У Спид.Центра вышла статья, похожая на пересказ первой главы мемуаров Рут Кокер Бёркс - доброй американской женщины, которая в разгар эпидемии СПИДа заботилась об умирающих геях и хоронила их на семейном кладбище.
Мемуары эти под заглавием All the Young Men вышли ещё в минувшем декабре (странно, что в свежей статье СЦ пишет о запланированном выходе мемуаров, когда они уже полгода как доступны, ну да неважно), и я как раз за них взялся.
Вообще, когда прочитаешь некоторое количество романов и воспоминаний об эпидемии СПИДа, сложно не заметить, как устроены они по одному и тому же шаблону: частная жизнь героев резко меняется перед лицом коллективной угрозы, пока вокруг умирают близкие им люди (совершенно тот же шаблон используется в книгах о войне; эти две темы - близнецы-братья, и если бы условные Ремарк или Хемингуэй дожили до девяностых, они писали бы ровно такие же книги - но о СПИДе).
Чтобы не писать совсем уж откровенно одинаковых книг, авторы идут на ухищрения и добавляют параллельной сюжетности - так читателям легче отличить один спидлит от другого. Трудности полиамории у Каннингема в "Доме на краю света"; спасение из секты у Маккаи в "Мы умели верить", любовный треугольник в "Самом одиноком человеке" Уинман, смерть глазами сестры-подростка в The Prettiest Star Сиклса, подпольные балы в The House of Impossible Beauties Кассары, и проч. и проч. И нельзя сказать, что такие романы каждый раз не разрывают сердце на части, но если хочется разрыва глубже Марианской впадины, то лучше не читать их подряд.
А еще, конечно, спидлит сейчас - это самая жгуче-актуальная литература, потому что невозможно вот этот пассаж из Бёркс: "когда СПИД начал распространяться, люди клялись, что им можно заразиться от сиденья унитаза, которым воспользовался гей, из бассейна, в котором поплавал гей, от дверных ручек и почтовых марок на конвертах" - не наложить на 2020-й год.
Пинк бросает вызов цензуре: суперзвезда раздает запрещенные книги на концертах во Флориде
МОБИЛЬНАЯ ВЕРСИЯ
