КВИР - Третий город. Ираклий Ариевич

Третий город. Ираклий Ариевич

- Да не трясись ты так, Вовочка, ничего страшного пока ещё не случилось.

Седой, перестань так на Вовика пялиться, у мальчика стресс, между прочим: не каждый день такое увидишь!

Третий город. Игорь Андреевич

Третий город. Сергей

Третий город. Герман Сергеевич Бойко

Да и сам ты молодец - всё сделал правильно, приехал, дяде Ашоту доложил честь по чести. А большие дяди, они и без нас маленьких разберутся, что, куда и как с этой ситуёвиной делать.
Около получаса назад необычная компания вошла в пределы соснового бора на окраине Второго города и всё ещё продолжала углубляться в чащу. Впереди, всё ещё трясясь всем телом и в несвойственной волколаку манере поджав хвост, понуро шагал громадный зверь. Рядом, чинно переставляя поросшие густой шерстью козлиные ноги, вышагивал неопределённого возраста невысокий сатир. Ошейника, а, следовательно, и поводка на волколаке не было, поэтому сатиру приходилось удерживать спутника за холку, хотя по виду тварь никуда особо убегать и не собиралась. Чуть поодаль, по правому плечу сатира, шёл чёрный, как сама ночь, гнедой жеребец с белой, чуть отливавшей серебром гривой и точно такого же оттенка хвостом. Конь периодически недоверчиво поворачивал влево голову и косился на выгуливаемого волколака.
Наконец вся компания достигла небольшой, освещаемой только луной прогалины. Сатир слегка хлопнул волколака по широкой спине, тот улегся прямо на землю, положив морду на вытянутые вперёд передние лапы. Сатир тут же оседлал зверя, свесив обе ноги на один бок и левой рукой опершись на голову волколака, словно на подушку. Чуть постояв, в стороне к ним приблизился конь.
- Всё-таки хорошо тут у нас, - вещал сатир, - можно раздеться и обратиться прямо у себя в номере. Ни стесняться некого, ни от кого прятаться не нужно, когда поблизости никаких лишних глаз не предвидится. Опять-таки, Вовику совсем не обязательно в тесной клетке сидеть, можно и на воздухе порезвиться. Мальчик, да перестань ты уже трястись! Не так уж тут и холодно: у меня вон вообще голый торс, и ничего, не мерзну. А с твоей-то шерстью... Седой, а ты, кстати, чего? Ты, вообще, собираешься нормальный вид принимать, или я так и буду сам с собой разговаривать?
Конь замотал головой.
- Не, ну давай уже не выпендривайся! Давай уже, от этого-то сгустка шерсти всё равно до рассвета толку, как от козла молока! - сатир зачем-то посмотрел на собственные вполне козлиные копыта.
Конь как можно ниже, словно намереваясь подкрепиться негустой мартовской растительностью, опустил голову. Резко, но не широко мотнул мощной шеей из стороны в сторону и также резко выпрямился. Дрожь пробежала по всему телу, и вот уже там, где только что находились конская голова на такой же конской шее появился крепкий мужской торс и вполне нормальная человеческая голова. Словно стряхивая наваждение, кентавр ещё раз мотнул головой, длинные, абсолютно прямые волосы рассыпались по мощным широким плечам, своей с лёгким оттенком серебра белизной резко контрастируя с эбеновой кожей обнажённого торса. Чертами лица кентавр скорее напоминал европейца, да ещё и абсолютно бездонные голубые глаза делали его человеческую часть очень мало похожей на представителей коренных народов Африки, даже не смотря на чёрный цвет кожи.
- Седой, мне всё-таки всегда было интересно: с кем это всё-таки ухитрилась согрешить твоя бабушка, что ты получился таким вот... э-э-э... уникальным?
Кентавр несколько раз выдохнул со всей силы, позволяя включится в работу теперь уже и второй паре лёгких, и, наконец, прокашлялся:
- Ираклий, козёл ты редкостный. Хотя, вроде как, и мозги у тебя под рогами должны человеческие быть. Теоретически.
- Видишь ли, мой старинный друг, пусть они и человеческие, но так уж у нашего роду-племени повелось, что уж очень они набекрень. Особенно, когда дело доходит до того, кто, когда и с кем. А уж если добавить сюда "как", то тут моя безудержная фантазия разыгрывается настолько, что местами самому страшно становится! Заметь - страшно интересно, - сатир игриво подмигнул своему новому собеседнику.
- Только вот со мной у тебя как-то эту пластинку уже заело. Мы с тобой уже лет семьдесят знакомы, Ираклий. И всё никак угомониться не можешь!
- Да, ладно, Седой, неужели уже семьдесят? И всё как один день пролетело.
- Ага, - кентавр покачал головой, - до сих пор смешно, когда вспоминаю, как ты меня тогда свести хотел, - и Седой заржал почти по-конски.
- Ну, а что ты хотел? Я тогда цыганом был, в таборе жил. Как там у классика: "Цыгане шумною толпой", "Хоп-хей на-на-ней", и всё такое! Ну, а какой порядочный цыган коня украсть не мечтает? Да ещё и такого: я ж тебя тогда увидел, у меня аж ноги подкосились: гнедой, а грива, как снег белая, один ночью в поле пасётся, сбруи нету, ноги не спутаны. Я пока до тебя крался, успел не только подсчитать, сколько за тебя на ярмарке в субботу выручу, но и куда потратить смогу!
- Ага, а я стою такой, травку жую. Не трогаю никого. И тут смотрю - ползёт. Полторы тысячи лет живу, никогда такого не было, чтобы кто-то меня украсть хотел. И тут: на тебе, выискался! Сахарку дал. А потом - веревку на шею. Мне!
- Седой, ну кто же знал? Исключительно ведь из лучших побуждений, - сатир старательно пытался изобразить смущение. Как и всегда изобразить получилось совсем неубедительно. - К тому же таким покладистым показался: ведь пошёл же за мной, не сильно же упирался!
- Пока мне это не надоело..., - ухмыльнулся кентавр.
-...Ну да... И совсем стало не смешно, когда я почувствовал, как неизвестно откуда взявшиеся руки отрывают меня от земли. Я от страха чуть было не обосрался в самом прямом смысле этого слова. Да, сейчас, конечно, вспоминать довольно весело, но тогда... Я тогда обернулся чисто инстинктивно, вообще не задумываясь, что происходит! И, кстати, попутно порвал очень хорошие, почти совсем новые штаны! Бархатные, между прочим!
- И достаточно больно ухитрился лягнуть меня в низ живота! Человеческого, заметь. Кожа-то не конская!
- А не хрен хватать меня было ни с того, ни с сего! Хотя, с другой стороны, так я тогда очутился у Анастаса под крылышком. Да и все эти свадьбы-крестины-похороны тамадить гораздо приятнее, чем по ярмаркам мотаться. Хотя по сути - тот же самый "Хоп-хей на-на-ней", только по Бессарабии кочевать не обязательно.
- Ираклий! Давно это было, - вспоминать прошлое было интересно, но события нынешние интересовали Седого гораздо больше. - Ты действительно уверен, что всё это правда? И действительно Вовик наткнулся на того, на кого наткнулся? И уж тем более, что Верховные разберутся?...
- Седой, ну на то они как бы и Верховные. Ну, конечно, возраст у них не мой, и уж конечно - не твой. Тебе, родной, сколько уже?
- Ну, знаешь, я как-то после первого тысячелетия счёт забросил. Точно уже и не скажу. Где-то тысячу шестьсот-семьсот уже натикало. Или около того, - кентавра явно озадачивали такие несущественные, по его мнению, сведения.
- Да уж, куда мне тягаться с моими-то четырьмястами шестьюдесятью тремя. И уж тем более Верховным, которые, если их даже сложить всех вместе, и то вряд ли даже до меня дотянут. Но всё-таки - Верховные! По крайней мере, они должны знать, что в такой ситуёвине делать, у них на этот счёт какой-то план работы быть должен. Они же умные и книжки у них толстые.
- У меня вообще никаких книжек нет.
- Тебе и своих прожитых хватит с лихвой все книжки окупить! А что же до правды - ну... не знаю, тебе должно быть виднее. Лично я задумываться не хочу. Нет, дедушка мне, конечно, сказки рассказывал. Из тех, которые ему евоный дедушка рассказывал. Так то же сказки. Короче, пусть старшие товарищи сами уж решат, что со всем этим делать. А наше дело маленькое - подсобим, если что понадобится!
- Ну, тут-то ты прав, - утвердительно кивнул кентавр, - твари мы приземлённые, попроще Верховных будем.
- Ага, я смотрю, некоторые особенно приземлённые. - Ираклий проследил за взглядом стоящего рядом кентавра. - Седой, перестань так на Вовика пялиться, у мальчика стресс, между прочим: не каждый день такое увидишь! Он только недавно трястись перестал. Ребёнок, по сути, ещё. А то, как меня в пошлостях обвинять, так тут мы первые, а как у самого глаза от Вовкиной задницы не отлипают, и с хера твоего конского течёт вовсю, так типа мы - кентавры, нам можно. Годов полторы тысячи с хвостиком, а всё туда же!
- Не бей по больному, Ираклий! У тебя руки есть, ты себе хоть как-то помочь можешь. А у меня в стойле второй месяц ни кобылы, ни хотя бы конюха рукастого не случалось, - если бы не цвет кожи, Седой наверное даже покраснеть смог бы.
- Случилось чудо - друг спас жизнь друга! - понизив голос и добавив в него чуток хрипотцы, радостно провозгласил сатир, потёр руки и полез кентавру под брюхо. - Наши руки не для скуки. Должен будешь, Седой!
Почувствовав, что на спине больше никто не возлегает, волколак чуть приподнял морду и развернулся в сторону кентавра. Он уже совсем перестал дрожать. И даже казалось, улыбался, слегка обнажая два ряда белоснежных острых зубов.

Продолжение следует.

22 ФЕВРАЛЯ 2019 АЛАСТАР ЛЕГЕЦКИ

Ссылка:

Смотрите также

#НАСИЛИЕ, #ФАНТАСТИКА

Рейд в екатеринбургском клубе Fame: наркотики, алкоголь и экс-депутат в роли координатора

Поиск справедливости: суд в Москве рассмотрит отказы по делам о нападении на активистов проекта "Дело ЛГБТ+"

В Сенегале раскопали и сожгли тело гея: правозащитники осудили осквернение могилы

Муфтий Чечни: "Противостояние России ЛГБТ... - это священный джихад"

Пошла под суд итальянка, избившая 17-летнего сына скалкой за то, что он - гей

Первый трейлер второго сезона "Благих знамений" намекает на гей-роман

Тимоти Шаламе и Зендея приручают песчаного червя во второй части "Дюны"