КВИР - Глава семьи

Глава семьи

Ему было 18, и это был его первый раз. Даже не знаю, как он не сорвался, что часто случается с девственниками.

Кажется, он даже сам написал мне и почти сразу прислал фотографию: рослый смуглый брюнет в футболке и шортах на фоне какого-то, видимо, заграничного города.
Ко мне он вошёл в зимней куртке и шапке с помпоном, таща на плечах что-то вроде рюкзака - эдакий вымахавший школьник, на которого я смотрел, глядя немного вверх. Я тут же подумал о том, что, к примеру, год назад он вот так же входил домой к какому-нибудь репетитору, ставил свой рюкзак на пол, вынимал тетрадку с ручкой, стаскивал зимние ботинки...
- Холод собачий, да? - улыбнулся я, почувствовав себя учителем.
- Да, это точно...
Зима в этом году ранняя-преранняя. Ещё нет и середины ноября, а сугробы намело такие, что из-за них не видно машин. Пока я вешал его куртку с засунутой в рукав шапкой, он снял ботинки и остался в одних носках.
- Тапки вон там...
- Я без тапок дома хожу...
Он отказался и от чая, и как-то вопросительно замер на пороге комнаты, где уже был разложен диван. Несколько минут назад я постелил свежее бельё, ещё твёрдое после прачечной, с отутюженными загибами, долго-долго втискивал одеяло в пододеяльник, с досадой вспоминая старые советские, в которых был один большой ромб посередине. И вот теперь, наскоро сбросив джинсы, я сел на это бельё, а он встал около меня - и только сейчас я нашёл время и смелость получше его разглядеть. Ровные, густые брови, лёгкая небритость на щеках, немного взъерошенная чёлка, глаза тёмно-карие и абсолютно взрослый, бескомпромиссный взгляд. Родинка на шее.
- С парнем даже не дрочил?
Он молча кивнул головой. Я поднял руку и дотронулся до его щеки. Немного прохладная, шершавая, щетина жёсткая, как у взрослого мужика. Эти южные ребята рано начинают бриться и, как правило, рано седеют. Но пока не было и намёка на то, что эта густая чёрная шапка волос когда-нибудь начнёт тускнеть и выцветать, словно ковёр на стене. Поцеловав его в губы, я начал расстёгивать ему рубашку, а заодно и себе. Но пальцы, которые ещё ни разу в жизни меня не подвели в такие моменты, теперь путались, будто я снова оказался далеко-далеко позади, где-то в детском саду, и воспитательница твёрдыми солёными пальцами раздражённо застёгивает мне куртку и туго-натуго завязывает шапку, так что потом я не смогу её развязать... Грудь его только начала волосеть, и волосы то тут, то там расползались по крепкому телу. "С этим дело иметь можно, - колотилась во мне мысль. - Можно иметь дело".
- Ты подготовился, как я тебе говорил?
Он молча кивнул, и мы нырнули под жёсткое, ещё не облёженное одеяло. Волна холода пронеслась по моему телу, как бывало в детстве, когда я запрыгивал в кровать после ванны, и ударилась обо что-то жаркое и нарастающее. Всё происходило стремительно и без единой запинки. Перед глазами у меня всё время мелькала его родинка на шее.

После разрядки я предложил покурить, но он отказался.
- Спортом, что ли, занимаешься?
- Занимаюсь...
- Вот теперь ещё и сексом...
Он негромко усмехнулся и вытер лоб. Только сейчас я увидел, что он вспотел: пот проступил на лбу, шее, груди, ключицах, будто он только что вышел из душа...
- Кстати, было совсем не больно.
Тут уж я усмехнулся, притушив сигарету.
- Целуешься ты здорово, - говорю. - Кто тебя научил?
- Девушка...
- У тебя девушка была?
- Была, но до секса не дошло.
- Чего ж так?
Он пожал плечами и потянулся. Я лёг рядом с ним и снова провёл ладонью по его щеке.
- Нравится?
- Нравится...
- Девушка гладила тебя?
- Нет.
- А кто гладил?
- Мама...
В комнате было жарко. Только сейчас я понял, что все это время работал обогреватель, который я включил, ещё раскладывая диван. И теперь нужно было подняться, дотянуться до хитро расположенной кнопки...
- Маме-то что сказал?
- Ничего не сказал...
Он нахмурился и положил руку на моё колено. Ладонь с детскими розовыми ногтями, на которых то тут, то там оставались заусенцы. Я придвинулся к нему и поцеловал в шею, в самую родинку, уколовшись о его щетину.
- С родителями живёшь?
- С мамой. И ещё двумя младшими братьями.
- Большие?
- Одному девять, другому - двенадцать.
- Ты, значит, глава семьи? - снова усмехнулся я, но как-то глупо, как воспитатель, заигрывающий с детсадовцем.
- Получается что так.
Я все-таки поднялся с кровати, ступив босыми ногами на прохладный паркет, и выключил обогреватель. Но полной тишины все равно не получилось, потому что, оказывается, ещё тикали часы на стене.
- Маме-то что скажешь?
- Ничего не скажу...
- Ну и правильно. Я тоже ничего не говорил.
Я представил себе их семейное фото: молодая чернявая женщина с тремя сыновьями, и старший, самый высокий, стоит справа, а двое младших - слева. И ещё один снимок: старший в костюме с галстуком и красной лентой "выпускник" под руку с девушкой. Вот только лица девушки я представить не мог.

Иллюстрация Coitus Magazine

22 НОЯБРЯ 2016 КАРИМ ДАЛАМАНОВ

Ссылка:

Смотрите также