КВИР - Тишина маленькой овцы

Тишина маленькой овцы

У моего одноклассника Кеши было странное свойство: иногда он не мог закрыть рот. Что-то заедало, и пока умелый врач не вправлял челюсть, Кеша ходил с открытым ртом.

Я вспоминаю Кешу всегда, когда мой член оказывается в чужом рту. У одноклассника рот не закрывался, значит, у кого-то он, наоборот, может неожиданно захлопнуться. Тогда "Прощай, член"?

СТРАШНО, НО ИНТЕРЕСНО: член откусится совсем? Я умру от потери крови? Или буду жить калекой с перекушенным членом? Может быть, тогда я вместо секса буду учиться, учиться, учиться и стану Лениным. Или Ленноном. Большим человеком! Ведь сейчас я на многое замахиваюсь, но секс отвлекает. Овца я, овца. Ненормальный ведь, явно ненормальный я товарищ, а все туда же - в секс ломлюсь. Чем лучше гей обычного мужика-ёбаря, если он только и думает о сексе? И ничто и никогда не помешает ему, то есть мне, отдаться сладостному занятию. Гуд-бай, многоязыкий Ленин! И молчаливый Леннон в мерзлоте души моей хранись!
А может, хорошо, что страх во мне есть? Страх остаться без члена, ужас предчувствия, как щелкнет-клацнет зубами Волк-минетчик, и скроются случайно мои 14 с половиной сантиметра в пасти. Этот страх заставляет меня чутко ерзать во время минета. Туда-сюда - двигаюсь я. Хочется расслабиться, но нельзя. Бойся, бойся, бойся! Двигайся, двигайся, двигайся! Так скорее спасешься, успеешь вынырнуть из океана зубов, прикусов, коронок.
Все, кто хоть раз делал мне минет, даже коллекционеры хуев, непременно хотят мой член еще и еще. Людей-сосунов впечатляет моя отзывчивость, драматургия движения хуя, балет ерзаний яичек, скорость приближения ног, энергия напряжений мышц живота. Это я не сам такие слова придумал. Об этом восторженно рассказал мне Стиг - швед из Финки. Он изучает русский язык и кино в Хельсинки. В Питер Стиг приезжает практиковаться в языке. Стиг сосет у меня раз в три месяца, а я ему только дрочу. Я боюсь чужой спермы и прошу Стига ближе к оргазму надеть презерватив. Он легко соглашается. А дрочу я очень хорошо....

СО СТИГОМ ОЧЕНЬ ПРИЯТНО общаться. Он любит долгий минет. Я успеваю в это время сыграть в киногероев. Это моя любимая игра во время минета: я представляю себя каким-либо из звезд Голливуда и фантазирую на тему: "Герой, его слова и чувства во время, когда ему сосут". Стиг, когда мои фантазии устраивают его, горячо откликается. А когда мои образы не совпадают с его кинопредставлениями, он, отвлекаясь от члена, возражает мне.
Иногда мне кажется, что Стиг больше любит говорить, чем сосать. Минет для него - форма молчаливого раздумья, после которого следует тирада за тирадой. Устал сосать - порассуждал в качестве перекура. И наоборот. Швед, киновед, филолог - все правильно, все правильно - должен быть геем, пассивным и ценителем минета. Но Стиг больше чем филолог, киновед и гей. Он талантливый. Правда, какой-то старомодный. Я чую, что он хочет, но стесняется попросить меня пописать на него. Если бы я первым сделал такой шаг, Стиг был бы рад. Но я не хочу писать и какать в процессе секса. Тем более по собственной инициативе. Я хоть и русский, но тоже ленивый на первенство движений. Стиг не принуждает меня в сексе. Он чуткий и старомодный. Но в плане мыслей! Тут он просто террорист. Как Стигу не понравилась моя уверенность, что член у Терминатора маленький!
- Откуда тебе знать? На экране нет ни йоты информации про член Терминатора.
- Да есть! Есть! - оборонялся я. - Я так чувствую, что ни хуя в его штанах нет. Даже если вдруг и есть, то вся его гигантскость надуманная, никому не интересная. Какой дурак захочет сосать у Терминатора. То ли дело у парня с "Титаника"!
- Почему у него именно? Тебе нравится сосать у Ди Каприо?
- Блядь, какой ты хуевый, Стиг, киновед. Причем здесь толстяра Ди Каприо?! Мне нравится сосать у того, кто вопит, что он не гей, что у него лишь на бабу встанет и другие такие сопли...
- Сопли?
Да, в этот момент, лучше прервать беседу, сесть на грудь Стигу и пописать на него. Но это будет зло, хотя, скорее всего, такой злости Стиг и хочет. Когда-нибудь он получит свою струю. Сегодня я мало пил, только кофе, а от него моча не самая младенческая.

НО ДАЖЕ ЕСЛИ БЫ МОЯ МОЧА была сегодня, как слеза, и оказалась на лице Стига, он все равно стал бы спрашивать про сопли. Он не знает, что это значит как образ, пропустил, видимо, урок русского. Вообще, русский Стига очень хорош. Он похож на тот русский, на котором говорила элита последнего русского царя. Спокойный, обстоятельный, выдержанный, со словами-раритетами.
Со Стигом мне повезло. Мы познакомились с ним в Эрмитаже, куда я впервые в жизни пришел в тот же самый день, что и он. Повезло потому, что из картинно-скульптурного, молчаливого Эрмитажа я вышел с человеком, говорящим, как оживший музейный персонаж. Его речь не дежурна, а продуманна. Он не говорит, как писает. Не пиздит, а напряженно подбирает слова. Даже в его ошибках чувствуется работа извилин. Большинство людей сейчас ведь совсем не работают извилинами во время общения. Не умеют.
В Эрмитаж я пришел подрочить. В общежитии, где я жил тогда, во время вступительных экзаменов, все двери нараспашку - и в туалете, и в душе. Можно помыться, но больше - ни-ни! В комнате нас восемь абитуриентов. Конечно, накануне вечером такой конкретной мысли, что завтра я иду дрочить в Эрмитаж, у меня не было. Но давнее желание посмотреть Эрмитаж и актуальное - самоудовлетвориться - легко совместились. Когда к ним присоединился незнакомец - Стиг, все стало завершенным, как произведение искусства, и неизбежным.
С тех пор мы со Стигом сексуально дружим. Я привык к его ожиданию. "Два дня до приезда Стига, два часа до приезда автобуса из Хельсинки" я жду Стига. Мне нравится его минет, и словеса, его игра в мою игру. "Ты как "Аврора"! Революционный крейсер! Ты делаешь залпы!" - комментирует он мое бурное семяизвержение.
"А может быть, ты Везувий! Твой пепел погубит Помпею. Ужас! Спасайся, Стиг!" - губы Стига пахнут перепелиными яйцами. "Я тебя люблю как лектор!" - Стиг ожидает похвалы за свежий пас. Я не понимаю, про что он. Я кончил и просто лежу. Через пять минут придет мой ручной "период" довести Стига до семяизвержения, а пока я просто лежу, как Ди Каприо после секса в трюме "Титаника"...
"Я тебя люблю как лектор! - повторяет Стиг. Я просто лежу... - Ты видел это фильм - "Тишина маленькой овцы?" - спрашивает Стиг.

Я СМЕЮСЬ. Когда Стиг называет дырки на перчатке маленькими дуплами, мне сразу представляются невидимые мини-дятлы, для которых перчатка - лес, планета, свой мир... Когда переводит "Молчание ягнят" как "Тишину маленькой овцы", мне кажется, что мы смотрели разные фильмы про людоеда в клетке. Он - "Тишину...". Я - "Молчание...".
Мне почему-то очень захотелось, чтобы прям сейчас Стиг пописал на меня. Или хотя бы укусил за нос. Или купил пусть не торт, а пару пирожных и заехал ими мне в лицо. Как в немом кино. Или откусил член. Мне кажется, это будет совсем не больно. Ведь я сейчас ненастоящий. Дитя-матрица. Волчицы или овцы - не так важно. Просто рисунок, который, плавно двигаясь, становится мультиком. Мамочки, где моя красная кровь?

Фото Blue

09 МАРТА 2015 АЛЬБЕРТ АСБРИНК

Ссылка:

Смотрите также