...Вы же психолог, почему Вы не пытаетесь меня успокоить? Обнадежить как-нибудь... Сказать: да, совершенно верно, правильные желания... Мне этот ребенок очень нужен, неужели не ясно?
Я позавчера с Соколинки, все нормально, цифры не шалят, нагрузка не определяется. Могу еще много лет протянуть, а мне всего сорок семь.
А вчера к Вите ездил, могилку в порядок привел, бомжи там шастают... Вот у Вити эта резистентность ко всему была, ко всем схемам буквально. Вы не понимаете? Ну не важно. Он недолго протянул, когда заразился, а прожили мы одиннадцать лет вместе. И я никогда ребенка не хотел, кошка у нас долго жила, мне хватало, а теперь ни о чем другом думать не могу: ребенка надо, розового такого, чтобы ползал и гугукал, и толстенький такой был, и кашки всякие ел, смеси...
Это и есть смысл всего. И мощный щит: я верю, что душа сильнее тела. Я буду знать, что мне ребенка вырастить надо, и вирус размножаться не будет, защиту такую себе сделаю. У меня сестра в онкологии лежала, и у нее соседка по палате с раком разговаривала, представляете, встанет у окна и бубнит: "Уходи, болезнь! У меня двое детей, мужа нет, я их поднять должна. Уходи, болезнь!".
И ведь выписалась, все хорошо, а врачи только руками разводили - они же ей открытым текстом говорили, что не жилец она. А она взяла и поправилась, потому что дети у нее были. Вот и я так хочу: за ребенка зацепиться и жить! Но с женщиной переспать не могу, просто не могу...
Не обижайтесь. Я вами никогда не интересовался, никем из вас. Да и заразить не хочу - мать потенциальную. Но сейчас всякие фишки есть, можно здорового ребенка сделать, искусственное оплодотворение и все такое. Без заражения. И суррогатную мать найти, только где деньги взять?
Вот об этом жалею по-настоящему: жизнь прожил и не разбогател, а все могло быть гораздо проще. И ни о чем другом думать не могу, идея фикс прямо: рекламу памперсов смотрю и плачу, по детским магазинам хожу и игрушки фотографирую, делаю вид, что прицениваюсь, ползунки всякие перебираю.
А сегодня видел девку на улице, молодую такую, счастливую, а в коляске дитё - месяцев пять, не больше. И я впервые в жизни понял, что запросто могу убить - в идеальных условиях, чтоб без свидетелей и все шито-крыто.
Не каждый может убить, даже если вы вдвоем на необитаемом острове и вокруг никого. А я могу. Вот ее я бы убил где-нибудь на пустыре, задушил бы и спрятал, а коляску с ребенком покатил бы перед собой. Я на это способен. Подумаешь, девка! Они залетают по пьянке и рожают, а ты тут мучайся в пустой квартире.
А соседям я бы сказал, что ребенок мне от погибшей родственницы достался, из Воркуты, под машиной погибла родственница, а кроме меня никого. Вот и спас я ребенка от детдома. И документы я б на него завел, придумал бы что-нибудь, может, на лапу кому-нибудь дал. Я бы его никогда от себя не отпускал, его или ее, не важно.
Вы не понимаете, какие вы все счастливые, вы детей своих бьете, дебилами называете. А я хожу и имена перебираю, и вот решил: если мальчик - Арсений, если девочка - Мария, и никак иначе. Я с ними разговариваю про себя, веселю их, "Вредные советы" Остера читаю - я целые куски оттуда знаю, мы их в одном спектакле использовали.
Представляю, как в зоопарке про животных им рассказываю, я же чуть зоологом не стал в свое время, да театром увлекся. Коленки ему зеленкой мажу, сопли вытираю, плавать учу.
Вы не понимаете, какие вы все счастливые. Вы не понимаете...
Выбор СЂРµРТвЂВакцРСвЂВР В Р’В Р РЋРІР‚В
На пути к эффективной вакцине от ВИЧ: открытие важной функции T-клеток
МОБИЛЬНАЯ ВЕРСИЯ
