КВИР - Пилот

Пилот

Мама ворвалась без стука ко мне в спальню, хлопнула дверью об шкаф, крикнула: "Сашка разбился!" Я приподнялся с подушки и, ещё не веря началу этого дня, спросил: "Когда?!"

- Сегодня ночью! - и, выбежав обратно, зарыдала.
Она рыдала на кухне громко, при этом трясясь. Не видя, я знал, что всё именно так. Точно так же мама рыдала, когда умер отец. Прошло всего-то три года, и вот теперь - Сашка.
Сбросив одеяло, я сел на кровати и уставился в окно. Яркое воскресное солнце, ветка тополя с тёмно-зелёными листьями неподвижна, будто нарисованная. Это значит - полный штиль. Как он мог разбиться в такую погоду?
Я вышел на кухню босиком, ощутив подошвами прохладу пола. Прямо как в детстве, когда я тут же слышал вслед от мамы: "Тапки кто будет надевать?!" Но сейчас я сам должен что-то сказать маме, которая плакала, поводя плечами, отвернувшись к окну. Я приблизился и обнял её за плечи.
- Где разбился? Куда летел?
Мама шумно хлюпнула носом.
- На машине... - и снова зарыдала.
- На машине?.. Он за рулём был?
- Вроде да, я сама ещё толком не знаю. Мне тесть его позвонил...
Вот так. Летал-летал, а разбился на земле. Двое детей, жена, хоть и бывшая, сестра, племянник... Племянник - это я - заспанный, босой, небритый, в одних трусах выдернутый из постели и вброшенный в этот солнечный жёлто-синий день.
- Жарко будет... - зачем-то сказал я, посмотрев в окно на пыльный сухой асфальт и компанию бегунов, удаляющихся в сторону парка.

У кого-то продолжается нормальная жизнь, и впереди ещё - почти целое лето. Раньше мы всегда проводили его на старой даче около аэропорта: вроде как почти в городе, но в то же время - за городом, среди яблонь и узеньких грядок, на которых розовели большие клубничины, иногда сросшиеся друг с другом. Дом наш находился у самого шоссе, по которому ездили автобусы, возящие пассажиров от здания аэропорта до лётного поля. Вернее, обычно это был один автобус: старенький жёлто-красный ЛИАЗик. Шёл он не спеша, покачиваясь, как будто работал вовсе не в аэропорту, а где-нибудь в тихой дачной глухомани, знать не знавшей рёва взлетающих самолётов. Ещё по шоссе ездил микроавтобус-"буханка", который возил пилотов. Он часто останавливался перед нашей калиткой, и из него выходил Сашка. Точнее, даже не выходил, а выпрыгивал, держа в руках свою пилотскую фуражку.
"Привет, солдат!" - говорил он, протягивая свою большую розоватую руку, а потом жал мою так, что, бывало, у меня от этого похрустывали кости.

Я всё думал: почему он называет меня "солдат"? Сашка шёл сзади, легонько подталкивая меня в затылок, мимо чана с дождевой водой, в которой водились головастики, мимо угла веранды с нагретой солнцем скамейкой. На крыльце мы обычно встречали маму или ещё кого-нибудь из взрослых, и тогда начинались эти привычные диалоги:
"Куда летишь?"
"Да прилетел только!"
"Ааа... Откуда?"
"Из Чебоксар".
"Из Чебоксар? И как там погода?.."
"Да такая же, как здесь. Завтра вот в Ленинград лететь. Там, говорят, жара стоит..."
"А разве завтра четверг?.."
Ленинградский рейс всегда летал по четвергам. Это был красивый реактивный самолёт Ту-134. У него под носом - белый округлый "подбородок", а за ним - высоченные шасси. Иногда Сашка брал меня с собой показать кабину пилотов. Мы поднимались по трапу совсем одни и входили в тесное зеленовато-голубое пространство, напичканное рычажками, лампочками и кнопками.
"А ты где сидишь?"
"Вот тут", - Сашка кивал на кресло штурмана, зажатое со всех сторон так, что голова, наверное, упиралась в потолок.
"Ты там помещаешься?"
"Конечно!"
Он протискивался и плюхался в кресло, вытягивая свои длинные ноги, а как-то раз даже на колени меня сажал, но это когда я ещё совсем сопляком был.
"А здесь бывает невесомость?"
"Невесомость? - усмехался он. - Мы не не космонавты, но при желании можно и невесомость устроить".
Казалось, Сашка понимал самолёт, как какого-то огромного живого зверя. И тот всегда слушался его. Выбежав с веранды и задрав голову, я всегда смотрел, как набирает высоту Ту-134, как становится меньше на фоне большого облака, а рёв понемногу затухает, пока не стихает совсем. И при этом представлял себе Сашку в его штурманском кресле, в пилотской форме и с длинными-предлинными ногами.

Я впервые почувствовал что-то необъяснимое, когда Сашка пришёл к нам не один. Его сопровождала высокая белокурая девица с волосами до самой попы. Сашка крепко обнимал её за талию и, дойдя до крыльца, объявил:
"Всем привет. Это - Алина..."
"Что за идиотское имя!" - подумал я и почувствовал лёгкое головокружение. "Невесомость!" - пронеслось у меня где-то во лбу, и я убежал за угол и долго-долго мочил руки в чане, вылавливая головастиков, но они ни в какую не хотели мне даваться. Потом все сели обедать, и Сашка вышел к столу переодетый, в майке, шортах и шлёпанцах. Он всё время обнимал свою Алину, а она брала из тарелки клубнику и долго-долго жевала её. От этого у меня немного ныло в животе, и я целый день потом ходил, словно сонная муха.
"И надолго вы едете?"
"Посмотрим, как пойдёт. Буду переучиваться на 154-й. Может, потом возьмут работать в Домодедово..."
Я знал, что Домодедово - огромный московский аэропорт, не чета нашему, с неторопливым ЛИАЗиком и растрескавшимся шоссе, по бокам которого торчат колонки с водой. Я знал, что Сашка давно мечтает летать на больших самолётах, которые могут пересечь всю Сибирь и даже океан. Туда вмещается по 200, по 300 человек, и стюардессы разносят котлеты и газировку... Это всё мне рассказывал Сашка, и из его слов я догадывался, нет, я был уверен, что мир необъятный и ветреный, как огромный двигатель самолёта.

В тот вечер все долго играли в карты, но я быстро сбежал и забрался на яблоню и смотрел в тёплое летнее небо, которое, несмотря на поздний час, всё не темнело и не темнело. Сашка с Алиной ночевали на чердаке, а я проворочался полночи и заснул только под утро, а потом меня разбудила мама и сказала:
"Иди, с Сашкой-то попрощайся!"
Я выскочил босиком на веранду, а оттуда - в сад, на горячую песчаную тропинку.
"Тапки кто будет надевать?!"
Сашка стоял около чана и мял в руках свою фуражку. Алина подносила ко рту большую красную клубничину.
"О, солдат! А я думал, ты до обеда будешь спать!"
"Сашка!" - кинулся я к нему и хотел было обнять, но почему-то остановился, подумав, что в свои 11 я уже большой и что нечего мне обниматься и разводить нюни.
"Веди себя хорошо!" - улыбнулся он широко и немного грустно, а потом потрепал меня по щеке. "Невесомость", дремавшая во мне со вчерашнего дня, всколыхнулась снова, подхватила и понесла. И я стоял и одновременно куда-то "летел", не двинувшись с места, всё ещё чувствуя на своей щеке Сашкину ладонь - горячую и немного потную.

А потом мы продали дачу и купили новую, гораздо дальше от города и шума самолётов. Сашка так и остался в Москве, женился, летал в Сибирь и за океан. Иногда мы ездили к нему, он к нам - почти нет.
- Они с Алиной-то давно развелись, я забыл?
- Давно, лет десять уже... - мама отняла ладони от своего раскрасневшегося, немного опухшего лица.
- Ну, и я уже пять лет, как разведён.
Мама махнула рукой и открыла рот, будто собираясь что-то произнести, но промолчала. А потом встала, прошлась по кухне и снова открыла рот.
- Думала, говорить тебе или нет... Сашка-то... Ну, в общем, он, оказывается, "голубым" был, - и шёпотом - по мальчикам ходил. Алина из-за этого от него и ушла.
"Невесомость" - та самая, проросшая из обрывочного дачного прошлого, качнула меня, так что я едва не задохнулся, и из горла у меня вырвался гулкий сдавленный звук.
- Я и сама была в шоке. Мне Алинка рассказала по секрету. Слава богу, больше никто не знал.
И зачем-то добавила:
- Ты-то у меня хоть нормальный...
Я отвернулся, чтобы скрыть почти животный, железобетонный стояк, который - еще немного - и, наверное, разорвал бы мне трусы. Вспомнил свой стремительный развод, который в моей жизни рано или поздно должен был наступить - как я ни шифровался и ни делал вид, что всё в порядке.

22 ИЮНЯ 2016 КАРИМ ДАЛАМАНОВ

Ссылка:

Смотрите также

#ЗНАКОМСТВА, #КАМИН-АУТ, #ОТНОШЕНИЯ С ЖЕНЩИНОЙ

25 "искусственных" красавцев, фото которых мы бы точно лайкнули

Скажем прямо: надеяться на успех в приложениях для знакомств - это искать иголку в стоге сена. Но представьте мир, в котором мы могли бы разнообразить нашу интимную жизнь с помощью искусственного интеллекта!

Наступает лето! На охоту выходят борцы за нравственность и полиция

"Мы существуем, если говорим". Семь историй камин-аута

Проект "Q-Rated" попросил своих читателей и читательниц рассказать, как они открылись близким и что это изменило в их жизни.

Камин-ауты, которые пошли не по плану...

Сотрудники одного из российских ЛГБТ-проектов вспоминают, как впервые рассказали о своей ориентации родителям и не только и с какой реакцией столкнулись.

"Выйду на улицу, гляну на село!": "Мамба" исключает гей-знакомства из фильтров