КВИР - Птичку жалко

Птичку жалко

Еду я на своей крутоватой тачке. Ну, не сильно крутовата - так, японка, праворукая.

Тридцатником по башке стукнуло, а ни хуя в жизни светлого и не было. Бабки, бабки. Перед одними прогнуться, жопу лизнуть, других кинуть, на хуй послать. Бабки, бабки. Засосали московские бабки

Римейк на рассказ Геннадия Неймана
"Птичий рынок"

По мобиле говорю, не так чтоб для понта, ну типа по делу. Мобила Нокия, между прочим, последней модели, не Моторола ж сраная. А слева собак мой сидит, Бонька. Он по делу едет, конкретно. На Птичку, за новым ошейником. Старый в драке, козел, потерял. Вот сидит теперь с веревкой на шее. Ну, закуриваю - не, не парламент - это для крутых и платных, закуриваю скромно, мальборо, короче. Кондишн так включаю. Не, не жарко. А что ж я, полштуки сверху за так отдавал? Я ж не лох.
Чё-т зажали меня слева КамАЗ, впереди троллейбус, еду медленно. А в заднем окне троллейбуса заяц нарисовался, лыбится. Чё лыбится-то? А-а, тачка нравится. И собак прикольно сидит заместо водилы на левом сиденьи, серьёзный такой. Ну, я так хамелеоны снимаю, французские, в итальянской оправе - все равно на фиг плохо в них вижу, и, значит, подмигиваю парнише. Ну чё я в том телевизоре разглядеть могу? Ну беленький, на троллейбусе ездит, студент наверно. Прикид такой, не ахти.
Короче, выходит он на Птичке. Ну и я паркуюсь. Догоняем мы его с Бонькой возле бабки нецивилизованной, что у входа котят реализует. Пацан к корзинке наклонился, жопка - кулачок, джинсики турецкие, с Черкизовского рынка. И Бонька нагло рожу свою бородатую в корзинку, оттащить не могу. Койот мохнорылый, это он котов не любит, а котята у него другие животные. Они ж не шипят и по носу не царапают. Он их нюхать любит, короче, лизать он их стал.
А заяц лыбится и по голове Боньку гладит. Ой, а рот у него какой спелый! Майчонка то мокрая под мышками. Всё лыбится, а как-то не по-блядски. Натурал, что ль?
Хрена я Боньке котенка куплю, чё я потом с ним делать буду? У нас же диван угловой велюровый, а у котов когти.
Надо было пиджак снять, я ж теперь качаюсь типа, раздеться не стыдно, и майка не версаче, но все же бенеттон.
- Слышь, пацан, ты поводок не подержишь две секунды?
- Это вы мне?
- Ну не бабке ж.
- А он не кусается?
- Тока в ответ, если ты его укусишь.
Он хохочет и поводок берет. Не, не натурал, эти козлы так не щурятся.
Я пиджак снимаю, отхожу к тачке, бросаю. Сигнализация с центральными замками у меня клёвая. Даже зайцу за пятьдесят метров сигнал закрытия был слышен. Все ж тачка у меня классная. Когда к себе в Клин приезжаю, пацаны во дворе торчат. Там я крутой. Это здесь, в Москве, снобы одне, если не на мерине и не на крузаке, так в баре и не поздороваются. А в Клину-то каждая собака кланяется.
Как-то плохонько для москвича пацанчик одет-то. Небось, и на пивко нет.
- Ну че, парень, котенка в подарок хочешь?
- Да нет, что вы, куда я дену его в общежитии.
- А кого покупать тогда надумал?
- Да никого, я тут подрабатываю по выходным.
- Продаешь чего?
- Аксессуары для котов и собак.
- Эт ошейники, что ль?
- Есть и ошейники.
- Ну, веди тогда на точку, посмотрим твой товар.
За прилавком стоял пацан лет двадцати, морда смазливая, а сам хилый, в очках и небритый. Студент. Так настороженно на меня посмотрел, кого это напарник привел.
- Сань, ты что опаздываешь? Мне ж за товаром смотаться нужно.
- Да принял я уж товар, ещё вчера. Всё в боксе. Ты, давай говори, чего поднести. А вам какой ошейник? - Эт он ко мне повернулся, деловой такой.
- Да я в эти эсэмки не играю, - шуткую типа, - а Боньке черный кожаный, с блямбой.
- С какой еще блямбой? - встревает небритый.
- Табличку надо, чтоб телефон нарисовать. Кобелина ж как за сучарой какой увяжется, так ищи-свищи.
- Есть такие в боксе, - белобрысый ухмыляется, - подождете, пока сбегаю? Или могу проводить, чтоб сами выбрали, метров двести отсюда. Завоз большой, есть из чего...
Ну какого я стоять тут буду. Толкают со всех сторон. Бонька в стойке уже на ротвейлера из соседнего ряда. Да и боксик - это уже помещение... А может, заяц и неспроста?...
- Веди давай.
- Сань, ты прихвати намордников коричневых, ножей несколько тримминговых и, пожалуй, пару белых мисок на штативе, - сказал небритый так важно, а потом че-то на ухо ему добавил и по шее потрепал как-то нежно, не по-натуральски.
Вырвались мы из толпежу. Ну я так парламентом угощаю.
- Нет, спасибо, не курю.
- Эт бээф твой, что ли? - я решил, хули менжоваться. Да так да.
- Да нет, просто друг.
- А тусуешься где? В "Обезьянах"? В "Шансе", в "Казарме"?
- Да некогда мне, и финансы не позволяют.
- Студент, что ли?
- Ага, поступил, с первого сентября в МАИ буду, на первом курсе, - довольный такой.
Так, думаю. Полтинника в баках многовато, а разменять негде. А хотя рублей достанет. Эт, конечно, не солдат немытый. Но больше трёх косарей все ж не тянет.
Открывает бокс, лязгает скрипучей дверью, лампочку зажигает.
Я говорю, дверь закрой, псину отпущу, чтоб не выскочила. Он, такой послушный, закрывает. Стеллажи по бокам, барахло всякое собачье. Коробками проход заставлен. Во, на коробках будет классно!
- Вот слева ошейники, выбирайте. Может, еще че понравится: поводки брезентовые, очень прочные. А вон там ...
- Выбрал, выбрал. Ты мне нравишься, - и руку меж лопаток кладу. Запах молочной кислоты в нос ударяет, аж зубы сводит от оскомы.
Он резко поворачивается:
- Не надо, я не такой.
- Я не такая, жду трамвая... - достаю две штуки.
- Да нет, что вы...
Покраснел. Еще лучше стал. Бровки насупил. Ручонками меня слегка отодвигает. Хуй с тобой, золотая рыбка, вынимаю полтинник с ихним Грантом, протягиваю. Другой рукой резинку в кармане брюк нащупываю. А он мне свои зубы ровные, как дирол, показывает:
- За ошейник триста, у меня сдачи не будет. Пойдемте, может друг мой уже наторговал.
- Так этот очкарик твой бээф?
- Да нет. Я другого человека люблю.
- Вот и купишь другому подарок на пятьдесят баков! Или себе джинсы покруче. Ну, давай, майчонку-то снять помогу.
Блин, даже искры в этих зенках не мелькнуло. Сплошной дирол. Душно в контейнере, струйка пота побежала по его тонкой шее. Румянец по щекам растекся, как земляничное варенье. Разволновался, наверно. Вынимаю Франклина. Стоит, бля буду, стоит он того!
- Так выбрали что-нибудь? А то мне пора к прилавку.
- Я тебе сотню зелеными даю, заяц, и можно даже без траха, только сыми портки, ну хотя бы с меня, - разжимаю фольгу с резинкой в кармане и прикладываю палец к губам.
Во рту пересохло. А под мышками взмокло. Держу, как гопник, деньгу в потном кулачке, а так и тянется рука пушок на его шее погладить. Ляжку упругую сжать. Как я его хочу! Блин, да любой красавчик из "Обезьян" снимет корону за такие бабки.
- Не смогу, не современный я, - щурится как-то виновато, не нахально, и дверь приоткрывает.
У меня больше нет с собой. Но жизнь на этом не кончается. Смотаюсь домой за бабками.
- Ско-о-олько?!
- Если больше ничего не выбрали, то триста рублей. Держите пса, я открываю. Духота здесь, однако.
Бонька со скуки начал грызть уже ремень какой-то. Надеваю первый попавшийся ошейник, пристреливаю к поводку. Саня распахивает дверь.
- А может, вечерком на дискотеку вместе? - последняя попытка, хотя секу, что безнадега.
- Вы такой красивый и мужественный, и машина у вас супер, вы там найдете сотню таких, и без денег. Зачем я вам там?
- Выпьем, потанцуем, поговорим... Так пойдем? А хочешь в ресторан, я плачу.
- Не могу, вечером я на связь выхожу с другом, по скайпу.
- А он где?
- В Германию на заработки подался, зимой приедет.
- И ты... полгода ждать будешь?!
- Всю жизнь ждал, так уж полгода подожду, - усмехается, светлый, - потому что люблю.
Блин. Типа как в кино. Любовь.
Така-така-така-так - мобильник на поясе заверещал.
- Как себя чувствуешь, дорогая? Купил, купил, еду домой. Боньке нравится. Разве долго? Я скоро. Да, да, буду осторожен. Целую, дорогая.
Отключаю. Блин, да пошла ты на хуй, заебала своей заботой! Я тоже любви хочу.
- Сань, деньги возьми.
- Да тут же сто пятьдесят зеленых. А ошейник стоит...
- Бери, пока дают.
Посмотрел он сквозь меня куда-то далеко, не ближе, чем в Германию. Не взял. Пока Бонька меня отвлек перебрехом со стаффордом, он в толпе рассеялся, как сигаретный дым. Нашел я точку, очкастому дал - не, не по морде - триста рэ дал.
Домой еду. Мозги гудят. Чувство, будто кинули. Как лоха клинского. Скажу дуре, что в Клин срочно смотаться надо типа по делу. Вечерком так в баре нажрусь и не такого еще пацана себе возьму.

***
- Так вот, дорогие мои собуты-ы-ыльники, что водку пьянствуете третий час за мой счет... Ой, башка трещит... Пять пацанов уже предлагались за вечер, один бля модельней другого. А вот взгляда белобрысого ни у кого... ни у кого... ни у кого... Смотрели на меня, как на президента, как на Гранта или Франклина, глазищи пустые, как этот стакан из-под, как его, коктейля. А я вошь клинская! Тридцатником по башке стукнуло, а ни хуя в жизни светлого и не было. Бабки, бабки. Перед одними прогнуться, жопу лизнуть, других кинуть, на хуй послать. Бабки, бабки. Засосали московские бабки. Все на них, все из-за них, и себя уж за ними не ви-и-ижу. И вы, недорогие мои радости, за гребаной зеленью меня не ви-и-идите. Видно, зеленым я стал, какки... бррр... как ки-ки-мора. В болоте живу.

В каждом теперь Саньку искать буду. Водяру буду жрать... и каждую субботу на Птичку ездить, чтоб хоть издали на него посмотреть. На троллейбусе буду ездить. Саньку буду искать, своего.

- Да ты, наливай, как там тебя, качок, уплачено. Твое здоровье, бррр... А знаешь, спортсмен, ща берем тачку, едем к тебе... У тебя есть где? Сотня зеленых, окей? Эй, халдей, счет неси!

15 НОЯБРЯ 2021 Д. АЛЕКСАНДРОВИЧ

Ссылка:

Смотрите также