КВИР - Тайное море Маре

Тайное море Маре

За юбилеями классиков как-то затерялась другая дата: 105-летие со дня рождения Жана Маре. Актёр не скрывал своей бисексуальности, но для советского зрителя (разумеется) она была тайной.

Маре - актёр моего детства, "Фантомас" ворвался в нашу жизнь как настоящая "комета": он не был привычным и сказочным, - скорее, буржуазным и "реальным". В него по-детски верилось, как в автомобиль, взлетающий с шоссе.
Советское общество бредило монстром в парижском костюме. Его инфернальный смех - скрывал загадку жанра: мы не понимали что это: триллер, сказка, сатира, комедия... Но все наши сказки имели счастливый конец. Фантомас же - был героем из будущего, где зло продолжало укреплять свои позиции с опорой на прогресс.

Вера в "дали", где в летающих машинах должны сидеть идеальные люди, трещала по швам. Маре играл не просто монстра, - это был злодей-победитель. Несовершенство человеческой природы, совместимое с будущим, подрывало веру в линейный "советский" прогресс.
Пробравшись на экраны 60-х, Фантомас посмеялся над нами дважды. Первое "ха-ха" звучало над образом советского Завтра. Второе - над верой в идеальную природу человека.
Сам Маре удивительным образом воплощал идею "маски" и сложной человеческой природы.
Он и сам носил "личину" "натурала", был виртуозом "фантомного образа" - как и его герой.

Разумеется, в свои 10 лет я об этом не помышлял. Но интуитивно понимал, что человек далёкого "завтра" не теряет своей сложности даже в мире идеальных технологий.
Под впечатлением от фильма я сшил из драной майки маску с дырками для глаз - попугать приятелей. Не имея представления о масках, что предстояло надевать и снимать с себя в будущем.
Довольно сложно это сформулировать. Но детство, Маре, эпоха Фантомаса и взросление - слились в единую картину.
И даже стихи Кокто, посвящённые любимому (которые я прочёл гораздо позже) не нарушают этого "детского" образа.
Жану Маре было 25, когда они встретились, Кокто - 49. Их связывало творчество, любовь и четверть века близких отношений.

Жан Кокто. Моя ночь

Как часто по ночам сна рассыпалась груда.
В открывшийся проем я мог увидеть чудо:
Дитя мое, как он красив во сне!
О ком он грезит? Если б обо мне!

Стихи мои скользят к нему под дверь несмело,
Он, обнаженный, спит, и розовеет тело.
Куда ж уводит сон, чреда твоих шагов?
За то, что я не сплю, благодарю богов.

Я выскользнул из пут коварных сновидений,
Свободен я теперь для стихотворных бдений.
Встаю, иду к столу, где чистые листы.
Прекрасное дитя, ты спишь, но где же ты?

А я, как часовой, - при звездах и в ненастье -
Я на посту стою и караулю счастье!

Но дьявол охладить старается любовь.
Чтоб высмеять ее, готов он вновь и вновь
Перемешать шутя и стрелы и мишени
И привести в твой сон неведомые тени...
Но что я говорю? Ты спишь и я любим.

Как скряга я ношусь с сокровищем моим,
Чтобы излить толпе восторг и трепет пыла.
Из сердца моего, как кровь, текут чернила.
Любимый, спи, - актёр, художник мой, герой,
Лишь я один - поэт и зритель верный твой.

Спи, мальчик. Твой Жанно всегда ночная птица,
И кровь моя должна к тебе под дверь струиться.