КВИР - MERCY FUCK

MERCY FUCK

Именно так называется по-английски то, о чем я собираюсь рассказать: секс из жалости...

Случился он после посиделок в одной компании. Так уж вышло, что все ушли, а я остался пообщаться с хозяином тет-а-тет: нужно было обсудить помощь общему знакомому, у которого сейчас проблемы с законом.

Выпили мы чисто символически, так что алкоголь в произошедшем не виноват.

Хозяину лет шестьдесят, может, чуть больше. Он плохо ходит, у него инвалидность и льготы. Был женат, вырастил дочь, но уже много лет в разводе. Мужчин любил всю жизнь и переделать себя не смог. "Но мне с этим сложно... ну, с сексом... сам понимаешь, не повезло мне...".

Квартира обставлена со вкусом, но сразу видно: это жилье одинокого человека. Множество книг, причем не ширпотреб, а дорогие издания, целые собрания сочинений и потрепанные фолианты - как в букинистических лавках.

Я хотел примитивного физического контакта, а не нежности.

Хозяин суетился около меня. Спрашивал, не холодно ли мне, предлагал то кофе, то покушать, смеялся не к месту, кусал губы, поправлял свою челку, нервничал, быстро ковылял на кухню, потом в прихожую - чтобы принести мне более удобные тапки...

Я понял, насколько он одинок и не избалован мужским вниманием. Молодому здоровому гею легко найти если не любовь, то хотя бы секс. А каково приходится шестидесятилетнему калеке?

Мне стало его жалко. И впервые в жизни я заметил, что жалость может стать для меня афродизиаком. Я реально завелся и сделал первый шаг.

Тело у него нормальное - для такого возраста. Уже дряблое, но нет ни пуза, ни седых волос. Неожиданно огромный член и сильные руки. В прямом смысле ограниченные возможности в постели из-за инвалидности. Неуклюжесть и неповоротливость.

Очень быстро я понял, какую глупость сделал и как буду о ней жалеть - точнее, содрогаться при воспоминании. Но энтузиазм этого человека, его восторженные возгласы и молитвенные позы заставили меня довести все до финала.

А он в упор не видел, что я словно оцепенел, что отказался целовать его соски и губы, что то и дело отворачиваюсь и морщусь. Я хотел примитивного физического контакта, а не нежности.

А чужого члена мой партнер давно не держал ни в руках, ни во рту: трясся от волнения и был так неосторожен, что несколько раз я вскрикивал от боли.

Оргазм он сопроводил воплем изумления: наконец-то секс у него был с кем-то другим, а не с собственным кулаком.

А я осознал: я только что сделал доброе дело и мне за это воздастся. Я вспомнил одну женщину, которая устроила мне бесплатное жилье в Подмосковье на два месяца, когда я только приехал из своего городишки и зарабатывал копейки. Вспомнил родственницу, которой совсем недавно безвозмездно помог деньгами на операцию.

Понимаете? Я думал о добрых делах, о взаимовыручке. Люди должны помогать друг другу. Но если во время секса ты размышляешь о благотворительности, а не безумствуешь как животное или хотя бы не представляешь себе новый айфон как возаграждение - секс говенный.

Когда все наконец-то закончилось, этот человек стал говорить, что будет рад видеть меня в любое время дня и ночи, и готов помогать мне чем угодно, и т. д. и т. п. Но я дал понять, что продолжения не будет. Я постарался не обидеть его, но... возможно ли не причинить боль в такой ситуации?

Когда я ехал домой, в голове бурлила мешанина из презрения к себе, жалости к инвалиду, удивления от абсолютной сексуальной дисгармонии (это ж надо было так тотально не совпасть по всем пунктам), желания срочно вычистить себя хлоркой с головы до ног и побыстрее все забыть.

Стыдно ли мне за себя? До омерзения. Сделаю ли я что-то подобное еще? Никогда в жизни. Никогда.

Сейчас этот человек меня, наверное, ненавидит - за данную и тут же украденную надежду. А может, дрочит на меня.

Общие друзья ни о чем не узнали. Все идет как обычно.

Мы - ущербные. Каждый по-своему.

Фото Joseph Wolfgang Ohlert

30 СЕНТЯБРЯ 2014 АНДРЕЙ СПЕСИВЦЕВ

Ссылка:

Смотрите также