 |
|
Пошехонская голубизна (28-30)
Альтернативная история "салтыково-щедринской" пошехонщины, где главный герой - юный красивый и нежный барин, который открывает в себе тягу к мужицкой силушке, влюбляется в одного из холопов своего поместья...
 Только одно могу сказать, что ежели тебя рядом нет, ежели тебя больше часа не вижу, то дышать мне невозможно становится, грудь сжимается, тоска в сердце заползает, как змея подколодная. Все яйца в одно лукошко не складывать Старший Йезировский плотно взялся хозяйство Озеровых в порядок привести, но при том и Алёшины пожелания учитывая. Договорились они всё же, что холопов, которых Алексей поначалу всех распустил на вольные хлеба, токмо в экономические перевести. Договоры по совести с ними все составили. Комиссию за пользование помещичьих земель справедливую установили, чтоб и крестьянам жилось хорошо, но чтоб и об оплате надлежащей баринам не забывали. Пан очень горазд был в делах управленческих. Он и в своих владениях польских всё очень разумно обустроил, век свой опережая. Анджей решил, что клад найденный Алёшей и Мишей - неприкосновенным запасом будет у Озеровых лежать, ну та часть, что предметами да картинами, а золотые да бумажные рубли и злотые старинной чеканки, которые там в сундуках лежали, в банк определить. Не гоже капиталу под полом валяться. У него связи были по всей Европе. Он свои-то деньги в банках в швейцарских кантонах держал. Определить сколько куда денег вложить, в какие акции и в какие ценные бумаги, чтобы капиталы не только сохранялись, но и множились - всё с умом пан придумал, цельные портфелии составил и приготовил по принципу - "одного лукошка". За благосостояние и будущее Озеровых-Йезировских можно было уж не волноваться. Семейным советом решено было и в родопродолжительном деле все яйца в одно лукошко не складывать, а выбрать сразу двух носительниц-рожениц - одну для Миши, а другую, соответственно, для Алёши. А потом уж и по второму разу, поменявшись им после первого деторождения, братьев али сестёр первым детям родить, как Алёша того изначально и хотел. Наследство-то большое, его и на четырёх наследников, даже если подробить на каждого, мало не будет. Миша-то худо-бедно справился сразу. Маменьки с Алёшей в спальне-то вместе стояли да свечку держали, когда он мистерию зачатия справлял с Дарьей - девку нашли с большими бедрами дородную, здоровьем пышущую. Щёки румяные, белоруса коса до пят, грудь - можно будет и целую ораву вскормить. Девка была самая что ни на есть целая, до сего дня мужского внимания ещё не знавшая. Девушкам обещано было, что если здоровых детей баринам родят, то жизнь до старости им безбедную обеспечат уж, в усадьбе будут жить в отдельных комнатах, и что, мол, с детьми видеться и за ними нянчиться, как истинным мамкам, разрешено будет. Но только условие было, что замуж им никак нельзя. - Алёшенька, поближе подойди, поцелуй меня, дыши мне в рот, - Миша-то, глаза свои на Алёшу отвёл, да его под собой представляя, сделал своё дело наскоро. У него на Алексея от одного взора только всегда стояло, как у молодого жеребца. А вот с Алексеем уж помучиться пришлось. Он сам-то елду свою никогда же в плоть никому ебливо доселе не совал. И уж так пробовали и эдак, всё понапрасну. Только, когда Миша всех из спаленки выгнал да перед Алексеем голым перед лицом его на кровати встал, обцеловал, да елду ему свою в рот засунул, налилась кровью у Алёши и его плоть, что смогли уж худо-бедно Авдотью - чернявую чернобровую холопку, что на него, за Мишей спрятавшись, сверху села, Алёшиным семенем облагодетельствовать. Получилось всё, как задумали. Обе девки понесли одновременно. В ожидании дето-разрешения девок стали свадьбу Алёшину с Мишиной уж готовить. На первую неделю июня решено было торжество устроить. К этому времени Алексей задался новый сад при усадьбе разбить, с фонтанами и с мостами через пруды с кованными чугунными решётками. И чтоб свадьбу непременно в саду в окружении душистых цветов гулять. Тем и были заняты уж до лета. Пошехонская услада Алёшина душевная меланхолия, которой он до поездки в Петербург застрадать было соизволил, совсем уж на нет сошла. Любовь у них с Мишей расцвела ещё пуще прежнего. Он и сам нарадоваться не мог, что так хорошо у них отношения ладились. Но любил он поразмышлять порой, думки всякие подумать. Философничал вечерами. Ох уж, и любил он это дело. Склад его душевный такой был. Всё ковырял да искал речей и признаний от Миши сладостных. Сии любовные мудрёные беседы вёл он часто, доводя Мишу которой раз и до умопомрачения. Всё о своих чувствах рассказы Мишеньке рассказывал и его мучил, и мысли его приватные да тайные тянул из его души, признаний сердечных допытываясь. - Вот, порою думаю я, чего я так тебя люблю? И как люблю ведь? Вот то ли, как пирог клюквенный али как солнце красное? И лицо, и тело ведь твои люблю, и характер твой ласковый. И то, как ты со мною возишься и как мне во всём потакаешь. А уж, как ты умеешь меня выебать сладко, так тут уж и сравнить ни с чем другим в жизни не могу. А вот ты теперь и сам уж барин знатный, с польским наследством да титулом. На кой я тебе теперь? Ты-то вот чего меня любишь? Какая у тебя любовь ко мне, расскажи, - в который раз уж допытывался Алёша Мишу. - Алёшенька, светлый мой, ну что ты меня мучаешь. Не горазд я словами описывать то, что чувствую. Я почём знаю, как оно в человеке образуется чувство-то то необъяснимое да притяжение к другой душе. Не знаю я. Только одно могу сказать, что ежели тебя рядом нет, ежели тебя больше часа не вижу, то дышать мне невозможно становится, грудь сжимается, тоска в сердце заползает, как змея подколодная. Вот будто солнце в полдень вдруг затмевается. Родной ты мне стал. И тело моё словно свой разум имеет, от головы отдельный, и тоже тебя любит. И умом, и сердцем я весь к тебе прилип, словно ты часть меня, и без тебя не могу быть целым. И сладок ты мне очень, - сам знаешь, что даже от лёгкого прикосновения твоего я уже весь на раз возбуждаюсь. Алексей такую усладу находил и такое наслаждение получал, когда Миша, мучаясь, слова одно за другим еле-еле подбирая, всё же изловчался объясниться в своих чувствах - совершенно прекрасно и неповторимо. И не всякий учёный литератор порой так сказать сумеет - по простому, но с глубоким смыслом. И так сладко ему становилось, что он потом в голове своей каждое слово Мишино по многу раз ещё перебирал, заново наслаждение и упоение в них находя. Как известно, любая наука повторений и упражнений требует, и ежели дотошно изо дня в день стараться, то можно достичь совершенства невиданного; так же и в красноречии и выражении своих чувств. Миша потихоньку наупряжнялся изрядно Алёше своему дифирамбы петь и ласковые речи ему в уши сыпать. Уж у него про запас теперь и заготовки имелись, чтоб по первому Алёшиному мановению тут же ему, как на блюде с голубой каймой, сразу какое словцо уху его приятное, как пирожок ягодный, подать к чаю. - Миша, красота моя писаная распрекрасная, скажи мне, родной мой, как ты меня любишь, а? - Алёша, бывает, сядет своему любимому на коленки, Мишину шевелюру руками тормошит и признания любовные с него пытает. - Очень люблю тебя, Алёшенька, так люблю, что, как рыба без воды, я без тебя жить не могу. Как небо звёздное без месяца тоскует, так я без тебя. Как поле без колоска, так я, когда тебя рядом нет. Красота твоя мне, как лекарство от любой грусти. На тебя полюбуюсь, и сразу, как рукой, всякую тоску снимает. Ай, а Алёша, знай себе, улыбается в ответ да целует Мишеньку в губы. Как два голубка, они так вот днями напролёт могли беседовать, словно и делов-то других в жизни нет более важных. Сидят, воркуют, всех вокруг доводя аж до белого каления и одурения от такой милоты. С них уж и маменьки, няньки, польский папенька да и дворовые все смеяться устали. - Ты слышала, Пелагея, новь-то какую романтичную я сегодня подслухала, когда баринам нашим чаи к завтраку подносила? Так я там со смеху чуть не обоссалася, - сенная девка делилась с кухаркой на кухне. - Алексей Петрович говорит Михаилу Анджеевичу, мол, "ты свет очей моих небесный, светило ты моё дивное, звезды на небе с тобой не сравнятся, ты радуга моя разноцветная", а Михаил Анджеевич ему в ответ "а ты мне, как вишенка в пирожке вот в этом, - сладкая и сахарная". Я уж побежала побыстрее на кухню, боялась разоржусь там в голос прям при них. Умора с них, голубки наши влюблённые. Вот ведь а, бывает же такое. - А ты мне посмейся, посмейся ещё, вот велю тебе по губам-то надавать, над баринами-то смеяться удумала, а ну, иди лучше дров для печки принеси, бесстыдница смешливая. Высечь тебя мало, - уж полотенцем Пелагея ей в след по спине хлопнула да плюнула вдогонку. Девка сенная колокольчиком заливным, знай, смеётся и бежит с кухни. Как уж девка та с кухни убёгла, так Пелагея и сама за живот схватилась. "Ох уж и вправду, смешные у нас господа-барины. Такими речами говорят, что аж жить веселее. Жаль, записать речи эти любовные не могу, грамоте не обучена", - про себя радовалась кухарка. Истинным развлечением на каждый день всем дворовым эти разговоры промеж Алёши и Миши уж стали. Притчей во языцех быстро по всем деревням да сёлам вотчины расходились, как новая сплетня. (Словно сериал бразильский всем поместьем смотрели ☺) Человек к хорошему быстро привыкает Пошехонщина уже вовсю нежным теплом наливалась, зазеленело поместье повсеместно, мягко запахло молодыми травами. Дело к долгожданному летнему событию шло. Сад новый по Алёшиной задумке уже готов был. Тут уж иноземный архитектор садо-устроительный, которого Алексей для этого дела из самой Франции пригласил, на славу постарался. Весь сплошь в цветниках роскошных, с ранними тюльпанами из самой Голландии заказанными, оранжереях даже и прочей прелести. Георгины и штокрозы в бутонах заграницей купили и прям уже цветущими в грунт посадили. Устроили там и пруды с фонтанчиками и каскадами, гротами и мостиками с литыми чугунными решётками, беседки поставили с мраморными статуями, аж прямиком из Италии выписанными. А в прудах и гипсовые фигуры были расставлены в виде рыб диковинных, дельфинов и китов. Лилиями водными украсили водную гладь всех прудов. Для свадьбы особливое место придумали в саду, - овальной формы на манер большого манежа, ограниченным невысоким порожком с клумбами по периметру, мраморной плиткой обложенным. А внутри манежа газон травяной с тропинками из плитки для удобства хождения к центру манежа выстлали, а в самом центре для столов - каменный пол, чтобы ножки столов и стульев в землю сквозь траву не углублялись. С умом и мастерством всё продумано, ничего не скажешь, комар носа не поточит, - не только красоте дань, но и на практичный манер изящно всё устроено. Мебель белую купили, столы дубовые лаком крашеные, а стулья - лёгкие плетёные, у местных мастеров сладили. В одной стороне манежа даже подиум построили со ступеньками для торжественной части - по европейскому фасону. Денег пущено было немало. Словом, сад вышел на славу. Алексей был доволен. Всё уж готово было к свадьбе. Тем временем Дарья с Авдотьей, от всех хлопот, забот да дел по хозяйству освобождённые, в усадьбе жили, не тужили. Алексей с Михаилом их ежедневно посещали, разговаривали с ними, справлялись об их самочувствиях: хорошо ли спали, вкусно ли и полезно кушали, всё ли им удобно и не беспокоит ли чего. Велено было кормить их лучшими яствами, и, ежели девушки к чему охоту по беременной прихоти вдруг обнаруживали, то чтоб беспременно об этом докладывать. Дарье вот селёдки заморской захотелось в один день, - где уж она её когда раньше ела, непонятно. Так Михаил аж из Петербурга лучшую заказал, чтоб голландского малосольного нежного посола. Дарья той селёдки в прикуску с чёрным хлебом и луком обожрамшись, потом уж всю ночь на туалет писать бегала. Ну да оно всё на пользу, раз организм того требует, то грех и не уважить. Авдотья же, то ли себя королевной возомнив, то ли просто положением воспользоваться решив, так аж ананасов запросила. То уж не по беременной нужде прихоть была, ясен пень, а сама себе придумала. Никогда их не ела, откуда ей было знать-то, что она их хочет. Но и ей перечить не стали. И выписали ей ананасов из Москвы; там была у них фруктовая контора, импортами заморскими торгующая. Одним словом, за здоровьем и настроением матерей-рожениц наследников следили в оба. Матрёна, по-правде сказать, девкам спуску-то не давала. Иной раз словом недюжие их распустившиеся хотения пресекала. - Мороженого хочу, страсть, как хочу, - сладкого и холодного, ой хочу, подайте мне откушать! - вопила, как капризная девчонка, Дарья в уши Матрёне после обеда. - Чего ты визжишь, как свинья, которой ногу дверью прищемили? Вот заладила, мороженого да мороженого. Я сама-то его никогда до Петербурха не ёдывала. Где я тебе его возьму? Разве что высру сейчас прям на двор пойду, свежего мороженого тебе, мать твою, - Матрёна уж за словом в карман не лезла, на любой запрос у ней ответ готов был. - Мне Михаил Анджеевич сказал, чтобы мне ни в чём отказу не было! - наставила на своём Дарья. - Вот всё ему скажу, что мороженого мне не даёшь, Матрёна Федоровна. - Да ладно, ладно. Не верещи уж. Вот заладила же, будто утка в пруду жопу носом чешет. Будет тебе мороженое. Такое мороженое тебе слажу, век помнить будешь. "Вот же ж пиздень обормотная, пользуется своим положением. Ничего, вот родишь, я тебе припомню, сучара ты капризная", - себе под нос бурчала Матрёна, очень уж она выёбств холопских необоснованных не любила. Авдотья тоже не проста была в своих пожеланиях: - Лежать хочу в новом саду на лежанке, цветы нюхать. Снесите меня туда! Я сама ходить не хочу. -Тьфу, что за неладное. Ишь, принцессы развелись, засранки молодые, бляха-муха. Цельный день говно пинают, воробьям дули раздают! Вот же повезло нам с роженицами, - жаловалась Матрёна бабке Матвеевне. - Может, ты им отвару-зелья какого сладишь, чтоб запросы их немереные попритушить малость. А то сил уж нет с ними, как с писаной торбой, носиться. Цельный день только и бегаю, что их ублажаю. Покоя нет от этих невесток-хуесток. Ох уж, и слава Богу, что только для деторождения они выбраны, а так ежели бы Миша мой на такой капризулище б женился, удавила бы её собственноручно. - Давно их на конюшнях не пороли, забыли, как раньше мы тут жили-то, - Матвеевна с Матрёной была согласная. То и правда, молодое девичье пошехонское поколение выросло непоротым и насилию барскому было непривыкшим. А уж с приходом Алексея к своему наследному господству, то даже оплеухи запрещены были для всех, не только для девок. Алёша никакого насилия к людям не терпел. Посему и почувствовали крепостные крестьяне права свои человеческие. Человек к хорошему-то быстро привыкает. Окончание ровно через неделю.
13 ДЕКАБРЯ 2018
|
DAMIRSKI2
|
  МОБИЛЬНАЯ ВЕРСИЯ
Магазин Sexmag.ru
|
|
Настоящий ресурс может содержать материалы 18+
|
* КВИР (queer) в переводе с английского означает "странный, необычный, чудной, гомосексуальный". |
