КВИР - Не по-нашему!

Не по-нашему!

Быт немецкой провинции исключает всякую непредвиденность. График расписан, машины куплены, дома построены, соседи вежливы и если злословят о геях, то втайне от себя.

геем в русской глубинке - испытание. В других странах, считал, дела не проще. В том же Израиле провинция начинается на двенадцатом километре от Тель-Авива в любом направлении. И чем внушительнее километраж, тем бледнее терпимость к однополым практикам. На голландских и тем более американских околицах на геев тоже глядят с сожалением.

От немецких окраин, где не так давно гомосексуальный вопрос решали чисто технически, я понимания не ждал. В Берлине, Кельне и Гамбурге, где нынешние геи не ограничены в проявлениях, еще двадцать лет назад их жаловали не больше, чем в Вышнем Волочке. А тут вышел Оффенбург.

Оффенбург, где я оказался почти нечаянно, административный центр района Ортенау в земле Баден-Вюртемберг. В России о городах такого масштаба не всегда знают и в институте картографии. Население в Оффенбурге шестьдесят тысяч, четыре из которых - выходцы из бывшего СССР.

Немцу за жизнь не выделить столько адреналина, сколько русскому за пятнадцать минут секса с соседом, пока мама вышла за молоком.

Из тысячелетней истории города одно лишь событие способно тронуть русскую душу: девять лет назад в Оффенбурге скончалась Энне Бурда, основательница и владелица издательского дома "Бурда-Моден". По моделям фрау Бурды кроились платья трех поколений советских домохозяек, а ее журнал был единственным западногерманским СМИ, безнаказанно доступным в СССР.

Оффенбург - городишко, милый до безобразия, с тихими переулками, аутентичной архитектурой - авиация союзников пролетала северней. Не город - декорация к сказке. Аналогия не случайна, сразу за Оффенбургом - Шварцвальд, Черный лес, по которому ходила к бабушке Красная Шапочка, разворачивались сюжеты сказок Гофмана и братьев Гримм.

Расположенный на опушке пусть сказочного, но леса Оффенбург вопиюще провинциален. Население подвизается в сфере кройки и шитья в концерне покойной Бурды, поезда на небольшой станции останавливаются изредка, а за впечатлениями оффенбуржцы ездят в Карлсруэ или Эльзас. Какая тут гей-жизнь?

Шутки ради я заглянул в "Спартакус" и выяснил: а такая вот! В городе - порнографический кинотеатр для однополых зрителей, с местом, где можно поделиться впечатлением от увиденного, секс-шоп. Более того, полноценный гей-клуб, который работает почти каждый день, и находится на главной улице (она так и называется, Хауптштрассе - Главная улица).

Желающим отмыться от повседневной скверны - гей-сауна в соседнем городке Кель, четверть часа езды от Оффенбурга. Сауна оригами "Атриум" работает ежедневно, геев от 18 до 27 лет пускают за десять евро, зрелость ценят дороже - пятнадцать с полтиной.

Почувствовать себя молодым и войти за червонец можно в понедельник до шести вечера. Ищущим постоянства рекомендуют абонемент - сто двадцать евро за десять посещений, двести десять - за двадцать. Этот смешной для еврозоны прейскурант обеспечит моющимся нехитрый антураж двухзвездочного отеля, плетеные кресла, оранжевые полотенца и душевую без кабинок - вода струится с потолка в просторный зал. Завсегдатаи саун сраму не имут. Помыться в кельскую баню съезжается пидовской бомонд из земли Баден-Вюртемберг и Эльзаса без Лотарингии. Кель приютился на правом берегу Рейна, а на левом - Страсбург с Европарламентом. Любители исключительно водных процедур могут съездить электричкою в Баден-Баден. Но это досуг для смутно помнящих, какой они были ориентации.

В Оффенбурге живет несколько русских гей-пар. Они в один голос говорят, что нет нужды колесить во Францию, хоть до Страсбурга на велосипеде два часа тихим ходом. "Это Страсбург к нам ездит. У них гей-мест побольше, а пойти некуда. Наш клуб им приятнее".

Не врут. Искали мы в Страсбурге заведение, пидовий бар на Рю де Бушер. Лучший в городе, если доверять прокламации. Не нашли. Рю де Бушер есть, бара нет. На его месте бистро с нетрезвыми афрофранцузами. От французской необязательности неуютно, будто сквозит. Не без радости вернулись на другую сторону Рейна, где немецкий педантизм лишает жизнь неожиданностей. Пусть Оффенбург и выселки, но гей-клуб у немцев значит клуб, а не коморка с радиолой по выходным. Провинциальность сказалась в одном, клуб упрятали в подворотню и нужна устремленность, чтоб его отыскать.

Клуб "Табу" в Оффенбурге - пример тому, что и в глубокой провинции можно держать сносное заведение. В клубе два небольших зала: в первом - бар, во втором - столики и танцпол. Умиляют сразу две темные комнаты - тоннели, ведущие в необозримую глубь. Фантазия подсказывает, что идущие обоими коридорами в конечном итоге сливаются, но, когда я заглядывал в темень, сливаться там было не с кем.

В будний вечер "Табу" - Гайд-Парк оффенбургского гей-сообщества. Туда приходят выпить пива и посплетничать с коллегами по ориентации. Пары, одиночки. Школьники, группами и не очень. Одеваются в клуб сдержанно, как на прогулку или в боулинг. Главное, чтоб удобно. Неброский интерьер заведения и корпоративная атмосфера диктуют умеренность в нарядах. Основные надписи дублированы на французском в расчете на заезжую публику из Эльзаса. Однако на самих незнакомцев не реагируют. Нельзя сказать, что гостям не рады - их просто не замечают. Дружелюбно смотрят сквозь вас. Уверен, это не снобизм, а самодостаточность.

Бармен, по роду службы вынужденный улыбаться и пришлой публике, английского не знает: незачем. Гости из дальнего зарубежья захаживают нечасто, а выпить можно без слов. Обслужили нас вежливо, но прохладно: чужие. Наша неуместность казалась им очевидной.

Свои мостились на диванах и вели себя как геи на любом меридиане, чем выше градус, тем хуже манеры. Им можно посочувствовать: быт немецкой провинции исключает всякую непредвиденность. График расписан, машины куплены, дома построены, соседи вежливы и если злословят о геях, то втайне от себя. Досуг опостылел: ходить годами в "Табу" приестся и невзыскательным. Жизнь лишена мотива - универсальной фантазии о лучшем. Что у русских мечта, у немцев география. Баден-Баден и Швейцария в двух часах неторопливой езды.

Стесненная изобилием, фантазия уроженцев земли Баден-Вюртемберг ограничивается нематериальным. Геи Оффенбурга желают себе элементарного мужского счастья, точно так же, как геи в Костроме или Астрахани. На этом, правда, сходство с Астраханью заканчивается...

Для русской глубинки, для которой и Астрахань - Монте-Карло, дозированное смятение немецкой души непонятно. Гомосексуальному жителю райцентра под Смоленском марсиане Бредбери ближе, чем Баден-Вюртемберг, а всякие оффенбурги и страсбурги, как по нему, придумали империалисты - позлить русского человека.

Можно ли оценить глубину одиночества гея в каком-нибудь Задонске? Он и сам не оценит. Грустный удел - прятаться от себя и других в убогом декоре русского захолустья. На счастье там не надеются. Предел мечтаний - найти в ночь после выпускного податливое тело старшеклассника, который не вспомнит к утру, отчего ему неудобно сидеть.

Спрятать ориентацию - задача несложная, но ведь хочется и любви. Тут-то и начинается диалектика.

Нельзя сказать, что жизнь гея в русской глубинке хуже всякого Оффенбурга. В Оффенбурге не устроить пьяный дебош, не прогулять смену, сославшись на "заболел". Бюргерам не понять радость преодоления: расстояния в тысячи километров, общественных рамок, устоев. Немцу за жизнь не выделить столько адреналина, сколько русскому за пятнадцать минут секса с соседом, пока мама вышла за молоком. Да, узость местечкового сознания принуждает геев с периферии урезать биографию до общепринятой. Но еще Гете писал: "Принуждение обостряет разум".

Есть соблазн списать беды гомосексуализма в провинции на среду. Со средой гомосексуализму и впрямь не повезло, но будь среда всевластна, никаких бы геев не было. Главная причина дискомфорта в самих геях.

Человек по природе конформист. Тот же гей - часть гомофобной среды своего обитания, и сложно не быть в гомофобном обществе гомофобом самому.

Гей с русской окраины не столько боится быть разоблаченным, сколько стесняется. Он разделяет мнение, что быть геем ущербно. Для него собственная гомосексуальность - болезнь, от которой он мечтает вылечиться. Наверняка есть исключения, но большая часть гомосексуалов в провинции фантазируют не о браке с мужчиной, а о нормативной семье с ребятишками. Перед соседом не стыдно и совесть не теребит.

В Оффенбурге гею понятно, что он гей. Для него сексуальная ориентация - вектор, определяющий судьбу, но не перечеркивающий ее.

В России гею ничего не понятно. Он спит с мужчинами, но бежит определений: "один раз...". Он искусан сомнением, а прав ли я? Член в задницу - ведь это неправильно, не по-нашему, не по-христиански... После всякой эякуляции на душе как нагадили. Сирот с меньшим переживанием обирают.

В разной степени сомнения знакомы каждому, не важно, где мы родились. Либидо часто спорит с моралью, но нигде гомосексуальное либидо не одиноко так, как в провинции. Там, где десятая часть мужчин, притираясь к действительности, недолюбливает себя за гомосексуализм...

Фото misterb.com

17 МАРТА 2014 АНДРЕЙ ДОНЕЦ

Ссылка:

Смотрите также