КВИР - Ркацители

Ркацители

...допивая остатки белого сухого, он рассказал мне, что его однажды избили в подземном переходе около вокзала, но, в общем, "не сильно, даже зубы не выбили", что его, конечно, называют "хач", но так-то люди здесь хорошие...

Я уже слушал его в пол-уха, потому что, честно говоря, он немного меня утомил. Когда кто-то вот так открывается, мне становится не по себе. В автозаводских дворах это было не принято. Наоборот, лишнего лучше не болтать, держать язык за зубами, а мысли - за пазухой.

Акцент у него был легкий, немного "притормаживающий" речь, так что, казалось, он никогда никуда не спешит. А он и не спешил: взял мой студенческий пуховик, потеребил его в руках, повесил, извиняющейся интонацией посетовал на беспорядок.
- Вообще, это тёткина квартира. Я у тетки живу пока. Но сейчас она в отъезде. На родине!
Он широко улыбнулся, обнажая ряд белых зубов, из которого явно выделялся кривоватый клык. Но клык этот, как ни странно, почти не портил внешности, а, наоборот, лишь "оттенял", подчеркивая изюминку. Звали его Заза.
- А полное имя как? - спросил я, разуваясь.
- Азазелло, - рассмеялся он. - Шутка: Заза - это самое полное!
Пространство, которое объединяло в себе гостиную и закуток кухни, ещё хранило следы ремонта: в одном углу были свалены какие-то мешки, в другом стояли два кирпича. Зато в третьем красовалась высокая и узкая ваза, из которой торчал какой-то сухой веник. И ещё один неизменный атрибут современных квартир: огромная, чуть ли не на полстены, плазма. Всегда поражался людям, умеющим из обыкновенного хруща сделать что-то вроде декораций для мыльной оперы.
- Ты что будешь? - подал он голос из кухонного закутка.
- Анал, минет, от фута не откажусь...
В ответ последовали лёгкие, немного театральные смешки.
- Это потом. А сначала?
- Можем начать с минета...
- Короче, - высунулся он, - белое сухое вино. Ты, надеюсь, не из тех, кто пьёт полусладкое?
Я, конечно, был одним из тех. Впрочем, в те времена я точно не претендовал на то, что разбираюсь в винах, как сомелье, да и сейчас на это не претендую. Только вот сухое терпеть не мог, но в этот раз что-то заткнуло мне рот, зажало в тиски и заставило произнести:
- Не из тех, - и вдобавок подмигнуть.
"Тоже мне, актёр провинциального театра!" - ругал я себя, когда у меня перед носом оказался огромный бокал золотистого вина.
- Ркацители! - торжественно произнёс он, дотрагиваясь своим бокалом до моего.
- Что? - чуть не подавился я.
- Ркацители! - повторил он, отпив. - Ты что, не знаешь этого сорта винограда?
Не знал я тогда никакого сорта винограда. Какой, к чёрту, виноград, если прожил всю жизнь в двух шагах от Автозавода, покупая хлеб "Дарницкий" и батон "Нарезной"? Виноград, конечно, тоже покупал. Но какой уж там - ркацители или Церетели - не всё ли одна малина?
Случилось то, что я обычно называю "затянувшаяся прелюдия".
- Мой отец у себя в Кахетии делает вино из ркацители, - не спеша говорил он. - Я в детстве всегда помогал ему на сборе. Потом все руки в мозолях, зато так пахнут! Ммм... - он улыбнулся так, будто мы, наконец, перешли от прелюдии к действиям.
Но куда там! Потягивая эту кислятину, он рассказал мне о том, какой знатный винодел его папаша, какие у него накаченные плечи и грубые руки, как однажды он вёз несколько бутылок своего вина через границу, и таможенники не захотели пропускать, так он разбил все бутылки у них на глазах...
Не выдержав, я попросил хотя бы воды. С ней это хвалёное ркацители пошло куда быстрее, и эффект я почувствовал довольно скоро. К тому моменту, когда мы перешли от прелюдий к действиям, мне казалось, что я побывал в той самой Кахетии, собрал несколько тонн винограда, потоптал его босыми ногами, поел хлеба, который пекут в раскалённом "колодце". Действия у нас происходили на низкой и широкой тахте за икеевским комодом, и у меня было чёткое ощущение, что мы кувыркаемся прямо на полу.
- Это потому, что тётка боится с кровати навернуться! - дышал он подо мной, выгнувшись, как балерун.
- А тётка знает, что ты устраиваешь оргии на её тахте? - это я спросил, когда закончилась первая часть нашего балета.
- Не знает, но догадывается. Наверное... - он потянулся, обнажив начисто выбритые подмышки.
- А если узнает?
- Узнает - так узнает. Что теперь, в петлю лезть?
В петлю лезть я и сам не собирался, хотя к тому моменту ещё даже не попробовал девушку. К моим 22 годам у меня за плечами были несколько парней и годы онанизма. Но я твёрдо намеревался жениться, завести детей, чтобы быть "нормальным человеком" и ничем себя не выдавать.
- На кого учишься-то? - он дотронулся до моей щеки и провёл по ней пальцами. В меня как будто всунули электрический шнур - ток прошёл по всему телу, и захотелось новых действий.
- На программиста, - ответил я, закуривая. Тогда я ещё курил.
- Хорошая профессия! - улыбнулся он, включая плазму.
Там, в этом плоскоэкранном мире, шли новости, и сообщали, что в возрасте 110 лет умер один из последних участников Первой мировой войны. А ещё говорили о Медведеве, который победил на президентских выборах и теперь, как гастролирующий актёр, шлялся по стране.
- Нахер тебе телевизор? - я налил себе второй бокал ркацители, благо бутылка стояла рядом на полу.
- Клипы смотреть, - ещё раз потянулся он и переключил на музыкальный канал.
Какая-то блондинка валялась на пляже и что-то пела, кажется, на французском. Её тело не вызывало во мне почти никакой реакции, зато я пытался рассмотреть загорелого мужика, который в этом клипе мелькал лишь эпизодически.
- Патрисия Каас! - чмокнул он языком, словно вдруг встретил знакомую. - Как у французов все красиво!
- Так и знал, что это француженка. Этих картавых ни с кем не спутаешь!
- Ты разве не знаешь Каас?
- Слышал что-то...
Но было бы честнее сказать, что ни хрена я не слышал ни про какую Каас. Слушал я, как и все нормальные пацаны, русский рок. У меня даже футболка была с логотипом ДДТ. Стригся я коротко, брился начисто, не позволяя себе даже бакенбард, и ходил в спортзал. Не скажу, что был качком, но отпор дать мог. Правда, после того, как переехал от Автозавода, делать этого не приходилось. Словно угадывая мои мысли, он тронул мой бицепс и сказал:
- Тебе не попадайся!
- Поздно! Попался уже! - и мы приступили ко второй части балета.
Потом, допивая остатки белого сухого, он рассказал мне, что его однажды избили в подземном переходе около вокзала, но, в общем, "не сильно, даже зубы не выбили", что его, конечно, называют "хач", но так-то люди здесь хорошие, да и жить хорошо, только вот холодно...
- А виноградники? - спросил я.
- На виноградники езжу раз в год... Ну, в последние время раз в два года. Будешь в Кахетии - заезжай!
- Ага, - усмехнулся я, будто меня приглашали на остров Пасхи.
И он зачем-то объяснил мне, как доехать до его деревни, как найти дом.
- Просто спроси: Заза Ркацители. Отца моего тоже Заза зовут, а Ркацители - семейная кличка. Никто лучше него вино из ркацители не делает.
Я уже слушал его в пол-уха, потому что, честно говоря, он немного меня утомил. Когда кто-то вот так открывается, мне становится не по себе. В автозаводских дворах это было не принято. Наоборот, лишнего лучше не болтать, держать язык за зубами, а мысли - за пазухой.
Запахнув куртку, через полчаса я забрался в трамвай и поехал "наверх", как у нас говорят. И хотя стоял март, день был ещё совершенно зимний, промозглый. Правда, проезжая по мосту, я заметил, что на Оке уже начинается ледоход.

В Тбилиси я первый раз попал этим летом, в спонтанной командировке, куда меня отправили с пересадкой через Стамбул. Прилетел я поздно вечером, но было так душно, что, казалось, находишься в гигантском парнике. Местные объяснили: это потому, что город зажат между двух хребтов, и получается такая вот непродуваемая "яма", по дну которой бежит река. Она мутная и довольно узкая - не то что наши, разливающиеся чуть не до самого горизонта. Свободного времени оказалось на удивление много, но в такое пекло не то что гулять по городу - из гостиницы выходить не хотелось. Я спустился в бар, где вовсю работал кондиционер, и, усевшись прямо под ним, раскрыл меню. "Ркацители, - прочитал я по-русски рядом с загогулинами. - Белое сухое".
До нужной деревни маршрутка домчала меня часа за два. Сидя рядом с водителем, я удивлялся своей памяти: спустя девять лет помнил, куда ехать и что спрашивать. Прочитать сам я ничего не мог, и, борясь с чувством беспомощности, пускал в ход русский язык, который в этих краях ещё отлично понимают. Мне бы, конечно, следовало чувствовать себя вымотанным идиотом с эспаньолкой и хвостом вспотевших волос, идиотом, который зачем-то поперся в горы в самое пекло, просто потому, что его поманило уже подзабытое слово "ркацители". Кого там можно найти? Где сейчас этот Заза? И если даже он там, он что, меня вспомнит? Узнает в длинном вихрастом дрище с кольцом на руке того самого паренька с Автозавода? Водитель остановил машину и указал на тропинку, которая взбиралась в гору. Спрыгнув на асфальт, я понял, что сейчас упаду и умру прямо вот в этом винограднике. Здесь, наверное, было ещё жарче, чем в городе, и я проклинал себя за то, что не додумался взять хотя бы бутылку воды. Сделав несколько шагов вверх, я вдруг увидел перед собой лицо Зазы, так чётко, как будто он и в самом деле вышел мне навстречу, улыбнулся, сверкнув кривым зубом. Я вспомнил, какая у него на ощупь кожа: смугловатая и немного шершавая: он по-моему, брил волосы на груди.
Деревенская улица была пустынной и каменистой. Что ни говори, а деревни здесь не такие, как у нас, хотя общий советский знаменатель видится очень ясно. Первой, кто попался мне на пути, оказалась женщина в чёрной футболке и длинной чёрной юбке.
- Простите, пожалуйста... - начал я. Но она не говорила по-русски.
"Как же она переносит в такой одежде эту жару?" - крутилось у меня в голове. Повернувшись, отсюда, сверху, я заметил, что внизу, за дорогой, протекает маленькая речка, и вода в ней, наверное, прохладная даже в самое жестокое пекло.
- Заза Ркацители, - произнёс я.
Женщина указала на ближайший дом с огромной летней террасой, выкрашенной в синий цвет. Калитка была открыта, а вот в дверь я стучал довольно долго: звонок, видимо, не работал. Наконец, мне открыл совершенно седой широкоплечий старик, совсем такой, каких изображают в фильмах про горцев. Он посмотрел на меня, щурясь, и я понял, что разбудил его.
- Простите, пожалуйста... - начал я. - Мне нужен Заза.
Он ещё раз посмотрел на меня с ног до головы и, кажется, сильнее всего его смутили мои длинные волосы.
- Нету Зазы, - сказал старик с сильным акцентом. - Погиб он девять лет назад. С Россией воевал...
После этого старик развернулся и захлопнул дверь.

17 СЕНТЯБРЯ 2017 КАРИМ ДАЛАМАНОВ

Ссылка:

Смотрите также

#ВИНО, #ГРУЗИЯ, #ЗНАКОМСТВА, #МИНЕТ

25 "искусственных" красавцев, фото которых мы бы точно лайкнули

Скажем прямо: надеяться на успех в приложениях для знакомств - это искать иголку в стоге сена. Но представьте мир, в котором мы могли бы разнообразить нашу интимную жизнь с помощью искусственного интеллекта!

Наступает лето! На охоту выходят борцы за нравственность и полиция

Пять долгосрочных побочных эффектов вина

Хорошая новость заключается в том, что вино может принести пользу, если пить его в ограниченных количествах. Сейчас мы расскажем вам о пяти возможных последствиях употребления этого напитка.

"С ЛГБТ+ здесь не очень...": квир-россияне о переезде в Грузию

С начала военной операции на территории Украины десятки тысяч россиян покинули страну. Среди них и ЛГБТ-люди, для которых этот переезд стал реализацией давних планов.

"Выйду на улицу, гляну на село!": "Мамба" исключает гей-знакомства из фильтров