 |
|
Третий город. Сергей
Впереди лежала дорога, и руки уверенно сжимали руль: вчерашнюю дрожь в них удалось перебороть.
 Ну, или почти перебороть, во всяком случае Сергей успокаивал себя осознанием того, что нынешняя командировка была гораздо важнее вчерашней семейной, возникшей на ровном месте ссоры. Очередная командировка с какого-то перепугу взбесила супругу. Да ещё и это надвигающееся полнолуние сыграло свою роль, в результате парень впервые не только повысил на жену голос, но даже успел замахнуться на неё в порыве праведного гнева. Вот после этого самого замаха парень и заметил впервые появившуюся в крепких руках дрожь. Но сейчас фургон уверенно катил вперёд, оставляя позади километр за километром, мысли всё больше переключались на доставку груза, и Сергей всё больше проникался предвкушением того, что именно ожидало его в Четвёртом городе. Естественно, что город имел своё имя, но оно не представляло значения, потому что для водителя этот город был именно Четвёртым. Всего их было пять, городов, куда в обязательном порядке раз в четыре недели у Сергея случались поездки с доставкой единственно важного груза. Нет, конечно же, в кузове фургона имелась масса ящиков, коробок и различных упаковок со всякого рода бытовой химией, принадлежностями для сада и огорода, иногда туда попадали какие-то продукты питания или даже стройматериалы. Всё зависело от того, что необходимо было попутно доставить по тому или иному адресу. Именно попутно, потому что единственно важным и к тому же постоянно неизменным грузом в фургоне был только один - сам Сергей. Всё это началось для него шесть лет назад, аккурат накануне его двадцать первого дня рождения, когда их диспетчер с ёмким прозвищем "Гоблин" впервые отправил его в командировку в Первый город. - И слушать ничего не хочу! Командировка на четыре дня. Приедешь, потом с семьей отметишь, не юбилей, ничего страшного. Там как раз выходные на носу, будет время свою чарку опрокинуть. Спорить с начальством не хотелось: к тому времени Сергей всего год работал в этой транспортной компании, да ещё и на почти новеньком фургоне. Вообще молодому водителю везло. Нехитрая жизнь рабочего человека складывалась удачно - школа; автотранспортный, как ныне стало модно называть, колледж, куда он направился по настоянию родителей; служба в армии, подарившая ему неизменную кличку "Серый" и подтянувшая его физическую форму, и как следствие поднявшая самооценку, попутно воспитав в нём чувство здорового похуизма; потом женитьба на Ольке из параллельного класса, с которой начали мутить ещё в школе, потом продолжили, пока он учился в колледже, а она в торговом училище. Малышка, как и обещала, дождалась его из армии и хотя, конечно поговаривали и про Витька из соседнего двора, умело откосившего, и ещё про парочку каких-то непонятных перцев с района, Сергею это было по барабану. Он цинично балдел от её широко распахнутых абсолютно голубых глаз и светлых неизменно подстриженных под каре волос, а уж про постоянно притягивающую посторонние взгляды грудь и точеную во всех отношениях фигуру, которую даже не мог испортить уже наметившийся живот первой беременности, и говорить излишне. Понятное дело, что отрываться надолго от такой женщины молодому мужчине абсолютно не хотелось. Но с другой стороны и настолько хорошая работа, да ещё и с такой привлекательной зарплатой на дороге не валялась. "Командировка - значит командировка, дело молодое, ещё наверстать успею", - с такими мыслями Сергей впервые отправился в Первый город. Приняли его отлично: в городе Сергея встретил экспедитор, по отдельному договору оказывающий услуги их же транспортной компании. Поэтому путь от одного места назначения груза до следующего был распланирован заранее, а следовательно много времени не занимал. Чёткий график попутно позволил быстро и без проблем разгрузиться в каждом из пунктов. Да и оформление накладных и прочих транспортных документов экспедитор взял на себя. Бодрый, невысокого росточка, щуплый и юркий дядечка лет тридцати пяти чувствовал себя как рыба в воде в этом пока ещё немного странном для молодого водителя мире документов, связей и прочих вещей, составляющих модное нынче слово "логистика". Благодаря чему оба освободились гораздо раньше, чем Серый первоначально рассчитывал. А когда Иваныч, вообще звали Сергеева благодетеля Николаем Ивановичем, но оба, и водитель, и экспедитор сошлись на том, что простецкое "Иваныч" и быстрее, а следовательно - и удобнее, узнал, что у парня назавтра ещё и день рождения, и стал настойчиво зазывать его провести вечер в одной из местных забегаловок, Серый особенно не сопротивлялся. К тому же угощение ожидалось опять таки за счёт компании, а следовательно можно было в очередной раз сэкономить на командировочных и принести в клювике пусть и небольшое, но пополнение для небогатого бюджета молодой семьи. Да и "забегаловка" на поверку оказалась вполне приличным местом. По крайней мере - чистым, и с приятной, вкусной и сытной кухней. Откинув в сторону любую подозрительность, парень позволил себе хорошо отдохнуть после дальней дороги. Да и день рождения, опять-таки. Ох, и хорошо же они тогда посидели... Какое-то невообразимое количество самого разнообразного бухла, начавшееся с шотландского вискаря, плавно перетекшего во всех смыслах в банальную водку, под достаточное количество нехитрой закуси из салатов, перемежающихся колбасой и шашлыками. После пятой тосты закончились и начались стандартные "поехали" и "будем". Ещё в памяти были какие-то песни тут же в караоке, пусть и не совсем чистыми, зато вполне себе громкими голосами. Смазливая официантка Валечка, дававшая лапать себя даже ниже талии, и разборка по этому поводу с барменом, имени которого Серый не запомнил, закончившаяся братанием по случаю службы чуть ли не в соседних частях... Поэтому голова на утро не просто болела, она самым натуральным образом раскалывалась на тысячи осколков, собиралась воедино и начинала раскалываться по новой с каждым ударом напрямую отдававшегося в висках пульса. Тело ныло, каждая отдельная мышца болела так, словно вчера Серый вручную оттолкал два железнодорожных состава, потом ещё раз пять оторвался на той самой Валечке и возможно даже подрался с бывшим почти сослуживцем из почти соседней части. Ко всему этому прибавлялось невероятно стойкое чувство холода, и когда, наконец-то, Сергей с неимоверным трудом, но всё же разлепил глаза, он совсем не удивился тому факту, что он совсем голый лежит на какой-то куче какого-то тряпья в какой-то комнате, больше похожей на тюремную камеру. И размерами, и грубой кладкой стен, и отсутствием каких-либо окон, если не считать зарешеченной дыры в потолке, дававшей хоть какой-то, пусть и слабый свет, дополняемый слишком свежим явно предрассветным воздухом. Парень сел на куче тряпья, поежился и безрезультатно обшарил глазами камеру в поисках одежды - среди всего разнообразия сваленных в кучу и размётанных по всему пространству тряпок не наблюдалось ничего такого, что напоминало бы то, во что ещё вчера водитель был одет. - О, проснулся, птенчик, - через некоторое время Сергей услышал голос над головой. Затем дичайший скрип поднимаемой решетки и шелест спускаемой в камеру веревочной лестницы. - Поднимайся сюда, юноша. Дважды предлагать не пришлось: всем своим видом место призывало поскорее его покинуть, да и размять одновременно затекшие и порядком озябшие мышцы уж очень хотелось. Серый быстро воспользовался сброшенной лестницей и уже через несколько минут оказался наверху. Возле проёма его ожидал одетый по-домашнему в теплый спортивный костюм Иваныч. Люк вел в длинный, чем-то смахивающий на тюремный, коридор, с рядом нескольких местами деревянных, а местами и металлических дверей по обеим сторонам. Единственным, что отличало это узкое пространство от виденных в кино и на гарнизонной гауптвахте подобных мест, было мягкое ковровое покрытие на полу. - Какого хера? - только и смог выдать парень, всё ещё стуча от холода зубами. - Не кипятись, юноша, скоро всё узнаешь. Пошли, покажу, где душ. Приведёшь себя в порядок, а там и поговорим. По душам. Иваныч направился к выходу из коридора, но в самом его конце остановился, открывая перед Сергеем дверь в помещение, являвшееся по всему своему виду общим туалетом, совмещенным с общей же душевой. Вот только в отличие от того, что было у парня во время службы в армии, это было одно большое помещение, в одну стену которого было встроено несколько душевых сосков, а возле противоположной - в ряд устроены несколько очков. Ни те, ни другие никакими перегородками не отделялись друг от друга, и даже любой намёк на хоть какую-то интимность тут отсутствовал напрочь. Слева от входа стояла длинная деревянная лавка, над которой к стене была прибита одинокая доска из такого же потемневшего от времени и влажности дерева с несколькими латунными крючками. На одном из них висел пусть и не первой свежести, но судя по всему чистый махровый халат. - Ну вот, как-то так, - Иваныч обвёл рукой помещение и уселся на лавку. Затем, слегка усмехнувшись, добавил: - Чувствуй себя, как дома. Всё ещё немного стесняясь наблюдающего за ним постороннего мужчины, Сергей отправился под душ. Сперва вода показалась чуть теплой, хотя он на всю катушку раскрутил тот кран, которому полагалось подавать именно горячую воду. Постепенно напор стал увеличиваться, да и температура поднялась до более комфортной, а потом и вовсе горячей. Серый не спешил, наслаждаясь теплом хлещущих сверху струй, постепенно разогревающее тело. Попеременно подставляя под воду то голову, то грудь, то спину, попутно широкими ладонями массировал начавшее приходить в норму тело. Внизу, на уровне пояса возле самых кранов в специальном углублении нашёлся небольшой розовый обмылок, конечно, это был не тот гель для душа, к которому в последнее время очень привык парень, но в тот момент Серый был рад и этому. Чуть смочив его водой, он принялся энергично растирать мылом всё тело: сперва обильно намылил руки, потом грудь и спину, потом опустился ниже, и когда его густо лохматые ноги уже покрывал достаточный слой мыльной пены, парень вернулся к паху и промежности. То ли постепенно разливавшееся по телу тепло, то ли энергичное растирание пены по коже, заставившее кровь быстрее циркулировать по венам и артериям, но вдруг парень заметил, как его член стал слегка набухать и подрагивать. Сергей мельком глянул в сторону Иваныча: сидящий на лавке мужчина внимательно следил за покрытым мыльной пеной парнем и слегка улыбался. Серый развернулся к наблюдателю спиной, стал разгонять мыло по ногам, и, нагнувшись достаточно низко, ещё раз посмотрел на экспедитора. В этой раз Иваныч улыбался уже во всю, открыто демонстрируя два ряда не совсем ровных, да ещё с лёгким налётом желтизны зубов. Быстро смыв с себя остатки мыла, Серый направился к скамейке, предательски набухающий член пришлось прикрывать обеими руками. Но даже это не особенно помогало, потому что парень чувствовал, как из-под ладони начала выглядывать постепенно вылезающая из кожицы головка. Поэтому как можно быстрее он постарался влезть в приготовленный халат и тут же запахнуть его. Отворачиваться в этот момент Иваныч даже не собирался, напротив, взгляд его был прикован к промежности стоящего перед ним парня. Даже плотная ткань не могла скрыть внезапно начавшегося и до сих пор нарастающего возбуждения: как ни старался Сергей запахнуться и задрапировать своё достоинство одеждой, плоть вовсю упиралась и натягивала материю. Экспедитор неспеша встал, глянул Сергею прямо в глаза и подмигнул: - Не дрейфь! И не такое видали. Ладно, пошли со мной, пора тебе наконец-то узнать, и что случилось, и что случится, - и с этими словами направился к выходу из душевой. Следуя за своим проводником, Серый оказался в комнате, выполнявшей функцию то ли скромной гостиной, то ли шикарной комнаты для свиданий, особенно учитывая то место, откуда его только что привели. Своей формой, напоминая вагон, помещение было сильно вытянуто по длине. Возле одной из длинных стен располагались четыре абсолютно одинаковых комплекта мебели: возле самой стены стоял слегка закруглённый обитый кожей диван, перед ним - невысокий деревянный столик около метра в диаметре на массивных ножках, и лежащая с другой стороны от столика кожаная квадратная подушка для сидения прямо на полу завершала каждую композицию. Два высоких, в пол, окна на противоположной стене заливали комнату приятным утренним светом, а на широком простенке между ними располагался невероятных размеров, метра в два по диагонали телевизор. Штор на окнах не было, да и вообще особой изысканностью в отделке помещение не блистало: простые штукатуренные и окрашенные в бледно бежевый цвет стены, четыре простеньких светильника над каждым из столиков - вот и всё, что составляло вместе с мебелью небогатое убранство комнаты. Иваныч уже занял место на одном из двух, ближних к центру комнаты диванов и решительно похлопал по сиденью, приглашая парня присоединиться. Серый присел рядом, предусмотрительно оставив достаточный промежуток между собой и своим проводником. - А теперь просто смотри, - мужчина с пульта включил телевизор. На экране возникла статичная картинка. Сергей тут же узнал камеру, в которой проснулся этим утром. Широкоугольная камера была установлена явно возле самого потолка, давая хороший обзор по всему, пока ещё пустому и тускло освещенному через уже знакомое парню отверстие в потолке помещению. Через некоторое время света прибавилось - включились находящиеся в самой камере лампы. В следующее мгновение парень сперва услышал знакомый звук отодвигаемой решетки, а потом увидел и собственное бесчувственное тело, аккуратно опускаемое вниз на паре широких ремнях. Вот только одежда на Сергее была явно не той, в которой он приехал в город: прямо на голое тело была надета буро-синего цвета стеганая фуфайка, а ноги покрывали широкие холщовые брюки. Ни носков, ни обуви на парне не было. Когда тело, наконец, достигло пола, опускавшие его вытянули ремни обратно, попутно завалив тело на бок прямо на холодном полу камеры. И снова скрип на этот раз закрываемой решетки. Таймер на камере показывал время около одиннадцати часов вечера. "Быстро же я вчера сдался, если к этому времени меня уже сгрузили тут", - пронеслось у Сергея в голове. Некоторое время Иваныч дал понаблюдать парню за тем, как стараясь поудобнее устроиться тело ворочалось на бетонном полу, попутно бормоча что-то абсолютно невнятное. Потом экспедитор включил быструю перемотку, цифры на экране заплясали, быстро отсчитывая время до полуночи. Когда таймер показывал уже что-то вроде 23:47, перемотка была остановлена. Без пяти минут двенадцать тело на полу снова зашевелилось. Сперва это выглядело, словно в очередной раз парень попытался принять чуть более удобную для сна позу. Он перевернулся на спину, вытянул ноги и широко раскинул в стороны руки. Но в следующее мгновение, словно стараясь защититься от невидимого удара, резко поджал обе руки к груди и наклонил голову. Ноги вытянулись сильнее. И как показалось парню, слегка удлинились. Потом он начал медленно сгибать колени. Спина начала выгибаться самым неестественным образом. Время на таймере перескочило за полночь. Тело на полу начало расти. Нехитрая одежда затрещала по швам. Сперва только открывавшиеся участки рук и ног, а потом и всё остальное тело стал покрывать быстрорастущий волосяной покров. Постепенно превращающийся в полноценный серый с рыжими подпалинами мех. Тело на полу продолжало корчиться и трансформироваться. Ступни и ладони уже выглядели полноценными лапами. Из которых торчали вполне приличного размера и понятного назначения когти. Когда тварь убрала передние лапы от того, что ещё недавно было человеческим лицом, Сергей увидел на его месте вытянутую звериную морду. Существо зевнуло, широко открыв заполненную весьма впечатляюще острыми зубами волчью пасть. От ещё недавно настолько беспокоившей парня некстати возникшей эрекции не осталось и следа, к тому же мошонка настолько сильно сжалась и подтянулась, словно от увиденного на экране его яйца старались поглубже укрыться внутрь тела. Тем не менее, подавшись чуть вперёд, парень продолжал во все глаза наблюдать за происходящим на экране. Тварь в телевизоре уже встала, сперва неуверенно, потом на все четыре лапы, переминаясь, словно пробуя поймать равновесие в новой для себя ипостаси. Почувствовав наконец твердость в лапах, зверюга завертела головой, принюхиваясь к окружающему её воздуху. В восприятии зверя какие-то запахи были явно лишними, и вскоре волк обнаружил то, что не давало покоя его острому обонянию: местами ещё свисающие с лап и со спины ошмётки непонятной материи были явно лишними в мировосприятии вновь народившегося существа. До передних лап волколак дотянулся зубами и с рычанием сорвал остатки одежды, потом отряхнулся всем телом, избавляясь от того, что ещё удерживалось на спине и задних лапах. Затем зверь застыл, и только вертел головой, оглядывая пространство, в котором очутился. Сперва спокойно прошёлся из одного угла тесной камеры в другой. Затем поднял морду к потолку и, судя по всему, заметил отверстие. На короткое мгновение присел на задние лапы и мощным прыжком отправил тело вверх, безрезультатно: даже для достаточно громадного зверя потолок оказался слишком высок. Но волколак не сдавался, раз за разом повторяя попытки допрыгнуть. Один раз ему это даже почти удалось, он даже почти зацепился правой передней лапой за решетку. Но соскользнул. И слух наблюдавшего во все глаза за происходящим на экране Сергея резанул звук царапающих металл когтей. Оставив попытки выбраться из тесной конуры через единственное отверстие, волколак принялся нарезать круги по всему помещению. Попутно расшвыривая ошмётки попадавшейся под лапы одежды. Он скрёб когтями пол, он кидался на стены. Всё бесцельно. Видимо смирившись со своей участью, в конце концов зверюга остановилась в одном из углов, задрала вверх морду и протяжно завыла. И тут Серый впервые по-настоящему осознал, что значит то самое образное выражение, когда кровь стынет в жилах. Уже успевший отойти после пробуждение и достаточно согреться под теплой тканью махрового халата, парень почувствовал, как всё тело покрылось гусиной кожей. Волосы стали дыбом не только, как это бывало обычно, на руках и ногах, но буквально от пяток до макушки. Короткая стрижка, по ощущениям, действительно превратилась в ёжика, Серый чувствовал, как шевелятся коротенькие волосики по всей голове. Иваныч снова включил быструю перемотку. Звука не было, только неподвижно сидящее на задних лапах животное и чуть покачивающаяся задранная вверх морда. Судя по таймеру, выл волколак минут двадцать пять непрерывно. Потом зверь вышел в середину комнаты и улегся по диагонали. Снова задрал голову вверх. На этот раз воя не было, тварь широко зевнула и резким движением закрыла пасть, при этом отчётливо клацнув зубами. Волколак положил морду на вытянутые передние лапы. Напоследок глянул, как показалось парню, прямо в камеру и закрыл глаза. - Ну и потом ты, наконец, уснул. Через пару часов обратился обратно. Замёрз и проснулся. Вот, как-то так, - резюмировал Иваныч, останавливая просмотр. Минут пять Серый сидел на диване, абсолютно не меняя позы: чуть наклонившись вперед, упершись локтями в колени настолько сильно, что казалось, что руки просто приросли к ногам, и тупо смотрел в погасший экран. - Что это было? - через силу удалось выдавить из себя вопрос. - Это - ты, твоя настоящая сущность - волколак, оборотень. - Но никогда раньше... - всё ещё слабо веря только что увиденному запротестовал парень. - Да, никогда раньше, но всё когда-то случается в первый раз. Вот и твоё время пришло. У тебя же сегодня день рождения, так? Серый коротко кивнул. - Двадцать один, так? - Иваныч продолжил наставлять. Сергей опять коротко кивнул. - Вот! Двадцать один, полнолуние, складываем один плюс один и получаем что? Получаем время первой инициации. Поэтому ты и здесь. - То есть не так просто "Гоблин" меня сюда в командировку отправил? - удивление постепенно уступало место осмысленному осознанию. Вдруг Серый явственно представил, что могло произойти, останься он дома. И жена, и годовалая дочка. Парень вспомнил ошмётки ткани, на которых он проснулся этим утром, и дрожь пронзила тело настолько сильно, что он аж передёрнул плечами. - Гоблин вообще ничего просто так не делает. Кстати, он и на самом деле - гоблин. Удивляться, казалось, было уже некуда, но брови Серого сами по себе поползли вверх. - Да, гоблин, - словно объясняя простейшие истины ребенку, невозмутимо продолжил Иваныч. - Ответ на твой вопрос: и я тоже. Только я - домовой. - И ты тоже? Того, оборачиваешься? - Сергей развернулся всем телом к сидящему рядом мужчине в ожидании преобразования. - Ну, конечно! Только я меняюсь не настолько сильно, как ты, - Иваныч широко улыбнулся. - И в отличие от тебя, мне для этого полнолуние совсем не обязательно. Это только такие, как ты, от разных там Лун зависят. Поэтому и нижние. - А что, ещё и верхние есть? - по мере поступления информации в неподготовленном к такому удару мозгу водителя вопросы возникали один за другим, наслаивались друг на друга, друг друга при этом вытесняя. Парень настолько тонул в них, что уже не уверен был, какой из вопросов надо задавать первым. - Не верхние, а Верховые. Хотя правильно - Верховные, но я как-то по привычке их Верховыми кличу, - Иваныч понял, что клиент, спасибо Гоблину, прибыл неподготовленный, объяснять придётся много. - Вкратце: все мы, такие, как ты, я, Гоблин твой этот, мы все как бы не совсем люди. Можно даже сказать, что совсем не люди. Мы с этими самыми людями соседи, некоторым нравится определение "пограничники", потому что мы можем переходить границу между своими сущностями. И все мы разные. Кто-то может это делать сам по себе, как, к примеру, я или этот твой Гоблин. Поэтому от обстоятельств мы не зависим. Такие как ты, парень, меняются только под действием чего-то, ты вот в полнолуние шкурку меняешь., кто-то ещё как-то. Поэтому за вами, нижними, глаз да глаз нужен. Ну и есть ещё Верховые, типа колдуны, чтобы понятнее было. Они всё и контролируют: чтобы такие, как я, особо не шалили, и такие, как ты, беды не натворили. Равновесие, видишь ли... В общем, поживёшь в Системе, сам всё увидишь, разберёшься. - И как вы меня вычислили? - А, проще простого, Верховый из Пятого города, Святозар Всеволодович, классный, кстати, мужик, клинику держит. К нему все сведения по новорожденным стекаются. Ну, там потом ещё всякие уколы-прививки. Вот он и решает, за кем присмотреть надо. Остальное - дело техники, в результате ты сегодня просыпаешься голым в камере, а твоя семья в целости, сохранности и полном неведении. Все хлопают в ладоши. Домовой действительно несколько раз похлопал, потом довольный с чувством исполненного долга потёр ладонь одну о другую. Тогда же Серый узнал и про пять городов, и про обязательные четырёхдневные командировки по полнолуниям в один из этих городов. И зачем это самое логово, в котором он так внезапно очутился, предусмотрено. И про то, что директор его транспортной компании оказывается тоже Верхний, его, Сергея, Верхний. - - - Чуть позже, в тот же самый день Серый познакомился с тем самым доктором из Пятого города, Святозаром Всеволодовичем, шикарным высоким приближавшимся годам к шестидесяти мужчиной, с проседью в волосах, достаточно крепкими руками и тихим мягким голосом. Верховный специально прибыл, чтобы осмотреть и сделать диагностику новообращенному волколаку. При этом никакой напыщенности с его стороны по отношению к парню не было. Доктор вёл себя с Сергеем, как и с простым, самым обычным пациентом. - Кости целы, мозги слегка набекрень, жить будешь. А там шёрстка отрастёт, новая, шелковистая, привыкнешь, - резюмировал осмотр врач и укатил в свой Пятый город. И тогда же впервые парень осознанно позволил на себя голого надеть кандалы в одной из камер в логове Первого города. Четыре тяжелые, вделанные в стены одной из камер в уже знакомом парню коридоре стальные цепи заканчивались браслетами из толстой, сантиметра три шириной резины. Кисти рук и ступни ног с трудом, но всё же протискивались внутрь этих манжетов так, что в человеческом облике не спадали, а после трансформации плотно облегали лапы зверя. За шесть прошедших лет Серый не только привык к своей второй ипостаси, но и стал, пусть и немного, но контролировать себя в ней. Или, по крайней мере, у него начали откладываться в мозгу сперва обрывки, а потом и более целостные воспоминания о том, что он творил, будучи волколаком. Он даже научился получать удовольствие от того, каким способом каждый из Верховных пользовался своим гостем, когда парень приезжал в командировку в очередной город. Поэтому осознание того, что впереди его ждал Четвёртый город и четыре дня в отличной компании местного Верхнего и его подручных, придавало и сил, и настроения. К тому же сам Сергей был из Третьего города, а значит особо устать парню не грозило. И больше сил останется для наступающих "выходных". Дрожь в руках прошла уже окончательно, и Серый за рулём широко улыбнулся самому себе: "Эх, Леха, Саня, я еду в ваши мощные лапы!" Продолжение следует.
08 ФЕВРАЛЯ 2019
|
АЛАСТАР ЛЕГЕЦКИ
Смотрите также
|
  МОБИЛЬНАЯ ВЕРСИЯ
Магазин Sexmag.ru
|
|
Настоящий ресурс может содержать материалы 18+
|
* КВИР (queer) в переводе с английского означает "странный, необычный, чудной, гомосексуальный". |
