 |
|
Миф о московских богах
Славу не интересовало ничье расположение и никакие авантюры, он не знал, что является божеством повышенной категории. Слава хотел быть независимым и не предполагал, что он настолько хорош, чтобы играть роль божества...
 Славик не спорь. Тётя старше, тётя всю жизнь в кино проработала, тётя всю жизнь пропиздела. Тётя лучше тебя знает, как правильно объебать и заработать денежку. Если хочешь стать звездой - делай то, что тебе говорят и не задавай лишних вопросов. Мы все заинтересованы в твоем успехе и не допустим промаха, - говорила Клавдия и думала: "Господи, ну полный идиот! Как же мне повезло!" 1. Клавдия, замотанная в простыню, стояла у окна с чашечкой горячего шоколада и в подзорную трубу рассматривала Третьяковскую галерею. Две толстенные мамаши с колясками курили на морозе и попивали пиво из бутылок. "Ой, страхолюдины какие. Господи, ну кто ж им присовывает-то? А? Откуда у них дети берутся?" - думала Клавдия. Она окунула палец в шоколад и нарисовала на стекле георгин. Пестиком торчал памятник Третьякову, галерея расходилась лепестками, насекомыми копошились странные людишки и опыляли получившийся цветок. Новая выходка в стиле "хипстер" вполне удалась. Цвет получившегося панно выражал качество жизни. Она сбросила простыню на пол и отправилась в душ. Вчера в университете она читала лекцию "Интеллектуальные права в коммерческой и маркетинговой деятельности". Глядя на молодых студентов, Клавдия внезапно обнаружила полное бесправие, как женщина. Клавдия считалась умной и образованной дамой брежневской, горбачевской, ельцинской и путинской эпох, конечно, если к этому качеству добавить способность сразу определять чувственные и социальные потребности нужного человека и виртуозно на этом спекулировать, добиваясь собственных целей. В университете платили копейки. Академик рекламных наук и маркетинга Клавдия Романовна Астафьева преподавала только для того, чтобы находиться среди молодежи и выуживать креативные идеи под видом практических заданий. Идею модернизации милиции придумала ее студентка, предложившая переименовать учреждение, а в новоявленных полицейских участках произвести евроремонт и поставить тропические растения, так сказать внедрить человеческий подход к преступникам и телезрителям криминальной хроники. Клавдия отстояла эту простую, но эффективную идею в верхах и получила свой процент. Да что полиция! Советский реализм, тоннами хранящийся во всех музейных фондах, стал продаваться на крупнейших аукционах мира благодаря грамотно организованному спросу и усилиям Клавдии. Клавдия продавала рекламные стратегии приблизительно такого масштаба и дорого ценила свою мозговую активность. Она считалась законодательницей мод и зажигательницей звезд. Серым кардиналом влияния на общественный спрос и всевозможные рейтинги она придумывала тот самый воздух, из которого делаются деньги. Именно Клавдия запустила бандитские сериалы, сделала всех детективщиц ироничного жанра и завезла литературных негров для господствующей нации, чтоб та не только оставалась самой читающей, но и зарабатывала на слове. Это она придумала термины - новый русский, ватники, чмоки-чмоки и ввела в гламур слово "пафосный". В общем, Клавдия обладала талантами в разных плоскостях и объемах. Не повезло ей только с внешностью. Фигура Клавдии напоминала ядерный гриб-дождевик. Если голову Клавдии отрезать и выложить на прилавок не столь отдаленного московского рынка среди настоящих свиных голов, то не всякий покупатель узрел бы подлог. Многие интересовались бы ценой мозгов на холодец, а еще и потребовали бы скидки, заметив, что боровша при жизни косила на левый глаз. Из-за неудавшейся внешности, Клавдия бесконечно самоутверждалась в амурных делах. Партнеры подступались к ней с ощущением пытки, но в ходе многообещающего сексуального эксперимента всегда оставались довольны. Клавдия ухватилась за эту ниточку и развивала невиданный талант супербляди с амбициями и готовыми профессиональными решениями любых вопросов. Она хитрила и предоставляла редкую возможность партнерам преодолеть собственные страхи. После нее миленькие уже никого не боялись. Разветвленные половые и родственные связи Клавдии доходили до самых верхов. Она любила помучить сомнительными прелестями многочисленных императоров своего древнеримского лона. В быту Клавдия проявляла замашки царственной особы из античного мира. В роскошной квартире в Лаврушинском переулке она ходила голая, либо в пурпуровом банном халате, либо заматывалась в жаккардовую простыню. Утром она стягивала эту простыню с кровати, чтобы заново не улечься спать, оборачивалась, а после скидывала на лаковый дубовый паркет где вздумается, создавая премиальную нагрузку домработнице. В подзорную трубу 18 века, некогда подаренную Ивану Федоровичу Крузенштерну Екатериной Великой, она читала афиши на дверях Третьяковской галереи и не только. Клавдия выискивала красавцев среди толп, идущих к Кадашевской набережной вешать замки любви на Лужков мост и бросать ключи в реку. Молодежь засиживалась в скверике у фонтана "Вдохновение" дотемна. Клавдия занимала боевую изготовку у окна с прибором ночного видения для снайперов, который заимела после успешной рекламной компании вооружений для стран Ближнего Востока. Но без очков Клавдия не различала подробностей и представляла зеленоватое море блаженства на побережье Коста-Рики. Потолок спальни она украсила концептуальным ночником в виде Солнечной системы. Туманности, пояс астероидов, кометы, Меркурий, Венера, Марс, Юпитер, Сатурн. В свое время в спальне у Клавдии перебывали все боги древнеримского пантеона, кроме одного - бога любви и красоты Аполлона. Позвонив маман и отходя ко сну, Клавдия представляла их всех по очереди и грезила о новой звезде. Московская мечта - стать звездой - привлекает молодежь всех стран бывшей Советской империи. Красавцы и красавицы съезжается в Москву за триумфом и свободой, удовольствием и деньгами. Не каждый высоко взлетает и долго сияет, но никто обратно не возвращается. Всех разбирают по богатым домам, а после передают другим, как переходящее красное знамя. Сначала магнаты, потом олигархи, начальники отделов и, наконец, рядовые москвичи. Великие мира сего во главе с Клавдией мечтают о любви и красоте в одном лице. Приезжающие кадры редко попадаются такими. Найти бога красоты в Москве не составляет труда, но найти бога любви почти нереально. Все боги перебывали в ее постели, все чувства перебывали в ее душе, кроме любви. Клавдия не понимала: как это - любить и быть влюбленной. А от погружения в сущность "женской любви" на нее находило гендерная строптивость. Однако, Клавдия долго не сдавалась и почти всю жизнь мечтала о молодом и красивом любовнике. - Влюбиться хоть на недельку! - повторяла она, представляя, что любовь - это непостижимое влечение к умному, красивому, талантливому и желательно хуястому борцу за ее личное удовольствие, а также все те ожидания, которые исходят от декораций в рекламе трусов, дорогого парфюма и интимного мыла. Она видела любовь красивой картинкой из глянцевого журнала. Клавдия долго терпела и ждала. На седьмом десятке она отчаялась встретить и распаковать девственного красавца с чистой душой супергероя. Клавдия угомонилась и окончательно решила посвятить себя профессии. Объезжая пробку в вечерний час-пик, водитель свернул с Ленинградки в сторону Кронштадсткого бульвара и Головинского шоссе. Понесся мимо стройки и напоролся на дымящийся асфальт и таджиков. Все выжили. Пострадала только идея космизма, которую выбили из Клавдии раздувшиеся подушки безопасности. Клавдия решила дождаться такси в "Трактире на кругу" на Нарвской улице. Собственно, круга там и в помине не было: тюрьма, кладбище, пруд, противотуберкулёзный диспансер и тошниловка для местного андеграунда. Войдя в так называемый трактир, Клавдия словно переместилась в прошлое. Под расхожий исторический хит "Шальная императрица" пацаны в спортивных костюмах и девахи в китайских ватниках упивались пивом, заедая сушеными кальмарами и дымя дешевым куревом. Бледные лица походили на бандитские физиономии каменных изваяний римских императоров из собрания музея изобразительных искусств имени Пушкина. Клавдия воодушевилась и прислушалась к разговору: - Да, в Москве остались еще такие места, где кипит настоящая жизнь. Вот подойдешь к кому-нибудь в центре Москвы, спросишь денег, а тебе скажут: денег нет, братишка. Нет. И все. Ничегошеньки не произойдет. А вот на Речном вокзале другое дело: подойдешь к кому-нибудь, спросишь денег, а тебе не только скажут, что денег нет, но еще и в морду дадут. Вот где настоящая Москва... А в центре почему тах-то? Пидоры потому что, а мы реальные пацаны. Обратив внимание на татуированные пальцы реального пацана, Клавдия сняла норковую шубу и на всякий случай заказала к чашечке кофе два дешевых пива, отправляя месседж местному истеблишменту, что к ней подтянутся свои в доску чуваки. Дополнительной мерой предосторожности Клавдия намеренно посуровела в лице и, приобретая окончательное выражение жительницы отдаленного района Москвы, начала приоткрывать рот, но не смогла остановиться на нужном ракурсе. Челюсть отвисла до упора. Глаза разъедали слезы. В этот момент ничего обидного не произошло. Официант принес кофе и поставил два пива перед норковой шубой, но Клавдии сделалось больно. Прокуренное пространство трактира и пивная пена рождали бога красоты. В самый раз причалить московскому Аполлону в районе Речного вокзала. Двухметровый белокурый бог в белой приталенной рубашке, бабочке и трико освещал страдающую Клавдию лазурными глазами. Он зажег свечку, превратив столик в жертвенник. Молитва Клавдии потекла вверх, задрожала в глазах официанта и завибрировала, как луч Ариадны в душе профессорши. Узнать античного бога очень просто - по чувству, возникающему в сердце и переливающемуся с кровью в прочие органы. Само чувство и есть бог. То, что вызывает это чувство, есть воплощение божества. То, какую историю подсказывает сердце и есть миф. Самим страданием Клавдия молилась встреченному богу. Страдание она считала совершенным состоянием для божественного помилования. Молилась она только о плотском наслаждении и смотрела на оттопыренный гульфик официанта. Душа ее моментально очистилась от скверны, разверзлась и зашевелилась там, где Клавдия почти перестала чувствовать. Клавдия захотела обладать официантом, как красивой шкатулкой с выдвижным ящичком для драгоценностей. Клавдия была уверена, что любое божество, явившееся в образе человека, должно представать в униформе и с бейджем, с располагающей придурковатой улыбкой. Божество должно служить людям, но никак не наоборот. Клавдии сразу захотелось дезориентировать официанта, наставить на путь истинный, осыпать золотом и бросить Москву к его ногам. Лобные доли мозга, которые отвечают за светлое будущее Клавдии, вызвали наиболее бесстыжее выражение ботоксных щек и бровей явной эротоманки. Черты как бы впускали в глубину лица. Мина получилась зловещей и неконтактной, словно ее ужалил шершень. Она сидела, как на иголках. Вместо Москвы под ноги официанту упала норковая шуба. Клавдия встрепенулась, как птичка, и полезла под стол. Нелепость ситуации раззадоривала её авантюризм. Официант равнодушно поднял шубу, так и не заглянув в лицо. Обычно молодые кобели не обращают внимания на размалеванных старух. Поняв, что в данный момент вызвать к себе расположение не удастся, Клавдия хорошенько запомнила лицо официанта и имя на бейдже - Святослав. Земля круглая, мало ли - вдруг Слава соскользнет с земной окружности в ее небесные объятья и останется там навсегда! Славу не интересовало ничье расположение и никакие авантюры, он не знал, что является божеством повышенной категории. Слава хотел быть независимым и не предполагал, что он настолько хорош, чтобы играть роль божества, пришедшего в этот мир за могуществом, известностью и подношениями. На должности официанта Слава и не предполагал исполнять чужие мечты и молитвы голодного сердца, а только гастрономические заказы и позывы пустого желудка. А между тем исполнять мечты другого человека очень просто. Исполнение мечты вызывает любовь. Об этом знала Клавдия, но Слава не имел ни одной мечты. Слава закончил кулинарный техникум и в свои восемнадцать с небольшим лет хотел иметь дом, любимую жену, сносную работу и хороший отдых. Только и всего. Клавдия решила брать Святослава мамковостью, а также земной славой и деньгами. Клавдия возжелала зажечь новую звезду. "Обожествить, разориться, но исполнить его мечту. Нет сомнений: он мечтает обо всем и сразу. На этот раз я зажгу новую звезду кинематографии" - она ставила перед собой приоритетную задачу и наполнялась профессиональным гонором. Москва всегда создавала звезд из никого. В этом отношении Москва - столица мира. В Голливуде - звезды искусственные и генномодифицированные, на стероидах и пластических операциях до самой смерти. В Болливуде - отпрыски господствующих каст, угнетающие отсталые слои населения. Совсем не понять нашему зрителю, откуда вылезают европейские звезды, но сдается из маленьких да удаленьких порностудий. Только Москва заставляет поверить в свои силы. Только Москва создает условия для того, чтобы каждый никто из ниоткуда мог стать звездой. Абсолютно любой. В каждом никто есть талант. Нужно только попасть в заданные условия или воссоздать их. Никто из ниоткуда неизвестно где бредит золотыми куполами и рубиновыми звездами, приезжает в Москву в плацкартном вагоне с зубной щеткой и томиком Бунина в пакете. Никто терпит унижения, спит на Ярославском вокзале и Чистопрудном бульваре, (именно там происходит что-то тайное, как во сне и сказке), а наутро бац - зажигается новая звезда, которую уже не заставишь гэкать и окать. Приблизительно так это происходит и во Вселенной: вечером пыль и газовое удушье, а утром сияние и толпы поклонников. Москва просто отражает глубинные процессы космоса, открытого для всех желающих. Только пробейся и выживи. Собственно таинство зажигания звезды понимается плохо. За истину принимаются слухи и домыслы. Неофициальные языки утверждают, что большинство популярных артистов при Ельцине, за исключением мужей примадонны, поставлялись в шоу-бизнес непосредственно из залов ожидания, буфетов, комнат матери и ребенка всех столичных вокзалов, особенно Казанского и Киевского. Иногда сама звезда признавалась, что к ней - необилеченной пассажирке - непосредственно в колонном зале Павелецкого вокзала приставали пречистая Дева со святым Януарием в сценических образах и, как представители новогоднего "Голубого огонька", уговорили на знаменитость и славу. Но и этому вера не велика, мало ли что может померещиться усталой путнице на трезвую голову. В двухтысячные годы бесплатный вход на эстраду постепенно начал зарубцовываться. Первый призер Евровидения и косолапый пацан из Воронежа, как никто из ниоткуда, последними без мыла влезли в сужающееся бесплатное отверстьице большой сцены. Молодые мегазвезды, те, что сейчас сияют в тренде, сформировались из среды финансово-политической туманности и потомства своих небесных родителей, ставших белыми карликами на покое. Совершенно очевидно, что эти мегазвезды - кто из откуда. Вроде бы они все разные, но Клавдии никак не удавалось их различить и научно классифицировать. Стараясь выделить новые индивидуумы, она достоверно определяла, что все новые мегазвезды произошли от общего неизвестного предка, как вьюрки Чарльза Дарвина. Разница только в клювиках и пафосном оперении. От досады она плевалась в телевизор: артисты все казались ей на одно лицо, с одной прической и пели одним и тем же стервозным голосом одну и ту же песню. Клавдия понимала - надо терпеть, так надо, это бизнес шоу, они все - кто от чистого денежного истока из прекрасного откуда, а инвестиции должны приносить прибыль. Но как быть с сердцем? Сердцу хочется петь новые душевные песни, а песен нет. Клавдия ставила перед собой почти невыполнимую задачу - зажечь настоящую звезду, чтобы порадовать сердце на старости лет и заработать последний миллион на пенсию. Клавдия теперь знала, кто ей нужен и как вернуть Москве статус зажигательницы настоящих звезд. Я слыхала у вас там, в кино, геев полно... но я не переживаю. Пусть Славик хоть геем будет, главное, чтоб не пил, как его отец проклятущий! 2.- Как жить на белом свете, Линочка? - рассказав о влечении к официанту, жаловалась Клавдия своей лучшей подруге, довольно великой продюсерше и режиссерше Февралине Москалюк, дочери еще более великой актрисы и режиссерши. - Неужели это все пройдет мимо нас? Это же готовый герой. Это лицо мирового уровня и кассовых сборов. Эти глаза, рост, улыбка, величие и доброта во взгляде... А главное славянские черты и имя - наш ответ западно-европейским ценностям и америкосам. Если бы я была чуть помоложе, я бы соблазнила его незамедлительно и отдалась в туалете этого трактирчика, не раздумывая! Но что я могу теперь на седьмом десятке... одна... - Ошеломительно... - томно произнесла великая режиссерша, поправляя лунообразное колье в виде широкой позолоченной пластины с разноцветными булыжниками, стилизованное под украшения из раскопок погребения сарматской царевны первого века до нашей эры. - И как бы ты разместилась в тамошнем клозете со своей отъетой пороховницей? - Линочка, умоляю, мне понятен твой сарказм, но это дело крайне серьезное и касается нашего места в искусстве... - волнительно произнесла Клавдия. - Да, но что я могу? - встрепенулась Февралина и, поправляя колье, сказала: - Это не украшение, а коромысло на отшельнице Розалии! - Доверься моему вкусу, Линочка... - умоляла Клавдия. Кое-как Клавдия уговорила подругу. Через несколько дней светские дамы отправились в трактир на смотрины Славы. Февралина, как основоположница современного кино, осталась в авто, боясь быть порванной поклонниками в клочья. Клавдия ничего не боялась. Оказалось, что данный официант в трактире уже не работает. Клавдия, тряся кошельком, выудила из директора домашний адрес Славы - улица маршала Василевского. Все сходится: такому-то красавцу только маршальскую прописку! Улица Василевского представляла скопище неуклюжих домов, кривых поворотов и тупых объездов, как бы воссоздавая хитросплетения воинского ума самого маршала. Все как бы запутывало противника, но дамы прорвались, взобрались на пятый этаж и нажали кнопку звонка. Ароматы Шалини и Ральф Лорен Ноториус наполнили тесную двухкомнатную хрущевку, вытесняя дымовую завесу скворчащих на кухне котлет. Перед семейством простых москвичей в домашних тапочках предстали две великие труженицы кинематографического тыла: Клавдия Астафьева в демисезонном платье беременной балерины и гнездоватым пуком волос на голове и Февралина Москалюк, подстриженная под светского призывника, в древнерусских сапожках с шипами и сталинском галифе. Пальцами, усыпанными бижутерией аляповатых размеров, обе дамы чесали маленькие носики. Увидев Славу, Февралина Сергеевна поняла, что ей светят масштабные валютные инвестиции, о которых до этой встречи отечественный кинематограф и не мечтал. Она даже заведомо знала, кто раскошелится и попросится в долю. Узнав Февралину, мамаша Славы лишилась дара речи и приготовилась соглашаться на все. - Святослав, мы потрясены вашей внешностью... - выдавила из себя Клавдия. - Я бы даже сказала: ошеломлены, - добавила Февралина, - и хотим утвердить вас на главную роль в моем новом фильме. Конечно, все произойдет не сразу. Нужно будет поучиться, пообщаться с кем нужно, но мы поможем, мы отстоим, мы познакомим. Знаете ли, сейчас время, когда бездарность и серость захватили искусство в плен и пытают общество. Но мы исправим ситуацию, ведь так, Святослав? Славе было все по барабану. Он говорил: "Прикольно", "Вещак", "Чумачечно" и снова отмалчивался. - Господи! Мы согласны на все! - заголосила восторженная мамаша и добавила шепотом: - Я слыхала у вас там, в кино, геев полно... но я не переживаю. Пусть Славик хоть геем будет, главное, чтоб не пил, как его отец проклятущий! - Ну, предположим, геям мы его не отдадим, - уверенно сказала Клавдия, которая в эту судьбоносную секунду напоминала волшебный корень мандрагоры. Клавдия лично обзвонила всю приемную комиссию театрального училища. Подняла старые связи, вспомнила за кем застолбила те или иные комплименты, наобещала, уговорила, заставила, пресмыкнулась. Пропихнуть Славу во имя будущего и настоящего кинематографа на бюджетное место оказалось непросто. Сопротивлялась председательница экзаменационной комиссии Эмма Генриховна Кобылянская. - Эммочка, дорогая, подумайте хорошенько: пусть хоть один натурал будет в профессии и в училище! - нейтрализуя старческую вредность, чуть не плача, твердила Клавдия. Басня Крылова, которую зачитал Слава грубым мужицким басом, внезапно пробрала Кобылянскую и ради единственного натурала в профессии бабка согласилась. И понеслось становление звезды. Клавдия чувствовала себя Айседорой Дункан, сопровождая молодого любовника в заграничных поездках. Последующие два года стали для Клавдии незабываемыми: она широко тряхнула стариной. В свое время Клавдия переспала со всеми, кто стоял на ее пути. Она была черной звездой российского секса 80-х и 90-х годов. Попав в ее поле тяготения, ни одно земное тело не смогло уйти от опасного сближения. Все чуяли в ней не роскошный аксессуар для горизонтальных удовольствий, а носительницу лошадиного здоровья и крепкого характера с национальным юморком. Именно эти крупные природные чары, которые Клавдия не замечала в себе, притягивали мужиков нравом поменьше. Все мужики хотели тут же размножиться с Клавдией, приютиться на ее могучем теле, завладеть и возвыситься над силами натуральной природы, прижаться, как былинные богатыри к земле-матушке, и затеять суровое гнездовье вернувшимися на родную землю журавлями. Доверенные лица губернаторов и предприниматели регионального уровня, министерские, начальники и подчиненные, желаемые и нет - все волочились за ней, усиливая траты на ухаживания и увеличивая сумму контрактов, если Клавдия давала от ворот поворот. В большинстве случаев она просто давала и поначалу радовалась, что берет обаянием и хваткой. Только повзрослев, вырастив двух дочерей и избавившись от всех мужей, слегка состарившаяся Клавдия поняла в 59 лет, что дело тут не в ее внутреннем мире и уж тем более не в гипертрофированных женских формах. Прослойка директоров-предпринимателей и первых лиц расплодившихся управлений, мэрий и префектур оказалась сексуально активной. Окруженные очаровательными кокотками из тайных органов безопасности, государственные мужи не отказывались ни от какой свободной женщины, пробравшейся безвозмездным пучком света в темное царство выгодоприобретателей и страховщиков. На обширной территории от Волги до Енисея с помощью Клавдии финансово-политическая элита закалялась, как сталь, укрепляла свою фаллократическую власть и законную позицию доминантных самцов. Родина и открытое общество нуждались в таких независимых и неунывающих женщинах, как Клавдия Романовна Астафьева. Зачем мужчины это делают персонально с Клавдией, она толком не понимала, но хотела разгадать эту тайну. Она раздевалась и с ужасом смотрела на себя в зеркало: "Как же у них это получается? На что позарились? Я бы себе не дала, я бы на себя не залезла. У меня не встал бы однозначно". Она плевала в свое отражение и говорила, что еще не вечер. Удовольствия от этого процесса мужики не испытывали никакого, а Клавдия и подавно. Как ревностная эгоистка, она любила молодых красивых парней в спортивных шортиках, а не престарелых волшебников в красных колпаках. - Эти потасканные сволочи хотели испытать себя и утвердиться за мой счет. Хотели испытать силу воли и потенции, - думала Клавдия о мужиках, состоящих при власти и деньгах. Она вообразила свою бурную половую жизнь игрой в дартс. К ней летели острые опасные дротики, а она как дура их ловила. Навтыкали. Она думала, что попала в струю, а вот сейчас выбилась из колеи и простаивает. Каждый раз принуждение к сексу вызывало в Клавдии горечь унижения и думы о гендерных разногласиях. Возникающая без ее команды эрекция теперь оскорбляла. Клавдия заработалась над рекламой Олимпиады в Сочи и как-то упустила, что последнюю такую эрекцию подсовывали ей уже много лет назад, а раскаленные мужские органы и зависимость от пениса она рисовала только в воспаленном воображении. Угомонившись с телесными утехами к 59 годам, Клавдия теперь ждала от мужчин проявлений духовности. Она грезила обожанием и красивыми ухаживаниями. Хотелось поэтических сравнений ее с цветком, внятных признаний, хотелось адекватной лести, а может быть и нежных комплиментов не сквозь зубы, поцелуев на последнем киносеансе, романтики, как в пятнадцать лет. Маме Сильвестра Сталлоне девяносто два и она еще ничего, держится. На Клавдию смотрели, как на образину, как на стальную арматуру. Во взгляде ее читалось исковое заявление, которое необходимо удовлетворить. Досконально изучив ее с ног до головы никто не находил ничего такого, что можно было бы вменять Клавдии, как правдоподобный и безопасный комплимент. Все, что не назвалось бы, расценивалось как издевательство и могло только рассердить. Клавдия точно знала, что ужасна и смешна, а потому удачные комплименты в свой адрес считала повышенным коэффициентом IQ . В основном, ей делали только один нейтральный комплимент, который кочевал по столичной тусовке, как универсальная формула подлизывания, не затрагивающая ничего существенного: "Какой у вас прекрасный цвет лица". Это еще более-менее походило на искреннее удивление. Ведь цвет лица постоянно изменяется, в зависимости от освещения, настроения, чашечки кофе. Сделавшего такой комплимент Клавдия считала всего-навсего способным, но не гениальным и безупречным креативщиком. Эту формулу подлизывания Клавдия запустила в тусовку сама. Если она слышала оригинальные и еще более совершенные лести, то льнула к этому человеку, как подающему большие надежды и хотела на нем заработать. Уж если ей нравится, то целевая аудитория просто взорвется. Слава говорил ей только гадости: "Ты ж не баба! Ты баобаба! Корнеплод!" - и при этом больно шлепал ее по колыхающейся заднице. Клавдия свирепела и заливалась краской: ей нравились эти гадости. Радостная честность и энергичное удивление, с которым Слава ее ругал и смешивал с говном, восхищала Клавдию. Она видела в Славе подъем духа и воодушевление в те моменты, когда на него находило желание обозвать ее смешным, обидным и грязным сравнением. Глаза Славы зажигались огоньком, руки тянулись к толстому заду, к ее, между прочим, заду. В Славе возникало истинное озарение, а в Клавдии - гордость, за то, что именно она вызвала этот призрак креативного мышления в голове простого парня из спального района. Сумела своим негодным телом разжечь страсть творчества. Клавдия считала себя гениальным манипулятором общественного мнения. Даже неотесанное полено под ее руководством придумывало что-то существенное и практическое, пусть оскорбления, это не важно. Главное психология и энергия творчества, пробуждение тайных состояний, из которых рождается большой художник. Она таила надежду и на любовную страсть. Если Слава открылся по-настоящему в чем-то одном, зажегся чем-то одним, то искры рано или поздно обязательно попадут во все остальные сферы сознания и сердца, а потом возгорится пламя и в чем-то другом, что порадует Клавдию персонально. Клавдия вознамерилась ждать того счастливого момента, когда сознание Славы просветлится окончательно и он накопит в себе благодарность за то, что именно она помогла ему открыть такие прекрасные состояния жизни. Клавдия повела Славу именно этой дорогой - от гадостей к радости. Гадости должны были переродиться со временем в гениальное актерское мастерство, присущее новой драматической звезде большого экрана. Клавдия приступила к воспитанию Славы. В квартиру в Лаврушинском переулке потянулись лучшие преподаватели. Частные уроки давали известные законодательницы тенденций отечественного шоу-бизнеса, идеологи хореографии, легенды звездной логопедии. Привить лучшие традиции, натаскать, отчеканить, отшлифовать, вставить Славу в драгоценную оправу. Дать ощущение дорогой красивой жизни, накачать, отбелить зубы, загореть, обмазать светским налетом, в короткие сроки возбудить понятную широчайшим массам звездность. Все восхищались частной коллекцией православных икон с припухшими глазами Богородицы и эротическими рисунками Джона Леннона, изображающих заросший пах Йоко Оно. Слава не знал ни икон, ни Леннона. И уж тем более он не знал, что Леннон и Йоко любили роскошные групповухи с шикарными самцами, о которых мечтала старая битломанка Клавдия Астафьева. Переезд и воспитание Славы произошло без ощутимого ущерба чьему-либо самомнению. Клавдия старалась не вызывать на откровенные разговоры, но Слава самостоятельно пытался кое-что разузнать о профессии, в которой ему предстояло работать. - Клав, вот объясни мне по-человечески: почему не снимают хороших фильмов? - Снимают то, на что есть спрос. - Ну, а если нет спроса, выходит что теперь и снимать ничего не надо? - Если нет спроса, его нужно создать! Тебя к примеру, никто пока не знает, но мы создадим спрос и у зрителя возникнет потребность именно в тебе. - Выходит, что зрителя заранее обманывают, предлагают фуфло вместо настоящего кино? Я бы квалифицировал это как мошенничество и организованная преступность. - Ну не такое уж и обманывают, ну не такое уж и фуфло... да зритель сам ждет, что его обманут! Вы же все хотите обмануться и ждете, когда вас обманут... - Мы хотим обмануться? Ты сбрендила. Мы все ждем настоящего кино! - смеялся Слава. Клавдия думала, что он и вправду шутит и не обращала на эти нелепые расспросы и выходки абсолютно никакого внимания. - Славик не спорь. Тётя старше, тётя всю жизнь в кино проработала, тётя всю жизнь пропиздела. Тётя лучше тебя знает, как правильно объебать и заработать денежку. Если хочешь стать звездой - делай то, что тебе говорят и не задавай лишних вопросов. Мы все заинтересованы в твоем успехе и не допустим промаха, - говорила Клавдия и думала: "Господи, ну полный идиот! Как же мне повезло!". Все складывалось удачно. Весь мир готовился рукоплескать Славе. Клавдия лично показывала ему знаменитостей и серых кардиналов на красной ковровой дорожке в Каннах. Вывозила на тусовки Венецианского и Берлинского кинофестивалей. На Славе теперь сидели роскошные бабочки от кутюр. Постепенно Слава освоился со всеми остальными атрибутами роскоши, перестал шарахаться и смотреть квадратными глазами. Слава завладел сердцем Клавдии и другими органами, пропускающими блудливую кровь. Да и общался он с ней, откровенно, как с родной: "Клавка, блядина! Неужели нельзя пизду подмыть, чтоб не воняло воблой? Я не пиво собираюсь пить, а ебать тя, свиноматка жиртрестная!" Общение на повышенных тонах, необычайная наглость и настойчивое мужицкое превосходство обдавали Клавку любовным жаром. Клавка, чтоб не сглазить, показывала обиженную физиономию и тихонечко про себя радовалась: "Умеет же кобель зажечь страсть в такой чуткой женщине, как я!". Таких результатов она добилась не сразу. Клавдия понимала, что пьет из источника, к которому не припадала ни одна гламурная гнида. Месяц она просто спала рядом без всяких поползновений. Осторожная и безропотная, как дочь всевышнего, Клавдия отводила стыдливо глаза, желая понять, насколько раскроется молодой девственник. Слава поначалу зарился только на свое будущее и лежал с закрытыми глазами, притворяясь мертвым, рассчитывая, что это договорное испытание рано или поздно закончится. Но как только он почуял мягкость Клавкиных ладоней, нежность вишневого лепесточка, легкость и домашний уют тела, Слава обрадовался и потерял страх. Игра изменилась, ему стало интересно. Удивляя мастерством постепенно, Клавдия раскачивала Славу до полной самоотдачи. Не все сразу, вроде бы это он сам догадался. В постели циничная стеллерова корова превращалась в ловкую и распахнутую проветриваемую субстанцию, становясь девственным устьем чистейшего родника. Туда не ступала разве что нога человека, но со временем все следы исчезли. Первозданные дебри и мангровые заросли Слава осваивал счастливым дикарем. Блокбастер мыслился, как большой рекламный ролик новейшего вооружения и противостояние оранжевым революциям, совершаемыми злобными американцами по всему миру. Марсиане будут атаковать друг друга православными ударно-разведывательными вертолетами, обрызганными святой водой кораблями-невидимками, намоленными вездеходами "Андромеда" и усовершенствованным огнестрельным оружием новейшего образца. Проект под руководством Лины Москалюк собрал невиданный бюджет - десятки миллионов долларов. Февралина капризничала, заставляла переписывать сценарий, но понимала, что работать нужно бегом. Капитал требовал подать прибыль быстро. Клавдия Астафьева выступала креативной продюсершей и заведовала маркетингом фильма. Готовился продукт большой киноиндустрии под рабочим названием - "Марсианские боги". Осознали пробел в искусстве и актуальность повести "Аэлита" Алексея Толстого, которая экранизировалась только один раз в 20-е годы, когда кино было немым. Сейчас требовалось именно говорящее кино. Кино о сохранении ценностей, о неземной любви, о повышении уровня политической ответственности народа и власти, о патриотизме, понятном каждому. "Аэлита" в эстетике русского авангарда, Ганса Гигера и символики сарматских царей, помноженная на гениальное видение Лины Москалюк представала именно такой кинолентой. Это был наш ответ "Матрице" и "Планете обезьян", поддерживающий имидж русской литературы и заявление о возрождении российского космического превосходства. Но это не самое главное. Это всего лишь фастфуд для дилетантов. Блокбастер мыслился, как большой рекламный ролик новейшего вооружения и противостояние оранжевым революциям, совершаемыми злобными американцами по всему миру. Этот скрытый смысл понимали только узкие специалисты. Марсиане будут атаковать друг друга православными ударно-разведывательными вертолетами, обрызганными святой водой кораблями-невидимками, намоленными вездеходами "Андромеда" и усовершенствованным огнестрельным оружием новейшего образца. Из госбюджета Москалюк выбила первый миллион долларов даже не напрягаясь и сразу выдала дольщикам первый трафик откатов в пятьдесят процентов. Февралина Сергеевна, как режиссер фильмов о справедливой освободительной войне, многое почерпнула от своей великой матери, которая тоже всю жизнь снимала фильмы о войне и захватчиках. На тайных совещаниях в органах безопасности Москалюк утверждала: - Западный мир угрожает нам открыто, маскируя насилие под видом боевиков и фантастики. Установив подлинный смысл так называемых блокбастеров, я нахожу, что это не просто фильмы для развлечения несознательных масс - это предполагаемые сценарии войны и разворачивающихся событий, а также стимулирование идей силового воздействия и разжигания конфликтов. Это маркетинговые презентации. Агрессоры из блока НАТО уверены в собственных силах и победе. Настал наш черед показать то, чем мы располагаем, пошатнуть их самомнение и красиво показать лучшие образцы вооружения в дружественных странах и государствах третьего мира. Для этих целей искусство и существует, только для этого в свое время Жюль Верн изобрел научно-фантастический жанр. Господа, мы постепенно приходим к тому, чтобы правильно себя подавать на внешнеполитической арене, используя мировую киноиндустрию. Клавдия Романовна раскладывала фотопробы Славы перед остальными инвесторами и, пробуждая национальное самосознание, объясняла на пальцах: - На русских сейчас грязь не льет только ленивый. Нас облаяли и оболгали со всех сторон. Мне, например, унизительны чужие смешки. Чтобы матушка Февралины Сергеевны сказала, если бы дожила до наших дней? А мы ведь первые полетели в космос. Пора об этом напомнить миру. Посмотрите на этого ангела: это не просто обыкновенный русский парень из народа. Да-да, мать его уборщица. Отец рядовой дэпээсник. Но Святослав каков! Голливуд отдыхает! Толстой описывает главного героя, словно видит в этой роли только Святослава: "...с пристальными, светлыми, казалось летящими впереди лица, немигающими глазами". Это герой, это космонавт, это бог зрительного зала. Это типаж, который будет ассоциироваться с мировым господством российской киноиндустрии. Он принесет нам миллионы! Вас приятно обрадует, что решение о съемках принято на самом верху и активно поддерживается правительством. Февралина Сергеевна поддакивала и делала вид, что ее все достали своим непониманием. Ну это же очевидно, господа! Какие глупости приходится разжевывать вместо того, чтобы заниматься делом и зарабатывать деньги! Инвесторы велись на благозвучную фамилию большой артистической династии и широко растиражированные в то время слухи, что Россия не сегодня-завтра подвинет американцев в большой киноиндустрии. Кроме того, Февралина Сергеевна стояла на передовой идеологической борьбы нашего государства и партии, а потому долевое участие в одном с ней деле не казалось инвесторам каким-то уж серьезным преступлением против власти. С другой стороны, почему бы и просто не дать, раз уж так хорошо просят. Хорошие ведь люди, свои. Кроме того, это ж вложения, работающие на репутацию компании, а не просто контекстная реклама трусов инженера Лося и блеска для губ, которой будет пользоваться Аэлита в кадре. Единственное, что всем не понравилось - это название. Упоминание Марса и богов отрывало от Москвы, от дня сегодняшнего, обезличивало. Проект решили переназвать с учетом актуального настроения спонсоров. Так получились "Московские боги". Февралина аж поперхнулась. - Линочка, а ведь толково получилось! - уговаривала Клавдия. - Спонсорам скажем, что название выражает могущество страны, а под богами подразумеваются они, как сверхлюди, достигшие конкретного богатства и реального могущества. Но мы-то точно будем знать, что богини - это мы с тобой! Женщины, добившиеся успеха, признания и славы! И заметьте - незамужние женщины! Я уверена, ты снова выдвинешься на "Оскара"... И на этот раз возьмешь его! У нас все для этого есть! Мы же хотим, чтобы одинокие женщины показали миру, что они могут добиться всего, чего угодно! Линочка, ты же у нас одна такая талантливая: России надеяться больше не на кого. Разумеется, Клавдия шифровала в названии фильма не бизнесменов, не свою подругу великую режиссершу, а себя и Святослава - личного московского бога и любовь всей оставшейся жизни. Это был большой рекламный ролик большой зимней любви отнюдь не рядовой москвички Клавдии Астафьевой. И даже глубже. Все те, кто попал в кадр, богами не могли являться. Клавдия считала, что настоящие боги - не видны. И только она - одна из таких настоящих невидимых богинь. Февралина взялась за Аэлиту сама. Красавцу Славе предстояло играть инженера Лося - русского ученого, отправившегося на Марс с миротворческой миссией. Инженер Лось - крепко сложенный с густыми, снежно-белыми волосами влюбляется в марсианку с удлиненным нежно-голубым лицом и огромными зрачками пепельных глаз. Наших марсиан одели в одежды, совмещающие древнерусский покрой и стайл космических рейнджеров. Герой предстал в серебристом комбинезоне. Аэлита - в кокошнике и нечто среднем между боярской шубой и купальником. Врагов нарядили просто, для испепеления, как басурман, подчеркивая костюмами многовековую отсталость захватчиков. Пустынные эпизоды снимали в Каракалпакии, подразумевая Ближний Восток. За марсианскими пейзажами летали в Крым и на столбы выветривания в республику Коми. Съемки длились почти год. Слава никак не мог сосредоточиться и держаться в нужном эмоциональном состоянии межгалактического рейнджера. Не выходя из кадра и образа Аэлиты, Лина командовала: - Супергерою необходимо держаться только в одном состоянии - героического пофигизма и сексуального превосходства над зрителем. Не смотри на меня восторженно! Хозяйствуй! Ты же влюблен в Аэлиту и ради нее готов предать родину. - Февралина Сергеевна, не стоит недооценивать аудиторию, - спорил Слава на съемочной площадке и старался придерживаться "графика тревожности", согласно которому каждой сцене придавался логичный эмоциональный посыл. Лина прерывала съемку и ругалась благим матом: - Славочка играй легко! Улыбайся! Улыбайся открыто! Завораживай зрителя. Ну что тебе не понятно, лапуля? Смотришь голливудские фильмы и делай все точно так же, как они. Абсолютно все. Не надо отсебятины. Не надо рыться в себе. Не надо ничего выдумывать. Все уже сыграно до тебя, вся техника отработана, на коммерческие рельсы поставлена... Ну люди-то не дураки! Кое-что понимают! Ну-ка, вот так замри... Превосходно! Запомни это движение лица. Сохрани его в свой актерский инструментарий и вставь в начало второй и четвертой сцены. - А как же талант и внутреннее чутье актера? - протестовал Слава. - Да уймись уже со своим талантом! Кому он нужен твой талант? Нет у тебя никакого таланта! Все просто хотят у тебя отсосать и все! Запомни это! - Февралина отстаивала спекуляции на сексуальных инстинктах широкого зрителя. Слава грустно улыбнулся. - Замри! Ошеломительно! Тишина! Камера! - кричала Февралина. Слава понял только одно - от него требовали выдать улыбку полного идиота, радостного холуя, приблизительно такую, с которой он обслуживал посетителей трактира на кругу будучи официантом. - Лопни май айз! - тихонько говорила Лина. Она убедилась, что Слава не справляется с ее режиссерскими фантазиями. - Остается только придурошная улыбка. Говорят, дуракам всегда везет! Съемки, а в особенности главный герой, выводили Лину из себя по каждому поводу. Временами она завораживалась глазами и простецкой непосредственностью, но как только Слава начинал "играть по Станиславкому", Февралина раздражалась и бесилась, как лисица в песках Каракалпакии. "Боже! Наш Энакин Скайуокер как в штаны наложил. Да еще эта придурь лезет из улыбки. Гопота в метро лакает "Деламейн Ле Вояж" прямо из горла" - рецензировала Февралина содержательную часть кино. Тем временем космический рейнджер Лось эксплуатировался в заданном постельном режиме. Юрта дирекции, с пестрыми матрасами и костюмами, превратилась в большой траходром. Пытаясь установить контакт в творческом тандеме, вторя великим именам, Аэлита не слезала с мясистого набалдашника инженера Лося. Изнуренная, она засыпала прямо на нем, не допуская расстыковки и на минуту. Но все зря: Лось забраковал ее как женщину, но не смел отказываться, боясь обидеть и повысить нервозность на съемочной площадке. Аэлита просекла настроения, отчего прощальная сцена фильма приобрела закономерное расставание врагами. Отсняли все кульминационные моменты и возвращение на землю. Съемка завершилась. Аэлита вышла из образа и ужаснулась. Никуда не годился отснятый материал, где инженер Лось принимал величественные и героические выражения. Спасителя Марса собирали по частям на монтажном столе, как Франкенштейна, заменяя неудачные кадры поначалу отбракованными дублями более эффектных сцен. Специалисты по компьютерной графике просто выли. Февралину выбешивала тупая улыбка и самоуверенный взгляд уличного отморозка. - Лось просто деревянный и несгибаемый, как хороший стояк... - Линочка, - говорила Клавдия, - а по-моему это находка. Он же спаситель мира. Вот он и улыбается, как Христос. Как Будда, как Мона Лиза... В конце концов, нам нужно вызывать доверие у покупателей сама знаешь чего в дружественных странах... Улыбка только сначала огорошивает, а потом как бы успокаивает, как бы уговаривает. Вспомни, как ты была мила с примадонной на съемках ее клипа. А улыбка у нее я тебе скажу, глазливая... - Ну ты сравнила! Примадонну и никого из ниоткуда. - Однако, теперь он не такой уж и никто. Мы с тобой Линочка, как давние фронтовые подруги: и Славы горбушку - и ту пополам, - сказала Клавдия, намекая на то, что она знает все о вполне земной близости Аэлиты и инженера Лося. На закрытой премьере для избранных Лина сверкала золотом, как бананы в китайской глазури. От стресса она выдумывала остроты, над которыми смеялось только нижестоящее начальство и присоски. Никто не мог понять, что больше понравилось в блокбастере: то ли модные марсианские тренды, то ли странная улыбка землянина-инженера Лося или новая фантастическая грудь Аэлиты, то ли предостережение перед возвращающимся в политику тоталитаризмом. Шушукались и хвалили пластических хирургов и визажистов. Шептались о марсианском романе выскочки из спального района и великой режиссерши. Да никто, собственно, ничего и не скрывал, но Слава краснел и стыдился, словно ходил голый. Сюжет, борьбу идей, пустыню Каракалпакии с пересохшим Аральским морем все дружно оценили и поддакивали. Москалюк точно знает, что понравится целевой аудитории. Она знает, как нужно работать, чтобы заработать. Все очаровывались именно этим обстоятельством - кредитованием художественного вкуса Февралины Москалюк. Восторгались продюсерской инновацией, маркетинговым новаторством в большой киноиндустрии: не сегодня-завтра затмим Америку! Москалюк торжествовала: фильм получился слабоват, но в сфере коммерческих коммуникаций ей равных нет! Не откладывая в долгий ящик, она подумывала провести мастер-класс для кинематографистов о том, как нужно правильно договариваться со спонсорами и распределять откаты. Все эти преунылые, одни и те же рожи великих воротил, светских сплетников и ангажированных критикесс она просто разодрала бы или облила серной кислотой, чтоб только больше никогда не видеть. Все эти рожи не достойны и кончика хуя обычного московского пацана из хрущевки. Вот как Февралина хотела защищать Славу от высшего общества, но молчала, как Зоя Космодемьянская перед фашистами. Клавдия радовалась тому, что ей все-таки удалось убедить общество и саму Февралину в том, что Февралина является культурным достоянием народа и гениальным вкладом в сокровищницу кинематографии и плавно округлить острые углы любовного треугольника между ней, собой и Славой. Однако, после крупной втягивающей рекламы и триумфального шествия, кассовые сборы не дотягивали пятью миллионами долларов до суммы заявленного бюджета. Белокурый спаситель Марса с неискушенным взглядом и добрейшей глуповатой улыбкой вызвал отторжение и насмешки. Народ не шел в кино. Несмотря на то, что фильм оказался убыточным, все заинтересованные лица получили свою прибыль и остались довольны сверх всякой меры. Клавдия инкогнито купила спальный комод Марии-Антуанетты на аукционе Сотбис, а Февралина заказала у Кристиан Диор авторское ожерелье с самыми крупными рубинами и перстень под стать, увековечивая в фамильных драгоценностях фильм о Красной планете и роман на съемочной площадке. Святослав и земная слава оказались несовместимы. Инженер Лось улыбался со всех обложек глянцевых журналов, его снимали в рекламе и приглашали на телевидение. Но у Славы не случилось звездной болезни. Это показалось странным, потому что мамки приготовились таскать его по психологам и накачивать белым порошком. Все вроде бы обошлось, но когда Слава купил "Ладу-Калину", то вызвал ненависть у Клавдии и презрение Февралины. Февралина годилась в дочери Клавдии и была светской тусовщицей номер один, являя собой сплав шоу-бизнеса и искусства. Имея собственные планы на Славу, Фералина уверилась, что отбила его у Клавдии, водила его за собой повсюду и между делом объясняла: - Славочка, расслабься. Сейчас я развенчаю миф о том, что звездой быть тяжело. Быть звездой очень просто. Есть люди, которые все сделают за тебя. Отфотошопят, напишут, скажут за тебя что нужно. Ты главное соответствуй. Внутренне соглашайся. Сам себе объяви, что ты звезда. И все. Со съемками ты справился, молодчина. Теперь остается самое главное - войти в тусовку и наслаждаться славой. Это самый главный труд звезды. Славу многое смущало и все время что-то говорил или делал, что никак не соответствует общепринятым представлениям и звездном характере. Нападала ложная скромность, вдруг кто-то вспоминался из прежних его друзей, находила простота и незатейливость. А главное - требовательность не возникала. Запросы его не проявлялись. Не рождалось превосходство звезды над всеми остальными. Слава во всех поселял только сомнение. От него исходил летаргический похуизм. Слава хотел быть простым парнем со Щуки, быть собой, говорить то, что он думает и не искать в словах скрытые смыслы. Его принуждали играть в жизни и только на сцене быть настоящим, нести свои чувства зрителю, правда, не отвлекаясь от сценария, как от предначертанной кармы. Театральной тусовке он казался смешным простаком, парнем с нонкомформистской придурью. Общество молодых амбициозных звезд с безупречным происхождением троллило Славу по каждому поводу. Слава не то чтобы их боялся, просто они так мило общались, что всем им хотелось набить морду. Клавдия интересовала Славу ярким уродством, Февралина возбуждала категорической бездарностью. Святослав, как истинный бог красоты, принес себя в жертву уродству и бездарности. Или просто был ими профессионально обманут. Но вся остальная масса оказалась серой и ничем не привлекла реального пацана с района. Общение оказалось рутиной, в которую Слава должен был добровольно погрузиться, становясь профессионалом. Слава хотел, чтоб его хуй стоял до старости, а не падал от нервного стресса, излишнего актерского мастерства и творческого перевозбуждения. Слава не мог говорить на эту тему с женщинами, тем более с такими образованными и известными. Это личное дело мужчин, ебать им кого-то или нет. Безупречная ебля стоит в центре мировоззрения настоящего мужика, а не какие-то там баснословные гонорары. Слава мог обойтись без внешней красоты, как и любой молодой лось. Он был настоящим метросексуалом, а может быть и асексуалом. Эстетика тела его даже не волновала. То, что мужская природа ведется на красоту, свежесть и молодость - это основная иллюзия земной цивилизации, поддерживающей мир во всем мире, но совершенствующая орудия убийства. Для размножения не требуется красота, удовольствие плоти не нуждается в большом уме и модельных параметрах. Иначе по улицам ходили бы только красавцы и красавицы. Порой привязанность возникает к тому, кто оказался в нужное время в нужной койке. В основном, это неразборчивые связи - невозможно разобраться кто, кого, как и почему. Настоящее сцепление зависит только от собственной воли. Человек решает сам кого он будет любить. Это провоцирует одержимость, брачные игрища и иллюзию о сексуальных предпочтениях и тот факт, что люди - единственные существа в природе, которые образуют самые забавные внешне пары только для удовольствия.Клавдия может и не так сильно нравилась глазам Славы, как он того хотел бы, но его члену она нравилась однозначно. Член Славы все решил за него. Куда проще-то: довериться авторитетным органам. Опыляясь ветром, гладиолусы или пионы не понимают нравятся они друг другу или нет. Дети любят матерей не за внешность. Все остальное ищет выгоду, насмотревшись модных клипов с силиконовыми сосками в лакированных авто. Ветер в голове Славы делал его свободным от предрассудков. Слава жил в согласии с природой и любви к ближнему в прямом смысле, как настоящий мужик, не интересуясь тонкой душевной организацией женщины, зная, что это только вредит половой жизни. Февралина пыталась втянуть Славу в те духовные процессы звездной тусовки, которые портили мужскую потенцию. Входя в мир звезд и славы, Святослав понял, что он рискует самым дорогим, что есть у мужчины. Слава прилагал все усилия для того, чтобы не стать звездой. Он хотел жить обычной жизнью с ароматом домашних котлет и окрошки. Он не видел явных преимуществ того дела, ради которого ему предлагалось стать бесполым созданием. Слава хотел, чтоб его хуй стоял до старости, а не падал от нервного стресса, излишнего актерского мастерства и творческого перевозбуждения. Слава не мог говорить на эту тему с женщинами, тем более с такими образованными и известными. Это личное дело мужчин, ебать им кого-то или нет. Безупречная ебля стоит в центре мировоззрения настоящего мужика, а не какие-то там баснословные гонорары. Сугробы кокаина и другие заменители потенции Славу не вставляли. Ему нравилось быть здоровым, естественным, упругим, наливающимся, скользящим внутри, семяиспускающим. Февралина не врубалась в эти простейшие процессы и настаивала на своем. - Святослав, понимаешь, ты - продюсерский проект. У тебя нет ни таланта, ни внутреннего содержания. Тобой управляет режиссер. Он тебя делает. Он видит тебя со стороны и подсказывает, чтобы ты сделал такое выражение и принял нужный режиссеру ракурс. Режиссер точно знает, под каким углом ты понравишься зрителю. Ну это как на эстраде петь под фонограмму, - объясняла Февралина. Февралина Сергеевна втрескалась в Славу по уши, предложила ему золотые горы под ее руководством, обрисовала перспективы материально обеспеченного счастья. Она почувствовала себя опозоренной, когда Слава, после всего, что у них было в песках Каракалпакии, отринул ее предложение и сказал, что любит только Клавдию. На самом деле Февралина отвращала дыркой между ног. Там она была расшатанная и дряблая. С лицевой стороны - как недоеденные ошманделки желе, с обратной - как помидорное месиво со шкурками. Слава обнаруживал в Февралине бездорожье и осеннюю распутицу. Не справлялся, увязал в трясине, буксовал и глох со свойственной тоской и ожиданием помощи. Слава полностью не мог в нее войти. Утыкался, как забитый в угол вор и долбился в стенку, словно искал правды в коридорах власти. Эта физиологическая особенность низов не находила понимания в верхах. Слава уставал от расчавканной дырки Февралины: болела голова и головка. А тут еще и в кино играть заставляют! Клавдия, несмотря на полноту и прочие недостатки, имела скользящий и эластичный промежуток, удобный во всех отношениях, а главное узкий, как тропинка праведника, без излишеств. Клавдия была длинна, ее можно было натягивать бесконечно, переходя на новые уровни сложности, как в ролевой 3Д-геймплей "Дак Соулс", слэшер которой не иссякает и пополняется новыми сущностями. Клавкино нутро захватывало не слабо, радуя Славу игрой интимных мускулов и актерской импровизацией. В нее хотелось долбиться, там хотелось раскурочиваться, нежиться и кончать. Кроме того, Клавка открывала рот, как лев в цирке, а Февралина всегда царапала. - Прости, Февралина, но я не хочу состоять альфонсом при известной персоне, - сказал Слава.- Я разочаровался в профессии актера. Это не совсем работа, что-то лишнее, как компьютерная игра. Поиграл и все. Да меня хоть самого еби после репетиций и нервов. - Забудь об этом, - обрезала Февралина. - Не отвлекайся. Далее. Сейчас тебе следует обзавестись специальными заполошными фанатками, впадающими в истерики и припадки на пресс-конференциях. На гастролях они будут кричать о твоей гениальности и признаваться в любви, рвать на себе платья и закидывать трусиками, а желательно выбрасываться из окон. Посмотри на ютюбе ролики "Зе Битлз". Знаешь такую группу? - Лина остановись, - улыбнулся Слава - Я не люблю тебя. И это не изменится. Слава сформулировал самый вежливый отказ в данной ситуации. Он не смог унизить духовно неродную ему женщину из-за несовершенства ее вагины. Февралина побагровела, залпом выпила мартини. Со Славы свалилась тяжесть затянувшихся и ненужных отношений. Мужские органы подали радостный сигнал: ура, больше не придется тыкаться в место, набитое свалявшейся ватой и пялить плоскодонную колбу. Только сейчас Февралина протрезвела и поняла, что с парнем действительно что-то не так, раз он отказывается от славы, денег, любви и покровительства в ее обаятельном лице. - Быть актером и играть - не мое. Всяк сверчок знай свой шесток. Мне по кайфу обычная жизнь, простая работа, любимая жена, дети. Я хочу быть простым мужиком. Вы меня просили сыграть в кино. Я сыграл, как сумел. Не мог же я отказать двум женщинам сразу... - Мы тебя попросили? - перебила Февралина и посмотрела на Славу, как новые ворота на барана. - Мы тебя попросили? Да ты знаешь, кто я такая? Я сотру тебя в порошок. Ты не получишь работу нигде и никогда. Никто с тобой работать не будет! - в сердцах заявила Февралина и подумала: "Ошеломительно! А он оказался более хитрожопым, чем хотелось бы. Клавка не сегодня-завтра впадет в маразм и помрет, а гнездышко в Лаврушинском стоит миллионы. Как жаль, что мне всего сорок и я собираюсь жить вечно..." - Может все-таки передумаешь? 3. В этот же вечер Слава сделал Клавдии предложение и вознамерился поехать в родную хрущевку просить благословения у родителей: - Минута без тебя тянется целую жизнь. Тебя нет - и от меня будто отрезали половинку. Я готов пойти за тобой на край света, только чтобы быть с тобой рядом всегда. А ты? Клавдия рассмеялась и сказала, что подумает. Зрителя невозможно обмануть. Зрителю, независимо от его уровня воспитания и образования, всегда передается авторское вдохновение. Зритель всегда чувствует актерскую честность, потому что в глубине души ставит себя на место актера. Клавдия считала, что знает все о вкусах и намерениях любой целевой аудитории, а поэтому заведомо никому не верит. Конечно. Ее рассмешило, что наивный официант собрался обольстить ее глупейшей улыбкой и обвести вокруг пальца примитивными способами. Не верю. Клавдия-то уж точно могла перенестись в душу Славы и узнать, как он мыслит и зачем ее любит. Никто не посмел бы поверить в эту историю любви. Всем понятно, когда отношения возникают из-за денег и социального положения. Но никто не хочет понимать, если тот же самый союз возникает из-за нежности и чувств. А если это любовь? Нет, не может быть. Да я знаю его как облупленного! Жираф и белочка. Слон и моська. Мама и мамонтенок. Любовь не может быть так смешна. Слава действительно влюбился в Клавдию. Ему было не до смеха. Уж чего Клавдия совсем не ожидала во всей этой затеи, так это настоящей любви, что в нее кто-то влюбится на полном серьезе. У Славы было все по-настоящему: а что, ведь в 45-летнюю женщину (а именно столько заявила Клавдия) влюбиться еще как можно. Только юношеский максимализм, гормональное бешенство и необузданное либидо способны сыграть с юным самцом такую злую шутку и вызвать чрезвычайно сильную привязанность. Красавец влюбился в чудовище. Нет. Определенно что-то не так с головой. Клавдия не поверила Славе. Она решила, что ее хотят примитивно обмануть. Ее - царицу маркетинга с железной финансовой хваткой, хочет обмануть восемнадцатилетний мальчишка, про которого ей все доподлинно известно. Нет. Этому не бывать. Заморочат голову, принудят к замужеству, а потом раз и квартирку оттяпает, а чего доброго и на собрание Йоко Оно посягнет. В эту игру Клавдия Астафьева не играет. У нее все под контролем. Только она имеет право делать предложения руки и сердца, ну если, конечно, поймет, что это абсолютно безопасно и никак ее не разорит. Как только в Клавдии появилось желание совершать глупости и безрассудства, она поняла, что начала дуреть от любви. Она всю жизнь считала, что наслаждаться можно только умом и планомерной дальновидностью, а тут совсем ничего такого не ощущается, только непосредственность и глупость, как естественные состояния, идущие от сердца, головы и хорошо размятого женского начала. - Нет, не в моих правилах наслаждаться примитивными состояниями а-ля натюрель. Я не могу так просто взять и отупеть от счастья. Представляешь, он уверяет, что достался мне девственником! - жаловалась Клавдия Февралине. - Клавдия, ты и впрямь оглупела! Всем известно, что именно эта дурость и есть любовь. Будешь счастливой дурой! - подъебывала Февралина. - Это чувственное удовольствие, лишенное мозговой активности ,и есть любовь простого народа. Любовь твоего избранника, между прочим, которого ты собиралась сделать звездой. - На меня стало что-то находить. Я забываюсь, заговариваюсь и глупею... - трепетала Клавдия. - Под напором этой глупости рассасывается любая трезвая мысль. Так это и есть любовь? Как примитивно, как наиграно. Какая пошлось. Оскорбление всему роду человеческому. Так вот, оказывается, что владело сердцами Кармен и Хозе - самая обыкновенная глупость, отсутствие мыслительных процессов а-ля натюрель... - А ты что думала? Неужели ты и вправду рассчитывала на философские трактаты и маркетинговые стратегии в постели? Подруга. Я не узнаю тебя. Похоже, ты влюбилась, крошка! - Линочка, побойся бога. В моем-то возрасте и при нашем с тобой социальном положении, нас можно только ненавидеть и стереть с лица земли. Пора завязывать этот марсианский роман, - сурово объявила Клавдия. - Славка не на шутку завелся. Чего доброго прирежет в собственной спальне. От этих отморозков из спального района всего можно ожидать. Внутри он так и остался официантом. Я и официант из трактирчика. Нелепо. - А как же примадонна со своим? У них же тоже разница в тридцать лет... - Так она ж воспитывала себе будущего мужа с детства. Сделала из него артиста. А сейчас он обеспеченный и востребованный шоумен, поэтому ей ровня. А у нас какие перспективы? Неравный брак и богатенькая мамочка. Славка-то не хочет становиться звездой и самостоятельно вкалывать. В альфонсы пробивается. Не комильфо. Думает, что из меня можно сделать посмешище? Думает, что я потерплю? - Терпи, Клавка, терпи, ты же русская баба! Бьет значит любит! - издевалась Февралина. - Ничего, ничегошеньки выдающегося в этой любви нет. Примитив. Варварская переоценка жизни. Это как питаться сырым мясом, вместо того чтобы заказать в дорогом ресторане карпаччо... - Ну чего ты боишься? - говорила Февралина. - Боишься лишить себя богатого внутреннего мира, упроститься и перестать врубаться в смысл искусства и Гигера? Впрочем, Гигер на пороге в мир иной успокаивает... - Да я вообще перестану что либо понимать. Понимание - это большой труд. Какое может быть равенство в семье без взаимопонимания и труда? О чем говорит Славка? Получается, что я всю жизнь въебываю, всю жизнь духовно тружусь над копеечкой, а он хочет сразу без труда к кормушке? К мамкиной сиське? Шершень. Нет, ты только послушай, что он предлагает: все бросить, сдать мою римскую квартирку в Лаврушинском и пойти с ним жить в хрущевку с мамашей уборщицей и папашей алкоголиком. Говорит, чтобы я сидела дома и воспитывала приемных детей, а он будет работать и обеспечивать семью... Как тебе это нравится? Домострой! - Ошеломительно! Москва двадцать первый век! Москвич хочет быть настоящим мужиком, как его папаша! Смотреть футбол с пивасиком, а ты будешь штопать носки и помешивать борщ! - И при этом надену все свои брилланты... - Как я тебя понимаю, Клавдия. Обычно все наоборот! Откуда у нового поколения пепси такие неадекватные запросы? - говорила Февралина. - Сюсюкаться с малолетками не в моем репертуаре. Они не знают, что хотят от жизни и уж тем более не знают того, что жизнь хочет от них. Вот тебе и москвичи - им ничего не надо. Провинциалы более серьёзны. - Он реально раздражает и бесит своей тупостью. Малолетка Вронский так же доканал Анну Каренину, - оправдывалась Клавдия. - Ну ты сама паровоз на скаку остановишь! - ехидничала Февралина. - Мужики пошли лютые мазохисты и женственные. Фу... Прав Блок: вечная женственность России-матушки это беда... А по поводу стать звездой, ты меня, Клавдия, извини, но я скажу. Из говна конфетку сделать можно, но перед полным говном даже я бессильна! - заявила Февралина по поводу Славы, окончательно отомстив за отказ стать ее содержантом. Февралина смотрела на Клавдию и сравнивала черты ее лица с картофельными очистками в куче биологически разлагаемого мусора. "За что ж тебя любят-то? Старая ты проблядь" - думала отвергнутая режиссерша. Она точно знала, что Слава - невинное дитя и лучше всего оставить его в покое: "Зачем я только согласилась на этот проект". Заполучив Славу, как последний и прощальный шанс, Клавдия могла теперь умереть счастливой, выпустить из себя женщину и превратиться в древнеримские развалины. Она всю жизнь коллекционировала богов для своего пантеона, словно играла в маркетинговую акцию и собирала фишки, чтобы потом получить скидку или бесплатный приз. Любовная игра для нее закончилась в самый подходящий момент. Она поняла, что ничего хорошего в любви нет. Тем более нет ничего хорошего в бесплатной любви. Для осознания этого ей понадобилась целая жизнь. Клавдия сидела со своими фишками в полном удовлетворении. Для Февралины игра продолжалась. - Эх, подруга, ебацца тебе еще лет тридцать! - говорила Клавдия. - Были бы деньги! Февралина теперь прославляла отдых на Кубе и трендила общество Че Геварой и пляжами Варадеро. Появляясь на публике с двумя крупногабаритными мулатами из своего нового рекламного ролика, Февралина жаловалась в интервью: - Ну до чего ж порой хочется отдохнуть от обычной семейной жизни, любимой работы, настоящих друзей, до чего ж хочется простоты и ясности в одиночестве. На время отставить дела, в которые веришь и которые полезны людям, и уединиться на необитаемом острове. Слава не совсем понимал, от чего она собиралась отдыхать, если всем перечисленным она обладала и находилась в гуще счастливой полноценной жизни. Светские развлечения и отдых обычно казались Славе настолько скучны и утомительны, что на трезвую голову не воспринимались. Проклятие Февралины сбылось. Славу не приглашали и на порог не пускали. "Ну вы понимаете, у Февралины Сергеевны такая репутация..." Слава не понимал: какая-такая репутация. Бывшие коллеги отказывали в бесплатных пригласительных билетах на премьеры. Единственная роль, которую ему предложили - глухонемой инвалид-колясочник. - Туда ему и дорога! - высокомерно говорила Клавдия. Она разочаровалась в Славе, а может быть и в самой любви или в том, что она приняла за любовь. Клавдия полностью уверилась в том, что она - полноценный человек из высшего общества, венец природы, с душой и духовностью, а Слава - недочеловек, живущий инстинктами: определенно, он думает только хуем. Узнала Клавдия любовь или нет, но она поспешно отказалась от того, что ей открылось. Такая любовь для нее казалась слишком примитивной. В духовном развитии и хитросплетениях души Клавдия зашла слишком далеко. Любовь оставалась где-то вначале такого пути. Тогда Клавдия не распознала любовь, не остановилась, перешагнула. А вот теперь она слишком далеко зашла. И вполне может обойтись без плотских утех и секса, если это и вправду любовь. Клавдии стали известны такие совершенные и более благополучные состояния, по сравнению с которыми любовь казалась хвостом, рогами, рудиментом, связующим видом между человеком и обезьяной, чем-то недоразвитым, с чем стыдно появляться на людях, каким-то уродством, грубостью, варварством. Неприлично жить с таким чувством и показываться в обществе. Засмеют. Прогонят. Возненавидят - свои же. Клавка смеялась: оказывается женская любовь - это большой хуй, перевязанный подарочными бантами. Все как в рекламе. Картинка, да и только! - Это ж теперь вместо лампочки у меня в мозгах должен загораться красивый хуй? Привязанность к подходящему хую и есть любовь. Все остальное - бла-бла-бла... Клавдия переносилась мыслями в будущее и представляла, что секс, как позорное и животное явление, со временем исчезнет, а людей станут выращивать в инкубаторах: - Вот когда не будет даже и малейшей возможности физического контакта и получение удовольствий от тела, вот тогда всё человечество узнает нашу любовь, любовь высшего общества. Познает нашу духовную любовь, как единственно стоящее благо. Для этого нужно развивать биотехнологии, а возможно и вообще новую форму жизни на неживой материи. А так и будет, потому что мы впереди цивилизации, мы двигатель эволюции... Да таких примитивных животных, как Слава, нужно стерилизовать и принуждать к эвтаназии! Мы об этом позаботимся. Со стороны казалось, что под словом мы Клавдия имеет в виду всех некрасивых людей. Красота обслуживает уродцев, захвативших власть. Красота сосет мир, клитор и хуй. - И ради этого отростка бабы готовы на все? Готовы сжирать друг друга со свету, готовы проклинать и резать вены? Господи, как примитивно, как животные. А может быть и вправду все настолько просто устроено? Когда хорошо половым органам, то хорошо и всему остальному: уму, душе, сердцу, карьере, стране, обществу, цивилизации... Оттуда исходят вибрации счастья и гражданского благоденствия. Ведь именно этим и живет простой народ, а это мы нагнетаем, боимся, рвемся управлять, владеть, подстраховываемся... А как же культура и искусство? Нет, не может быть, чтобы все было настолько плохо! Не может быть, чтобы мы были настолько не нужны... - говорила Клавдия о себе и высшем обществе, рыдала и сыпала корм аквариумным рыбкам в квартирке на Лаврушинском. Согласно ее простому открытию, все духовное существовало только для оправдания внешней некрасивости. Искусство - только ширма для секса. Власть - только маневр в войне за плотские удовольствия. Ум - смертельное оружие от соперников. Могущественные московские боги утрачивали индивидуальность, значимость и репутацию, превращаясь в обыкновенные хуи и пизды, таким образом принимая свой истинный облик. А, собственно, ничего плохого-то и не было в таком понимании вибраций счастья и распределении функций. Вполне возможно, что самые постыдные порывы сердца, гениталий и всех остальных органов, грязные разнузданные похотливые мысли, а также желание телесной близости - и есть настоящая любовь. Толком никто не знает. Спорят, но сходятся на том, что нельзя не доверять собственному телу. Уж Клавдия это доверие не пропускала! Вполне возможно, что первородные изобретатели души и власти отличались несовершенным телом, как Клавдия Астафьева. Им тоже как-то надо было любить, подавлять брезгливость к себе, размножаться и иметь конкурентное преимущество в борьбе за удовольствия перед красивыми особями. Через неделю Клавдия сказала, что хорошо подумала и решила, что им со Славой суждено расстаться: я встречаю свой закат, ты встречаешь свой рассвет, бла-бла-бла. Помимо удобной дырки, Славе нравилась способность Клавдии как бы вселяться в его душу и знать все о его желаниях. Но в этом случае Клавдия не угадала. Слава оказался достаточно нежным и глупым для того, чтобы жить без внутренних конфликтов и действительно влюбиться, быть верным, как того требовала природа. Эту наивную простоту, которая, в общем-то, и зовется невинной чистой душой, Клавдия приняла за игру испорченного недочеловека. Клавдия смертельно боялась Славу как изощренного маньяка, решившегося на убийство старушки-процентщицы. Она специально разрывала сердце, говорила то, что больше всего заденет, чтобы раз и навсегда: "Ты слишком глуп для меня и несостоятелен как мужчина". Отбросив московские понты и гламурный блеф, этот сюжет окажется прост и по-человечески понятен каждому. Теперь Славе, как истинному богу, оставалось стать невидимым, исчезнуть из поля зрения, переместиться за кадр, превратиться в миф. Все почему-то думают, что люди живут ради богов. Клавдия считала наоборот: это боги живут для того, что обслуживать людей, а люди для того, чтобы обманывать богов, находить лазейки в законе божьем. Рекламщица и режиссерша использовали божество, материализовавшееся в молодого самца, по прямому биологическому назначению. Поматросили и бросили. Не растерялись. Добились своего, красиво кланялись и говорили спасибо перед тем, как уйти за кулисы, не вызывая проблем. Получив отказ от возлюбленной, Слава поехал домой на своей "Ладе-Калине". Слезы наворачивались на глаза. На Волоколамке он не выдержал и разрыдался. Не справившись с управлением, он на полном ходу врезался в Скорую помощь, мчавшуюся по встречной полосе. Синие мигалки и стоны сирены показались Славе траурными почестями. Бесчувственного Славу отвезли в Склифосовского и диагностировали раздробленные ноги и перелом нижней челюсти. Врачи заявили, что сильное сотрясение мозга стало причиной глубокой комы. Клавдия Романовна договорилась перевести Славу в специализированное отделение центра имени Арназяна, находившееся в Щукино, поближе к дому. Возились со Славой долго. Новейшие врачебные методы вывода из комы оказались неэффективны. В светло-зеленой палате с тикающими аппаратами и никелированными спицами, торчащими из ног и лица, Слава принял облик марсианина в космическом корабле, дрейфующего на звездной глади Вселенной. Три месяца Слава находился в стеклянном боксе, как сказочный принц в хрустальном гробу. Ни один поцелуй не смог бы теперь разбудить Славу. Необратимость комы становилась очевидной. Гонорар от съемок фильма израсходовали на поддержание жизни. Клавдия Романовна и Февралина Сергеевна самоустранились. Поклонницы перестали приносить гладиолусы и георгины. Журналисты договорились с врачами, чтоб те позвонили в случае выхода из комы или смерти. Мать-уборщица надорвалась горем и получила инвалидность. Отец не выползал из открытого алкогольного астрала. Слава равнодушно спал, как пофигист, и видел в конце тоннеля свет а-ля натюрель. Глуповатая улыбка расползлась по его лицу, словно этот свет щекотал струнками, перышками и усиками. Слава, как истинный бог, принес себя в жертву уродству и бездарности. Постепенно кости срослись и мозг молодого организма испустил обнадеживающие импульсы. Слава не сдавался и хотел жить. Свет в конце тоннеля иногда затягивался большим бесформенным пятном, напоминающим фигуру Клавдии. Слава дергал рукой и плакал, не приходя в себя, но никто не утирал ему слезы, не жалел и не разговаривал с ним. На Славу накатывала та чернота жизни, которая рано или поздно поставит его на ноги, вдохнет силы и подарит любимую жену, хорошую работу, пивасик, настоящих друзей, все, что делает счастливым простого парня. А больше и не нужно. К больному приставили постоянную сиделку из благотворительной организации на общих началах и небольшой гонорар. Она читала то ли евангелие, то ли женский роман о мятущейся Мессалине и посматривала на постоянно оттопыренное одеяльце в паховой зоне. Протирая Славу лосьоном, она сталкивалась с признаками неугасаемой жизни и трогала их, но только в хирургических перчатках и без дополнительного умысла. Медсестры хихикали, врачи улыбались, журналисты пока не решались писать, что звезда большого экрана частично очнулась. В палате воцарилась атмосфера выздоровления и позитива. Врачи говорили о пробуждающей стадии комы. Постоянно напряженный поршень разрывал сердце сиделки и она бурлила переживаниями: "Эх, каков озорник! Господи, за что такие мучения молодому красивому парню? Неужели нет средств облегчить участь несчастного? Организму нужно бороться и выходить из комы, а он отвлекается на эти низменные страсти в самой неподходящий момент. Душа запуталась между жизнью и смертью, а тело не понимает. Это ж сколько наверное сил туда уходит? Остатки здоровья там пропадают... И врачи, что самое удивительное, не понимают таких простых вещей и не стараются помочь... Ох, как мучается! Точно сказано: мужская природа приносит одни терзания. Как я его понимаю. Но что я могу?... Что? А может быть, я все-таки могу? Ну, как женщина хотя бы, как работник органов милосердия... Беднышко, беднышко..." Из мегазвезды торчал катетер и сиделка решилась более внимательно ощупать и известными движениями помочь сладить бесчувственному парню с изнуряющим напряжением. Она проникла рукой под одеяльце и приступила к облегчению участи страдающего. В один момент она почувствовала сокращения и неистовую пульсацию. Кардиомониторы показали учащенное сердцебиение, запиликали. Больной затрясся и застонал. - Ах ты, как же... вам плохо? - залепетала испуганная сиделка. Слава открыл глаза и что-то мурлыкал себе под нос, в который были вставлены кислородные трубки. - Что вы, что вы?... Плохо вам? Плохо? - говорила раскрасневшаяся от стыда сиделка. - Нет, мне очень хорошо, - тихо сказал Слава и распустил придурошную улыбку. На зов сигнализации с пульта дежурной сестры в палату прибежали медработники и обнаружили Славу в состоянии "Amor omnia vincit", что в переводе с латыни означает: "Все побеждает любовь". З.Ы. По телевизору передавали выступление Клавдии в Думе. Она показывала кокошники и боярские одежды, планомерно следуя профессиональной цели. Из цикла новелл "Столичные связи". Фото David Vance.
12 ИЮЛЯ 2015
|
СЕРГЕЙ ВЕСТИНСКИЙ
Смотрите также
 #ДЕНЬГИ, #ЗНАКОМСТВА, #КИНО, #ОТНОШЕНИЯ, #ПРОЗА
Трейлер нового фильма про маньяка с участием Закари Куинто и Джейкоба Элорди
20 декабря 2023
В лидерах твинки из Азии и парни-натуралы: Pornhub подвел гей-итоги года
19 декабря 2023
Душещипательный финал "Попутчиков" увековечил историю СПИД-движения
18 декабря 2023
Джонатан Бэйли обещает: фильм "Злая" взорвет ваш мозг
17 декабря 2023
Томми Дорфман экранизирует популярный комикс о лесбийской любви
16 декабря 2023
"Выйду на улицу, гляну на село!": "Мамба" исключает гей-знакомства из фильтров
8 декабря 2023
Grindr в Великобритании взрослеет, набирая популярность у мужчин 54+
3 декабря 2023
Новый взгляд на квир-знакомства: OUTtv запускает реалити-шоу "В поисках третьего" с Тиффани Поллард
26 ноября 2023
Актриса Ребел Уилсон запускает приложение для квир-знакомств
16 февраля 2023
|
  МОБИЛЬНАЯ ВЕРСИЯ
Магазин Sexmag.ru
|
|
Настоящий ресурс может содержать материалы 18+
|
* КВИР (queer) в переводе с английского означает "странный, необычный, чудной, гомосексуальный". |
