КВИР - Третий город. Герман Сергеевич Бойко

Третий город. Герман Сергеевич Бойко

День у Германа Сергеевича Бойко, директора транспортной компании и по совместительству Верховного Третьего города начинался просто отлично: во-первых, ближе к обеду в гости ожидался его коллега из города Четвёртого.

Страстью Германа Сергеевича были пытки, и любой из попадающих к нему в подвал волколаков заранее знал, к чему готовиться. И хотя сам по себе Верхний Третьего города был ещё тем садюгой, просто так мучить своих жертв он тоже не любил.

Третий город. Игорь Андреевич

Третий город. Сергей

Альгерт собирался сюда по делам своей фирмы: сеть его спортивных залов уже давно выросла из тесных рамок пяти городов, начала расползаться по всей стране и явно нуждалась в ребрендинге. Почему-то у себя дядя Альгерт, как привыкли называть в свойской среде Верховного Четвёртого города, подходящих подрядчиков не нашёл, и поэтому прикатывал в гости. И во-вторых, наступало очередное полнолуние, а это означало очередную командировку для очередного волколака. И именно сегодня вечером Герман Сергеевич предвкушал встречу с Константином.
При всём том, что к большинству волколаков Герман Сергеевич относился именно как к нижним, представитель фауны Пятого города стоял особняком. И даже привыкший называть всех их исключительно кличками, Верховный Третьего города, как и все остальные четверо Верховных, этого зверя называли не просто по имени, при этом не сокращая его до каких-то там "Костей", "Костиков" или уж тем более "Костянов", а именно полным именем - Константин. Дело в том, что парень оказался не просто волколаком, он был оборотнем-альбиносом.
Высокий, под два метра блондин с абсолютно правильными чертами лица, внешностью присущей скорее модели, нежели простому водителю-дальнобойщику. Доставшееся от природы, да ещё и подкреплённое кровью волколака изумительное телосложение постоянно совершенствовалось в умелых руках дяди Альгерта. Да и Верховный Пятого города руку свою и старания приложил, постоянно наблюдая за здоровьем подопечного, и при необходимости снабжая парня подходящей фармацевтической поддержкой. Которая, благодаря его подручному, заведующему аптечным сектором клиники Алексею Григорьевичу, по совместительству ещё и самому настоящему лешему, состояла сплошь из травок, правильно собранных, по старинным рецептам обработанным и приготовленным, в результате получалось натуральнее некуда.
Широкие плечи заканчивались отлично развитыми полукругами, с чётко выделявшимися передними, средними и задними дельтовидными мышцами. В меру подкачанная грудь, отлично выдающиеся широчайшие мышцы спины. Всё это опускалось в тонкую талию, без единого грамма лишнего жира. А тонкая кожа позволяла великолепно прорисовываться полному набору кубиков пресса. Округлые ягодицы, крепкие рельефные бедра и такие же точёные икры. Большие и широкие ступни ног заканчивались, словно по линейке выстроенными пальцами абсолютно правильной формы. Отчётливо обозначенные мускулы на руках, начиная от покрытых сильными венами бицепсов и трицепсов и заканчивая толстыми крепкими предплечьями. Узкие запястья и широкие ладони. Да и в плане достоинства экипирован Константин был более чем внушительно: не слишком толстый, зато длинный, почти двадцать сантиметров в спокойном состоянии, член довершал общую картину.
А если добавить сюда бронзово-оливковую кожу, без каких-либо намеков на линию загара, потому как волколак не только загорал исключительно нагишом, но и вообще не признавал какого-либо белья, крупные, чуть вытянутые овалом соски цвета самого тёмного шоколада и контрастирующий со смуглой кожей светлый волосяной покров на руках, ногах, и самый сильный - на ягодицах парня, вырисовывался практически Адонис.
Но даже не всё это великолепие делало Константина особенным и особенно желанным для всех Верховных всех пяти городов. Обращаясь, парень становился абсолютно белым волком, без единого намёка на вкрапление хоть какого-то отдельного волоска какого-то другого цвета от самых лап до загривка. К тому же, даже обращаясь, Константин ухитрялся оставаться очень умным, покладистым и даже, если это можно было применить к такому зверю, как волк, милым и ласковым. Чтобы увидеть его настоящий звериный оскал, и уж тем более услышать его грозный рык, требовалось применить просто невероятное количество усилий.
Совершенно неудивительно, что такая игрушка оказалась в руках у Святозара, поразительным было то, каким образом доктор ещё до первой инициации сумел распознать в парне все эти способности. В простые совпадения Герман Сергеевич верил с очень большим трудом. А тем более ещё и будучи прекрасно осведомлённым о том факте, что после рождения мальчика Верховный предпринял все, окончившиеся успехом старания, чтобы семья новорожденного перебралась именно в подконтрольный ему Пятый город.
Вечер в компании такого чуда делал день Германа Сергеевича особенным, но до него было ещё далеко - время всего лишь близилось к полудню. Да и сам Константин по сведения диспетчера был пока ещё в пути. Все основные дела были давно переделаны, в основном его верным подручным, или как было принято называть в Системе - подмастерьем, это определение самому Герману нравилось куда больше. Чётко раскрывало смысл и положение подчинённого Верховному пограничника: под Мастером, под Хозяином. А уж кем-кем, а Хозяином в своём Третьем городе Герман Сергеевич считал себя в полной мере!
Да и подмастерье у него был под стать своему Верховному. Как, впрочем, и все остальные подмастерья во всех остальных четырёх городах. Но своего Гоблина Верховный уважал искренне. Диспетчер был старше своего директора лет, как минимум на пятнадцать, но всё равно Герман, впрочем, как и все остальные, кто сталкивался с этим громадным вечно сутулящимся мужчиной по работе или просто в жизни, словно забыли его настоящее имя и отчество, а прозвище Гоблин настолько прилипло к подмастерью, что все именовали его именно так. Даже те, кто был абсолютно не в курсе, насколько близки они были к истине.
О том, что целиком и полностью оправдывая своё прозвище, природной красотой диспетчер не блистал, говорить было просто напросто излишне. Низкий, постоянно изрытый складками лоб, далеко вперед выдающиеся и нависающие над глубоко впалыми маленькими глазками мохнатые брови. Широкие скулы, широкий, обрамлённый узкими губами рот и громадный, чуть сдвинутый влево нос с неслабым горбом чуть пониже переносицы. Если бы не такие же громадные постоянно раздувающиеся от напряжения ноздри, он ещё мог бы как-то сойти за орлиный, но одна из далеко минувших драк навсегда сделала его далеким от какого-либо идеала. Да и глубоко засевший на правой щеке след ещё одной драки в виде опускавшегося почти от самого глаза к подбородку шрама не делали Гоблина мечтой обложек глянцевых журналов.
- Как по-моему, всё твоё обращение состоит лишь в том, что ты зеленеть умеешь, - периодически подкалывал своего подчинённого Герман Сергеевич.
Как обычно перед полнолунием работы прибавлялось: помимо самых обычных транспортных операций надо было проследить, чтобы все задействованные в Системе волколаки выехали каждый по своим местам назначения согласно ранее составленного и согласованного со всеми пятью Верховными графика. Ближе к полудню все парни уже давно были в пути, сейчас оставалось только мониторить прибытие. В каждом из городов водителей сперва встречали местные подмастерья, попутно помогая выполнить ту "постороннюю" задачу, которая для всех остальных виделась, как основная - доставка различных грузов. Обычно по приезду все подручные тут же докладывали Гоблину, остальное происходящее диспетчера не интересовало, хотя пристрастия всех Верховных и их подмастерьев были отлично известны. Уже хотя бы потому, что четыре раза в год все они собирались на Большие Игрища, когда в дни больших полнолуний в один заранее выбранный город съезжались все участники Системы.
Хорошо, что томительное ожидание яркого вечера в компании оборотня-альбиноса скрашивалось для Германа Сергеевича перспективой встретиться за ланчем с дядей Альгертом. Никто точно не помнил, кто первым назвал Альгерта Борисовича Раевского "дядей" и почему, но факт оставался фактом - эта самая приставка подходила идеально, хотя он и был самым младшим из пяти Верховных, всего-то тридцать шесть. Кто-то усматривал в этом прозвище аналогию с простоквашинским Дядей Фёдором, самому же Альгерту Борисовичу быть "дядей" явно нравилось, и он старался всячески соответствовать.

- - -

Встретиться решили, как это и было принято среди Верховных, в одном из Ашотовых ресторанов. Когда Система предоставляла такую возможность, грех было бы ей не воспользоваться. В своё время Верховные долго подбирали слово, наиболее чётко описывающее и определяющее то, что сложилось за века существования отношений в этой замкнутой группе пограничников. И, в конце концов, остановились на том, что Система оказалось самым подходящим именем для этой, с позволения сказать, организации.
Сложившаяся задолго до нынешних времен Система за несколько тысяч лет своего существования обрастала связями и традициями. Некоторые отмирали, на их месте появлялись новые, но одно оставалось неизменным: Система управляла жизнью пограничных тварей, как можно меньше позволяя им влиять на жизнь обычных людей. Система кланов, каждый из которых состоял из пограничников определённого рода, система чёткой иерархии внутри кланов, система взаимосвязи кланов между собой. Система, система, Система.
Попутно не возникало никаких сомнений насчёт того, в каком магазине закупаться дешевле и практичнее; какие клиники посещать безопаснее для здоровья и кошелька; услугами какого перевозчика пользоваться и при этом абсолютно не беспокоится за своевременную доставку груза; в которой сети спортзалов можно было получить наилучшее обслуживание и уж точно - в которых из ресторанов можно было лучше всего расслабиться в самой приятной компании даже самому изысканному ценителю отличной кухни и подходящей атмосферы.
К тому же такой расклад позволял самим Верховным помимо разветвлённой сети филиалов иметь в собственных городах отличные базы, с возможностью трудоустроить, а следовательно всегда держать в поле зрения своих подопечных пограничников. Попутно используя эти самые базы не только для частных встреч в рядовые полнолуния, но и для Больших Игрищ, когда требовалось в одном месте встретить и разместить достаточно большое количество народа так, чтобы у простых людей это вызывало как можно меньше глупых вопросов. Естественно, что сеть магазинов, какими бы "супер" или "гипер" маркетами они ни были, не шла ни в какое сравнение с основной торгово-складской точкой в Первом городе. Как бы ни были отлично устроены, и как бы ни была хороша кухня в сети ресторанов, им было далеко до того загородного туристического комплекса, с собственными домиками, рекой и несколькими гектарами леса, которые оказывались в полном распоряжении гостей в окрестностях Второго города. Разбросанные уже практически повсюду спортивные залы, пусть и оснащённые лучшим оборудованием и укомплектованные отличным тренерским составом всё же уступали специальной спортивной базе олимпийского резерва, расположенной практически в историческом центре Четвёртого города. Ну и, конечно же, пусть они и брали числом, все эти якобы государственные больницы, поликлиники, госпитали и прочие амбулаторные заведения, но до расположенного в Пятом городе Центра радиационной медицины все они явно не дотягивали.
Из всех Верховных только у самого Германа Сергеевича филиалов по стране не было: все эти разрозненные, принадлежащие кому попало многочисленные автомастерские и заправочные станции никак не попадали в сферу его влияния, да и работали на них исключительно обычные люди, потому что такого количества пограничников набрать было просто негде. Принадлежащую Верховному Третьего города сеть составляли не разбросанные там и сям объекты недвижимости, а исключительно объекты живые, причём в данном конкретном случае, за исключением подручного Гоблина, все они были волколаками. Просто базирующимися и живущими по разным городам, кто с семьями, кто сам по себе. У каждого из водителей были в распоряжении по сути принадлежащие Герману Сергеевичу автомобили самой разной модификации и тоннажности, что и влияло на специализацию занятий каждого из волколаков: кто-то занимался простым извозом, никогда не высовываясь за пределы отведённого ему ареала обитания, кому-то приходилось мотаться из города в город с многочисленными и многотонными грузами.
Зато основная база, где всё это движимое хозяйство периодически тестировалось и, применительно к живой силе - использовалось по прямому назначению, а применительно к технике ещё и ремонтировалось, была гордостью Верховного Третьего города. Доставшийся практически за копейки от оставивших в своё время город военных огромный комплекс боксов, мастерских, складов для самых разнообразных горюче-смазочных как нельзя лучше подходил для организации деятельности самого предприятия, но что было гораздо важнее - полностью соответствовал запросам и пристрастиям самого Германа Сергеевича. Пусть остальные Верховные хвастают друг перед другом размерами и экипировкой своих игровых комнат, Верховного Третьего города вполне устраивал небольшой, пусть и скромно оборудованный, но от этого становившийся не менее уютным обустроенный под рядом боксов его собственный подвал. Конечно, по сложившейся традиции для каждого из Верхних "собственные" апартаменты для игрищ у Германа Сергеевича предусмотрены были, но именно своим пыточным подвалом шеф транспортной компании гордился больше всего.
Так уж повелось, что каждый из Верхних холил и лелеял строго определённый фетиш: Давид Вениаминович Альтшулер из Первого города с ума сходил от кожи; Ашот Анастасович был простым сибаритом и требовал, чтобы подчинённые услаждали его взор, слух и прочие органы чувств самыми различными способами. Не удивительно, что Верховный Четвёртого города был помешан на всякого рода спортивных тренингах, а когда удавалось - ещё и соревнования между приезжими волколаками устраивал или даже заставлял их тягаться со своими двумя подмастерьями, что уж точно было делом гиблым для любого гостя. И уж в том, что любимым развлечением профессора Святозара Лагодина были медосмотры, анализы, капельницы, клизмы, катетеры и прочая медицинская атрибутика сомневаться не приходилось.
Страстью же Германа Сергеевича были пытки, и любой из попадающих к нему в подвал волколаков заранее знал, к чему готовиться. И хотя сам по себе Верхний Третьего города был ещё тем садюгой, просто так мучить своих жертв он тоже не любил. Результат был настолько же важен для истязателя, как и сам процесс. Поэтому приезжающие гости заранее старались заготовить какие-то сведения - будь то свежие новости из соседних городов или какие-то тёмные моменты из собственной жизни - чтобы порадовать своего мучителя, раз уж самого процесса избегать не удавалось. Конечно, больше всего ценилась информация, которую волколаки могли каким-то образом вызнать про жизнь остальных четверых Верховных, но такие подарки в подвале на базе Германа Сергеевича случались уж очень редко. Ну, хотя бы на эти несколько дней Верховному достался просто отличный материал для работы, что само по себе было не так уж и плохо!

- - -

Но время до вечера, а следовательно и до столь ожидаемого развлечения оставалось ещё предостаточно, поэтому сейчас Верховный Третьего города Герман Сергеевич Бойко сидел в отдельном кабинете принадлежавшего Верховному Второго города Ашоту Анастасовичу Степаняну ресторана "Арарат" и ожидал Верховного Четвёртого города Альгерта Борисовича Раевского.
Дядя Альгерт не опаздывал, просто сам Герман Сергеевич пришёл намного раньше запланированного времени. Он уже успел сделать заказ для себя и, не дожидаясь своего коллеги, даже успел разделаться с салатом, когда владелец сети спортивных залов наконец-то появился на пороге кабинета.
Обычно не вылезавший из спортивной формы, пусть и самых разнообразных марок, дядя Альгерт заявился в строгом тёмно-синем в тончайшую серую полоску костюме-тройке, чем немало обескуражил ожидавшего его Германа Сергеевича. Сам руководитель транспортной компании тоже не особо блистал разнообразием в выборе что надеть и в чём на людях появиться, вне зависимости от статусности предстоящего мероприятия. Стандартные, обычно синие и слегка вытертые джинсы, два-три свитера, из-под которых редко когда выглядывал ворот рубашки, а всё больше различного цвета, но неизменно тёмные футболки плюс обязательно коричневого цвета обувь, будь то туфли в теплое время года или тяжелые армейского образца ботинки в холодное, - вот практически и всё, что составляло неизменный гардероб Верховного Третьего города. И тем не менее, увидев дядю Альгерта в столь строгом облачении Герман Сергеевич абсолютно реально округлил глаза.
- Работа. Бизнес есть бизнес. Надо. Надо выглядеть солидно. Хоть иногда, - увидев искреннее изумление коллеги, широко улыбнулся дядя Альгерт. Костюм действительно очень шёл молодому человеку: слегка зауженный в талии пиджак идеально подчёркивал точеную V-образную фигуру молодого человека, ладно скроенные брюки плотно облегали мощные бедра, и чуть сужаясь книзу, не менее накачанные икры. Да и посадка была выполнена настолько идеально, что и округлые ягодицы спортсмена и его неслабое мужское достоинство отлично угадывались при ходьбе, особенно, если ветер разносил в стороны не застёгнутые полы и шлицы пиджака. Писаным красавцем дядя Альгерт не был, скорее наоборот: покрытое частыми оспинами вечно тёмное от загара лицо в обрамлении слегка вьющихся тёмно-русых волос, выдающийся чуть вперёд тяжёлый волевой подбородок со следами извечных порезов от бритья, густые брови, крупный нос. Но зато пусть и редко, но проявлявшаяся от уха до уха шикарная белозубая улыбка делала Верховного Четвёртого города чрезвычайно симпатичным и харизматично-привлекательным мужчиной.
С немалым трудом стянув облегающий пиджак, Альгерт Борисович небрежно кинул его на соседний с собой стул, чуть ослабил удавку галстука, что позволило расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки, и опустился напротив своего визави.
- Смотрю, ты уже в процессе.
- Ну не ждать же тебя, дядя Альгерт, к тому же всё равно за тобой потом не угонишься, с твоими-то спортивными аппетитами.
- Да, это мы умеем, - молодой человек быстро пробежал глазами меню, выбрал кучу закусок и, заказав всё по большей части в полуторных порциях, отпустил ожидавшего официанта и вернулся к своему собеседнику. - Ну что там Гоблин? Как там, мой Серый уже добрался?
- С каких это пор он твой? - с деланным удивлением Герман Сергеевич выгнул правую бровь. - Тем более, Серый, который ещё и живёт тут у меня?
- Да ладно тебе, Герман. Не кипятись! - дядя Альгерт расплылся в самой возможной из своих шикарных улыбок. - Сегодня-то он мой. Не бойся, верну твоего Серого в целости и сохранности. Побегает, попрыгает. Железки потягает. Лёха с Саней потягают его. Будет лучше прежнего! У тебя самого в гостях сегодня кто?
- Константин, - коротко ответил Герман Сергеевич, остальное за него сказал хитрый прищур глаз и лёгкая улыбка на тонких губах.
- О! Мои поздравления. Рад за тебя, коллега. Я его тренировал два полнолуния назад. Растёт мальчик. Хорошо растёт. Получишь удовольствие, - на столе перед тренером уже появились первые закуски, проигнорировав нож с вилкой и вооружившись ложкой, минут на пять дядя Альгерт напрочь выпал из разговора.
Заметив, что первый голод уже утолён и разговор можно продолжить, Герман Сергеевич, наконец, поинтересовался:
- Ну, а твои переговоры как?
- Отлично. Понравилось, - отрывками между отдельными кусками приготовленной по особому рецепту на пару курицы, успевал вставлять спортсмен. - Особенно парнишка понравился.
- Какой такой парнишка?
- Ну, тот, что материалы готовил. И презентацию делал. Смазливый такой хлопчик, - глаза дяди Альгерта мечтательно заблестели. - Эх, жаль - не наш. Уж я бы взял мальчика в оборот...
- Не наглей, да у тебя своих подручных двое, да ещё каких, не жадничай, дядя Альгерт!
Действительно, подмастерья Верховному Четвёртого города достались самые особенные, если такое вообще было возможно, когда собственно особенными были все пограничники: мало того, что их было сразу двое, так к тому же Лёха и Саня были ещё и двумя минотаврами. А уж если учитывать тот факт, как с раннего детства ими занимался дядя Альгерт - ребята вышли на загляденье аппетитными. И статью, и силой, да и что уж там греха таить - и потенцией тоже. Два молодых бычка хотели и могли всегда, везде и при любом количестве участников. Бывало, конечно, что соображали туговато, но зато остальными качествами это компенсировалось с лихвой.
- Да понимаю я, Герман. Правило, есть правило, - лицо молодого мужчины стало серьёзным. - И уж тем более не нам, Верховным, правила нарушать.
Естественно, что пересекаться с миром обычных людей приходилось всем пограничникам снизу доверху. Но вступать в контакты более близкие, чем простое общение, разрешалось только самым нижним слоям. И только с согласия Верховных, обычно в тех случаях, когда требовалось это для увеличения популяции. Сами же Верховные, равно как и ближайшие к ним подмастерья, довольствовались тихой семейной жизнью с такими же пограничниками, а приключения вынуждены были искать исключительно в среде своих. Несколько поколений тому назад Верховные пытались переписать, а то и вовсе отменить это правило, но ни к чему хорошему тогда это не привело. Эксперимент в одной из Систем закончился таким провалом, что вспоминать о нём не очень-то и любили. Разве что в целях обучения или чтобы удержать в узде периодически рвавшиеся наружу желания властителей отдельных Систем.
Дальнейший разговор протекал ни шатко, ни валко. Коллеги обсудили последние новости из своих городов, да сплетни, просочившиеся из чужих. Больше, конечно, окончательно насытившись, вещал дядя Альгерт. В основном о своих планах, как разрастётся его сеть, сколько молодых и красивых тел окажется пусть и не у него в руках, но как минимум перед глазами. Самое интересное, что оставаясь сам спортсменом до мозга костей, Альгерт Борисович видел в этом не только деньги, он абсолютно искренне заботился о том, насколько здоровые люди буду составлять каждое следующее поколение людей.
"Романтик хренов", - думал про себя Герман, выслушивая всю эту с его точки зрения восторженную ахинею. Когда его лежащий прямо на столе смартфон тонко запищал, экран высветил одно короткое слово, смской пришедшее от Гоблина: "Прибыл". Верховный третьего города взял телефон в руки и быстро отбил ответ: "Готовь". Гоблин сам отлично знал, чего хочет его хозяин, и что конкретно он должен сделать.
Время ещё было, но уж больно хотелось поскорее приступить к делу. Поэтому Герман Сергеевич стал постепенно сворачивать беседу и настойчиво выпроваживать дядю Альгерта восвояси. Попутно мотивируя это тем, что мол и Серый уже скоро доедет, да и самому спортсмену ещё до своего города добраться надо.
- А ничего страшного. Не успею - парням больше достанется, - тем не менее, мужчина начал собираться, тем более, что обед уже всё равно давно закончился.

- - -

Гоблин встретил Германа Сергеевича у проходной.
- Готов? - коротко поинтересовался директор транспортной компании.
Подмастерье коротко кивнул и пошёл к боксам следом за шефом.
- Как остальные?
- Добрались все, всё в норме, Герман Сергеевич.
- Отлично. Константином я займусь лично. Останешься на базе, просто следи за ситуацией. Меня без надобности не беспокоить. Если понадобиться помощь - я тебя сам вызову. И не беспокойся - ночью твой будет, - отдав ещё некоторые необходимые указания, Верховный направился прямиком в подвал, в свою личную комнату отдыха.
Сегодня настроение было поиграть в допрос пленника по-армейски. Герман Сергеевич быстро разделся догола, потом достал из шкафа подходящую амуницию, успев мельком заметить собственное отражение в зеркальной двери шкафа-купе. "Да, - подумал он про себя, - фигура не дяди Альгерта". К сорока с хорошим хвостиком начальник транспортной компании уже успел себя слегка подзапустить: мышцы не играли под кожей особым рельефом, да и брюшко округлялось всё больше и больше. Конечно, габаритами этой части тела Герману было ещё далеко до пышности Верховного Второго города, но желание как-то с этим побороться в очередной раз возникло в мозгу.
Вздохнув, мужчина влез в камуфлированные армейские брюки, потом, усевшись на тахту, заправил их низ в плотные хлопчатые носки, затем натянул пару армейских ботинок, покрепче зашнуровав их на всю высоту. Перед тем как застегнуть ширинку на брюках, Герман Сергеевич надел на член простое кожаное кольцо. Прикосновение охватывающей основание члена и мошонку кожи, да и осознание намечающегося развлечения мгновенно сделали своё дело - член начал понемногу наливаться силой. Верховный быстро застегнул ширинку на брюках и надел такой же камуфлированный, в цвет брюк жилет с многочисленными карманами. Заполнять их чем-то особенным мужчина не считал нужным, он отлично знал, что всё необходимое для хорошего допроса с пристрастием уже давно было приготовлено в соседнем помещении.
Массивная стальная дверь закрылась за Германом Сергеевичем. Обитые плотным серым войлоком стены, в таких можно было кричать, стонать, плакать или умолять о пощаде - на экзекутора это всё равно никак не действовало, зато наружу ни одного звука не проникало. Одна не шибко яркая лампочка сразу возле двери, и большой, дающий достаточно яркий свет в металлической оплётке плафон почти по центру камеры. Пространство возле дальней напротив входа стены, отделённое от остальной комнаты массивной стальной решеткой. Было в этом что-то странное, но Герман почему-то не любил держать волколаков на время трансформации в кандалах, как остальные Верховные. Поэтому у него и была предусмотрена эта самая клетка в камере, достаточно просторная, чтобы зверь мог себя в ней комфортно, если такое вообще возможно в клетке, чувствовать. И достаточно надёжно огороженная, чтобы быть уверенным, что никуда из этой клетки тварь не выберется.
Возле одной из стен - длинный, чем-то смахивающий на верстак стол с покрытием из натурального камня. И разложенные на нём те самые инструменты и приспособления, которые уже совсем скоро должны будут пойти в ход, помогая жертве рассказывать всё, что знает, вспоминать то, чего не знает и придумывать то, о чём даже не догадывался. В строгом порядке согласно будущей эксплуатации был разложен абсолютно шикарный набор стеков, плетей и кнутов самых разных размеров. Дальше шли разнообразные металлические зажимы и фиксаторы, обычно стальную часть коллекции дополняли ещё и бужи, но на сегодня Верховный решил обойтись без них, и зная о намерениях хозяина, Гоблин сознательно пропустил эту часть инструментария. И как всегда завершал модельный ряд инструментов набор для пыток более интимного характера: самой невероятной модификации дилдаки, пробки и прочая подобного рода утварь. Герман Сергеевич любил брать в руки слегка холодный инструмент, это, по его мнению, отлично освежало процесс. Да и потом уже в действии любое орудие отлично согревалось в руках экзекутора. Поэтому собственно столешница и была выполнена из цельного куска холодного серого мрамора. Да и мыть такую было значительно проще и удобнее.
Одиноко стоящее почти на середине камеры невысокое, обитое натуральной кожей кресло на металлических ножках. И наконец, центр композиции - стоящий почти в середине камеры так, чтобы свет от основного плафона падал не прямо на него, а чуть спереди, собственно пыточный агрегат. Установленное на гидравлическую подставку стальное колесо чуть больше двух метров в диаметре. Восемь стальных прямоугольных брусков лучами сходились от обода к центру, обеспечивая крепления импровизированного стола к подъемному механизму. Сейчас само колесо находилось в горизонтальном положении. Поверх брусков лежало распяленное и зафиксированное стальными браслетами к ободу тело.
Глаза Константина были закрыты, сильная грудь медленно вздымалась и опускалась в такт спокойного дыхания парня. Казалось, что волколак в ожидании неминуемых истязаний ухитрился как-то уснуть. Но как только Герман Сергеевич подошёл к столу, Константин сразу же открыл глаза и посмотрел на своего палача. Они слегка улыбнулись друг другу, Верховный чуть нагнулся, запустил поднимающий механизм, вернулся и уселся в кресло наблюдать, как металлическое колесо с распятым на нём парнем медленно поползло в вертикальное положение.
Вид постепенно принимающего вертикальное положение скованного по рукам и ногам полуобнажённого юноши начал понемногу возбуждать шефа транспортной компании. Он не любил начинать экзекуцию с абсолютно голыми парнями, поэтому на Константине были широкие холщовые штаны, перетянутые на сильно заниженной талии простой веревкой и доходившие снизу только до лодыжек. Во-первых, из-за немалого роста парня, и во-вторых, для удобства крепления истязаемого за эти самые лодыжки. Такую одежду особенно жалеть не стоило, к тому же Герман Сергеевич отлично понимал, что скоро, особенно под ударами кнута, она превратиться не более чем в разорванную в лоскуты тряпочку. Естественно, что белья под штанами не было; и даже через плотную ткань было заметно, что намечающийся допрос с пристрастием и самого пленника равнодушным не оставляет: в левой колошине штанов уже наметился явный слегка подрагивающий бугорок. Отлично зная своего подопечного, Верховный был уверен на все сто процентов - к середине действия член у волколака будет стоять, как каменный.
Наконец механизм закончил движение, колесо встало абсолютно вертикально, звонко защёлкнулись фиксирующие положение устройства захваты, босые ступни распятого на колесе парня коснулись металлических упоров. В камере воцарилась мертвая тишина. Герман Сергеевич не спешил сразу приступать к процессу, минут пять палач и его жертва разглядывали друг друга, слегка улыбаясь один другому. Оба знали всё, что последует дальше. Константин наслаждался последними мгновениями отсрочки перед экзекуцией. Герман - видом готового к этой самой экзекуции тела.
"В чём несомненное преимущество волколаков, да и большинства пограничников вообще, - думал про себя, разглядывая крупные набухающие шоколадные соски парня, Верховный, - так это в том, что сегодня я могу делать всё что угодно с этой великолепной шкуркой. И совершенно неважно, сколько следов на ней появится, и насколько глубокие рубцы оставит моя плеть. После очередной трансформации всё равно будет как новенький".
Оттягивать начало настоящего удовольствия дальше было некуда, да и уже не хотелось. Необходимые для создания настроения мгновения уже истекли, и пора было приступать непосредственно к действию. Герман Сергеевич встал с кресла, подошёл к столу и выбрал тонкий жокейский стек. Затем приблизился к распятому парню, провел тыльной стороной пальцев справа от шеи, потом ниже по тяжело вздымающейся бронзовой груди, и вниз по чётко очерченным кубикам пресса. Подрагивание в штанах пленника усилилось, и выпирающая через ткань штанов головка неспешно стала продвигаться чуть влево и вверх. Германа охватило мимолётное желание высвободить член парня, но он быстро отринул его. "Сам освободиться, когда штанов не останется", - улыбнулся по себя экзекутор. Поднял голову и посмотрел прямо в глаза своей жертве.
- Ну как, говорить будем?
Константин решительно замотал головой. Парень отлично знал правила игры: Герман Сергеевич очень не любил, когда в надежде на быстрое окончание или хотя бы послабление экзекуции, пленник распускал язык слишком быстро. Обычно эффект был прямо противоположный, поэтому Константин предпочитал держаться до последнего.
- Хорошо, мой мальчик, хорошо. Значит, будем молчать?
Парень на колесе пару раз утвердительно кивнул.
- Молчать и страдать. Страдать и молчать. Ну что же, хорошо, мальчик, хорошо.
Несколько коротких похлопываний кончиком стека сперва по левой, потом и по правой груди, неширокий замах, и самый кончик стека с резким звуком опускается точно на левый сосок парня. Константин стискивает зубы, но продолжает молчать. С тем же эффектом Герман повторил маневр, закончив его на этот раз на правом соске. От жгущей боли хотелось зажмуриться, но волколак отлично знал, что этого делать нельзя было, ни в коем случае.
Оставалось одними глазами следить, как снова легкими шлепками кончик стека перескакивает с правого соска на левый и обратно, словно выбирая, которому из них уделить особое внимание. Первым не повезло правому. Мощный импульс боли снова пронзил тело парня, заставив его член ещё раз вздрогнув упереться в стягивающую пояс веревку. Плотная грубая холща словно наждаком прошлась по наполовину высунувшейся из-под крайней плоти нежной кожице головки.
И в этот момент сперва замигала лампочка над дверью, потом послышался настойчивый стук в дверь.
- Блядь! - коротко выругался Герман Сергеевич, развернулся на одном каблуке левого ботинка и пошёл открывать. За дверью стоял неестественно позеленевший Гоблин. Подмастерье прекрасно понимал, на что он нарывается, прерывая хозяйское развлечение, но судя по всему своему виду, ничего с этим поделать не мог. Помощник с виноватым видом протянул шефу простой радиотелефон:
- Там этот, Козлодоев, на проводе. Я сказал, что ты занят, Герман Сергеевич, но он говорит очень важно и срочно, - свыкнувшись с тем, что все напрочь забыли его настоящее имя, Гоблин и сам предпочитал именовать всех остальных исключительно прозвищами. Причём это самое "Козлодоев" он постарался произнести, как можно сильнее понизив голос, чтобы больше быть похожим на одного из героев одного из старых фильмов.
Верховный Третьего города резко выхватил трубку из рук подопечного левой рукой и приложил к уху. Услышанное явно не понравилось Герману Сергеевичу Бойко: с каждой секундой лицо его мрачнело всё больше и больше. Наконец выключив аппарат, он отдал его Гоблину и коротко спросил:
- Моя машина на ходу?
Помощник утвердительно кивнул.
- Так, я во Второй город. Когда вернусь - не знаю. Жене сам позвоню, что-то придумаю, - кивнул в сторону распятого на колесе Константина. - Блядь, такой кайф обломать! Ладно, на сегодня он твой. Только смотри мне, поаккуратнее, не испорти парня.
И с этими словами, бросив прямо на пол уже ненужный стек, широкими шагами направился в свой кабинет снова переодеваться.

Продолжение следует.

15 ФЕВРАЛЯ 2019 АЛАСТАР ЛЕГЕЦКИ

Ссылка:

Смотрите также

#БДСМ, #ФЕТИШ

18 фото с феста любителей кожи на улице Фолсом в Сан-Франциско

В минувшее воскресенье любители кожи, латекса и резины, а также других фетишей со всего мира по традиции собрались на улице Фолсом в Сан-Франциско.

20 000 долларов за майку Фредди Меркьюри: вы готовы стать частью гей-истории?

Сенатор в коже: политик из Калифорнии принял участие в БДСМ-фестивале

Художник продает 68 трусов, оставленных любовниками у него дома... За 50 000 долларов!

Стив Гранд в клетке целомудрия: откровенный снимок вызвал волну обсуждений!

Прокуратура Лос-Анджелеса изучает обвинение Арми Хаммера в "извращенных формах любви"