КВИР - Третья мировая война

Третья мировая война

Гей-бомбы падают на мирные города,
Оставляя анальные воронки.
Потом в город войдут гей-танки,
И их гусеницы будут пожирать адамовы яблоки.

Мухи чуют свежий труп
За несколько километров
И слетаются на него,
Безошибочно выбирая дорогу.
Мои ебари находили меня
За сотни километров,
Будь я хоть в Уругвае,
И я никогда не удивлялся,
Когда раздавался очередной стук в дверь.
Да, парень, ты никогда не удивлялся этому!
В тот день меня опять унюхали,
Когда я околачивался
В привокзальном туалете.
В нарочно незапертую кабинку
Ворвался ебарь,
Распрямил крылышки,
Почистил лапками хоботок
И всадил в меня свой яйцеклад.
Он пихал его глубже и глубже,
Пока не засадил в мою прямую кишку
Последнее яйцо.
Потом он удовлетворенно прожужжал
И улетел в поисках очередной жертвы.
Через неделю у меня проснулся волчий аппетит.
Я знал, что в животе у меня растут личинки,
И кормил их, как иные
Кормят свою раковую опухоль.
Живот у меня вздулся
И мне уступали место в автобусе,
Принимая то за инвалида,
То за беременного.
Через девять месяцев
Из моей жопы
Полезли белые незрячие головастики
С огромными хвостами.
Я насчитал их девять штук.
Я дал объявления в газеты,
Чтобы сбыть приплод в хорошие руки.
Пришла какая-то тетка.
"Вам мальчика или девочку?" -
Спросил я ее,
Показывая своих головастиков.
"Мне в суп", - отрезала она,
Забрала всех зверенышей и ушла.
Потом пришел их отец.
Он требовал опеки над своими детьми.
"Их съели", - сказал я ему.
"Не прячь от меня детей, мразь ", -
Отвесил он мне пощечину.
В ответ я прихлопнул его газетой.

Я похоронил своего пса за городом.
Он скончался после продолжительной болезни.
Я плакал.
Когда я приводил на квартиру друзей,
Он не обращал на них никакого внимания
Или презрительно уходил в прихожую.
Наверное, он был гомофобом.
Впрочем, он любил запах спермы,
Жадно искал носом мои выделения
И слизывал лужицу с пола.
Он питался моим телом.
Он был моим кровным братом.
После смерти Вальтера я привел домой парня
И надел на него ошейник.
Парень ползал на четвереньках и скулил.
Я скормил ему банку тушенки,
Которая осталась после собаки.
Когда я кормил его тушенкой, я плакал.
Потом парень спросил меня,
Не помочиться ли ему на пол.
"Нет", - ответил я, -
"Ведь Вальтер был воспитанным псом.
Он всегда делал дела на улице,
Даже когда был при смерти".
Я предложил вывести его в ошейнике на улицу,
Чтобы побродить по нашим исхоженным тропкам,
Но парень отказался.
Он оказался очень пугливым псом.
Тогда я расстегнул молнию,
Достал член и стал дрочить,
А парень высунул язык и тяжело задышал.
Я почесал его за ухом.
Когда я кончил,
Я заставил его вылизать пол,
И он сделал это с такой охотой,
Что мне стало неприятно.
Я хотел, чтобы он меня трахнул,
Но парень сказал: "Только не говори,
Что ты трахался со своей собакой".
Я прогнал его.
Вальтер никогда не запрыгивал на кобелей,
А к сукам мы его не водили.
Он был старым девственником.
Я состриг с его тела клочок шерсти
И положил в коробочку.
Когда я умру, пусть меня похоронят
С этими волосками.
В собачью могилку я положил
Свой старый носовой платок.
Там, на небесах,
Он отыщет меня по этой примете,
И мы шагнем в вечность -
Два друга, два кобеля, два старых девственника.

Бухенвальд превращен в автономную зону.
Анархисты-людоеды выведены
На околоземную орбиту.
Ницшеанская бабушка
Скармливает трупы голубям.
Дети-уроды обмотались кишками.
Хиппи собирают миро с иконы Чарльза Мэнсона.
В метрополитене открылся
Сезон охоты на пассажиров.
Метафизические спруты
Плавают в черепных коробках.
Последовательная энтропия
Очередей в супермаркете.
Город на грани болевого шока.
В ресторанах подают мозги инопланетян.
Задушенные младенцы
Гниют в целлофановых пакетах.
Вампиры алчут менструальной крови.
Андалузский пес рвет зубами флаг Третьего рейха.
В онкологических влагалищах
Режутся зубы мудрости.
Деррида мастурбирует куском червивого мяса.
Паралитики хоронят на кладбище
Инвалидные коляски.
В выгребных ямах шуршат астральные крысы.
Иисус Христос моделирует на компьютере
Конец света.
Из безумных зеркал
Выпрыгивают юродивые мертвецы.
Поэт повесился на воображаемой анаконде.
Анусы педерастов требуют
Человеческих жертвоприношений.
Китайцы отказываются поедать
Генетически модифицированных собак.
Сиамские близнецы заказывают себе
Двуспальный гроб.
Папамобиль благословляет джипы и кадиллаки.
Гей-бомбы падают на мирные города,
Оставляя анальные воронки.
Потом в город войдут гей-танки,
И их гусеницы будут пожирать адамовы яблоки.
Устаревшие радиоприемники
Матерятся белым шумом.
Бешеные белочки
Изрекают страшные пророчества.
Дети совокупляются
С гигантскими сороконожками.
Раковые клетки обвиняются в преступлениях
Против человечества.
Манекены протестуют против
Принудительного участия в краш-тестах.
Пересаженное сердце ратует
За широкую автономию
И отторгается, требуя невозможного.
Знаки препинания собираются с визитом
К эдварду каммингсу.
Гомосексуалисты заключили с инопланетянами
Бессрочный пакт о ненападении.
Скелеты занимаются любовью
В бежевом кадиллаке.
Люди умирают в реальном времени,
А макросъемка фиксирует испражнения бога.
Кровяные тельца ведут вирусные войны.
Ласковые сатанофашисты
Насилуют самовозгорающиеся трупы.
Зловещие фрики целуются
С перверсивными шизоидами.
Над ними кружат ночные бабочки.
И не ждите Третьей мировой войны -
Она уже началась.

Я же вытеснен траффиком на обочину.
Я - дауншифтер, опасный аутсайдер, муха це-це.

Пытаясь отсосать собственный хуй,
Я превратился в знак &.

Пространство измеряется длиной полового члена,
А время - сигаретными затяжками.

Мои мозг и кишки высосаны черными дырами.
Я - калькулятор аномальных мертвецов,
Шансонье трупов изнасилованных подростков,
Аниматор парализованных младенцев.
Я засовываю им градусник в задницу
И измеряю остаточную температуру души,
А потом вырываю им глаза,
Чтобы они не умерли от ужаса,
Взглянув на своих отцов и матерей.

Я покупаю газету и листаю пустые страницы.
На чистых листах нет ни картинок, ни букв.
Все уже сказано Платоном и Аристотелем,
А нам остается лишь ускорять их мысли
В адронных коллайдерах.

В Третьей мировой войне не будет проигравших.
Но населению свойственны
Пораженческие настроения:
Пидоры покидают сексуальные баррикады,
Фашисты в ужасе цитируют Микки Мауса,
Роботы рожают недоношенные телевизоры
И пылесосы.

Я позвонил в преисподнюю
И попросил к трубке Рембо.
"У меня творческий кризис", - признался я.
"Думай только о белом!" - гаркнул он
И отключился.
Тогда я начал думать о белых опарышах,
Белых карликах, белой сперме и белых тапочках.

А за окном мягко ложился снег.

Фото David Vance

21 ИЮНЯ 2016 АЛЕКСЕЙ ОВЕЧКИН

Ссылка:

Смотрите также