КВИР - Эксельсиор

Эксельсиор

Ты хотел свободы и денег, что в этом мире почти одно и то же. Так что, бери свои пятьдесят миллионов и забудь все эти душевные терзания и муки...

Кто сказал, что отец обрадуется новости, что его сын - гей, и мало этой новости, так еще и то, что он хочет жить с другим новообращенным геем, который всю жизнь промышлял разбоем и рэкетом.

Долгое купание в ледяной воде не прошло для Сашки бесследно. Уже во время ужина он выглядел усталым. Хотя все еще и пытался держаться бодро, но уже не было ни двусмысленных шуточек, ни обещаний, что в предстоящую ночь Максу снова придется отбиваться от его нападок. Сашка без аппетита съел салат, от остального и вовсе отказался, он будто таял на глазах, ему сделалось еще хуже, и он попросил Макса поскорее пойти обратно в номер. До отеля Ал дошел без проблем, но как только вошли, он рухнул на пол, потеряв сознание.
В жизни Макса нередко случались ситуации, когда нужно было бы волноваться или испытывать страх, но такие острые чувства быстро притупляются, как у солдат на войне. Макс давно привык и к боли, и к человеческим страданиям: к чужим - относился с медицинским хладнокровием, а к своим - с соломоновой мудростью "Все проходит... И это тоже пройдет". Но только сейчас впервые в жизни его сердце стучало так, что едва не выпрыгивало из груди. Он даже успел разозлиться на себя за то, что увидев бездыханное Сашкино тело на полу, он растерялся и буквально на секунду остолбенел от страха за него.
В чувство Сашка пришел быстро, Макс отнес и уложил его в постель. Когда Макс его раздевал, Сашка вяло сопротивлялся, бормотал что-то несвязанное, похоже, он начинал бредить от жара, он еще пытался шутить и заверял, что к утру будет "как огурчик", само слово "огурчик" его рассмешило, он безжизненно рассмеялся, но глаза уже не открыл.
Было очевидно, что завтра ему огурчиком не быть - все уже гораздо серьезнее.
Скорую вызывать очень не хотелось, но выбора не оставалось.
Врачи приехали быстро, и их слаженность и невозмутимость вернули Максу уверенность, что ничего непоправимого не случилось и не случится. Сашке померили температуру, тут же поставили укол и выписали длинный рецепт.
- Завтра с мороженым в море не купаться! - весело и с шутливой строгостью сказал доктор и протянул Максу исписанный листок с названиями лекарств.
Видимо, отдыхающие часто обращались с подобными недугами. Макс шутку не оценил. И тогда врач вздохнул и уже серьезно спросил:
- Вы надолго к нам?
- В пятницу планировали обратно...
- Успеете, - заверил доктор и кивнул на Сашку, - с ним ничего серьезного, но если появятся новые симптомы - сразу в больницу! Прием лекарств не пропускать. Через неделю все пройдет...
- Как через неделю?!
- Ничего не поделаешь, до отъезда придется полежать, - вздохнул врач, застегивая свой чемоданчик. - Осмотр достопримечательностей отложите на следующий отпуск - места у нас красивые, врачи хорошие. Приезжайте, будем рады! А пока постельный режим и горячий чай. А вам, чтобы нескучно было, я пока могу вино предложить, домашнее! Для себя оставлял... недорого...
Макс даже не поверил услышанному. Словно он сам, а не Сашка уже начал бредить. Было в этом что-то трагикомичное, он с удивлением посмотрел на невозмутимую медсестру, словно искал в ней подтверждения происходящего, потом на врача, но тот, как и полагается актеру в театре абсурда, был абсолютно серьезен и терпеливо ждал ответа.
Не то чтобы Максу вдруг захотелось вина, и как бы нелепо все это не выглядело, но обижать человека, который вселял странное и почти мистическое спокойствие, было неловко.
- Давайте ваше вино, - без энтузиазма согласился Макс.
- Вот это правильно! Оно в машине лежит, Зурик сейчас принесет, - доктор кивнул медсестре, та молча и не меняясь в лице, скрылась за дверью. Через минуту появился мрачный коренастый парень, видимо тот самый Зурик с двумя полными полулитровыми пластиковыми бутылками.
Врач жестом показал ему оставить товар, а сам взял еще один небольшой листок и размашисто написал на нем несколько цифр и снова протянул Максу.
- Это вам мой телефон, если вдруг плохо станет или вино закончится, обязательно звоните, не раздумывая! - и понизив голос, вкрадчиво спросил:
- Еще сыр есть местный, будешь?
Видимо, сам факт продажи вина уже автоматически означал, что можно переходить на ты.
- Скажите, с ним точно все будет хорошо? - пытаясь уловить малейшие изменения в лице доктора, приторговывающего дарами южного края, спросил Макс.
- Ты что, сам никогда не болел? Конечно, поправится! Я ему такой укол поставил, он завтра в обед только проснется и сразу кушать попросит. Ну, так что, сыр возьмешь?
Голова уже шла кругом от всех этих событий, переживаний и странных разговоров, но главное то, что с Сашкой все будет хорошо.
От сыра Макс вежливо отказался, поблагодарил за помощь, рассчитался за вино и, проводив гостей, сел рядом с Сашкой. Тот уже спал. Лицо его было бледным и спокойным, под глазами появились круги; волосы, которые он так тщательно укладывал перед ужином, теперь торчали в разные стороны. Макс легонько и с каким-то волнением провел рукой по его голове, пригладив торчащие пряди, ненадолго задержал руку, словно хотел придать Сашке сил... и еще какое-то время задумчиво смотрел на его неподвижное лицо.
Потом он аккуратно сложил Сашкину одежду, вышел на балкон, постоял, тихо прошелся по комнатам, словно пытался найти себе место, умылся. Еще раз подошел к Сашке, налил стакан воды, оставил его на тумбочке на случай, если Сашка вдруг проснется, взял рецепт и, тихо закрыв за собой дверь номера, отправился в аптеку.
Внутри происходило что-то странное. Чувства и воспоминания мелькали как страницы раскрытой книги на ветру, беспорядочно, то в одну, то в другую сторону, задерживаясь на каких-то случайных отрывках. Но даже за них не получалось ухватиться, память бесконтрольно снова начинала листать прошлое, выхватывая из глубин все более старые и совсем забытые переживания.
Вот Максу восемь лет, и старший брат Юрка, ему тогда было тринадцать, вместе смазывают цепь велосипеда. Всю зиму велик простоял в чулане и покрылся слоем пыли. И теперь, когда сошел снег, мальчишки достали его и приводили в порядок. Больше всего Макс опасался, что Юрка сядет на велик и уедет на весь день, но когда все было готово, старший брат, вытирая руки, сказал: "Как накатаешься, позовешь... И на дорогу не выезжай". Макс радостно закивал, его переполняли восторг и радость. Именно тогда Юрка стал для Макса не просто старшим братом, а эталоном справедливости и мужественности.
А вот Юрке уже восемнадцать, он скрывается за воротами военкомата, странная извиняющаяся улыбка на лице, еще шаг - и уже видна только его рука. Максу тринадцать, и плакать уже не полагается по возрасту, и он до крови кусал губы, чтобы не зареветь и не броситься следом. Словно чувствовал, что когда Юрка вернется, все уже будет совсем иначе. Макс так торопился стать взрослым, так хотел этого, и вот прямо сейчас он почувствовал, как обрывается его детство. И стало нестерпимо грустно...
До аптеки было всего три квартала. Макс шел по пустой темной улице и думал:
"Допустим, я стал геем, и Сашка мне не безразличен, что тогда? - и сам же себе ответил, - а тогда ничего! Я уже написал письмо его отцу с требованием выкупа, и теперь обратного хода нет. Рано или поздно отец узнает, что это был я, тогда узнает и Сашка, и никакие извинения и оправдания уже не помогут...
А если бы помогли? Какое будущее ждало тогда? Кто сказал, что отец обрадуется новости, что его сын - гей, и мало этой новости, так еще и то, что он хочет жить с другим новообращенным геем, который всю жизнь промышлял разбоем и рэкетом. А с чего Макс вообще решил, что Сашка сам захочет с ним быть в будущем? Об этом тоже не было ни единого слова... Да, Сашка говорил о симпатии, да, он поехал с Максом, но все это было, как... обретение опыта - прощальный жест перед поездкой в Англию, и ни о каком будущем там речи не было. Так что шансы не просто нулевые, они скорее с жирным знаком минус. Сашка уедет учиться, а я? Куда денусь я?
Тех, кто не умеет вовремя остановиться и уйти со сцены, всегда ждут провал и презрение, какие бы заслуги и победы в прошлом ни были. Поэтому вернуться в свой город и продолжить криминальную деятельность - это подписать себе приговор. Не сразу, может, даже не через год и не два, но это случится. История полна таких примеров, точнее, в ней нет других. Любой триумф - это попытка остановить счастливый миг победы, а жизнь не стоит на месте, на месте остаются только мертвые.
Ты хотел свободы и денег, что в этом мире почти одно и то же. Так что, бери свои пятьдесят миллионов и забудь все эти душевные терзания и муки. А если прибавить к этим деньгам еще и собственные накопления, то этого более чем достаточно, чтобы начать жизнь заново и больше никогда не совершать прежних ошибок...".
Макс усмехнулся и даже остановился посреди улицы, взглянул на купленные лекарства в фирменном аптечном пакете, и ему стало смешно и стыдно за свои волнения и слабости. Все, что от него требовалось, это получить деньги и передать непутевого мальчика обратно в лоно семьи желательно живым и здоровым, а он, Макс, уже успел нафантазировать себе черт-те что.
Бывает же такое!
Сразу легко сделалось на душе от этой ясности, хоть и паскудно. Это осознание было похоже на отрезвляющую пощечину, звонкую, но полезную.
Время было за полночь. Макс тихо вошел в номер. Сашка по-прежнему спал и, видимо, не просыпался. Чтобы не шуршать пакетом, Макс оставил его у двери и тихо подошел к кровати. Он взглянул на Сашку, и как только он на него посмотрел, все его стройные и холодные расчеты вмиг улетели и вместо них снова растрепанные чувства, и среди них лишь одно отчетливое - ему совершенно не хотелось расставаться с Сашкой.

***

- Как ты мог это допустить?! - Анастасия Сергеева, мать Сашки, гневно опустила на письменный стол свою сумку, опрокинув бронзовую статуэтку бога Меркурия. - Это ты во всем виноват: вместо того, чтобы заниматься собственным сыном, ты отдал его на откуп репетиторам и тупоголовым охранникам! Когда Сашенька вернется, я тебя и близко к нему не подпущу!
Геннадий Борисович, молча и не пытаясь оправдываться, выслушивал все обвинения, которыми сыпала на него разъяренная женщина. Он даже как будто с интересом наблюдал за ней, не слушал, а именно наблюдал, словно пытался понять, что у нее внутри.
- Ты же заплатишь выкуп? - наконец, взяв себя в руки, с надеждой спросила она.
- Разумеется, - охотно и невозмутимо ответил Геннадий Борисович, явно обрадовавшись представившейся возможности начать нормальный диалог. - Но я все равно узнаю, кто это сделал, и тогда ты должна понимать, я поступлю с ним... с ними или с ней... на свое усмотрение.
- Верни мне сына и делай что хочешь, - мать промокнула сухие глаза платочком. - Погоди, ты сказал "с ней"... Что ты имеешь в виду? - она с подозрением уставилась на своего бывшего любовника, - уж не хочешь ли ты сказать, что это я украла Сашку?!
- Виктор все объяснит лучше, - он указал рукой, на сидящего в углу мужчину в сером костюме, которого Анастасия приняла за одного из рядовых охранников. Тот мгновенно оживился, открыл папку и неприятным казенным голосом произнес:
- Начнем с фактов. Похищение произошло между 12:30 и 12:55. Личные вещи и средства связи оставлены дома. В лесу найдены его следы и следы автомобиля, марка уточняется. А вот следов борьбы нет. Вывод: есть большая вероятность, что для Александра такое развитие событий не было неожиданностью, иными словами он сбежал сам и ему кто-то в этом помог.
- Вы с ума сошли?! - возмущенно и недоверчиво воскликнула мать.
- Есть еще кое-что, - вмешался отец, - кредитная карта, он почти никогда не снимал наличные, максимум - пара тысяч, обычно ей он расплачивался только за покупки. А в тот день, в 13:05 с карты было снято пятьдесят тысяч в торговом центре "Акация".
- И что это значит?
- Вот в этом и вопрос... Зачем ему понадобилась эта круглая сумма?
- А вдруг это не он? Вдруг он уже был в плену, а карту отобрали?
- Тогда бы с нее сняли все, - отец все еще внимательно смотрел на мать.
- Может, он хотел что-то купить?
- Маловероятно, что для покупки ему потребовалась бы ровно пятьдесят тысяч, особенно в день исчезновения...
- Хорошо, тогда что это, по-вашему, означает? - сдалась Анастасия.
- Мы считаем, - снова включился в разговор Виктор, - что эти деньги он снял сам, чтобы прожить на них некоторое время.
- Ты хочешь сказать, - обратилась она не к Виктору, а к Геннадию Борисовичу, - что он сам себя похитил и требует выкуп?!
- Пока это самая вероятная версия, но мы работаем и над остальными: секты и прочие организации, токсичные взаимоотношения, шантаж, конкуренты вашего отца... - вместо Геннадия Борисовича снова бодро вставил Виктор из-за спины.
- Я тоже в это не верю, - наконец доверительно заговорил отец, словно извиняясь за прямолинейность Виктора, - Саша умный мальчик, он не стал бы пачкать руки такими грязными делишками, но тогда это все может значить, что кто-то воспользовался его доверием.
- Кто? - пересохшим голосом спросила мать.
- Тот, кому он безгранично доверяет, - весомо ответил отец и снова холодно уставился на мать.
- Ты совсем спятил, старый параноик?! - не сдержалась она оскорблено. - Верни мне моего сына или я иду писать заявление в полицию, а вы, если хотите, играйте в сыщиков, сколько вздумается!
- Полиция уже здесь, - Виктор поспешно и с каким-то удовольствием достал свое удостоверение. - Но занимаемся этим делом неофициально, чтобы не допустить утечки информации и не нервировать похитителей.
- Видеть тебя больше не хочу, - женщина поднялась с кресла, - дай знать, когда будут новости, и не вздумай торговаться, когда на кону жизнь Сашеньки...
- Вы куда-то торопитесь? - холодно поинтересовался Виктор и встал с дивана, словно приготовился броситься на женщину. Рост его, кстати, оказался весьма внушительным.
- Домой!
- Тебе лучше остаться здесь, - снова вмешался Геннадий Борисович.
- Ты что, хочешь задержать меня?!
- А почему нет? Ведь если ты не причем, то только здесь ты сможешь получить самую свежую информацию о сыне, так что твое стремление покинуть это место вызывает еще большее подозрение...
- Мне наплевать, что это у тебя вызывает!
- Полгода назад ты просила у меня денег, - холодно напомнил Геннадий Борисович, - помнишь?
- Помню, и ты их не дал...
- Да, ты просила двадцать пять миллионов долларов на покупку элитной квартиры в Нью-Йорке в качестве подарка на твой день рождения.
- Я не виновата, что там такие цены...
- Как назывался тот дом?
- Парк-Авеню, 432...
- Да, точно... - он кивнул, и уже не ей, а Виктору, доверительно пояснил, словно хотел пожаловаться:
- Я проверял, там действительно какие-то сумасшедшие цены...
Анастасия молчала.
- А день рождения у тебя через три дня... и это всего на один день раньше срока, когда похитители ожидают свой выкуп, - продолжил Геннадий Борисович, - значит, мы можем допустить, что тебе все-таки хочется ту квартирку?
Намек был предельно ясен, и это уже не дурацкая шутка - ее действительно подозревают в похищении собственного сына, мать бессильно усмехнулась:
- Хорошо, я останусь здесь, но когда все закончится, ты очень пожалеешь...
- Я хочу найти Александра не меньше тебя и поэтому учитываю все варианты, - примирительно заключил Геннадий Борисович, наконец-то поправил на столе опрокинутую бронзовую статуэтку Меркурия. - И еще... Если вздумаешь сбежать, кругом усиленная охрана, ну, ты и сама уже все видела, когда поднималась... И у них есть четкие инструкции - никого не выпускать без моего разрешения. Спокойной ночи, дорогая. Тебя проводят в комнату для гостей. И помни, мы делаем общее дело и должны держаться вместе...
- Да пошел ты... - устало и беззлобно вздохнула она и направилась к двери.

Сашка проснулся в пять утра от противоречивых естественных желаний. С одной стороны, в горле пересохло и дико хотелось пить, с другой - не менее сильно хотелось в туалет. Но эти желания временно меркли, так как оказалось, что Макс спал совсем близко, а не как в прошлую ночь, на краю кровати.
Если быть совсем точным, то он лежал вплотную, поверх одеяла и почему-то одетым, как будто он вовсе не собирался спать, а всего лишь прилег ненадолго и уснул. Он обнимал Сашку, обнимал бережно, словно ограждая от всего мира. Рушить идиллию не хотелось, но потребности настойчиво давали о себе знать, выждав еще секунду, с неохотой, тихонько, чтобы не разбудить Макса, выбрался из-под его руки и босиком пробежал в ванную.
Вернувшись в комнату, залпом осушил стакан с водой и забрался под одеяло, стараясь ввинтиться под руку Макса, так же, как и было.
Второй раз Сашка проснулся, как и предрекал врач - ближе к полудню. Макса уже рядом не было. А на тумбочке теперь были аккуратно сложены упаковки лекарств, живо напомнив о болезни. По паркету разбегались причудливые пятна солнечного света, с улицы доносился привычный летний шум.
- Макс, - позвал Сашка. Собственный голос неожиданно оказался слабым и треснувшим, с хрипотцой.
На балконе тут же скрипнуло плетеное кресло, и в дверях появился Макс.
- Проснулся?
- Ага.
- Как самочувствие?
Сашка сел на кровати и неопределенно покачал лохматой головой.
- Ну и напугал же ты вчера... - Макс присел на край кровати и стал распаковывать таблетки, сверяясь с рецептом.
- Прости, я не хотел, оно само... - Сашка виновато улыбнулся и, прищурившись, с надеждой спросил:
- А ты что, прям сильно за меня испугался?
Макс тоже улыбнулся:
- Ну все понятно, если ты опять принялся за свои намеки и шуточки, значит, все будет хорошо! Вот эту таблетку до завтрака, а эти две - после...
- Ну, скажи, Макс, ты сильно испугался?
- Отстань! - пряча улыбку, ответил Макс и протянул ему стакан, чтобы запить лекарства.
- А ты меня сегодня ночью обнимал, пока спал!
Макс сделался серьезным и поднялся с постели.
- Тесно, наверно, было. Ты же на всю кровать разлегся...
- Не-а, места полно было. Ты меня серьезно обнимал, по-настоящему...
- Пей таблетки!
- А куда мы сегодня пойдем кушать?
- Никуда. Теперь кровать - твой дом родной! Вместо ресторана - кровать, вместо моря - кровать, вместо прогулок - кровать. Ах да, вместо пляжа...
- Да понял я, уже понял - опять кровать, и вместо кровати, наверное, тоже кровать, - вздохнул Сашка и посмотрел на свои пальцы ног, выглядывающие из-под одеяла.
- Ну, - сжалившись, пожал плечами Макс, - можешь еще немного на балконе посидеть, если недолго.
- Слушай, Макс, а ведь в постели может быть совсем нескучно, - хитро прищурившись и легонько попрыгав на матрасе, заявил Сашка.
- Да, ты прав! - в тон ему кивнул Макс, словно его тоже осенила гениальная мысль. - Нам надо их все-таки раздвинуть, чтобы здоровые люди больше не беспокоили больных, а больные не отвлекались на разные глупости...
- Ты не посмеешь! Это нечестно! На таких условиях я отказываюсь болеть!
- Тогда поменьше болтай, пей таблетки, умывайся и садись кушать.
- А ты где еду взял?
- На охоту сбегал и мамонта убил! - с сарказмом ответил Макс. - В ресторан спустился, заказал и принес. Или ты думал, что я шашлык на балконе жарил?
- Это ты ради меня?!
- А ради кого... Я тебе еще и носки купил теплые, чтобы босиком не бегал.
- Круто! Слушай, Макс...
- Что?
- А ты когда меня ночью обнимал, ты о чем думал?
- Ты заткнешься уже?
- Да ладно-ладно... А ты за меня сильно испугался?
Макс тихо зарычал. И бросил в него купленными носками.
- Все, молчу! - Сашка примирительно поднял руки.
Макс резко сорвал полотенце со стула так, будто намеревался им шлепнуть неугомонного сорванца, но передумал и молча отправился в ванну.
- Ну и задница! - с восхищением мечтательно протянул Сашка. Он это сказал тихо, но так, чтобы Макс точно услышал.
Макс даже вздрогнул от такого неожиданного "горячего комплимента" и почувствовал себя голым посреди многолюдной площади. И, несмотря на пляжные шорты, все равно инстинктивно захотелось прикрыться.
- Знаешь, мне кажется, я понял, в чем дело, - прищурившись, обернулся Макс. - У парней, особенно в твоем возрасте, с утра бывает такое, что определенные части тела встают раньше тебя, вот потому ты и нарываешься...
- Чего? - не понял Сашка.
- Эрекция! Я угадал?
Довольная нахальная улыбка слетела с Сашкиного лица, он даже покраснел.
- Это неправда!
- Да не волнуйся так, это обычное дело - холодный душ очень помогает... ну или шаловливые руки...
- Фу, пошляк, - ненатурально оскорбился Сашка и, закрыв лицо одеялом, добавил:
- Мне нельзя в холодный душ, я болею!
- Сочувствую, - хмыкнул Макс. - Но ты все равно сходи в ванну - тебе нужнее, умыться или что ты там собрался делать...
- Ну, хватит, - взмолился Сашка, натягивая брошенные Максом носки. - Нехорошо над маленькими издеваться!
Он встал с постели и гордо прошагал мимо ухмыляющегося Макса, а у самой двери показал ему язык и захлопнул дверь, и уже оттуда дурашливо выкрикнул:
- Ты совсем меня не любишь! Ни капельки!
Лицо Макса резко погрустнело. Он намотал полотенце на кулак и, как в замедленном кино, тихонько ударил стену, словно хотел вложить в этот удар все, что давило изнутри.

Сашка взглянул на себя в зеркало, зрелище ему показалось печальным. С таким лицом, подумал он, можно в рекламах сниматься, где показывают каким никчемным был человек до того, как испробовал очередное чудо-средство. Где же только взять это самое средство, чтобы стать "человеком после"?
Может, поэтому Макс не торопится идти на сближение? Видно же, что он неравнодушен, но почему-то медлит, а как только пытаешься проявить инициативу сам, он словно и вовсе закрывается. Еще и эта температура подскочила так некстати. Хотя...
Сашка стянул с себя футболку, в которой спал, открыл кран, зашумела вода.
Знать бы, что нужно Максу; не зря же он все-таки предложил эту поездку. Когда они еще только собирались ехать, Сашка почти и не думал о близости, точнее, боялся думать... А если совсем откровенно - думал о ней с легким волнением, наверное, потому что желал этой самой близости и был уверен, что она непременно случится, просто не хотелось, чтобы это произошло слишком быстро. И еще Сашка переживал, что ему возможно и не понравится; одно дело фантазии, а другое дело реальность, ведь всякое может быть, вдруг это ужасно больно. Физиология - штука непредсказуемая. Или, например, могло случиться так, что по неопытности сделает что-то не то, и тогда не понравится Максу... В общем, сомнений хватало...
Но то, что взрослый парень станет сторониться его, изображая целомудрие, этого Сашка предположить точно не мог. И теперь от собственного былого страха и волнения не осталось следа, наоборот, жутко хотелось получить своей первый опыт, и это становилось навязчивой идеей. Даже сейчас, когда все тело еще ломило от болезни, Сашка не мог думать ни о чем другом. А время уходит. Что ж, если не получается добиться своего в открытую, придется брать хитростью.
К завтраку Сашка явился в футболке Макса. Он влез в нее без спроса, пока был в ванной. Футболка смотрелась на нем вполне по-домашнему, как безразмерная пижама.
Сашка переоценил свое улучшение самочувствия, почти сразу после завтрака он снова почувствовал слабость. И стало уже не до коварных планов и не до несбыточных желаний. Он залез под одеяло, повозился, устраиваясь поудобнее, и тут же уснул.
Макс вышел на балкон, уселся в полюбившееся кресло и открыл ноутбук - новых писем не было. Тогда Макс решил позвонить Сырому - узнать, как у того дела, но номер оказался недоступен. Немного подумав, Макс набрал телефон Наденьки, трубку она взяла сразу, будто только и ждала звонка.
- Привет. Какие новости в офисе?
- Все без изменений, справляемся, - бодро заверила секретарша.
- Молодцы... Мне нужны будут новые счета в разных банках.
- Сколько?
- Чем больше, тем лучше... Желательно, в иностранных...
- Карусель крутить будем? - тут же догадалась Надя.
Каруселью называлась незатейливая финансовая схема, по которой обычно "растворяли" большие суммы денег, чтобы спрятать их от налогов и прочего ненужного внимания. Суть предельно проста: средства приходили на расчетный счет, и сразу же несколькими частями отправлялись на другие счета. С этих счетов часть денег снималась наличными, а остаток снова дробился и неравными долями шел дальше, на следующий круг в другие банки. И так до того момента, пока вся сумма полностью не оседала в чемоданчике в виде вожделенных пачек наличных денег. Отследить при желании, конечно, можно все, но банки, особенно иностранные, неохотно делятся информацией о своих клиентах. Потому восстановить всю цепочку и найти конечного получателя заветного чемоданчика - дело хлопотное и долгое, иногда на это уходят недели и даже месяцы. Когда распутают весь клубок, Макс будет уже далеко.
- Да, - неохотно подтвердил Макс ее догадки.
- Открою. Когда счета будут нужны?
- К пятнице должны быть готовы.
- Хорошо. Это все?
- Да, пока все... И еще, что-то до Сырого дозвониться не могу; не знаешь, где он может быть?
- С утра уехал на кладбище - у него там дела какие-то... Пока больше не появлялся. Что-нибудь передать?
- Я же ему сказал, пока не высовываться... - с досадой, вздохнул Макс. - Нет, ничего не нужно. Сам перезвонит.
Надя ничего не ответила.
- Ладно, пока все, - Макс сбросил вызов.
На балконе стало жарко, и Макс вернулся в комнату.

Через час Сашка снова открыл глаза, но некоторое время так и оставался лежать неподвижно.
- Как себя чувствуешь, лучше?
Сашка кивнул, словно еще не до конца проснулся. Зевнул, закинул руки за голову и потянулся.
- Как можно быть таким неудачником, чтобы заболеть в первый день приезда на юг? - сокрушено вздохнул он.
- Ну, не в первый, а во второй... - поправил Макс.
- Еще эта задница на потолке...
- Чего? - удивился Макс, испугавшись, что Сашка опять начал бредить.
- Тут мелкие трещинки, и они очень напоминают...
Макс подошел к кровати и с интересом уставился на потолок:
- Где ты это увидел?
- Ну, вот же, - Сашка нарисовал в воздухе очертания.
- Не вижу.
- Это потому что ты стоишь. Ложись рядом, тогда увидишь.
Макс недоверчиво покосился на Сашку, но любопытство взяло верх, и он послушно лег. Сашка еще раз повторил контуры рукой в воздухе.
- Ну, ты и извращенец, - протянул Макс. - Какая же это задница! Это же горы... вон и кактус торчит, смотри, у него и ответвление такое же. Это похоже на какой-то мексиканский пейзаж.
- Сам ты извращенец, - хмыкнул Сашка. - Где ты видел, чтобы кактусы росли из такого места? Это уж скорее не кактус, а...
- Стоп! Чувствую, сейчас ты на обычном потолке все свои пошлые фантазии воплотишь!
- Макс, а представь, что это не просто картинки и трещинки, а как гадание на кофейной гуще... И можно увидеть то, что тебя ждет в будущем.
- Ты хочешь сказать, что тебя ждет попа с кактусом?
- Не, кактусы это не я, а ты увидел. У меня все рисунки вполне реалистичные!
- Ага, значит, меня ждет мексиканская пустыня, а тебе огромная попа? Не знаю, что ты станешь делать со своим видением, но я в Мексику точно не собираюсь. А вот эти две полоски, если их соединить, то они вообще лондонский Биг Бэн напоминают, - Макс уже тоже увлекся разглядыванием. И показал пальцем в воздухе увиденное.
Сашкины мягкие волосы щекотали щеку Макса.
Сашка легко перехватил руку Макса. Макс замер.
- Мне скучно, и я не хочу лежать... - не отпуская руку, заявил Ал.
- Ничего не поделаешь...
- Как это ничего?! Развлеки меня! - свободную руку он положил на живот Макса и без колебаний стал опускать ее ниже.
- Хочешь, включу телевизор? - Макс испуганно остановил его руку своей. В горле как-то некстати пересохло, а сердце забилось то ли от страха, то ли от желания. Но Макс упрямо думал, что все-таки от страха.
- Да ты просто массовик-затейник! - Сашка попытался еще раз двинуть рукой вниз, но Макс крепко ее удерживал.
- А я и не говорил, что болеть это весело...
- Вот скажи, что я не видел в твоем телевизоре? Даже на потолке больше интересного... - сокрушенно оборвал Сашка и почувствовал, как момент безвозвратно ускользает. - И телефона нормального нет, чтобы в интернете посидеть... - Сашка покорно убрал руку и опять уставился в потолок.
Макс молчал, стараясь дышать ровно, чтобы не выдать своего волнения. В голове творилось что-то странное, много странного, и среди этого странного было сожаление... Почему-то вспомнилась даже Арина со своими пророчествами.
- О! Почитай мне книжку или купи шахматы - поиграем, ты же любишь играть!
- Шахматы, ты серьезно? - словно ожидая очередного подвоха, переспросил Макс.
- То есть на первом свидании в лесу ты считаешь, что играть в шахматы - это нормально, - напомнил Ал, - а когда человек от скуки умирает, он еще раздумывает! Или ты боишься позорно проиграть?
- Чтобы проиграть, мне придется самому у себя фигуры рубить и тебе отдавать, - в тон Сашке нахально ответил Макс. - Ты же слона с пешкой путаешь...
- Неправда! Тогда в машине темно было, вот и перепутал разок. И вообще, я быстро учусь!
- Хорошо, куплю - поиграем, - несмело улыбнулся Макс.
- А играть мы будем на желания! - с расстановкой угрожающе предупредил Сашка.

- Макс, вот скажи честно, я тебе нравлюсь?
- Нравишься, - просто согласился Макс.
- Докажи!
Макс, щурясь от солнца, оглядел мальчишку и усмехнулся, - ладно, снимай трусы...
- Наконец-то! - ворчливо буркнул Сашка, стащил трусы со своей головы и поправил примятые волосы. В этих трусах вместо шапки он проходил почти целый час, в качестве очередного наказания за проигрыш. Сашка запихнул трусы в карман своих шортиков и молча плюхнулся в свободное кресло. - Сейчас моя очередь играть белыми!
- Может, сделаем перерыв?
- Ну уж нет!
Как говорил сам Макс, в шахматах быстро раскрывается характер противника. Так вот, противник из Сашки получился достойный. Речь, конечно же, не про его навыки и умения, а именно про сам человеческий характер. Сашка был решительным, иногда даже авантюрным, он не ленился вникать в ситуацию, легко просчитывал варианты ходов и главное, действительно, охотно учился. Но самое опасное: он не боялся проигрывать и не опускал руки, а еще... он почти не допускал ошибок дважды. Поэтому каждый раз приходилось придумывать что-нибудь новенькое, чтобы вновь одержать над ним очередную победу.
Сашка честно и прилежно выполнял все условия своего проигрыша и никак не пытался облегчить свою участь. Это, разумеется, заслуживало уважения, но становилось не по себе: что же случится, когда этот правильный, как китайский пионер, мальчик выиграет? Пощады у такого точно не допросишься.
То ли в детстве Сашку успели научить кое-каким шахматным азам, то ли он действительно был в игре талантлив, и ему очень хотелось победить, но так или иначе, всего через два дня белобрысый мальчик с добрыми и открытыми глазами уже представлял реальную угрозу для Макса.
А после того, как Сашка кукарекал на балконе и лаял из-под стола, Максу было действительно страшно ему проиграть - ответное желание могло оказаться жестоким и, скорее всего, в духе Сашкиных навязчивых фантазий неприличным. Сашка даже этого не скрывал.
- Эх ты, тратишь желания на всякую детскую ерунду, а я своим выигрышем знаешь, как воспользуюсь! Ты у меня такое делать будешь... Твой ход, Макс.
- Ага, тебе осталась самая малость - выиграть! Тебе опять шах...
- Выиграю, не сомневайся!
Да, пока Макс раз за разом побеждал. Но всего один-единственный проигрыш мог в корне поменять все их взаимоотношения. Сашка тоже чувствовал, что его навыки быстро растут, и неумолимо приближается час расплаты за унижения. Да и Максу победы не приносили радости и удовольствия, эти победы были как лишние и томительные минуты ожидания своей участи проигравшего.
- Время обедать, - Макс встал из-за стола.
- А доиграть?
- Покушаем и доиграем. Возьми вилки и тарелки...
- Ой, я забыл таблетки выпить...
- Как ты себя чувствуешь? - не оборачиваясь, поинтересовался Макс.
- Голова кружится, и ноги почему-то болят, как будто вчера приседал три тысячи раз...
- Ну что ж, значит, как и предписал доктор, будем и дальше сидеть дома. Главное, к отъезду поправиться...
- Можно не торопиться домой...
- Почему это? - удивился Макс.
- Я решил не ехать в Англию.
- С чего бы это?
- Я хочу остаться с тобой.
- В каком смысле со мной?
- Как это в каком?! Или ты не хочешь? Типа, прожить всю жизнь вместе и реинкарнироваться в один день...
- Мы еще друг друга не настолько хорошо знаем, чтобы реинкарнироваться.
- Ну, если ты и дальше будешь от меня бегать, мы еще и не скоро узнаем, как раз к старости... - хмыкнул Сашка.
- Саш, я хотел тебе сказать...
- Не Саша, а Ал! Неужели так сложно запомнить...
- Угу, извини...
- Так что ты хотел сказать?
- Ничего... Кушай, а то остынет...
- Нет, ты хотел что-то сказать!
- Ничего... в любом случае, тебе надо выздоравливать...
Чем ближе становился решающий день, тем труднее становилось разобраться в собственных же чувствах. Таким счастливым и одновременно таким же несчастным Макс себя никогда не чувствовал. Пути назад не было, будущего тоже. Есть лишь узенькая полоска настоящего.
И пусть все идет как идет. Макс получит деньги, посадит Сашку на самолет и тут же покинет страну. В то, что эти деньги могут принести счастье, Макс уже не верил. Что будет после, думать не хотелось, по крайней мере, он останется живым. Возможно, отдаст часть денег на благотворительность или построит храм, а что?! Может и сам уйдет в монахи, ведь то, что он сделал, действительно заслуживает наказания и покаяния. А может даже отдаст все деньги, ведь если он станет монахом, зачем они ему?
Видимо, именно так становятся отшельниками, подумал Макс, глядя, как Сашка ест, сначала сотворят какую-нибудь пакость, а потом мучаются. А люди им поклоняются, думают, что все от чистоты и святости... А чистоты там даже на горбушку хлеба не наберется. С утра до вечера лопатой из себя дерьмо вычерпывают и все равно грязными спать ложатся, а с утра все по новой - лопата и дерьмо, и так до конца жизни... Хотя, может сама эта попытка очистить себя - уже и есть чистота. Кто знает...
Получается, что эти несколько дней с Сашкой - это все, что осталось. Что бы потом ни случилось, всего этого уже не будет.
Малодушно даже хотелось поддаться искушению. Прижать Сашку к себе... он так легко и быстро тает от его прикосновений, и тот первый поцелуй в машине перед отъездом до сих пор ощущался, как будто случился только что. А теперь, как ни странно, и вовсе казался лучшим, что случалось в жизни. А ведь есть возможность получить намного больше. Даже самому делать ничего не нужно, надо просто не сопротивляться Сашкиным посягательствам, и все! А если совсем страшно, можно сделать неверный ход и проиграть, и тогда Сашка законно воспользуется своим правом победителя и все сделает сам, даже угрызениями совести потом мучиться не придется...
- Вам снова мат, юноша, - сухо и безрадостно констатировал Макс и протянул руку для ритуального пожатия. Так обычно делают шахматисты в знак уважения к поверженному сопернику.
- Ну, блин! Сколько можно уже?! Еще бы чуть-чуть, и я бы сам тебе такой мат влепил!
- Не в этот раз, Ал... Может, в следующий...

Макс стоял в дверях, скрестив руки на груди.
- Прости меня, я так виноват перед тобою. Я относился к тебе как... - тихо произнес Сашка и не смог подобрать нужное сравнение. Он помолчал и попробовал сказать иначе:
- Ты всегда был ко мне открыт и принимал все, что я... - тут Сашка не выдержал и рассмеялся.
- Соберись, все должно быть по-настоящему, - сам едва сдерживая смех, из-за спины проговорил Макс.
- Блин! Ну, не могу я серьезно унитаз просить о прощении...
- Ты сам хотел, играть на желания, - напомнил Макс, - теперь не жалуйся.
Сашка вздохнул и, стараясь сделать драматичное лицо, снова повернулся к овальному сантехническому прибору и, понуро повесив голову, проговорил:
- Извини меня за все, мой белый друг! Ты такой светлый и чистый, а я...
- Ладно, достаточно, - удовлетворенно оборвал Макс. - Ну что, будем играть еще?
- Будем! - твердо отозвался Сашка.

Вскоре фантазия Макса иссякла, тогда он стал играть с Сашкой на одевание. Теперь после каждого проигрыша Сашка надевал на себя что-нибудь из одежды и должен был ходить в этом до самого вечера.
- Вот и шорты пригодились, - радостно заявил Макс. - А ну, примерь обновку!
- Можно я их хотя бы под джинсы надену, а то на что это похоже?
- Не переживай. Ты станешь законодателем новой моды - шорты поверх штанов!
- Смейся-смейся...
- А ты думаешь, что три футболки на тебе это еще не смешно? Топ-модель Александр Красюк!
Сашка вздрогнул.
- Вообще-то у меня фамилия Сергеев...
- Ну да, точно, извини...
- А откуда ты знаешь фамилию моего отца?
- Ну как же... - попытался отшутиться Макс. - Не помню откуда... соцсети, кажется... Да и ты же сам рассказывал про родителей.
- Я не говорил его фамилию, в соцсетях об этом тоже ни слова, это абсолютно точно.
- Ну, хорошо... Я проверил, где ты живешь и узнал, на кого оформлен ваш дом, это несложно...
- Зачем?
- Ну как зачем... я же должен знать, что ты за человек...
- Что я за человек? - непонимающе переспросил Сашка и поднялся с кресла, - вот он весь я, спроси, о чем хочешь... - вид у него был комичный: в шортах, в джинсах и торчащих друг из-под друга футболках, но сейчас стало почему-то совсем не до смеха. Макс понимал, что только что прокололся.
- Зачем ты узнавал о моем отце? - снова повторил свой вопрос Сашка.
- Прости, Ал, я не думал, что это страшная тайна. Ты чего так завелся-то?
- Хорошо, и что же ты еще обо мне узнал?
- Ничего, - виновато пожал плечами Макс.
- То есть, ты полез в интернет, чтобы, как ты говоришь, узнать обо мне побольше, но узнал только кто мой отец, и остальное тебе стало неинтересно?
- Саш, хватит. Ну, узнал я, и что это меняет-то?
- Все меняет!
- Объясни...
- А что объяснять? Теперь все сходится! Вот почему ты притащил меня сюда, говоришь о какой-то любви, а сам даже прикоснуться боишься. Я, как собачка за тобой бегаю, с унитазами кукарекаю, а ты... Тебе просто нужны деньги моего отца!
Макс даже почувствовал, как холодок пробежал по спине.
- ...Признайся, ты просто дешевый брачный аферист! И фиг бы ты обратил на меня внимание, так?! - и, не рассчитывая на ответ, Сашка резко направился в комнату.
- Подожди, Саш! У тебя был друг Пашка Новиков, но последний год вы не общаетесь. Ты учился в сто тридцать второй школе. Потом тебя перевели в экономический закрытый лицей. Тебя бесила форма, особенно желтая вышивка на кармане. Занятия в бассейне у тебя во вторник и четверг, а тренировки по теннису в пятницу и воскресенье. Тебе нравится читать гороскопы, раньше любил Гарри Поттера, но за последнюю книгу ты его разлюбил... в аудиозаписях: Placebo, Nirvana, Green Day и Pompeya. А сейчас тебе нравится... или нравился твой тренер по теннису...
Все! Больше у тебя в ленте ничего интересного не было.
- А откуда ты про тренера знаешь? - ошарашено спросил Сашка.
- У тебя в открытом доступе всего четыре фотографии с последнего турнира, и только один человек есть на всех четырех снимках. А на одной этот мачо и вовсе один - улыбается, как придурок, во все лицо свое глупое! Так что, несложно догадаться...
- А про Пашку откуда?
- Он тебе на стене записи раньше оставлял, а за последний год - ни одной...
- А про нашивку на форме, ты из моего старого статуса узнал? - догадался Сашка.
- Точно, - хмуро кивнул Макс. - Там еще на одной фотографии, кстати, номер машины видно, узнать кто ее владелец - проще простого. Думаю, она тоже на твоего отца записана. Расписание тренировок ты сам говорил, а я запомнил. Так что, как видишь, я не твоим отцом интересовался...
Сашка виновато опустил глаза и молчал.
Макс тоже молчал, он даже сам еще не понял, откуда в памяти так стройно и вовремя всплыли все эти подробности. А главное, как больно билось сердце от незнакомого противного страха... Вот только страха чего? Того, что Сашка его почти раскусил и мог уйти, или страха просто потерять Сашку навсегда?
Пока не поздно, может все-таки признаться прямо сейчас...
- Извини меня, Макс, я, кажется, успел лишнего наговорить, - Сашка тяжело вздохнул.
- Ничего, бывает, - не глядя, ответил Макс. И страх стал отступать. - Снимай свои футболки, скоро спать ляжем... А завтра вечером домой полетим.
- Уже?! Я же даже на улице почти не был...
- Завтра пятница, мне пришлют подтверждение оплаты, и моя командировка закончится. Да и тебя, наверное, уже совсем дома потеряли...
- Может, останемся на выходные? - с надеждой попросил Сашка.
- Ал, я должен тебе сказать... - сделав над собой усилие, наконец решился Макс.
Но Сашка его опять перебил:
- Я понял, можешь не говорить, - он смущенно вздохнул, - нет, значит, нет. Хорошо, поедем завтра.
Он стянул с себя все три футболки разом и шагнул в комнату. А Макс так и не смог ничего сказать.
Откуда вообще берутся сомнения? Ведь он, Макс, сам этого хотел, кропотливо, шаг за шагом, выстроил партию, сам почему-то решил, что Красюк его кровный враг. Так почему теперь это тревожит? Или все было просто наваждение, а может, не было никакого наваждения, а сейчас наоборот есть. Какая часть его жизни правильная? Хотя бы одну подсказку, чтобы уцепиться за нее и все понять, и не мучить себя этими метаниями. Раньше все было понятным: был риск, азарт и даже страсть, в конце концов, было даже представление о том, какими должны быть отношения, но все пошло не так, когда он втянул себя в эту историю. И откуда только свалился этот мальчишка на его голову.
Может, прав Сырой, может, он нутром чувствовал, как можно, а как нельзя? А он, Макс, весь умный, отчаянный и распрекрасный, этого не смог увидеть. "Ведь вы же знаете, где проходит грань, не переходите ее..." - так, кажется, говорила Арина.
- Не переходить?! - Макс горько усмехнулся и закрыл лицо руками. - Как ее не переходить, если он похоже, даже понятия не имеет, где эта чертова грань!

- Я хочу на улицу, - Сашка снова появился на балконе, он уже был одет, как полагается, а не во все сразу и сверху шорты.
- Ты же болеешь!
- Я чувствую себя намного лучше, а если мы завтра уедем, то хотя бы разок по набережной пройдусь.
- Ну, хорошо... подожди меня, я тоже оденусь.
- Не надо, я хочу один.
- Тебе нельзя одному...
- Почему? Я же не маленький и не заложник...
- Да, - растерянно кивнул Макс, - ты не маленький, и не... Ладно, иди.

Конечно, отпустить Сашку одного - неоправданный риск и делать этого не стоило. Еще одна нелепая случайность и весь план мог сорваться. Но Максу уже стало все равно, может, он даже втайне и желал, чтобы все это поскорее закончилось, неважно как, лишь бы закончилось.
Оставшись один, Макс достал из шкафа сумку, забросил в нее свои вещи, который могли понадобиться в случае внезапного побега. Проверил бумажник; наличные деньги почти закончились - осталась только мелочь, надо было брать с собой больше. Конечно, деньги были на карте, но, если ей пользоваться, то далеко не убежишь. Завтра надо найти банкомат подальше от гостиницы.
Макс скинул шорты, надел джинсы и кроссовки. Футболку надевать не стал, но положил ее рядом. Ту самую, грязно-зеленую - армейскую, этот цвет отлично скрывает грязь и следы крови, в такой футболке, в случае чего, всегда можно добраться до ближайшего укрытия, не привлекая внимания, а вот на любой другой все пятна бывают слишком заметными. А когда бежишь, бывает всякое... Макс снова уселся в свое кресло и терпеливо стал ждать возвращения Сашки.
Ждать пришлось недолго, даже часа не прошло. Сашка вошел с мороженым в руках.
- Это как раз то, что нужно больному человеку, - с укором заметил Макс.
- Я потихоньку... просто захотелось. Держи, я и тебе купил.
Макс взял протянутый брикетик. Сашка сел за стол в комнате, Макс сел напротив. Оба ели эскимо. Сашка облизывал, впрочем, облизывал он его вполне обычно, не стараясь произвести на Макса впечатление своими навыками. С того момента, когда произошел этот нелепый эпизод с фамилией отца, прошло не больше двух часов. И хотя Максу удалось выкрутиться, но с Сашкой произошли какие-то перемены, какое-то напряжение так и витало в воздухе. Но спрашивать его о чем-то сейчас не стоило. Все, что сейчас нужно, это просто спокойно дождаться завтрашнего утра. Он молча ел и внимательно разглядывал Макса, будто видел его впервые.
- Как прошла прогулка? - все-таки не выдержал Макс.
- Нормально, - Сашка пожал плечами. - На улице даже теплее, чем здесь...
- Ужинать будешь?
- Нет, не хочу...
- Тогда ложимся спать?
- Давай сыграем еще одну партию.
Макс посмотрел на часы.
- Мы не успеем ее доиграть - время позднее.
- Начнем сейчас, а доиграем завтра... - Сашка смял фольгу от мороженого и облизал оставшуюся деревянную палочку.
- Хорошо. Твоя очередь играть черными, расставляй фигуры, а я пока в душ...
Играли почти молча и не отвлекаясь. Это была самая тягостная партия из всех, словно они не просто пытались победить в игре, а стали самыми настоящими и непримиримыми противниками.
- Ну что, отложим окончание партии на завтра? - осторожно предложил Макс, когда небольшой перевес сил снова оказался на его стороне.
- Угу, - Сашка поднялся со стула и с удовольствием потянулся. - Знаешь, Макс, думаю, ты прав, нам лучше все же раздвинуть кровати.
- Очень смешно! - недоверчиво усмехнулся Макс. - То есть, мы всю неделю спали вместе, а теперь, в последнюю ночь, ты решил, что этого делать больше не стоит?
- Просто хочу выспаться...
- А я разве тебе мешал спать?
- Макс, ты же сам хотел их разъединить, с первого дня, помнишь?
- Саш, что случилось?
- Я не Саша, я...
- Да какая разница! - все-таки не сдержался Макс. - Ал, я тебя чем-то обидел?
Сашка молчал и смотрел на браслет на руке Макса, который сам же ему подарил.
- Я же тебя и пальцем не трогал, с чего ты решил, на ночь глядя, передвигать мебель?
- Я хочу спать один, - тихо и твердо ответил Сашка.
- Хорошо, - сдался Макс, подошел к кровати, откинул одеяло и сдвинул кровать в сторону. - Какая из них тебе нравится больше?
Сашка молча уселся на ту, что была к нему ближе.
Так и подмывало выяснить причины, но Макс благоразумно не стал этого делать. Как так получилось, что в этот последний совместный вечер все полетело куда-то к черту? Макс вышел на балкон, немного постоял, чтобы успокоиться; почему-то этот эпизод с кроватями его сильно задел. И снова вернулся в комнату. Сашка уже успел лечь. Из-под одеяла торчала его светлая макушка. В конце концов, какая разница, на каких кроватях они спят, если завтра все равно все закончится.
Макс погасил свет, и тоже лег на пустую кровать. Немного поворочавшись, уснул.
Обычно он не запоминал своих снов, ему даже казалось, что они ему и вовсе не снились. Но в эту ночь все было иначе. То ли собственные нереализованные желания, то ли постоянные Сашкины намеки сыграли злую шутку, но снилось, как Сашка без суеты стягивает с него трусы, буднично так, словно не в первый раз, а сам Макс этому никак не противился. Сашка сидел на его ногах и не спеша гладил вставший член Макса. Видеть Сашку на себе было странно, но приятно, и почему-то даже во сне не верилось, что между ними что-то могло произойти. Макс об этом прямо сказал Сашке, что у того не хватит смелости на большее. На что Сашка усмехнулся, тут же склонился и спокойно начал отсасывать. Максу даже стало обидно, что сам момент первого касания произошел вот так вот, без трепета и смакования. Но ощущения были слишком желанными и приятными, а потому все обиды мгновенно позабылись. Макс рукой дотянулся до Сашкиных волос, запустил в них свои пальцы, словно поощряя смелость, и бесстыдно стал двигаться ему навстречу. Он даже почувствовал, как головка упирается...
Все было слишком реалистично, чтобы быть просто сном. Макс проснулся. Он еще не успел открыть глаза, но уже осознавал, что не спит, а вот сон и не думал заканчиваться. Даже рука его все еще удерживала Сашкину голову. Макс в ужасе этой же рукой резко спихнул с себя мальчишку, Сашка слетел с кровати и грохнулся на пол. Макс вскочил, пытаясь понять, что нужно делать в таких случаях, но ничего умного так и не пришло на ум.
- Ты что делаешь?!
В комнате было темно. Сашка медленно сел на пол, потирая ушибленную голову и ногу.
- А на что это было похоже?
- Как тебе такое только в голову пришло! - Макс судорожно натянул свои трусы.
- Нормально в голову пришло, - усмехнулся Сашка. - Мне понравилось...
- Хватит! Это уже не смешно!
- Когда отталкиваешь того, кто тебе нравится, это, действительно, не смешно, - горько вздохнул Сашка, в нем не было и капли раскаяния за содеянное.
- Ну, я же тебе уже объяснял...
- Что ты мне объяснял?! Это же наша последняя ночь, Макс. Если не сейчас, то когда?!
- Ты же сам захотел кровати раздвинуть.
- А если бы мы их не раздвинули, это что-нибудь изменило?
Макс бессильно опустился на свою кровать.
- Чего ты хочешь?
- Если я, правда, тебе нравлюсь, сделай так, чтобы я в это поверил, или я уйду прямо сейчас.
Каким образом требовалось доказать свои чувства, Макс отлично понимал.
- Хорошо, - он снова огляделся по сторонам, словно искал спасительную лазейку, нужно было что-то срочно придумать, что-то сказать такое... лишь бы Сашка успокоился. Надо всего лишь выиграть время до утра. - Я должен тебе признаться... Я натурал, Саш.
- Чего?
- Точнее, я так думал, что натурал... раньше... ну и сейчас тоже. В общем, у меня никогда не было парней. У меня всегда были только девушки. Это правда, клянусь! И я решил попробовать... ради эксперимента, поэтому и познакомился с тобой.
- Так не бывает! Ты врешь!
- Саш, ты мне действительно понравился тогда, но мне кажется, это все как-то несерьезно...
- Несерьезно? - недоверчиво переспросил Сашка. - Помнишь нашу переписку? Мы же целовались, ты обнимал меня, я же чувствовал, что все это не просто так.
- Саш, каждый верит в то, во что ему хочется верить... А на самом деле, все просто: ты просил поцеловать - я целовал, ты просил тебя обнять - я обнимал, все! Я ничего не делал сам. Все это просто твои фантазии и мой неудачный эксперимент... Извини, мне надо было сразу тебя предупредить, что у нас может не получиться... ну и все такое... Как там обычно говорят, давай останемся друзьями... А завтра спокойно отправимся домой.
- Значит, я сам все делал, и сам себе все придумал... и фальшивый паспорт себе нарисовал, и в чужой город прилетел тоже сам?! Ну, ты и гад, Макс! Я же тебе доверился... полностью! Как никому...
- Ну, - вздохнул Макс, - по крайней мере, я твоим неуемным желанием не воспользовался.
- Да лучше бы воспользовался, - буркнул Сашка и собирался встать, но зашипел от боли, схватившись за колено.
- Ударился? - забыв обо всем, рванулся к нему Макс. - Где болит?
- Отстань, сам разберусь...
- Убери руку и покажи колено.
- У тебя что, рентген вместо глаз? Что ты в темноте собрался увидеть?
Сашка был прав. Макс хотел встать, чтобы включить свет, но почувствовал, как быстро и невесомо легла Сашкина рука на его плечо. Вырваться ничего не стоило, но Макс замер, словно его пригвоздило к полу.
- Макс, пока ты не включил свет, у нас все еще есть шанс, - тихо и умоляюще проговорил Сашка, - потом не будет...
Сашка был совсем рядом, он был настолько рядом, что начинала кружиться голова от этой близости. Макс аккуратно положил свою ладонь на его руку и медлил. Вторая рука все еще на Сашкином колене, ей всего-то нужно скользнуть к бедру... Еще мгновение, и он действительно так и сделает, он уже не сможет остановиться. Макс чувствовал, как его затягивает желание. Еще секунда и он, не помня себя, безвозвратно провалится в эту бездну...
- Надо посмотреть, что с твоим коленом, - пересохшим голосом, делая над собой усилие, упрямо произнес Макс, словно только что отказался от самого ценного подарка в жизни.
- Ну и черт с тобой, смотри, - равнодушно отозвался Сашка и отпустил плечо Макса.

Окончание ровно через неделю.

06 ИЮНЯ 2020 МАКСИМ ЛИСТИК

Ссылка:

Смотрите также

#КРИМИНАЛ

Шокирующее убийство-самоубийство в Мексике: смерть первого небинарного магистрата вызывает вопросы

ЛГБТ-союзник в бегах: ресторатор Орлов объявлен в федеральный розыск

В Мексике обсуждают загадочную смерть известного ЛГБТ-активиста и его возлюбленного

Двойное убийство в Москве: молодой секс-работник обезглавил своих клиентов

"Дело ЛГБТ+" оспаривает "слишком мягкий" вердикт суда о "подставных свиданиях"

"Последний звонок": Трейлер мини-сериала HBO о темных временах в жизни квир-Нью-Йорка

Дело грабителей-гомофобов из Краснодарского края передано в суд