КВИР - Наша любовь

Наша любовь

Мою встречу с возлюбленным увидела еще Ванга, когда мутным ноябрьским утром принимала советского космонавта-онаниста.

Космонавт расспрашивал про мертвого отца и живого сына, но Ванга упорно видела картинку: космонавт лежит в несвежем белье в своей квартире (полученной за летунство) и мастурбирует на черно-белый фотографический портрет Софи Лорен. Ванга смахнула свое видение. Но демоны, кружившие ее, подкинули ей другую картинку, выхваченную наугад из информационного поля Земли. И Ванга увидела меня. На вокзале, под расписанием поездов. Я был слегка небрит и, как обычно, подумывал о самоубийстве. А потом заметил парня с девушкой, но из-за внешнего сходства сразу понял, что это брат и сестра. Но он гораздо красивее, потому что - парень. И стонет сдержанно, а не как девка. Собственно, я не слышал, как стонет его сестра. И, надеюсь, не услышу. Но в этом разрезе она не вызывает ни малейшего доверия. Зато он... Он стонет, как солдат из старого фильма киностудии Довженко. Солдат - сильный парень из рабочей семьи. Фоном играет гармонь. Вьется дымок папирос. Солдат умеет любить, у него душа поэта, но он всё скрывает. Вот так и стонет мой возлюбленный. Опускает голову и стонет из глубины.
А его сестра, потаскунья-мультиинструменталистка, чуть не закончила Гнесинку. Но ушла: ее затравили из-за постоянных пятен менструальной крови на белых юбках. Пятна были такие разнообразные и непредсказуемые, что по ним гадала вся Гнесинка. Учащиеся так и говорили: мол, в понедельник мы гадаем на картах, во вторник на кофейной гуще, в среду на чае, в четверг на горячем воске, а в пятницу - по пятнам менструальной крови на юбке сестры возлюбленного Андрюши. И эта дура написала заявление декану: в правом верхнем углу шапка, такому-то от такой-то. С новой строки, по центру, размашистым почерком с трагически изломанными линиями: Заявление. Чуть ниже, опять с новой строки: Прошу Вас поставить крест на моем музыкальном образовании и признать собственное бессилие и убийственное равнодушие по поводу систематических издевательств над перспективной студенткой. И в правом нижнем углу: дата, подпись, пятна от слёз. И ушла. А по дороге домой, в метро, с горя позволила какому-то мужику потереться об ее задницу. Давки не было, они оказались вдвоем в пустом вагоне. Она высморкалась, вскочила и разглядывала свое заплаканное лицо в грязном стекле. А мужик сделал вид, что его толкают и теснят, встал за этой дурой и терся пахом об ее задницу.
Потом она зашла на рынок купить продукты. А надо заметить, что она клептоманка, причем очень забывчивая. Украдет и через тридцать секунд забывает. Дома открывает сумку и думает: ой, откуда это у меня? Ну ладно, в хозяйстве пригодится! Таким образом у нее появились шесть мясорубок, утюг, три гантели, подсвечник из оникса, семь авторучек гелевых и четыре стержневые, один презерватив, щетка для обуви, хрустальная пепельница, семь магнитиков для холодильника, матрешка, упаковка подгузников, бюстгальтер цвета фуксии и три коробочки с канцелярскими кнопками. Перечислить украденные этой идиоткой продукты не представляется возможным: придя домой, она быстро всё съедает... разрывая еду руками, чавкая, урча и гладя себя по животу.
Но в тот день, на рынке, она спиздила чурчхелу, положила за пазуху, тут же об этом забыла и пошла прочь. За ней погнались два нервных кавказца с плохой дикцией. А она уже думала о чем-то другом и очень удивилась, когда ее начали бить. Вышла оказия... Этюд с неожиданными вариациями. Плохо темперированный клавир. Сарабанда с воздеванием рук и уверениями в благопристойности.
А через два часа и семнадцать минут, когда я пришел с работы, эта посредственность металась по кухне и кричала мне, что со мной ее брат сошел с пути истинного. А я говорю: знаешь, какая у нас с ним любовь? У нас с ним любовь - как плавающие огни. Вот дождись темноты и одиночества и включи песню Lullaby группы The Cure. В текст не вслушивайся: он про страх, от него противное подъязычное послевкусие. Но закрой глаза и представь, что под эту музыку вокруг плавают и танцуют огоньки, а вы с любимым беретесь за руки и уходите навсегда. То есть не именно ты с любимым (ты любви не заслужила!), а я - с твоим братом. Я чувствую Бога, только когда твой брат лежит на мне. Это вневременное. Тебе не понять. Мы под Lullaby научились плавить время. Оно относительно и податливо. И однажды мы застынем в этих минутах навсегда: мы двое плюс плавающие огни. Вот такая у нас любовь.

Иллюстрация PETER FLINSCH

25 ИЮЛЯ 2016 АНДРЕЙ СПЕСИВЦЕВ

Ссылка:

Смотрите также