КВИР - Осень в Стамбуле

Осень в Стамбуле

Квартира, которую сняли, оказалась совсем не у моря, а далеко от него...

Все эти христианско-мусульманские храмы с широкими круглыми куполами я воспринимаю почему-то как бани, как хамамы из гомосексуальной порнографии о Стамбуле...

Вокруг вместо настоящего моря, как было на фотографиях с сайта аренды жилья, раскинулось море сраной подлинности - старый жилой фонд, всё впритык, окна в окна, нам повезло, мы над этим уровнем моря оказались, не занырнув под его поверхность.
Мифология подлинности, винтажности, старины, настоящего Стамбула, настоящего Берлина и пр. настоящей срани основана на понятии страсти, пробуждения жизни.
Т.е., типа люди настолько увлечены бытием, жизнью, страстью, т.е., настолько самоотверженно и упоённо ебутся, что не замечают, в какой ветхой хибаре окна в окна они живут, как они там оказались, как осыпалась штукатурка, какое всё серое. А наоборот, знаки старости и поношенности в этой всей литературе культивируются.
Так меня воротит от описаний Стамбула Орханом Памуком (коренной местный нобелевский литератор, написавший "Биографию Стамбула" - название лживое, т.к. это его соплелиричная биография, "дух города", блин, человек передаёт старается, а не биография Стамбула) и Иосифом Бродским, от их натужного, праведнического устремления познать именно старину, причаститься подлинности и т.д. именно дело в произведенной винтажности, в старинности у них, у них и в туризме вообще, а не в реальной истории места.
Самое приятное на этом балконе - это вот это кресло и то, что постоянное солнце. Кусок Босфора оказался очень маленьким, не таким большим, как он был на фотографии, когда мы снимали эту квартиру через интернет. Снимали-то мы прям дом с балконом над морем, почти только одно море вокруг. Всё же местные - знатные наебщики. Они такие и в Берлине.
В Стамбуле я впервые и за компанию, так, от нечего делать решил прогуляться, догнать немного летнее солнышко. Такой подход к гостеванию где либо, по-моему, самый удачный, непредвзятый.

ххх

В правилах пользования квартирой написано, что нельзя загорать голым и нельзя фотографировать людей на других балконах. А эти неисчислимой глубины рельефы жилого моря, открывающиеся с балкона, так и тянут тем, чтобы взять в руки фотоаппарат и прицельно всё снимать, глубокой панорамой, высокого разрешения.
По-моему, как раз так и устроено я: нет никакого я, никакого действующего лица, а есть только неисчислимой глубины рельеф, предстающий то с одного, то с другого угла, ситуации, углубления, точности разрешения, предстающий наложением рельефа на рельеф же.
Когда смотрю, вот уже час, на эти жилые бесчисленности, начинает покачивать, как в море, это гиперреальность, эта скученность проживания в Стамбуле. Такое я видел только в Гонконге ещё. И внутри собственной головы видно, когда видишь, что сам ты иллюзия и есть, нахлестывающиеся друг на друга волны массивов различия, а никакая не точка-я.
На фотографии только один из миллиметров огромной панорамы жилья, открывающейся с балкона, на котором я уже четыре часа, как обосновался в созерцании. Может быть, это и неплохо, что нас наебали, и вместо природного моря с балкона открывается море жилищное, море домов, крыш.

ххх

О, какие же приятные, нормальные, обычные люди турки в Турции в отличие от Германии, в особенности от Берлина, где они обиженные, задиристые, крикливые, злые. Очень понравился сегодня таксист, с виду совсем Лаврентий Павлович Берия, я чуть не рухнул, как его увидел: крепкий, полноватый человечек в костюме, с галстуком, в кожаном плаще и шляпе с полями и в круглых очках с серой металлической тонкой оправой, с совершенно круглыми глазами и с усиками. Оказалось, говорит на немецком, вырос в Берлине, но уехал в Турцию. Почему, не ответил. Молча вёл потом машину.

ххх

Две вещи в Стамбуле мной воспринимаются, кажется, совсем неадекватно: 1) все эти христианско-мусульманские храмы с широкими круглыми куполами я воспринимаю почему-то как бани, как хамамы из гомосексуальной порнографии о Стамбуле, в турецком гомосексуальном порно вообще всегда был Стамбул, много этих храмов показывается всегда там, а сам экшн разворачивался в хамамах, красивых именно что как соборы; 2) обильные в течение дня и особенно в полдень и вечером мужские завывания на весь город, вообще галлюцинаторно действует, это всеобщее пение - это какой-то стон о недоёбе в этом плаче над Стамбулом, тоже всегда было в гомосексуальном порно, о каком-то неприличном отвязном групповом проёбе в этом плаче-пении. Кстати, ощущение такое, что поют так, что кто-то в одном дворе начинает, а потом все как кобели единой большой деревни подхватывают.

ххх

Четвертый день в Стамбуле, но я выходил из дома только в супермаркет, за хлебом, в парикмахерскую и покупал цветы, всё это рядом с домом. Рассматриваю город с балкона, с крыши, так как высоко сижу, далеко гляжу. Прикормил на крыше кошку. Кошки не приводят сородичей, в отличие от ворон и чаек. Конфетно-букетный период любви со Стамбулом у меня буквальный: покупаю сладости и цветы домой, сижу среди цветов, с видом на город и на Босфор, пью много чая, рассматриваю город. Выходить никуда не хочется, потому что я обчитался про Стамбул заранее много очень. И город этим всем пока меня ещё тяготит, как укоряющий книжный шкаф тяготит тем, что всё, что накоплено, нужно познать, прочитать.
А прочитанное, как уже заметно, не имеет почти никакого отношения к городу. Например, то, что написал Орхан Памук - красиво, но это прошлогодний снег, вся эта печаль Стамбула, зиждящаяся на упадке Османской империи и на беспокойстве о собственной европейскости. Город, конечно, обшарпан, но не более любого другого старого европейского города. Вообще это обычный, очень живой европейский город, и никакой печали здесь нет. А Памук есть. Рок-н-рол, так сказать, мёртв, а Памук ещё жив.
Но путеводители и книги о Стамбуле напирают на эту печаль всю, на меланхолию, воспетую Памуком и Бродским. Я слишком этими и другими сочинениями о городе интоксицировался-индоктринировался за десять дней, пока мы гостили у родителей во Франкфурте перед поездкой в Стамбул, и теперь сижу на балконе четвёртые сутки, проветриваюсь от "меланхолии Стамбула". Как проветрюсь окончательно, когда верну себе и месту непредвзятость, тогда, знаю это уже по себе, тогда и выйду гулять.

ххх

Район Бейоглу - район европейских консульств, церквей, школ в Стамбуле, но также здесь масса штаб-квартир самых интересных организаций мусульманского мира, нашедших приют в Турции. Мы живём на холме в квартале Джихангир прямо в эпицентре этого великолепия Бейоглу, в эпицентре, в общем-то, экстремизма, и всё это великолепие национализмов, активизма и правозащиты видно по вывешенным флажкам на балконах, на окнах.
Через несколько домов от нашего дома я ещё позавчера разглядел балкон с флагом уйгурского национального движения. Вернее, не балкон, а терраса, на ней двое очень восточного, мусульманского вида парней постоянно парят ласты, пьют чай, а потом бешено что-то пишут в комнате за стационарно стоящими компьютерами, в одной комнате с обилием оргтехники, но они там же в соседней комнате и живут, совершенно открыто, по-берлински живут без штор, с окном во всю стену, живут, впрочем, по-французски с жалюзи, но по-берлински не закрывают их никогда.
Но интересно даже не это, интереснее то, что с другого холма за ними наблюдают двое парней-китайцев, которые тоже постоянно парят ласты на своей террасе на крыше. Никакого флага они не вывешивают, у них просто хорошая техника, фотоаппарат иногда выносят открыто с длинным объективом. Ну и за всей компанией теперь наблюдаю я - я сегодня прогулялся по базару у мечети Джихангира и купил себе бинокль, театральный, чтобы порт рассматривать.

ххх

Для котов по улицам в Стамбуле расставлено много домиков, большая часть домиков при этом утеплена и имеет вид уже долгое время простоявших и очень полюбившихся котам жилищ. Видел вечером целую многоэтажку из кошачьих домиков. Коты здесь крайне упитанны. Вечером мы шли и принюхивались к ресторанам по пути, а впереди нас шёл кот и принюхивался к чашкам с кормом, выставленным по улице около входов в дома.
Корм в чашках на протяжении почти всей улицы, это метров двести, был насыпан к ужину свежий, я заметил это по тому, что днём шёл дождь, который вечером закончился, и если бы корм не положили свежий, то корм размок бы. Хвост шедшего перед нами кота нервно подергивался меж тем, потому что никакой корм коту не нравился. Он так ничего и не выбрал и просто упал посреди улицы спать. Шёл, шёл и вдруг и упал набок, лёг.
В ресторане у стола, мы ужинали за столиком на улице, сидела кошка, она не просила еды. Она сторожила мышь, которая копошилась, юркала туда и сюда в траве и кустарнике по клумбе рядом, никакое кыс-кыс-кыс её не трогало, она лишь однажды посмотрела на меня с моим кыс-кыс, взглянула снизу, но сверху вниз притом, как на конченого дурака и того, кто ей мешает.

ххх

Сегодня взялся за ум, т.е., перестал сидеть на балконе и рассматривать город, а попробовал гулять. Раз уплочено, надо пользоваться, надо гулять. Пытался отнестись к городу с трепетом, с "историческим сентиментализмом", т.е., пользоваться путеводителями, т.е., играть квест выискивания текста в городе. Не понравилось, скучно. Для этого надобно именно что обмирать, найдя соответствие текста и места, а равно обмирать и от подлинности места, от именно того найденного камня, который здесь лежит неизменно тысячи лет. Ни то, ни то у меня не включается, отсутствует как чувство, как тактика, как удовольствие.
Этим я занимался первую половину дня, пытаясь совместить прочитанное за две недели о Стамбуле с городом. Бросил это. Мне город этот, как я понял, интересен не тем, что квест исторической сентиментальности здесь может быть особенно горяч и волнующ, а тем, что здесь попросту быстро меняется картинка, и она очень насыщенная, всего много и всё разное. Отличное место, чтобы сменить обстановку, разгуляться, развлечься, отвлечься, развеяться. Надежду на сентиментальный исторический квест я оставил, ну не шмогла я не шмогла, но, отмечу, что запойно пару недель читать про Стамбул было куда как интереснее, чем сейчас пытаться высмотреть в нём прочитанное - у города отличная литература.

ххх

Часто занюханность, захоженность Стамбула просто поражает и отвращает. Город очень, кстати, напоминает Нойкёльн, турки то же самое устроили и там, только там они ещё и курят, устлав улицы слоем окурков. В Стамбуле за неделю здесь видел на улице только четыре раза курящих и пока только один окурок приметил. Но захоженность и обилие следов поразительны. Здесь не делают что-то заново, здесь постоянно подновляют. Пристраивают, перелатывают, подклеивают, прикручивают. В церквях, в мечетях то же самое и даже больше, сплошная перекраска, достраивание, замазка. При этом на стенах красуются, например, в соборе св. Софии проститутки, нимфоманки, алкашки и алкаши, безумцы, продажные интриганы и садисты, о которых всю подноготную писали ещё при их жизни, но их замазали лишь с приходом мусульман. Такого желания помыть руки и вообще целиком помыться, как после собора св. Софии, я, кажется, нигде ещё не чувствовал, неожиданно мерзкое место, будто попал в самый паршивый закоулок Нойкёльна.

ххх

Как и в Нойкёльне, турки в Стамбуле непременно демонстрируют мощь стереосистем в своих автомобилях, днём и ночью. Любят они это дело, музыку. Аж стёкла трясутся, вот только что в очередной раз проехала под окнами машина с турецким рэпом.

ххх

Километр на карте в Стамбуле это 30 - 40 минут пешком, и то, если точно знать, куда и как свернуть. Город-лабиринт. Застройка города откровенно идиотская. Основана она на шариате, когда каждый волен строить как душе угодно. Как в степи. Скотоводческая религия - скотоводческая застройка. Все церкви, дворцы и мечети одинаковые, это какой-то мусульманский лего-конструктор из турецкого магазина, дешёвка уму непостижимая, однообразная. Посетил Большой базар. Спокойно рассматривать товар невозможно, изучать материальную культуру, тут вам не музей, продавцы орут как мартышки, одёргивают, пристают. Только еда здесь меня и балкон с видом на крыши города и на Золотой рог с Босфором и радует, сверху город красив, каждый вечер смотрю сумерки и закат как шоу, город красиво светится, примерно за полчаса везде включается разноцветное электричество. Скорее всего, просижу дома на балконе оставшиеся здесь три недели. После посещения Большого базара совсем расхотелось здесь выходить из дома. Полное впечатление, что попал в огромный Нойкёльн, откуда я радостно переехал полтора года назад и вспоминаю только его вечернюю пестроту с удовольствием, фонарики и кафе.

ххх

Опять ходил через пролив (Золотой рог) в музейную часть Стамбула. То, как там срослись церкви, казармы, гарем, дворец всё воедино, в один комплекс, это и поразительно и отвратительно. Церкви, впрочем, это тоже дисциплинарные заведения: те же стены, решётки, разве что купола побольше, чем у гаремов. В их искусстве (у мусульман) почти совсем нет воображения, сплошные орнаменты, фракталы. Дисциплина и всё ровное-ровное.
Вечером в баре снова атмосфера конца восьмидесятых - та же музыка, те же вареные джинсы, прически с начёсами, плащи нараспашку, кроссовки с толстой подошвой, все танцуют в кругу, оглушительная музыка, живость, какой нет в берлинских барах. В Берлине не танцуют. И, наверное, от травы и др. дури, как правило, замороженно сидят или постоянно говорят.

ххх

Взял случайно не тот, который выбрал, а соседний набор открыток, они похожие очень, так сразу по обложке и не ясно, где какой. Я выбрал набор открыток с уцелевшими в Стамбуле кусками Константинополя. Заплатил, но взял соседний набор, а там все пятнадцать открыток саркофаги, гробы, усыпальницы. В городе много отделений почты, но они пустуют, там от скуки пухнут почтальоны (или кто там, как их назвать, кто за стойкой сидит). Почтовых ящиков в городе нет. За неделю написал шесть бумажных писем, вот сегодня ещё четыре открытки с гробами, ходил на почту отослать, смотрели изучающе на меня, надев очки даже, и почтальон за кассой и двое сотрудников у стендов с информацией от мэрии. Здесь много бездельных людей, поставленных и приставленных к месту просто так. Маются. Очень яркие женщины. В чайных всегда сидит пожилая женщина в окружении молодых, только один раз видел без сигареты, что-то перетирают. Вечером в ресторанах всегда несколько женщин, среднего возраста, часто свежей наружности или наштукатуренные, вульгарно напиваются, замахивая по трети стакана ракии за раз, потом ухахатываются громко и выпускают обильно, шумно, освобожденно дым, курят.

ххх

При приближении пятницы-вечера главное вовремя занять лучшие места, на террасах, в барах. Я уже четыре часа сижу на одном месте. Любуюсь конченым, наконец-то мной обретенным кичем: комплект открыток Стамбула, нарисованных под Ван-Гога, ночные виды. Рядом со мной как приклеенные, как живые, сидят пара стариков, тотально молча сидят, они раньше меня даже сели. Мы наблюдаем людей вокруг. Я просто откинулся в черных очках в кресле, иногда двигаюсь как игуана, чтобы не подумали, что я мертвый.

ххх

Сотрудница универмага на Султанахмет мало того, что натянула на мужской раздетый манекен джинсы, так ещё и принесла специальный валик и положила ему спереди, где ширинка, и застегнула с трудом на нём пуговицы, поправила, чтоб смотрелось выпукло и реалистично, выпирающе, выдающеся.

ххх

Попробовал местную кондитерскую достопримечательность - дондурму, это вязкое мороженое на козьем молоке с хорошей долей порошка корневища одной дикой орхидеи. В моём воображении она была вкуснее, хотя почти такая же на вкус, но на порядок интереснее. Странно, зачем мне это реальное знание, если у меня теперь нет одуряюще прекрасного воображения дондурмы. Будто поменял деньги по случайно чрезвычайно низкому курсу, много.

ххх

В ресторане вечером пара стариков, утопавших молча и в упоенном сладострастии, в увлечении в старческом гурманстве, это такая разновидность онтологического тупика, заблуждение такое, повинность, проклятие, насмешка, ненасытность, порок возрастной. Брали маленькие изысканные блюда, внимательно ели всё, в паузах между блюдами изучали по интернету сразу же рецепты. По говору австрийцы. Завязли в последних двух основных, совершенно турецких больших блюдах, вяло их ели, не доели, оживились на десерте, тоже не доели, молча и долго, шумно дыша от пережитого ускорения обжорства, ждали счёт.
Не знаю, радоваться или нет, но с возрастом у меня всё меньше удовольствий, зато они точные, проверенные, безотказные. Кажется, одно удовольствие даже всего и остаётся: переживание лёгкости настоящего момента, ограниченного несколькими минутами, и так может продолжаться часами, сутками, неделями, ровное счастливое состояние, всё меньше зависящее от того, что я думаю, чем я занят по жизни, что я ем, сколько я чего видел или не видел. Для него нужно только выспаться хорошо. А всякое гурманство отпало давно. Страшно было бы к старости заполучить старческое гурманство. Или скаредность. Или страсть к путешествиям. Или коллекционирование. Или вериги.
Смешно даже: после всего-всего в жизни остаётся только пустая лёгкая голова и ничего не нужно, кроме хорошего сна, ни памяти, ни ввязанности ни во что, ни интереса особеного ни к чему (т.е., есть движущаяся картинка, и есть, а нет, ну и нет, а в юности было иначе - жадность до новой и сверхсложной ввязанности и картинки)...

ххх

Турки начинают застолье мрачными, замороженными. Немцы весёлыми. После первых двух стопок ракии турки оживляются, стол становится громким, общим, и чем дальше, тем громче и единее, все стремятся быть услышанными всеми. Финал - галдёж, танец, пение всей компанией, разудалость всех и каждого, но все вместе. У немцев же финал - распад компании на пары или вообще каждый пьёт в одно рыло, ступорозные замедленные состояния, разговоры, каждый будто погружается в себя, в своё одиночество и делится им только с избранными собеседниками. Финал - отключка, оцепенение.

ххх

В Стамбуле везде неприкрытая достойная бедность, например, треснувшие стёкла в окнах в центре города, на подоконниках абы какие цветы, алоэ, задрипанные занавески, неказистая одежда сушится на балконе или перед окном. Всё это не хлипко, а основательно, это поколениями поддерживаемые биотопы. В Берлине бедности стесняются. Практически и нет бедных, полуразрушенных домов. Если люди собирают бутылки или окурки, то делают это украдкой, спешно, быстро, если они не постоянные сборщики бутылок. Здесь окурки собирают обыденно прогуливающиеся старики и молодые тоже, без оглядки медленно наклоняясь. Много домов деревянных, разваливающиеся избушки в центре города, туалет на улице, колонка с водой рядом. В Германии с её нормативами это невероятно, никогда такого не видел там. Дома там покрашены по правилам. Здесь как придётся, многие дома совсем не крашеные. Люди живут как могут, а не как надо.

ххх

Мне нравится в России и в Турции потому, что здесь люди важны, рельефны. А в Германии людей почти нет, есть социальные институты и правила, это важно, а не люди. Здесь каждый силится, здесь бабушку выгуливает внук, внуков бабушка. Из Германии мне вспоминаются колонны детского сада, идущие по улицам. И там соцработники везде. А здесь инвалида выкатывает на прогулку семья, а не работник службы соцобеспечения, здесь старики немощны, несамостоятельны, не одиноки. Там постоянно все спорят о выплатах, о том, кто кому что должен в обществе, кто за что отвечает, там все представляют какую-то общность, группу, силу- и этим очень помогающим жить опосредованием люди и отделены друг от друга. Здесь группы семейные или клановые (сеть рестораций рядом вся родо-племенная, например). И вообще все сами по себе против мира и государства, как и в России. В Германии я постоянно классифицирую людей. Какого достатка, какой национальности, какое образование, какая идеология, откуда, кем работает, как относится к климату, спиду, Путину, Сталину, Меркель, к Троцкому, к детям, сифилису, лесбиянкам, коммунистам и так далее. А здесь я не классифицирую людей, я их просто вижу. Как и в России. Где деньги и статусы, в общем-то, ерунда и ни о чём не говорят, ну, может быть, только в Москве немного есть сообщества, где не всё видимость, но так-то в России всё видимость и всё неважно. В Турции тоже много видимости и наносного в людях. Но большинство людей просто люди. Иногда даже думаю, смотря нв них, что вижу людей, какие они, мы есть как вид, ещё до политики, до культур и идеологий.

ххх

Вечером случайно наткнулись на гей-бар прямо около дома. Судя по обстановке, очень старый: кожаная обивка стен треснувшая, голубая подсветка помещения, старые дискотечные зеркальные шары, зеркальные низкие столики, белый с потёками ржавчины кафель в туалете, стеклянные кирпичи в стенах, истёртый линолеум на полу.
В интернете написано, что не берите с собой много денег туда и берегите свой кошелёк и документы. Когда-то это был бар для бедных, судя по тому, что пишут о нём в берлинских блогах старики-основатели гей-баров в Берлине. Теперь он считается одним из заведений-институтов. Атмосфера так себе: много турецких и албанских мальчиков-проституток, пара французских трансух, два в жопито пьяных толстых немца импотентного вида ухахатываются друг с другом за стойкой бара, амбал-вышибала янычарской наружности на входе, старики-турки с большими усами, в костюмах-тройках и с тростями по периметру внутри сидят одиноко и ровно на деревянных стульях со спинками в голубом тумане курят. Сюрреализм, короче.
Порадовала чинность какая-то, степенность, тихая ненавязчивая музыка, диско восьмидесятых, я понял, что мне так надоел уже наркоманский угар берлинских гей-баров с плясками голышом на столах и когда все гоняются за бегающей по залу живой натуральной свиньёй в попытках её поймать и трахнуть и ничего не слышно кроме вива ля вива афродитааааа и из-за техно.
А тут у них атмосфера алчущей стеснительности сохранена, молчаливая страсть, поиск кого бы трахнуть в отличие от берлинской пресыщенности и наркоимпотенции, тут есть у них драма, декаданс, интрига, кулуарность, будуары, шерше ля фам своего рода.

11 НОЯБРЯ 2021 САША СИЛКИН

Ссылка:

Смотрите также

#СТАМБУЛ, #ТУРИЗМ

Лето, солнце, бронза! Мастер-класс по загару для всех типов кожи

Почему одни получают ровный и красивый загар, а другие тотчас же обгорают на солнце? Как вообще солнце влияет на кожу?

Как не набрать вес в отпуске? Пять проверенных способов

Отпуск - это время отдыха. Многие отказываются от здоровой диеты и позволяют себе все. Как этого не допустить и в то же время весело провести время? Ниже пять способов, как не набрать вес в отпуске.

Гей туризм в России. Что выбрать для отдыха российскому гею?!

Операционный директор турагентства для геев "Gays Together" Денис Горчаков разоблачает мифы о гей-туризме в России. Оказывается, туризм в России существует, и даже гей-туризм... В Сочи, Ялте и не только.

Гостей России обяжут подписывать "соглашение о лояльности" в борьбе с "нетрадиционными отношениями"

Стюарда-гея унизили и депортировали из Катара за использование тонального крема