КВИР - Пакальчики

Пакальчики

...Это как тот персонаж из классики, говорил "пакальчик" вместо "рюмка" и, такой, "Господи баслави!", и актриску водкой угощал. Ядом для забвения сердца.

У него маманя пизданутая. Какие-то там мутки у них были... она грозила суицидом, если он ее бросит. Пф-ф-ф... сдохнет она, как же... А он взрослый мужик... двадцать на пять, девочки, двадцать на пять, а от мамочки уйти не мог!

Как-то там... уголь облить... не помню! Это - то есть уголь - из другой классики, про то, как внутри жжет, и без яда для забвения никак не обойтись. Блядь... и вот пакальчик водочки, потом еще, и в животе потеплело, в башке движ, и вроде попустило, зашумело... можно выдохнуть. Время на стопе, координация тю-тю... попустило! Улыбаемся! А бывает настроение цветное, и тогда - веселые морсы: водочка с персиковым соком, или с клюквой, или с колой, или еще с чем... но краски не мешаем, девочки, не мешаем. Пьешь один веселый морс - не мешай цвета. Не провоцируй внутренности! Да-а-а... выпьешь - и повеселее становится, и никого не обвиняешь. Балалайку в руки возьму, чего-то там про месяц заиграю... и тебе, тебе одному... та-та-та... пробалалаю... не помню уже... А с Илюшей мы, вообще, по другой песенке угорали. И по пакальчикам: один, другой, третий, а потом ржать начинали и про голубую канарейку номер делать... старый, советский, про клоунов, их там трое, но мы и вдвоем справлялись, и ржали, и опять по пакальчику... На мобильник наши свистопляски снимали, у нас этих видосов было до хрена: та музыка за кадром, и мы с сачком рты разеваем и пританцовываем... ой, ржали! Иногда мыльные пузыри пускали, как те клоуны, иногда, как они, типа пели... Напялим на себя всякую хрень и... блю-блю-блю канари... кви-кви-кви... Мы шесть лет жили, но не вместе. Илюша был приходящий ёбарь. И всегда ко мне! В хатку мою, в смысле. В мои ап... пам.. блядь, ап-пар-та-мен-ты! Во! У него маманя пизданутая. Какие-то там мутки у них были... она грозила суицидом, если он ее бросит. Пф-ф-ф... сдохнет она, как же... А он взрослый мужик... двадцать на пять, девочки, двадцать на пять, а от мамочки уйти не мог! Боялся, что она чего-то с собой сделает, вафлерша старая... Мог хату купить отдельную, но не уходил. Я его дразнил, а он, такой, "Мы почти не общаемся, она у себя на щеколду закрывается". Да-а-а... Ой, мы такое пережили! Даже Артема. До сих пор имя помню... наглый такой, р-р-р-рельфный... Илюша его на Покровке подцепил и ко мне среди ночи привез бухой, у обоих волосы еще мокрые. Они при мне ебаться начали, и это был первый и последний раз, когда Илюша от меня загулял. Он так говорил, и я верил. Я утром плакать начал, и он сказал, что ненавидит себя, и что это был разовый эксперимент, больше не повторится, прощения просил... и мы еще долго жили. Ну, не вместе, он приходил... наведывался... И ипотеку мне помогал платить. И пакальчики, пакальчики, куда же без них? Мы женщины нервные, нам успокаиваться надо. А потом Илюша в хирургию попал, у него кровь взяли и вичуху нашли, и он по инету снотворное нашел и ужрался. Сначала ко мне приехал весь белый, трясется, говорит, что не верит, что как-то вот, может... да уже и лекарство скоро найдут... А я как стоял, так и стоял. В ступоре. И молчу, и дрожу, блядь... А потом он орать начал: "Еще неизвестно, кто кого заразил! Я на другие анализы пойду, это ошибка!". А я к стене прислонился и молчу, и телек чего-то там мелет веселое. Не то мультик, не то... Он начальник был, поражений не признавал. Всем таким жестким казался! А со мной в клоуна играл, с сачком подпрыгивал... у меня те видео до сих пор есть. Ой, как вспомню... крупный такой медведище... такой... Он меня из туалетов вытащил. А я тогда уже ни на что не надеялся, и вот - повезло, встретил... Он же мне ничего не сказал, закрылся у себя и таблеток нажрался, и вискаря, а вскрытие показало, он собственной рвотой захлебнулся. А мусор его мамаше сказал: "Женщина, хватит орать! Дайте спокойно работать!". А я задыхался, я ей звонил, когда узнал, а она, такая, "Я его на свои похоронные хоронить не буду!!!". Это при том, что она на Илюшины деньги пизду свою по Турциям да Хургадам жарила, старая марабу... Не, правда... я Илюшу так любил! Представьте себе, пр-р-редставьте себе, красивенький он был.... представьте себе, представьте себе, с трансухами дружил... Это у нас Люся была, друг семьи, так сказать. Она мне говорила: "Тебе с ним повезло! Береги!". А я под ним любил спать. Он наваливался, огромный такой, а я запросто спал - потому что любовь. Я от его тяжести млел. И улыбался. И лицо его любил трогать медленно: лоб, брови, у него такие красивые брови, и нос гордый, и щеки... а он мне в глаза смотрел и молчал. Смотрел, смотрел... Он любил, когда я его так трогал. И вот... как бы время останавливалось. Не знаю, как объяснить... я ему лицо глажу, а он мне в глаза смотрит. И времени не было уже. У меня такого ни с кем ни до, ни после... Это как стихи. Всякие там трепеты, это, ну... перетекаем друг в друга... и времени нет, только мы... как в стихах про вечность. И так страшно это было заканчивать! Опять начинать говорить, вспугивать это... страшно! Каждый раз - страшно. Но мы потом опять эту волну ловили и замолкали, и я его лицо гладил, а он мне в глаза смотрел. О-о-ой... У него даже перегар был благородный. Не алкаш с вокзала, а гордый мужчина, начальник. Он столько людей увольнял! Говорил, что его подчиненные должны расти вместе с ним и, это... припос... спосабливаться к меняющимся условиям этого... рынка... во! Увольнял направо и налево. И мог по три-четыре дня у меня зависать, а офисом рулил по телефону, и его все боялись. Да-а-а... а по клубам ездили редко, не наш формат. Но таксист ему, помню, такой, "А зачем вам в этот клуб, он же для дырявых!". А Илюша ему: "Я тоже мужиков ебу, и тебя раздавлю, если еще слово скажешь". И мы в такой тишине ехали! Только это: "Через двести метров поверните направо! Через сто метров круговое движение!". Ха! А я сижу и горжусь... Это же и есть... благословение! Если у меня такой муж был - значит, меня там наверху благословили, одобрили... это же не просто так, не всем так фартит, как мне... такой медведище... такой... И сейчас за Илюшу пью. Каждый пакальчик - за Илюшу. А проверяться не пойду. Пять лет прошло, я в норме, даже не кашляю. Но лучше пока не знать. Да по хую! Сейчас чего только нет, каких только терапий, блядь... если подцепил, буду лечиться, сто лет проживу. Я женщина в самом соку. Квартира с пакальчиками, новый сосед по подъезду глазки строит... Работаю на дому, удаленка... хватает... А жалеть меня не надо. Себя пожалейте.

От редакции. Для читателей, которые хотят поддержать Андрея Спесивцева в качестве автора "Квира",
вот номер карты Сбербанка его доверенного лица: 4276 4000 1355 2881