КВИР - Потеря

Потеря

О том, что Дима - гей, первой в семье узнала его старшая сестра Вера. Вернувшись однажды из огорода в дом, она застала брата во время секса с её мужем.

Димка как раз был при деле сверху, когда услышал скрип двери и оглянулся. Он как сейчас помнит, как они встретились взглядами с сестрой, когда та тихонько отворила дверь в спальню и потом сразу так же тихо прикрыла ее. Растерянный взгляд Веры преследовал его еще долгие годы, но они никогда с ней об этом больше не говорили. Даже Сергей ничего об этом не знал, он не видел, что в спальню заглянула его жена, а Димка ему после этого просто сказал, что больше его не хочет. Диме тогда было 17, Сергею - 35. Сексом они занимались по выходным, когда Вера с мужем и двумя детьми приезжала из Москвы в родительский дом в подмосковной деревне.
Сергей совратил Димку, когда он был в переходном возрасте. Сначала он показал ему, как выглядит сперма взрослого мужика. А потом сам стал заботиться о том, чтобы Димкина лилась, как из рога изобилия. Сексуальное счастье Димка связывал только с Сергеем. Откуда ему было знать, что таких, как они, в большой Москве сотни тысяч?
Муж сестры был профессиональным фотографом. Иногда он устраивал фотосессии с красивыми и молодыми парнями, к которым Димка его тайно ревновал. Однажды и сам Димка принял участие в такой фотосессии. Ничего особенного: парни разделись, подрочили, чтобы писуны покрупнее смотрелись, попозировали перед камерой и разъехались. Но в Димкином сердце один из них остался надолго.

Всякий раз, когда Дима пытался узнать у Сереги, как найти этого парня, тот только руками разводил: "Зачем он тебе, у него в Москве таких, как ты, десятки. Забудь и не вспоминай". Но Димка не сдавался. Однажды он отыскал в Серегиной записной книжке номер его телефона и позвонил ему.
Женя и стал Димкиной первой большой любовью за пределами семьи. Он показал провинциальному рубахе-парню совершенно новый мир свободной, а не тайной любви. Но она оказалась более уязвимой и незащищенной, чем та, которую Димка испытал в тихой подмосковной деревушке, вдалеке от ненасытного и жадного до секса мегаполиса.
Димка вырос красивым и хорошо сложенным парнем: широкие плечи, крепкие руки, уверенная мужская походка в сочетании с деревенской стеснительностью делали его совсем непохожим на столичных геев. Этакий самородок каждый раз вызывал переполох в московской клубной гей-тусовке, куда его приводил Женя. Делал он это неспроста, ему хотелось показать Димке, что он не один такой, и что ему не стоит себя стесняться. Но, как ни крути, Дима чувствовал себя не в своей тарелке и старался под любым предлогом улизнуть из клубов.
Иногда он Женьку не дожидался дома до самого утра, тот возвращался лишь вечером следующего дня и говорил, что ночевал у друзей. Бывало, что он приезжал не один, а со взрослыми мужиками. Они выпивали, потом уходили в спальню, а Димка просиживал на кухне до первой электрички и уезжал в свою подмосковную деревню. Вскоре ему надоела вся эта катавасия с Женей, и он перестал откликаться на его телефонные звонки и настойчиво избегал с ним встреч. Сергей подтрунивал над ним, дескать, ну как там твой московский зайка? Без капусты у него, видать, морковка не стоит?
Вскоре Димка устроился на работу буфетчиком на одном из московских вокзалов, чтобы зарабатывать на собственную "капусту" и быть независимым - от Сергеев, Вер и Жень. Димка был способным учеником, он быстро усвоил, как работать на хозяина, не забывая и о собственном кармане. Он продавал часть хозяйских хот-догов и часть своих - из сосисок, купленных в соседнем супермаркете. То же самое делал и с пивом, прохладительными напитками и кофе. В смутное переходное время от "перестройки" к капитализму а-ля рюс не воровали разве что только ленивые и патологически честные. Ни к тем, ни к другим Димка себя не относил. Особенно он любил работать в ночные смены, когда начальник спал, а Димка без проблем мог торговать собственным товаром.
В одну из таких ночных смен он и познакомился с немцем, который, проводив коллег в другой город, решил перекусить в привокзальном буфете да выпить пивка. Слово за слово, и ребята не заметили, как перешли на "ты", будто были знакомы уже не первый день.

Оказалось, что Оскар жил и работал в Москве, в представительстве одного из немецких концернов, неплохо говорил по-русски и мечтал найти такого вот хорошего парнишку, как Димка. Как ни странно, у обоих совпала и химия - они трахались, где приспичит: в подсобке вокзального буфета, в офисе и дома у Оскара, а потом и в родительском доме - в Димкиной подмосковной деревне.
Вскоре Дима бросил работу из-за ночных смен: ему хотелось засыпать в объятиях Оскара и в них же просыпаться. Димку взяли сотрудником риэлторского агентства, а жить переехал к бойфренду на Грузинскую улицу, неподалеку от метро Белорусская. Счастье обоих длилось около четырех лет, пока Оскара не отозвали из Москвы в головную немецкую фирму. В аэропорту Шереметьево Димка плакал, как ребенок, вцепившись в Оскара когтями и взглядом вожделенного мартовского кота.
Два месяца в году они проводили вместе: Димка приезжал на весь отпуск в Германию, а Оскар - в Москву. В один из своих очередных приездов в Германию Оскар представил Димке своего нового бойфренда Дитера. В отличие от немецкого друга Димка был не готов к такому повороту событий и, несмотря ни на какие уговоры, через пару дней, не помня себя, вернулся в Москву.
Он стал ходить по московским гей-клубам, подолгу не появлялся дома, много пил, менял партнеров как перчатки, чтобы, как он сам признался, забыть сбежавшего от него фрица. А он то и дело наезжал в Москву, пытаясь наладить и сохранить дружеские отношения со страной восходящего гомосексуализма. Гордого Димку он пытался уговорить перебраться в Германию, обещая позаботиться о его трудоустройстве и оказывать всяческую поддержку. Но Димка наотрез отказывался и по-русски посылал своего бывшего к гребаной матери. Несколько раз и я по просьбе Оскара, бывая в Москве, пытался объяснить Димке, что жизнь идет дальше, и что стоит все же воспользоваться шансом, который ему предлагает его бывший немецкий бойфренд. Но Димка был несговорчивым и упрямым. Он все еще по-мальчишески верил в то, что любовь победит мир...

В один из своих следующих приездов в Москву я узнал от Димки, что мужа его сестры, фотографа Серегу, ограбили и убили в его московской квартире в то время, когда жена гостила в деревне у матери. Из уголовного дела она узнала множество неприятных подробностей из тайной жизни мужа, отца ее детей. Димка впал в депрессию и чуть было не спился, если бы по уши не влюбился в одного из травести-артистов старой "Центральной станции" (кто помнит, тот поймет). По ночам после работы Димка помогал ему шить сценические костюмы, таскал его чемоданы на шоу и оттуда домой. Несколько лет они вместе снимали квартиру, много пили и вскоре оба исчезли из Москвы. Говорят, что Димка унаследовал квартиру от тетки в одном из подмосковных городов, а его травести Дива, не выдержав конкуренции с более талантливыми коллегами по цеху, вернулась со сказочных подмостков московских гей-клубов в обычную гражданскую жизнь.
Оскар сделал хорошую карьеру в Германии, несколько лет назад расстался со своим другом Дитером и живет один. Каждый раз, когда я улетал в Москву, он просил меня хоть что-нибудь узнать о Димке, и каждый раз я возвращался без новостей. Никто из нынешних московских тусовщиков ни Димку, ни бывшую травести Диву не знает, а те, что знали - потеряли с ними связь. Помнит и не может забыть свою самую большую московскую любовь разве что Оскар. По его словам, он бы многим пожертвовал ради того, чтобы вернуть голливудское счастье с гордым и упрямым русским Димкой, которого он до сих пор любит. Димка научился терять и, по всей видимости, знает, чем и как заглушить боль. И ему скорее всего невдомек, что тот, кого он потерял, никуда не исчез. Который год он ждет своего упрямого Димку в надежде подарить ему другую жизнь, чтоб не пропасть поодиночке.

КОНЕЦ

P.S.: Не верьте тому, что писатели пишут о других. Они все чаще пишут о себе, скрываясь под чужими именами.

Иллюстрация Mitch Major

22 ДЕКАБРЯ 2016 TOM WEITZ

Ссылка:

Смотрите также