликом и томную душой девицу. Потому что вырос он рослым и крепким парнем. Сто восемьдесят пять сантиметров упруго шагающих стальных мышц, наработанных в ходе упорных силовых тренировок, любого дерзкого охальника остановят от столь нелепого сравнения. Потому что красота, сила и мужественность составляют триединое целое замечательного парня по имени Юра Пасторов. Вначале своей спортивной карьеры мальчик по настоянию отца, опасавшегося за будущее столь красивого сына, посещал секцию бокса. Выбрана она была специально для того, чтобы Юра научился в любой момент постоять за себя и дать отпор любому посягателю на его прелесть и чистоту. Но боксом он занимался только в средних классах школы, вплоть до сильного рассечения правой брови в конце седьмого класса. После этого случая перепуганная травматически опасным видом спорта мама запретила сыну с мужем даже думать о боксе. И тогда отец записал подростка в секцию рукопашной борьбы, которою наш прекрасный юноша успешно занимается уже четвёртый год - это считая ко времени описываемых нами событий. Кроме того, Юрка с девятого класса усердно посещает тренажёрный зал, в народе именуемый "качалкой", а в элитных кругах - фитнесс-залом, а то и центром. Турник (это в былом, сейчас это новомодная перекладина), а также гантели, гири и штанга вкупе с различными тренажёрами незаметно делают своё очень даже заметное дело: наращивают объём мышц и выгодно подчёркивают рельеф тела. *** "...И вдруг у этого статного и широкоплечего красавца-силача из-за сильной боли в животе случается эрекция и оргазм. Да-а, чего только не происходит с бедным организмом человека, мучающегося от чрезмерного страдания", - подумал молодой хирург, сосредоточенно добривая остатки волос на Юркином лобке и чувствуя в своей левой руке неизбежное опадание юного члена. После этого он всё так же молча и невозмутимо взял несколько влажных салфеток и тщательно вытер ими лицо и тело изрядно обтрухавшегося юноши, лежавшего теперь с закрытыми глазами и маской страдания на лице. Да, к этому времени Юрка, видимо, уже совершенно забыл о недавнем своём публичном позоре и теперь хоть не часто, но довольно сильно и протяжно постанывал, явно сдерживая своё желание заорать во всё горло и на весь белый свет разругаться от нестерпимой боли в низу живота. Затем врач тщательно вымыл и стерильным полотенцем вытер свои руки, а вернувшаяся в предоперационное помещение медсестра Таня, не успевшая поправить поплывший от слёз макияж, а лишь тщательно вытершая потёки туши, молча и сосредоточенно помогла ему надеть стерильные хирургические перчатки. Операционные сёстры вдвоём ловко укрыли больного стерильной простынёй с небольшим отверстием для хирургических манипуляций. Операция прошла привычно быстро и успешно. В тот день до конца своего дежурства в отделении Сергей Дмитриевич, теперь уже в качестве лечащего врача, отслеживал состояние здоровья своего юного красавца-пациента, лежавшего в трёхместной палате, в которой одна койка оказалась даже свободной. Молодой хирург несколько раз, причём без видимой нужды, заходил в палату Пасторова, расспрашивал его о самочувствии и бегло осматривал больного, клал руку ему на лоб и живот, а затем деловито выходил. Внешне врач вроде бы очень искренно беспокоился о своём юном пациенте. Но Юрка даже не подозревал, что на самом деле Сергею Дмитриевичу было почему-то очень приятно лишний раз зайти в его палату, чтобы просто увидеть красивого и улыбчивого юношу, о чем-то спросить его и, скорее, больше погладить, наверное, чем потрогать живот и лоб больного. * * * На следующий день Юрка остался вообще один в палате. По предварительному прогнозу дежурной женщины-врача, проводившей утренний осмотр больных, назавтра юношу можно будет выписать из больницы, а через неделю снять швы. Но за истекшие сутки в душе и сердце парня произошла настоящая революция - бурная и короткая, хотя и бескровная, слава богу, революция по немедленному свержению гегемонии гетеросексуальной власти в голове молодого Пасторова. А проще говоря, Юрка вскоре после операции понял и затем всё больше убеждался, что с самого первого, ещё замутнённого сильной болью взгляда в предоперационной, он вляпался по дальше некуда: по уши влюбился в своего молодого лечащего врача. Хм, вот это дела! Но от них никуда не деться... Ещё вчера вечером, в первый день Юркиного пребывания в больнице, когда Сергей Дмитриевич зашёл к ним в палату перед вечерним осмотром в конце своей смены и откинул с больного одеяло для того, чтобы осмотреть состояние швов на животе, врач совершенно невзначай дотронулся тыльной стороной кисти до весьма приметного бугорка в Юркиных трикотажных трусиках-боксерах. Этот бугорок незамедлительно начал тужиться высь, и тут же по левому паху парня наискосок пополз на глазах всё утолщавшийся "уж". Вот это да уж! Сергей невольно хмыкнул при виде этих внушительных объёмов и почти восхищённо сказал, под голос Джигарханяна пародируя фразу из известного мультика про пса и волка: - Шо, опять?! И с чего бы это вдруг? Дядя Вася Цепелев, лежавший на соседней койке, так и хохотнул, заметив у парня нехилый стояк: - Ну, так в его-то годы члену лишь бы торчать от нечего делать! А Юрка снова, как в преоперационной (и с чего бы это, а?), стал пунцовым до мочек ушей и почему-то совершенно растерянно, но честно глядя в глаза врача смущённо ответил, прикрывая одеялом длинный свой "бугор" в трусиках: - Не знаю... Врач внимательно осмотрел швы, легонько пощупал вокруг раны и остался доволен результатами операции и ходом послеоперационного заживления швов. Затем осмотрел дяди Васину ногу, на которой вырезали с полметра варикозной вены, и тоже остался удовлетворён состоянием его швов, после чего ушёл, вежливо пожелав обоим быстрейшей поправки. На Юрку он глянул лишь мельком и с тёплой улыбкой поддержки, видимо, припоминая оба его конфуза с внезапной эрекцией. * * * Врач ушёл, а Юрка долго ещё лежал с закрытыми глазами, почти реально ощущая на своём теле прикосновения нежных, длинных и тонких, удивительно чутких пальцев своего лечащего врача. А перед глазами чуть улыбавшегося юноши сами собой возникали и менялись облики милого Сергея Дмитриевича... Серёжи... Серёжки... - то озабоченные и встревоженные, то насмешливые и озорные, то строгие, то слегка игривые, но всегда очень красивые, просто необыкновенные облики. К ним хотелось тянуться лицом, ласкать их руками, припадать губами... И чаще всего мелькал в глазах случай, когда он перед операцией обкончался у всех на глазах. Но ведь это случилось именно из-за нежной руки Сергея Дмитриевича, которая не просто тупо взялась за его член, как эта делала глупая и прыщавая медсестричка, а она как бы приняла его всего в себя, так это ласково обняла... Ну, вот представьте себе ситуацию, что вас требовательно берут за плечи и поворачивают к себе лицом, потому что кому то это так надо - именно так обращалась прыщавая. Или же вот вас ласково приобнимают за плечи и нежно привлекают к своей груди. А вот так чутко действовал Сергей Дмитриевич... Серёга... Серёженька... Но зато как классно он припух глазами, будто блюдцами, когда Юрка неожиданно для всех, а для самого себя в первую очередь, начал бурно кончать! Но как тут было не кончать, если у тебя по животу вдруг разлилась волна необычайной нежности... А тут ещё и такие корчи мучают тебя от боли. Но такое нужно только самому испытать - и эту боль, и эту нежность одновременно, чтобы осознать, насколько необычно такое сочетание ощущений. Да тут вы и сами обкончаетесь, можете в этом не сомневаться. Тем более, что у Юрки перед этим казусом больше недели не было ни сношений с девками, ни ночных поллюций, ни сам он за это время не сдрочил ни разу - всё как-то недосуг было в очень плотном графике занятости на фоне большой физической, интеллектуальной и эмоциональной усталости. Да ему тогда всё время банально хотелось отдохнуть от всего. И тут вот нате вам: бац - и аппендицит. А потом ещё раз - бац, и прилюдно вообще полное позорище... А голос Сергея Дмитриевича... Он такой мягкий, этот его чуть рокочущий баритон, от звуков которого тепло разливается по всему телу и затем собирается... ну да, конечно же, в паху, а где ещё, тем самым в очередной раз побуждая Юркин член если не встать во всю свою мощь, то хотя бы начать наливаться желанием сделать это... А его голубые глаза! Какие же удивительные глаза у этого молодого хирурга! Как многое они могут высказать в один момент: и подбодрить, и посочувствовать, и пожурить, и... приласкать. О-о! А ведь именно такой взгляд с улыбкой на красивом лице он бросил... нет, всё же независимо от своего состояния и желания, этот милый врач легко подарил Юрке на прощание... и обнадёжил не только успешным лечением, но и ещё чем-то... чем-то непонятным, но уже сладостно таинственным... Или это только надумалось Юрке в его вожделении к своему красивому лечащему врачу?.. * * * Сергей Дмитриевич был на шесть лет старше Юрки: в феврале ему исполнилось двадцать четыре года. И красив он был несколько по-иному: его красота была выражена более взросло и мужественно, что ли. В его облике не замечалось никакой миловидности, но привлекателен он был необыкновенно. Посудите сами. Серёга Марков представлял собой очень яркий северо-славянский типаж мужчин. Этот широкоплечий русский богатырь был высокого роста - под метр девяносто, обладал светло-русыми и слегка вьющимися волосами, это если он отпускал их подлиннее, но обычно предпочитал делать короткую стрижку: за такими волосами легко ухаживать, а о прическе при этом практически не надо беспокоиться: волосы на его голове равномерно торчали красивым русым ёжиком. На слегка широковатом и чуть квадратном лице его с заметно выраженным скулами и щековинами, а также немного плоскими щеками, покрытыми очень чистой нежно-белой кожей с едва заметным румянцем по скулам, с несколько широковатыми и богатыми, но очень аккуратными тёмно-русыми бровями, а также при небольшом, но не курносом, а почти миниатюрном носике, - особенно заметно на нём выделялись очень выразительные голубые глаза. У Сергея они большие и широко распахнутые, с легким стальным отливом. Глаза эти очень красиво обрамляют неожиданно тёмные, почти чёрные и густые длинные ресницы, которые придают его взгляду маняще мерцающую глубину и неуловимую загадочность. К тому же они имеют свойство значительно изменяться в зависимости не только от освещения, но и от настроения хозяина. И спектр их оттенков меняется при этом от светло-серого до насыщенного голубого цвета. Удивительные глаза! Уши Сергея тоже средней величины и с аккуратным мочками. И те, и другие ничем не примечательны, но очень приятны для взора, а для губ - так и ещё слаще. У него волевые, не пухлые и не тонкие, но довольно красиво очерченные и, как это выясняется при поцелуе, неожиданно довольно сильные мужские губы, умеющие очень страстно и неутомимо долго целовать. Особая примета на лице молодого врача - это глубокая ямочка на не слишком объёмном, но очень мужественно выраженном подбородке. Эта ямочка очень мило подчёркивает их красоту (в смысле - красоту подбородка, лица и всего образа Сергея в целом). А целовать её - просто божественное наслаждение. Красивый портрет красивого молодого человека. И, тем не менее, судя по столь неравнозначно описанным портретам двух литературных героев, вы уже догадались, кому из этих красавцев автор отдаёт явное своё предпочтение даже без учёта разницы в их возрасте. Но!.. Если Сергей умел очень тонко чувствовать свою партнёршу и в силу склада своего милосердного характера прирождённо любил дарить ей всего себя в минуты наиблизкого интима, из-за чего он всегда с большим успехом становится очень желанным и непреоценимым любовником, то прекрасноликий Юрочка в этом плане несколько жадничал. Вернее, весьма милый и ласковый в общении и обращении с девушками юноша неуловимо для своих партнёрш несколько спешил первым получить удовольствие. А затем он с явно видимым и нисколько не деланным удовольствием оказывал неутомимое внимание своей очередной девушке. Благо, его член после первого оргазма не опадал, и презерватив поэтому не соскальзывал с него. И всегда заботился, чтобы девушка тоже получила свою дозу удовольствия, но при этом Юрочка успевал хапнуть и вторую волну приятнейшего кайфа. Ну, вот таким милым и чуть эгоистичным любовником он был. Но он ведь так нежно улыбнётся в ответ на ваше недоумение, и так хорошо поправит любовное положение дел, что вы без остатка растворитесь в океане его любвеобилия, после чего у вас никаких сил не останется для обиды на него. Да и за что на Юрочку обижаться? За то, что он столь юн и прекрасен? Или что он настолько безоглядно любит заниматься любовью? Или будто он при этом оказывает вам недостаточно внимания? Да как бы не так! Вы же вот только что почти захлёбывались в море его любви! Так какие уж тут могут быть обиды?! Ну, это только задним числом писать умные вещи всегда легко. А вот теперь свежепрооперированный Юрка, этот прожжённый до глубины костного мозга натурал, в первый послеоперационный день очень непросто переживал своё "низкое падение в собственных глазах": он влюбился в парня! Вот ведь как! В парня влюбился он, первый школьный красавец и непревзойдённый *барь, на котором девчонки висли увесистыми гроздьями, а то и не раз дрались из-за желания привлечь к себе Юркино внимание, когда он начинал отдавать своё предпочтение кому-то из посторонних. Практически всегда и практически все девчонки легко давали ему, начиная ещё с осени, когда он только начал учиться в восьмом классе. Тогда на него, невероятно милого пацанёнка, так и не познавшего на своём лице ужаса уродливости переходного периода, первыми начали западать девчонки из старших классов. И совершенно молоденький, но уже довольно **ястенький подросток вскоре очень ловко начал удовлетворять их любовные прихоти и желание попользоваться такой красивой "свежатиной". Так что за минувшие три с половиной года довольно активной сексуальной жизни Юрка давно уже перещеголял Пушкинский донжуановский список, который выглядит уж очень скромно рядом с его собственным, Пасторовским. Самый знатный Юркин секс-рекорд выдался на Новый год, когда он учился в десятом классе. Тогда за одну пьяную вдрабадан вечеринку он поочерёдно оттрахал пятерых наклюкавшихся девчонок - Натку из одиннадцатого "Б", Ольку из своего 9-Б класса, Алёнку из параллельного 9-А, и двух начинающих шлюшек-девчушек из 8-В класса - Светку и Аришку. Причем, как это выяснилось по ходу сладкого сексуального дела, бойкая и немного пухленькая брюнетка-заводила Олька, как это ни странно показалось Юрке впоследствии, а также слегка забитая тёлушка-Аришка с элементами шизоидного поведения, обе девчонки оказались... девственницами! В наши дни за один вечер сломать две целки - это вообще чересчур круто! В такое Юрке и самому невозможно было поверить, если бы он от кого-то услышал подобную историю. Но непроизвольные девичьи ойканья типа: "Как же это больно, *лядь! Юрка, осторожнее двигай там своим шлангом!", а также соответствующие пятна крови - первое на простыне, а втрое прямо на покрывале, и непривычно тесноватые для Юркиного члена ощущения во время перемещений в совершенно неразработанных девичьих "куколках" - всё это было слишком явным тому подтверждением. До этой вечеринки Юрке, при всём многообразии его интимных приключений, не попадалось ни одной целки. И вот теперь его мужественности одномоментно была воздана двойная новогодняя почесть. Самцовская гордость Юрки после такого значительного подвига долго распирала грудь юного *баря, пока острота новогодних впечатлений не подзатёрлась очередными сексуальными приключениями будущего донжуана, вернее, новыми его увлечениями, и ещё более верно - просто очередным желанием Юрки потрахаться, что всегда ему очень легко удавалось сделать. Возможно, по причине хорошей наследственности, но и не в последнюю очередь из-за того, что Юркин член с нежных лет довольно часто бывал в "нужном" употреблении, этот очень важный мужской орган у юноши развился весьма прилично. И к семнадцати годам он вырос примерно на полголовки длиннее, чем у Юркиного на три года старшего брата Дениса, прошлой осенью вернувшегося из армии. Когда вскоре по первому снегу братья поехали в пригородный посёлок к дедушке в гости, то во время помывки в его баньке, построенной на берегу речки, они, будучи в лёгком подпитии, в шутку померились членами, вставшими в итоге усердных Денискиных россказней о разных сексуальных небылицах. Дело в том, что Денис очень сильно удивился тому, насколько заметно подрос братишка за минувший год, пока он служил, а в интимном месте - так вообще вымахал в особенности. После этого старшой стал как-то по-другому относиться к Юрке: не снисходительно-пренебрежительно и чуть свысока покровительственно, как это бывало раньше, а невольно зауважал своего младшего братана из-за его более солидной членистости. И вот теперь этот весьма членистый красавец и первостатейный трахальщик переживал внутри себя целый хаос смятения: как же так получилось, что он, первый в школе ё**рь и красавец хоть куда, влюбился в молодого хирурга, который... который тоже весьма приметен мужественной красотой своего лица и поджарой, слегка подкачанной фигурой, которая многим парням была бы в зависть. А вот что скрывал его белый халат ниже пояса - это для Юрки оставалось загадкой. Не навязчивой, конечно, но интересной: о, сколько нам загадок чудных готовит сексуальный дух... За минувшую ночь Юрка перевёл, наверное, полрулона туалетной бумаги, раз за разом отирая своё тело от очередного извержения спермы: за ночь он раз пять сдрочил, наверное. Даже проснувшись среди ночи со стояком в трусах, не попрёшься ведь в туалет, расположенный в конце коридора: это и стрёмно, и долго. А в это время яйца так сильно распирало нестерпимое желание, что просто невмоготу становилось... Ну, вот же напал на него зуд онанизма, будто он семиклассник какой-то! Но и справиться с жгучим желанием снова подрочить на прекрасное видение перед глазами лика молодого своего кумира он никак не мог: всё дрочил и дрочил, будто мальчишка сопливый. Благо хоть, что дядя Вася безмятежно похрапывал да попукивал во сне... * * * Наутро второго дня Юркиного пребывания в больнице пожилого соседа по палате выписали сразу после осмотра его лечащим врачом, Маргаритой Степановной. А вскоре к Юрке заглянул Сергей Дмитриевич, делавший утренний осмотр своих пациентов. Увидев, что столь необычно понравившийся ему вчера красивый юноша с очень приличным членом (Да как тут можно забыть о его публичной кончине в смысле оргазма, а не смерти! Хотя не зря ведь говорится, что оргазм - это маленькая смерть) сегодня остался лежать один в палате, молодой врач весело поздоровался, откинул с больного одеяло, тут же присел на его кровать и сходу положил руку на Юркин пах с шутливой улыбкой: - Ну, и как тут наше самочувствие? - после чего вдруг чуть пожал член и задорно рассмеялся, гад такой. - Нормально, - в тон ему бойко ответил Юрка, от удовольствия заводя руки за голову и чуть потягиваясь всем телом, чуть поддав при этом пахом и являя Сергею Дмитриевичу во всю прелесть своей белозубой улыбки с ямочками на щеках. Теперь он нисколько не стеснялся руки человека, за ночь мучений ставшего ему небезразличным. Ведь врач видел его не только голым и с торчащим членом, но и кончающим из его же руки. Ну, и что тут такого: врач на то он и есть врач, он ко всему должен быть привычным, даже к такому. И Юрка смело, несколько нахально положил свою руку поверх руки врача, которая неприметно для официального посетителя продолжала ритмично чуть пожимать юный член. Но сейчас, к немалому удивлению, никакого шевеления под своей рукой Сергей Дмитриевич не почувствовал: - А что такое случилось? - спросил он даже слегка разочарованно, впрочем, не отстраняясь от Юркиной руки, лишь мельком глянув на неё. Видимо, молодой озорник в белом халате заранее заготовил какую-то прикольную шутку в случае дальнейшего непредсказуемого, но ожидаемого хода развития событий в виде очередного Юркиного стояка. Но юный красавец-пациент неожиданно не оправдал врачеьных ожиданий: - Пусты подчистую мои секс-цистерны, батенька, - в ответ на подколку с подначкой пошутил Юрка, и похлопал врача по руке. - А что это такое опустошительное с ними случилось? - и снова шорох-ворох ладонью врача, теперь уже вверх-вниз по Юркиному безмятежному хозяйству. - Ну, так ведь не менее пяти раз за ночь выдавал стране горючее. И только теперь Сергей Дмитриевич невольно покраснел: такой интимной откровенности от своего юного больного он не ожидал, отчего тут же убрал свою руку, которая и без того слишком долго задержалась на чужом члене, довольно упругом даже после такого сильного опустошения по словам его хозяина. - Да не переживайте Вы так, Сергей Дмитриевич, не встанет он! - засмеялся Юрка, заметивший смущение врача, но и сам тут же тоже начал краснеть: как будто в отместку за его насмешку непредсказуемый его член начал вставать! И пусть он делал это не так стремительно, как это уже было пару раз перед глазами Сергея, но всё же поднимался довольно заметно и совершенно неотвратимо. И скрыть это рукой, покоящейся уже на полностью вздыбленном члене, было физически невозможно. - Ну, вот это совсем другое и очень даже правильное дело! - чуть ли не радостно засмеялся Сергей, который во время более чем пристального осмотра Юркиных швов боковым зрением заметил известное шевеление в его промежности и откровенно полюбовался великолепным членом, начавшим чуть подрагивать от пульса в результате полного заполнения кровью обоих кавернозных тел ствола юного члена: трикотажные трусики в обтяжку не в состоянии были скрыть такое сильное буйство плоти. - Вот теперь я вижу, что у тебя и действительно всё в порядке. Невольно рассмеявшись вместе со смутившимся и раскрасневшимся Юркой, он тут же посерьёзнел лицом и продолжил говорить уже вполне деловым тоном: - По всему похоже, что завтра выписываемся, Юра. Когнечно, если не случится никаких осложнений. Вечером снова зайду на осмотр. Жди. И вдруг, сам того не ожидая, врач крепко обхватил Юрку за член и слегонца потрепал им из стороны в сторону и сверху вниз перед тем, как укрыть больного одеялом. Но теперь из-за дерзкой выходки врача почему-то нешутейно смутились оба: им хоть и было очень приятно из-за неожиданно полученных непривычных ощущений, но всё же стало стыдно именно из-за этой приятности. После невольно возникшей короткой паузы без слов Сергей Дмитриевич быстро развернулся и вышел из палаты. "Вот это выдал мой врач дорогой! Вот это выдал! Ещё чуть-чуть подрочил бы, и уже кончить можно было! Почему это я всегда так сильно возбуждаюсь всего лишь от одних прикосновений его руки?!" - Юрка чуть ли не до небес взлетел от радости и продолжил терзать себя сомнениями, теперь уже явно гомосексуального толка: ведь ему уже точно очень сильно нравится этот красивый молодой мужчина... Впрочем, какое там мужчина: он же парень, только немного старше... "Ну, и дурак же я! Полный кретин! С чего бы это вдруг позволил себе такую непозволительную вольность? Никогда же ведь до этого на парней не зарился... - злился молодой врач и на себя самого и на свою развязность вначале посещения больного, а также на последующую несдержанность. - Но вот до чего же хорош член у этого красивого парнишки! Толстенный, длинный, крепкий!.. А и сам он... как мило он улыбался, и ничуть не стеснялся из-за моих действий. Неужели?..". Но дальше думать ни о чём таком не хотелось. Не хотелось, но думалось. И думалось весь день... И весь день - Юрка перед глазами с *лядской его улыбкой и тёмными глазами-омутами. И этот твёрдый его членище в руке... так и пульсирует, зараза!.. Окончание следует.
03 СЕНТЯБРЯ 2021
|
HULIYAN
Смотрите также
 #НАТУРАЛЫ, #ПЕНИС
Стив Гранд в клетке целомудрия: откровенный снимок вызвал волну обсуждений!
9 сентября 2023
Мастурбация - двигатель эволюции, выяснили британские ученые
7 июня 2023
Гарри Стайлс хочет, чтобы вы знали - у него "лучший шланг в мире"
28 мая 2023
Рон Амато сфотографировал 10 000 пенисов. Лучшие попали в книгу за 100 долларов
17 марта 2023
Археологи опознали секс-игрушку в 2000-летнем "фаллическом артефакте"
11 марта 2023
Lil Nas X показал себя ниже линии пояса
6 марта 2023
Члены удлинились на 24 % за последние 29 лет... в состоянии эрекции
16 февраля 2023
Эд Ширан подарил Сэму Смиту огромный мраморный пенис
17 октября 2022
Огромный древний каменный фаллос обнаружили археологи в Испании
11 сентября 2022
|
  МОБИЛЬНАЯ ВЕРСИЯ
Магазин Sexmag.ru
|
|
Настоящий ресурс может содержать материалы 18+
|
* КВИР (queer) в переводе с английского означает "странный, необычный, чудной, гомосексуальный". |
