КВИР - Профпригодность

Профпригодность

Похоже, любовь с первого взгляда в мегаполисе возможна только при удачном сочетании трех компонентов: наркотики, боль и профессиональный долг.

с горестью осознал, что к 24 годам так и не научился разбираться в людях. Озарение снизошло на меня, когда сразу два бывших любовника начали звонить с угрозами скорой и беспощадной расправы. Им удалось внушить мне чувство вины. А было бы все иначе, если бы среди геев существовали брачные договоры. Ведь когда только начинаешь отношения с парнем, не задумываешься, чем все закончится. Паиньки и лапочки на первых свиданиях к концу совместной жизни превращаются в обезумевших гладиаторов, которым повсюду чудится предательство и измена. Проверку на ревность проходят единицы. Поэтому первым пунктом в моем брачном контракте стояла бы операция на участках головного мозга, отвечающих за агрессивность. А дальше имущественные вопросы: кто заберет фотоальбомы с мужским ню, кому достанется надувной матрас, и с кем будет жить морская свинка.

Он расстегнул ширинку. Мое чувство самосохранения громко воскликнуло: "Он порвет тебя!... Запасись наркотиками!... Тебе повезло, парень!"

Я заметил, что агрессия и эмоциональность зависят не только от возраста и национальности, но и от профессии. Самые миролюбивые - медики, научные работники и консультанты по продажам пылесосов. Лидерство среди агрессоров по праву за журналистами, стилистами и пиарщиками. Значит, чтобы правильно и безболезненно расстаться, надо знакомиться и заводить отношения с врачами, зубными техниками и инженерами...

Со Стасом я познакомился, когда попал в больницу на две недели. Одна неудачная поездка на велосипеде, и у меня появился бесценный опыт общения с уткой, диетической едой, сильнодействующими барбитуратами и медицинскими работниками.

Когда я увидел его в первый раз - это был вид снизу. С каталки, на которой он вез меня по гулким коридорам из травмопункта в операционную. Молоденький медбрат в синем халате, аккуратно запахнутый поясом.

Он обратился ко мне в лоб: "Ты бреешь пах?"

Такого вопроса мне не задавали даже в разнузданной "Базе". Гей-радар, который после падения с велосипеда, казалось, вышел из строя, теперь заработал с новой силой. "Обычно я прошу кого-нибудь побрить, - на моем лице сквозь запекшуюся кровь засияла фирменная улыбка, - как тебя зовут?"

"Стас", - он с грустью посмотрел на мою ширинку. Я закрыл глаза и уснул.

Я очнулся от едкого запаха нашатыря. Из вены торчала капельница, на пальцах тугими зажимами крепились провода, а вокруг стояли существа с большими белыми головами и о чем-то говорили. Неужели меня похитили инопланетяне?! Чтобы сразу не убили, надо сказать, что я - Президент Земли. А чтобы особенно не мучили, надо добавить, что и мне тоже не нравится фильм "Люди в Черном" с Уиллом Смиттом. Над моим лицом появилось два больших шара, которые, казалось, держаться вместе только благодаря маленькой пуговице посередине. Снова запахло нашатырем.

- Давай, просыпайся! - шары затряслись и разразились приятным женским голосом. - Давление в норме... Попробуй пошевелить рукой.

Я еще раз огляделся. Все вокруг обрело четкие границы. Два больших шара оказались медсестрой, существа с большими головами - анестезиологом и двумя хирургами, с руками по локоть в крови. А за синей ширмой, из-за которой мне было не видно ног, виднелось испуганное лицо Стасика. Хирург, который стоял слева, улыбнулся. Я еще раз бросил взгляд на Стасика, который находился в предобморочном состоянии и, не отрываясь смотрел на то, что было скрыто ширмой.

- Доктор, я не спрашиваю вас, смогу ли играть на скрипке после операции, но хотя бы успокойте, что мне по-прежнему понадобятся презервативы? - набрав воздух в легкие, выпалил я на одном дыхании.

Все, кто находился в операционной, переглянулись. Первой засмеялась медсестра, отчего ее огромные шары запрыгали вверх-вниз и больно ударили меня по лицу. Вид смеющихся хирургов с окровавленными руками потряс меня больше всего. Стасик немного приободрился.

- Никита, еще немного, и ты говорил бы фальцетом. Руль велосипеда, через который ты перелетел, ударил в паховую область... - дальше я уже не слушал, а только смотрел на Стасика. Голос хирурга отдавался в голове гулким эхом, а кафельные стены кружились вместе с Землей. И я провалился в сон...

Пока я лежал в больнице, меня по очереди навестили почти все любовники, с которыми встречался за прошедший год, и родственники. Мне было даже интересно, как им удается не сталкиваться в коридоре госпиталя. Я был накачан наркотиками, поэтому реальность казалась серой и безжизненной, как научно-фантастические фильмы начала ХХ века. Зато когда появлялась медсестра с тремя шприцами, я ликовал. Это означало погружение в яркие сочные сны, в которых ко мне приходил Стасик в своем чистом синем халате, аккуратно запахнутом поясом. Но дни сменяли ночи, и ночи - дни, а в реальность из снов Стасик так и не перебрался. Его образ становился все более расплывчатым, и, казалось, что это уже и не Стасик вовсе, а смесь молодого Бреда Пита и бывшего солиста группы "Смеш".

Но за день до того, как врач выписал меня, Стасик все же появился. Дверь открыл высокий парень с аккуратной прической и красивым открытым лицом. Отглаженный костюм, синяя рубашка, начищенные ботинки и самое главное - маленькие складочки в уголках губ. Это был он, если, конечно, медсестра напоследок не вколола мне что-то посильнее обычной дозы обезболивающих. Он улыбнулся, и на щеках появились ямочки. То ли от трехразового наркотического питания, то ли от двухнедельного воздержания, у меня на глазах выступили слезы.

- Решил проведать тебя, - он смущенно заговорил с порога, пытаясь не смотреть мне в глаза. - Никогда еще не присутствовал на операции, ты мой первый случай.
- Видел, как ты чуть не свалился в обморок, Гиппократ, - я попытался пошутить, но слезы предательски текли по щекам.
- Почему ты плачешь? Разве тебе не колют барбитураты? - на его лице появился испуг, и ямочки исчезли.
- Только ими и живу, - навзрыд сказал я, и инстинктивно протянул к нему руки, как голодающий африканский ребенок к Майклу Джексону.

Не знаю, что в нем сыграло больше - сострадание врача к своему пациенту или сексуальное влечение к жертве, но Стас набросился с поцелуем. Во рту неожиданно появился шершавый язык, пропитанный дымом сигарет с ментолом, а на мою ноющую ногу навалилась вся тяжесть крепкого мужского тела.

Самым неприятным было то, что слезы не переставали течь, и предательский соленый вкус ощущался во рту. "Только бы в палату не вошла бабушка, только бы не вошла бабушка, - крутилось в голове, - хочу так всегда, хочу так всегда, хочу...".

Уже после Стас рассказал, почему зашел. Как брил волосы в паху перед операцией, пока я был без сознания, а мой член выпрямился в несгибаемую палку. И когда во время операции под наркозом я с упоением твердил его имя. А после медсестра рассказывала, что больной из 11-й палаты каждую ночь в течение двух недель зовет какого-то Стаса.

Похоже, любовь с первого взгляда в мегаполисе возможна только при удачном сочетании трех компонентов: наркотики, боль и профессиональный долг. И я решился на то, чего опасался больше всего.

- Я хочу спать с тобой, - мои заплаканные глаза смотрели на него в упор. - Больше жизни хочу будить тебя легким поцелуем. Утром готовить яичницу из двух яиц с беконом на сковородке с непригораемым покрытием. И мыть за тобой посуду.

На щеках Стасика появились ямочки.
- Такого мне еще никто не говорил. Надо подумать, - он наморщил лоб и демонстративно задумался. - Ладно, согласен.

Слезы прыснули из глаз с новой силой. Похоже, все это время мне кололи только гормоны. От реактивной смеси счастья и обезболивающих закружилась голова. Моя рука прикоснулась к его ширинке и наткнулась... на твердый ответ. Я встретился с ним взглядом. На меня смотрели глаза голодного льва, который увидел стадо газелей Томпсона. Весь предыдущий жизненный опыт подсказал мне, что сейчас надо расставить ноги и добровольно принять его член, какого бы размера он ни был.

- Две недели на голодном пайке, может, ты мне поможешь?
Я постарался сказать это как можно более игриво.

Он расстегнул ширинку. Мое чувство самосохранения громко воскликнуло: "Он порвет тебя!... Запасись наркотиками!... Тебе повезло, парень!"

Наплевать. Я готов мыть за ним посуду. Неужели большой член оттолкнет меня от самого сексуального врача на свете?! Ничего, потерплю. Счастье - это не только трехразовое питание в отелях Four Seasons. Если природа создает таких гигантов, значит, так надо!

Я выбрался из неудобного больничного одеяла и принял самую сексуальную позу, на которую был способен. Стасик недоверчиво посмотрел на меня и тихо шепнул на ухо: "Я только пассив".

От сердца отлегло. Я, конечно, способен на подвиги, но не каждый день. Со спущенными штанами он подошел к двери и запер ее на щеколду. Затем резко развернулся и сказал: "Кому-то сегодня врач прописал жесткую секс-терапию?!".

Больничный секс был пропитан запахом моющего средства, стойким одеколоном Стасика и неожиданной эйфорией от обладания парня, который видел меня беспомощным во время операции. "Надо оставить ему телефон, иначе больше не увижу", - мелькнуло в голове...

Врачи разрешили снять бинт только через два месяца. А до этого обязательные ежедневные прогулки - надо тренировать ногу и не поднимать тяжестей. Стасика я больше не видел. То ли я записал неправильно номер телефона, то ли он не любит яичницу с беконом, но факт оставался фактом - за два месяца мы ни разу не общались...

Отпраздновать окончание принудительного воздержания я отправился на Q-party в "Сказку". На пригласительном было написано: вход в костюмах бесплатно. Я надел костюм Зайчика Плейбой с прошлогоднего хеллоуина, и счастливый отправился на вечеринку. Конечно, я прошел бесплатно, но был там в скромном одиночестве. Московские геи без инициативы приняли пожелание устроителей на счет костюмов. Кроме меня, по залу еще кружил только один Призрак Оперы. Я плавно подошел к товарищу по несчастью, и попытался завести с ним знакомство. К моему полному удивлению Призраком Оперы оказался Стасик.

- Как проходит поиск жертв? - скрытый маской, я изменил голос.
- Некоторым из них не помешала бы эпидуральная анестезия, - невозмутимо ответил Стасик, - а то как мертвые.
- Плохо поддаются влиянию или не любят яичницу с беконом? - я сорвался.
Стасик пристально посмотрел на меня, развернулся и, развевая саваном, удалился в глубь толпы...

После нескольких неудачных расставаний вырабатывается иммунитет к длительным отношениям. Даже безболезненное расставание все равно остается расставанием. А если начинаешь встречаться с мыслью о том, что рано или поздно это закончится, обидно вдвойне. И я решил, что лучше вообще не заводить длительных отношений.

Теперь даже прижизненное воплощение Элвиса для меня не больше, чем одноразовый безопасный секс без обмена не только жидкостями, но и признаниями в вечной любви. Личный опыт показывает, что это единственная возможность отвертеться от длительных отношений и избежать торжественного обмена ключами и разбивания сердца.

Только ленивый психолог не скажет, что у меня кризис отношений. Поэтому я и предпочитаю спать с ленивыми психологами.

Фото DON’GARLOW

07 НОЯБРЯ 2013 НИКИТА ТЕРСКИЙ

Ссылка:

Смотрите также