КВИР - Оттенки пубертата

Оттенки пубертата

Редкие мамы достойно выдерживают пубертат своих сыновей...

Есть такие попки, к которым невозможно не прикоснуться губами. А есть такие, по которым только пендель залепить.

Все-таки удивительный город! Как будто он тебе что-то подставляет, и ты карабкаешься, карабкаешься... И не тонешь. Вот у меня сколько было "топящих" событий, кто читал мои "Оттенки", тот знает, но не захлебнулся же! Все потому, что есть спасательные лодки. Что это? А вот что.
Вижу какого-нибудь бомжа и понимаю: тонет. И уже не спасти. Глаза мутные, как у утопленника, нос в кровяных подтеках. Щеки вывалились так, что, кажется, вообще скоро отвалятся.
Все отворачиваются, стараются держать носы подальше, чтобы вонючие воздушные струи не доходили до ноздрей. Разве какая бабулечка машинально притулится рядом на свободное место, предварительно убрав его грязную руку с сиденья, как забытую кем-то тряпицу. Да и то через остановку, охая, отсядет - и как в метро пускают?...
Если я оказался напротив, то записываю мысли в блокнот планшета, который всегда со мной. И вот подумалось мне, что бомж - напоминание о разложении. Все чистенькие станут похожими на него, когда начнется гниение в гробу. Каждая прожитая минута неумолимо приближает к этой ужасной дыре. Вы станете телом планеты и завращаетесь с бешеной скоростью вокруг грандиозного светила. И в этом все ваше продолжение, больше ни в чем. Все остальное придумано вами для самоутешения.
А пока мчитесь на бешеной скорости в метро - смотрите на бомжа и цените жизнь, будьте красивыми, ухоженными, не отворачивайтесь друг от друга. Ну, чего вы уткнулись в айфончики-смартфончики и зырите, кто там что у вас лайкнул? Ах, какое достижение! И зачем вам какая-то хренотень в новостных лентах?
Смотрите друг на друга и ищите напротив себя. Тогда в вагонах образуется поле творчества, а оно куда продуктивней общественного одиночества. Я проповедник и проповедую общение. Ведь мир может погибнуть только от разъединенности.
Я брожу по городу, захожу в разные заведения, где всегда что-нибудь происходит. Вот книжный салон в Манеже. Какой-то еврей протягивает календарики, чтобы я их раздавал по знакомым, а взамен ничего не обещает, кроме как взять с меня деньги за печатание моей книги. Чтобы я потом как нищий бомж умолял покупать с рук.
- Молодой человек, давайте лучше выпьем шампанского! - раздается сбоку, и я вижу в зоне отдыха за столиком пожилого бородатого мужчину.
Обращение "молодой человек" умиляет: я уже давно зрелый, просто хорошо сохранился - наверное, от жизнелюбия.
- Как правы Вачовски в "Матрице", а! - подхохатывая и тыкая пальцем в сторону рядов с книжными павильончиками, восклицает бородатый, - вот это все, что здесь, ну, не матрица ли? А еще раньше, чем Вачовски, о матрице заговорил незабвенный Федор Михайлович, особенно начиная с "Двойника" - как там Голядкин придумал себя другого, не тихого, а пробивного. В результате попал в психушку. В "Белых ночах" герой в противовес матрице повседневности создает свою. И от нее же мучается, так как не хватает реальных людей. Девица сочувствует ему, но в его матрицу не хочет. У нее своя, созданная с предыдущим кавалером, который обещал поправить дела, вернуться и жениться. Очень по-деловому. Ха-ха! И если Собчак выдвигается в президенты, то вся страна "Дом-2"!
Дядя привлек мое внимание не словесными пассажами, хотя люблю поговорить о Достоевском, а поразительным сходством с Полем Верленом, точнее, с актером, исполняющим его роль в фильме Агнешки Холанд "Полное затмение" - Дэвидом Тьюлисом, тем Верленом, который в финале - постаревшим, с бородой. Питер полон двойников!
Я тут же к нему подсел и с удовольствием угостился шампанским. Оказывается, была презентация немецких издателей, и остались недопитые бутылки, даже неоткупоренные.
- Если вы автор, - обратился он ко мне, - а по всему видно, что автор, то не ищите здесь издателей. Здесь одни сволочи. Вот среди немцев можно найти, но там нужен перевод. Давайте выпьем. Что еще делать? Пить и толковать. В этой стране иссякла мыслящая среда и, похоже, навсегда. И зачем столько изданий? Хлебопашество загибается. У девок из грудей молоко исчезает. У хлопцев сок скисает. Ну, тот сок, что тело наливает богатырским сложением. Сейчас препаратами искусственно надувают. Раньше-то, знаете, какой сок был! Бывали вы в деревне в ее расцвет?
- Бывал на даче, - признался я, улыбнувшись оригинальной логике говорившего.
- Э-э... Не то. Я говорю о той деревне, где жители живут круглый год, где у всех кожа пропахла сеном. Я эту кожу в 13 лет понюхал, рядом со мной лежала. Хе-хе! Давайте еще выпьем, так расскажу.
Шампанское, надо сказать, великолепно пьется и вводит в легкий общительный экстаз. Мой случайный словоохотливый собеседник продолжал:
- Помните, в "Подростке" странник Макар проснулся на рассвете в поле, и что-то ему открылось особенное? С Достоевским ведь дружите?
Вопрос был излишним.
- Очень даже, - подтвердил я.
- Так оно чувствуется! В другом человеке все чувствуется, как на ладони. Кто кого хочет обмануть? - Все друг друга! За нос! - он схватил себя двумя пальцами за нос и потянул вперед.
- Цитата! И вы знаете, откуда.
Я кивнул. Как не помнить ставрогинскую выходку!
- Проснулся я однажды как Макар - в деревне, 13-лет мне было, рано-ранешенько. Курочки - "ко-ко-ко" - разбудили, и овечки своим "ме-ме-е". Комнатка как раз над хлевом. Дом большой, как в старину - и жилье, и скотина под одной крышей. Оконце все светом залито, льются лучики, как золотые ниточки. А рядом со мной, у самого носа волосики - головушка во сне склонилась. Конечно, понюхал и захотелось врыться. Сено, натуральное сено!
- И чья же головушка рядом со мной? - "Верлен" прищурился.
- Дело в том, что дом полон гостей - лето началось: родственники - так мне место только в кровати братца нашлось. Старше меня на три года, троюродный.
Вот смотрю я на него с утречка, а он еще спит. Ну, красота! И что-то к горлу подкатывает. Как будто после долгих поисков нашел сокровище и глазам не верю. Сокровища этого душа давно жаждала и сформулировала в двух словах: найти друга. А кого еще искать, если накатывают странные состояния, а поговорить не с кем? Тоска парализует жажду жизни - делается непонятно, зачем живешь. И это так рано во мне пробудилось...
Вы спросите, чего же не с кем было говорить? А это загадка до сих пор. Если каждый обернется на свою жизнь, так много загадок. Или взять случайности. С матушкой мы случайно в той деревне оказались. Гостили под Ярославлем в районном центре, а туда родственница заехала ходом в деревню и потащила нас. Случайно-то случайно, да ведь случайности и приводят к истине.
Вы можете мне ответить: кто знает... Вернее, я могу подумать, что вы так ответите, но не подумаю, потому что не ответите. Ха-ха!
"Верлен" снова прищурился, как будто сканируя, насколько мне интересно.
- Ну, так любуюсь, значит, я на чудо возле меня и, представляете, плачу. Да! Неточку Незванову вспоминаю (прочитал как раз перед тем), как ее княжна Катя в свою постель позвала и всасывалась нежными губками - у Федора Михайловича так и сказано. У девчонок-то нежности вроде как позволительны, а парни по большей части задираются. Вот поэтому, наверное, и плакал. Сознание еще куцее, а душа-то и у мальца есть.
Может, и мне к тому моменту хотелось "всасываться", только я не мог все это себе объяснить.
Он же первый и начал. Сидим на диване в комнате, которая самая большая в избе, взрослые толкуться там, где печь, то есть на кухне - после завтрака дело было, женщины со стола прибирали, а мужики во двор пошли.
И протягивает он ко мне руку, и дотрагивается ладонью до подбородка, и прижимает ладонь к щеке, и гладит, гладит... А глаза большие, два озера синих. Лицо скуластое, загорелое.
Никто до этого так меня не касался. И весь день-то мы вместе. То на лодке, то под лодкой. Ну, то есть сначала куда-то поехали по реке красоты смотреть, а потом на бережку резвились, под перевернутые лодки забирались.
А когда мотоцикл свой завел и меня сзади посадил, тут уж я к нему прильнул. Ездил он так скоро, что я от страха вовсю к спине прижимался. Настоящая деревенская спина! Не согбенная городским углем. В городе-то уголь либо дымит, либо его таскать надо, если в кочегарке работать, как Цой. А прижаться к чистой природной спине - это лечь в траву, как Кайдановский на Зоне в фильме "Сталкер". Все наносное с тебя сразу снимается.
И рубашка простая, льняная. В ноздри позадисидящему вместе с ветром при преодолении мотоциклом воздушных масс поступают флюиды льняной рубашки и молодецкого, наливающегося соками тела.
О, эта обезбашенная езда! Ладно, по пыльным дорогам, а по лесным кочкам?! Когда кажется: вот оно, неминуемое падение - и вдруг снова взлетаем, целы и невредимы, и несемся. Несемся!
...И наступила вторая ночь. Так же как днем, его рука потянулась ко мне. Но... она пошла вниз. То есть если днем была приласкана моя верхняя часть, то сейчас та, что между ног. Но это было не так, как днем. Днем его жест был уверенным и спокойным, а ночью - каким-то... вороватым.
Если бы он снова коснулся моей щеки, прижал к себе, провел рукой по спине, потом ниже, ниже... Наш низ прямо так и создан для того, чтобы его сжимать, гладить, шлепать... И все этого хотят.
Есть такие попки, к которым невозможно не прикоснуться губами. А есть такие, по которым только пендель залепить. Но как бы там ни было, ни у кого из живых существ на Земле нет таких красивых ягодиц как у человека - вот тоже вопросик для размышления. И, заметьте, это один из главных элементов красоты в античных статуях. Значит, ваяла, ваяла природа и выявала. Какие там семь дней творенья, пока в процессе эволюции шерсть спадала!
Но деревенские подростки не столь искушены в подобных изысканиях, особенно, когда неожиданно бабахает пубертат. Они сразу к писькам тянутся.
Он просунул руку и коснулся под трусиками моих яичек. Я сказал "ой!", машинально отодвинулся и перевернулся на живот, поскольку, как вы понимаете, абсолютно не был готов к таким интимностям - мой пубертат был только на подходе. И далее произошло нечто такое, что меня весьма озадачило, и озадачило бы любого в 13 лет.
Огромная тепловая волна охватила мою тазобедренную область, приподняла за ягодицы и шлепнула на простынь. Затем, через несколько конвульсивных движений, вся ушла в напрягшийся член и чем-то излилась.
- Уф.., - "Верлен" залпом вылил в себя бокал шампанского и почему-то пафосно посмотрел на меня.
- Да, - произнес он так, как будто я что-то отрицал, - это была первая поллюция. Но разве мальчикам кто-нибудь когда-нибудь об чем-нибудь таком рассказывает? Разве кто-нибудь предупреждает, что это может произойти от соприкосновения теплой ладони с яичками? Девки - те все-таки в курсе, когда у них начинается. А парни - живите, как знаете. Вот они и живут так, что потом девки в подоле приносят.
- Ты чего? - со смешком спросил братец.
- Ничего, - так же со смешком ответил я.
Так вот "хи-хи", "ха-ха" - и мужики все замяли. У женщин меньше юмора, им трудней. Мы заговорили о пустяках, и это было кстати, чтобы отвлечься от мокроты в трусиках - очень не хотелось, чтобы он ее обнаружил. Это было бы стеснительно для меня.
Вспоминая об этом с высоты прожитых лет, а вы сами видите, что их уже немало, имея опыт всяких разных отношений, часто вспоминаю эти пять быстротечных деревенских дней.
Мама увезла меня оттуда быстро. Она считала, что мы лишние рты и некстати появились. Хотя ей предлагали оставить меня на лето. Но матушка не такая. Да и выглядело бы это не очень: приехала, ребенка бросила - теперешним умом понимаешь. Но тогда все во мне протестовало. И знаете, почему? Влюбился!
"Верлен" отхлебнул еще шампанского и резко произнес:
- Девка! Мать-то мне проговорилась, уж не вспомню, в связи с чем, что мечтала о девочке. Вы понимаете, как мысли материнские глубоко в плод западают! Так она и линию отношений со мной выстраивала, как с девочкой. И даже боялась, что меня кто-то "зажмет" в темном углу.
Был такой случай: потерялись в театре - я из буфета опоздал в партер, и меня на ярус злая администраторша загнала, а мама с середины действия побежала меня искать, но я поздно заметил, что ее нет и досмотрел. Потом меня распинала: "Как я могла спокойно смотреть спектакль? Вдруг тебя кто в углу зажимает!"
Да, если б зажали, может, лучше было бы! Кто-то должен вести подростка в тактил.
В деревне в ней ревность взыграла. Уж как честила меня потом за "предательство". Как сказал бы Федор Михайлович, увлекся со всем пылом юного сердца. Пыл-то - он пылает. Что тут поделать? Вон в "Полном затмении" матушка смотрела-смотрела на Рембо, а что высмотришь, если у него какой-то ген совершенно оригинально повернулся и он должен был до 20 лет написать ворох гениальных стихов. Хоть и в деревне родился.
Должно быть, вы "Полное затмение" смотрели?
Я кивнул.
- А я после этого фильма бороду специально отрастил. Заметили мое сходство?
Я опять кивнул.
- И не только внешнее, не только! Верлен там сидит один, на ладошку смотрит. И не гладит никто ладошку. Рембо давно нет... Вот и я один смотрю... И вся жизнь как на ладони. А что было? Как мгновение промчалось. Вы еще на свои не смотрите? Ничего. Скоро засмотрите. Кажется, вчера было то, что можно назвать "все еще будет", а сегодня - "впереди ничего".
Он посмотрел на свою ладонь и пробыл некоторое время в молчании.
- М-да... вот уж действительно затяжной прыжок из... как там Раневская, ха-ха, выразилась, помните, откуда? - он показал пальцем вниз, - и куда? В могилу!
- Не надо с укором смотреть на детей. Им и так тяжело, - продолжил он далее, - вы взваливаете на них вину своих сексуальных неудач. А вы общайтесь. Ведь трудно, право, трудно, когда члены начинают фонтанировать. Маленький человечек думает, что он развратен. Грех! - кричат религии. Срам! - кричат коммунисты.
Ни греха, ни срама тут нет. Поймал я как-то соединенных бабок-липок и спросил у мамы:
- Ой, что это?
Не нашлась мама, что сказать. Отвернулась. А ребеночку впервые таинство открылось.
- Новую красоту делают, - могла бы ответить.
И был бы я готов через несколько лет подобно бабочкам... э-э... ну, вы понимаете... когда с братцем-то оказался... свой орех ему раскрыть. Пусть бы вылил он в меня сок, свой чистейший деревенский сок - уверяю, жизнь бы по-другому пошла.
А между родителями давно все прекратилось. Сколько себя помню, они поочередно сбегали друг от друга ко мне в кровать. Больше нравилось спать с отцом, мать я называл "печкой" - она так и пыхала теплом, и от этого было душно.
Иногда мы с отцом настаивали, чтобы она вернулась в супружеское ложе, но мать упорно сопротивлялась. Однажды отец взял ее на руки, и понес. Она очень смешно болтыхала короткими ножками, пытаясь спрыгнуть. Потом, разъяренная, прибежала ко мне, откинула одеяло: "Ты кого гонишь?! Ну, иди!".
Сценочки, да? Постепенно, капля за каплей в мои отношения с отцом был вбит клин, и вся палитра переживаний, присутствующая между женщиной и мужчиной, была переброшена на меня. Ох, и тяжело это, когда мать видит в сыне не дите, а кавалера.
Проекции друг на друга, то есть перенос, случаются сплошь и рядом. К примеру, гомофобы чего так свирепствуют? Если ты гетеро, так будь и радуйся, чего тебе до гомо? Но нет, они прекрасно осведомлены о манипуляциях с попой, их влекут возможности этого наслаждения и они звереют на себя. Вообще, причина жесткости и жесткости - злость на себя. Причем, за нереализацию тактильных наслаждений. Подчеркиваю!
Тактильные наслаждения - потерянный рай человечества. Только лишь до Адама и Евы дошло: мы голые! - их тут же изгнали. О! Мифология-то, она как сказка, ложь, да в ней намек...
Но продолжаю о братце. Ибо в смысле вышесказанного весьма показательная история.
На третий день он уехал на полевые работы с ночевкой - в деревне подростки рано приобщались к сельхозтруду. Я тосковал. Вернувшись на следующий день и пробыв его вновь со мной, он рано завалился спать, часов в шесть вечера - ночь-то была почти бессонной в виду большого скопления на сельхозночлеге пацанов, до утра травивших анекдоты.
Я ничего другого не придумал, как раздеться и лечь рядом, уткнувшись в плечо, ставшее родным. Закрыл глаза, но отрубиться не смог, ибо еще было достаточно рано.
Моего носа коснулись. Даже не слышал, как вошла мать. Она позвала меня на чай.
Я ведь как увидел братца, так и убежал от нее. Потому что, на самом деле, давно хотел это сделать. Я считал, что не она меня родила. Долгое время во мне жило представление, что рожают какие-то специальные матери, которые нужны только для того, чтобы рожать, а потом у них детей отбирают и отдают другим матерям, которые их воспитывают. И от этих матерей дети хотят убежать к настоящим матерям.
Представление это развилось вследствие того, что матушка была строга. Строгость в семье ведет к отчуждению. Если человек заводит, допустим, цветы, он же не говорит им, как расти. Просто поливает да поливает. И людям следует поливать друг друга, только не помоями, а лаской. В цветы, небось, помои не плеснете.
- Странно ты тогда себя вел, - вспоминала матушка позже, - он спал, а ты рядом лежал...
Вот так! Родят детей, спя друг с другом, потом перестают спать друг с другом и им странно. Открыли ящик пандоры, возмужая женщину! Как противовес нарождались мальчики-женщины. В природе все взаимосвязано: вмешается человек в одно, так из другого такое вылезет - мало не покажется. Все остальное - надстройка. Все эти ваши книги, статуи, театры, религии...
Ну, а сейчас мы с ней в разных городах, ежедневно перезваниваемся. Она одна. Отец умер. Вместе жить не можем. Только созвон. Как будто улетел на далекую планету. И как будто изначально были с разных планет. Но только бы жила еще, только бы жила...
- Вот мои откровения, - вновь на меня был направлен несколько пафосный взгляд, - вот вам вкраце мой роман.
- Вы большой молодец! - не скрывая восторга, поддержал я коллегу, - тема увлекательнейшая и очень нужная, находящаяся под спудом ханжества - до сих пор! Хотя человечеству уже сколько тысячелетий! Интересно, что с этой темы искусство началось, как таковое - вспомним эротизм древних рисунков и фигурок. Потом люди зачем-то разделили духовное и телесное начало, и пошло-поехало.
А по поводу мамы - да. Редкие мамы достойно выдерживают пубертат. Это настоящая революция против родителей! Были для малыша боги и вдруг - не боги, и вообще не бог весть что. У древних свято соблюдался закон почитания. Но у женщин тогда другое место было и сильный авторитет отца, никто и не думал удерживать взрослеющее дите возле мамки. Мальчики быстро становились мужественными, и в плане обладания женщиной тоже.
- О, я рад. Сразу видно, тонкая натура. Не то, что все эти, - он обвел презрительным взглядом "павильонщиков", - такие откровения здесь никто не напечатает.
Тьюлис-Верлен разлил по бокалам остатки последней бутылки.
- Вон лысый, который вам календарики втюхивал, хитрая еврейская душонка, - кивнул он в сторону издателя, - все поглядывает на нас. Знаете, почему? Денег хочет! Но даже из-за денег, когда прочтет, не издаст. Не решится. И вас не решится издать. Или выкинет самые достойные сцены.
- Позвольте, но почему вы уверены, что я тоже пишу? - наконец задал я вопрос.
- Да уж не ошибусь! Что может столь жадно высматривать человек в этих ларьках? Покупатели так не смотрят. Значит, автор. Ну, а то, что вы хорошо пишете, так это понятно по некоторой утонченности лица. Видно так же, что вы еще довольно оптимистично настроены, и это удивительно в обществе, где нет перспектив. Впрочем, это может быть хорошая игра с самим собой, приглушение пессисистичной половинки.
- А, действительно, давайте поиграем! Хотите цирковой номер? - бородатый, привстав, сощурил глаза и в одно мгновение подскочил к "хитрой душонке".
- Могу предложить гениальный роман, - выпалил он.
- Охотно верю, гениальный. Мы можем рассмотреть ваше предложение, - подчеркнуто сдержанно ответил хозяин павильона, - вот электронный адрес на календарике.
Тут же в руки "Верлена" была всунута упаковка календариков.
- Пришлите рукопись, мы составим смету. В среднем, если не твердый переплет, до 50-ти тысяч.
- Он даже не спрашивает, о чем! - воскликнул "Верлен", обращаясь ко мне, - а эти сраные календарики, значит, я должен всем раздавать и еще тебе 50 тысяч платить?
Он вдруг схватил издателя за грудки.
- Да, вы что?! - заорал тот благим матом.
- А то, что я мщение! Как у Гоголя в "Шинели" - скидывай! Помнишь "Шинель"-то, пришлый человек? Мы-то из "Шинели" вышли, а ты откуда?
- Откуда вы все выползли? - обратился к другим книжникам, повылезавшим со своих мест.
Сквозь толпу уже пробирались упитанные охранники, и был абсолютно ясен финал "игры". Почему же, почему у нас все так кончается?

02 НОЯБРЯ 2017 АНДРЕ ГАЛИНИН

Ссылка:

Смотрите также

#ЗНАКОМСТВА, #КАМИН-АУТ, #РОДИТЕЛИ

25 "искусственных" красавцев, фото которых мы бы точно лайкнули

Скажем прямо: надеяться на успех в приложениях для знакомств - это искать иголку в стоге сена. Но представьте мир, в котором мы могли бы разнообразить нашу интимную жизнь с помощью искусственного интеллекта!

Наступает лето! На охоту выходят борцы за нравственность и полиция

"Мы существуем, если говорим". Семь историй камин-аута

Проект "Q-Rated" попросил своих читателей и читательниц рассказать, как они открылись близким и что это изменило в их жизни.

Камин-ауты, которые пошли не по плану...

Сотрудники одного из российских ЛГБТ-проектов вспоминают, как впервые рассказали о своей ориентации родителям и не только и с какой реакцией столкнулись.

"Выйду на улицу, гляну на село!": "Мамба" исключает гей-знакомства из фильтров