КВИР - Эксельсиор

Эксельсиор

Ал был вовсе не хрупкий мальчик, каким казался в одежде, на его теле отчетливо проступали упругие мышцы, ничего выдающегося по нынешним меркам, но в этом и был шарм...

И Макс, наблюдая за этим действом, вдруг подумал, что Сашка вовсе не наивный простачок, который восторженно распустит уши и доверчиво пойдет за любым, кто скажет ему больше трех приятных слов. А значит, сам факт того, что Максу удалось стать для него другом - действительно большая удача.

Глава 13

На парадном входе гордо красовались аж целых четыре блестящих звезды!
Макс выбирал этот отель по следующим параметрам:
- отсутствие дешевых номеров в принципе; чтобы не рябило в глазах от шумных и любопытных постояльцев;
- близость к морю; уж очень не хотелось таскаться каждый день по раскаленному асфальту до пляжа;
- противоречивые отзывы об отеле; обычно это свидетельствует об отсутствии порядка, а значит, пристально никто не станет следить и запоминать постояльцев;
- две комнаты в номере, чтобы в случае необходимости можно было спрятаться подальше от мальчишки;
- просторный балкон с видом на море, на котором можно просидеть весь день, если вдруг возникнет такая необходимость;
Ну и последний пункт: второй этаж, Макс всегда старался оставить "запасный выход" на случай, если придется спешно покидать жилище.
Респектабельный холл гостиницы напоминал старую добрую Европу: высокие зеркала с огранкой, стойка администратора из темного дуба и розовый мрамор на полу. Образ аристократичной изысканности внезапно обрывался в углу, где стояла обычная деревянная швабра и красное пластиковое ведро с грязной водой. А еще объявление, приколотое канцелярской кнопкой к той самой дубовой стойке. Объявление гласило: "Экскурсия в горы. Дегустация вин" чуть ниже приписка маркером "Кататься на банане" и номер телефона. И от этой приписки становилось как-то тревожно: на каком же банане собирались катать незадачливых туристов... в горах после дегустации вина?
Впрочем, на стойке было еще одно объявление без всяких приписок, строгое и лаконичное: "Алкоголь в завтрак не входит!".
На банане Макс кататься не собирался, с пробой вина и поездкой в горы тоже решил не экспериментировать, во время завтрака не имел привычки похмеляться, так что пока Максу все нравилось.
Отель назывался "Лагуна". "Не "Голубая лагуна" и то, ладно", - подумал Макс. По широкой лестнице поднялись в номер, ожидая увидеть там продолжение мраморно-дубового великолепия, но номер встретил новых жильцов как-то неприветливо, словно жилище старика.
Высокие старые потолки, украшенные лепниной; небольшая хрустальная люстра; светлый полукруглый силуэт окна, просвечивающий через тяжелую плотную занавеску; мебель из темного дерева и настоящий потертый паркет на полу.
Комнат действительно оказалось две, первая - гостиная с большим круглым столом в центре, шкаф для одежды и несколько венских стульев. На стене большое старое зеркало в деревянной раме. Все это убранство скорее напоминало кабинет советского партработника, нежели уютное беззаботное гнездышко на короткий южный отпуск. Во второй комнате мебели гораздо меньше: два легкомысленных плетеных кресла из ротанга, широкая кровать, тумбочки и небольшой комод.
- А почему кровать общая? - опасливо и почему-то почти шепотом поинтересовался Сашка, оглядывая темную, оттого и неуютную комнату.
Макса тоже неприятно удивила эта особенность. Он молча откинул одеяло и простынь, под ней оказалось два одинаковых матраса. - Это просто сдвоенные кровати, раздвинем - и можно спать спокойно...
- Слушай, а может тогда и не надо их двигать? - поспешно предположил Ал, явно пожалев, что вообще заговорил об этом.
- Надо, - не обратив внимания на внутренние противоречия мальчишки, заявил Макс.
- А вдруг горничные ругаться станут, что мы здесь мебель трогаем? - заныл Сашка, слишком поздно окончательно представив себе возможную близость, которой только что сам себя лишил.
Макс с подозрением взглянул на Сашку, тот невинно хлопал глазами, и всем своим видом показывал, что ему как будто бы абсолютно все равно.
- Ал, насчет поцелуя я не спорил, но про остальное... это кажется преждевременным.
- Преждевременной бывает только эякуляция, - недовольно буркнул Сашка. Светлая челка сейчас закрывала почти половину его лица, но он ее не поправлял, видимо, чтобы спрятать за ней свои бесстыжие глаза.
- Ого! - удивился Макс и, пытаясь сохранить строгий тон, полюбопытствовал:
- Позвольте узнать, юноша, в какой гусарской конюшне вы таких манер набрались?
- А что! Я, между прочим, не первый день на свете живу, - Сашка демонстративно плюхнулся на широкую кровать. - И вообще...
- Что вообще?
- Стоило тащиться за две тысячи километров, чтобы на разных кроватях спать...
- И куда только подевался скромный мальчик Саша? - трагично вздохнул Макс.
- Сколько можно повторять: я не Саша, я Ал, и я уже не мальчик... - с горячностью заявил Сашка и тут же осекся, покраснел и поспешно попытался выправить положение, - ...в смысле, по возрасту не мальчик... - опять замолчал и еще больше покраснел.
- Значит так, Не мальчик Ал, - сдерживая смех, сурово произнес Макс, - так и быть - кровати пока трогать не будем, но предупреждаю сразу: сунешь нос или что-нибудь другое на мою половину кровати, и этот пошлый катамаран любви разобьется о скалы непонимания и превратится в две утлые лодочки в разных углах номера.
- Это мы еще посмотрим! - Сашка победно хмыкнул, довольный тем, что удалось отстоять целостность кровати. И, явно не испугавшись угрозы, встал с постели, отдернул тяжелую штору, за которой скрывались огромное арочное окно и дверь на балкон. Комнату мгновенно залило вечерним янтарным светом южного солнца. Сашка открыл дверь, негромкий шум старой городской улицы и вездесущее чириканье воробьев окончательно вдохнули жизнь в эти мрачные стены. Занавеску слегка качнул морской ветерок. Ал шагнул на балкон. Почти вплотную к бетонной балюстраде тихо шелестела листва старого тополя; чуть дальше, за узкой дорогой, аккуратные крыши одноэтажных построек, а за ними - море до самого горизонта. Макс вышел следом и встал рядом.
- Какая красота! - восторженно и тихо произнес Сашка и, секунду помолчав, добавил:
- Я кушать хочу! Пойдем, съедим какого-нибудь зазевавшегося официанта.
- Верните мне моего тихого Сашу, - горько усмехнулся Макс, и обнял мальчишку за плечо.
- Ты же сам говорил, что пора жить по-взрослому, - напомнил Ал.
- Говорил, - согласился Макс, - только я себе это немного по-другому представлял...

Курортный сезон еще только начался, а потому и на улице туристы попадались нечасто. В основном, приветливые местные, которые за зиму истосковались по непуганому и наивному отдыхающему. Жители, как радушные хозяева, без стеснения начинали разговор: улыбаясь здоровались, спрашивали давно ли приехали, интересовались - нравится ли здесь, громко смеялись, желали приятного отдыха и неторопливо шли дальше по своим делам.
Ресторанчик нашелся быстро, неподалеку. Простенький, без претензии на эксклюзив: летняя терраса, чистые скатерти, горящие свечи в жестяных фонариках на столах и немногочисленная публика, точнее, всего пара занятых столиков. И главное, сидя на террасе, можно было услышать размеренный шум морских волн.
Смуглый официант в черной рубашке принял заказ, но вопреки правилам не спешил откланяться и, так же, как и местные жители на улице, завел разговор: рекламировал местные достопримечательности, которые обязательно стоило посетить; нахваливал местный целительный климат и местную кухню; просто шутил, улыбался, но в основном, почему-то глядя на Сашку. Официант убежал, быстро вернулся с новой салфетницей, хотя та, которая стояла на столе была в точности такая же, как и принесенная. Снова убежал, вернулся с салатами. В общем, был подозрительно назойлив и обходителен. Это заметил не только Макс, но и сам Ал ощутил липкое внимание к себе. И хотя Сашка продолжал любезно улыбаться, сама улыбка уже не была той, которую привык видеть Макс. В этой улыбке не было радости, а только вежливая учтивость и даже страх, а еще желание поскорее отделаться от напористого горячего парня.
Макс молча следил за этим странным и неожиданным соблазнением: никакой грубости, намеков или пошлости в словах южанина не было, но его недвусмысленные намерения выдавали низкие и глубокие нотки в голосе, певучие интонации и неумелые жесты. Все это было даже забавно.
И Макс, наблюдая за этим действом, вдруг подумал, что Сашка вовсе не наивный простачок, который восторженно распустит уши и доверчиво пойдет за любым, кто скажет ему больше трех приятных слов. А значит, сам факт того, что Максу удалось стать для него другом - действительно большая удача. Если бы Макс при знакомстве с Сашкой написал что-нибудь более непринужденное и фривольное, что в общем-то довольно типично для интернет-переписок, то непременно отправился бы в черный список. Как пить дать!
А еще Макс неожиданно поймал себя на том, что ему надоело смотреть на эти павлиньи заигрывания... нет, не ревность, но как-то едва ощутимо скребло внутри. Джигит уже перешел в решающее наступление, предлагая "безвозмездные" собственные услуги в качестве гида на весь отпуск, а сам не спускал глаз с Сашкиных губ. И когда он уже собирался по-простецки пододвинуть стул к их столику чтобы усесться рядом, Макс лениво вмешался и враз остановил нескончаемый поток заманчивых предложений. Официант безошибочно уловил стальные нотки человека жесткого и решительного, оттого мгновенно сник, но и не расстроился, а упорхнул к другому столику, где его давно дожидались другие посетители.
Сашка смущенно молчал, словно чувствовал вину за свое участие в этом странном и неожиданном флирте.
- Как ты? - участливо поинтересовался Макс, будто Сашка еще совсем малыш: упал, встал и теперь отряхивал коленки, а Макс спросил, не ушибся ли он?
- Не люблю таких... активных, - вздохнул Сашка.
- Ты ему понравился, - усмехнулся Макс.
- А я думал, мне это показалось, - с каким-то облегчением признался Ал. - Он уже взглядом все мое тело облапал... Хоть в душ беги!
- У тебя привлекательная внешность, - улыбнулся Макс, - к тому же, для здешних мест блондин - экзотика... Так что привыкай, уверен, в жизни на тебя еще не раз будут так смотреть!
- Ты тоже со мной из-за внешности? - помолчав, спросил Ал.
- Когда мы познакомились, я даже не видел тебя, - напомнил Макс.
- Ну а потом, после знакомства? Ты же мог больше и не захотеть со мной видеться, но ты захотел, почему?
- Ал, нравиться людям - это не плохо, а наоборот... Просто у красоты есть свои минусы...
- Я уже это понял...
- Что ты понял?
- Что из-за внешности труднее узнать, как к тебе на самом деле относятся люди и чего они хотят от тебя...
- По-моему, с этим официантом у тебя проблем не возникло: ты очень быстро сообразил, чего от тебя хотят... - снова усмехнулся Макс и с аппетитом принялся за еду.
- Если бы всегда было так просто, - задумчиво вздохнул Сашка.
- Внешность такая же неотъемлемая часть тебя, как и твой характер; и то, и другое - это ты, такой, какой есть! Так что зря грустишь... Как говорят, лучше быть красивым и богатым, чем бедным и...
- А тебе я нравлюсь?
Макс изобразил удивление, потом серьезность и задумчиво уставился вдаль. - Если бы не нравился, разве мы оказались сейчас вместе?
- Тогда почему ты хотел раздвинуть наши кровати?
- Понимаешь, это как с твоей внешностью... Если мы сегодня, молча, ляжем в одну постель, и между нами что-то случится, то потом мы уже никогда не узнаем, было ли это по-настоящему или все произошло только потому, что мы оказались голыми под общим одеялом...
- Но ты же сам говорил, что внешность - это тоже часть меня. Значит, если мы сами по своей воле вместе ляжем - это тоже часть нашего желания, так зачем бояться остального?
- Ал, я старше тебя, и мне не раз приходилось заниматься сексом, каюсь... Но, увы, зачастую это все равно не означало любовь, а лишь еще больше запутывало отношения... Давай сначала поймем собственные... настоящие чувства, а потом уж...
- Я хочу тебя поцеловать, прямо здесь и сейчас!
- С ума сошел, - Макс опасливо стал озираться по сторонам; на улице хоть и стемнело, но здесь на террасе было светло, да и другие посетители совсем близко.
- Ну, вот видишь, место и время неподходящее, а я хочу, значит, это и есть настоящее желание, но ты, все равно, против. Почему?
- Умен, ничего не скажешь! А я и правда успел струсить... - Макс нервно засмеялся.
Сашка не улыбнулся и внимательно ожидал ответа.
- Я же согласился оставить наши кровати вместе, чего же ты еще хочешь? - вздохнул Макс.
- Так значит мне можно... совать нос на твою половину?
- Вообще-то взрослые люди о таких вещах не спрашивают, но раз уж ты все-таки спросил, то я отвечу, нет...
Сашка хотел что-то возразить, но Макс остановил его жестом и добавил:
- Пока нет... Я все-таки хочу узнать тебя получше. Так будет правильно...
- Может, тебя смущает, что у меня нет опыта?
- Меня смущает то, что ты слишком много об этом говоришь, - устав от вопросов, холодно ответил Макс. - Мы приехали в отличное тихое место: солнце, море, вкусная еда, а ты споришь из-за кровати, вместо того, чтобы просто порадоваться...
- Я радуюсь, - кисло и неубедительно заверил Сашка, - прости... Я, кажется, просто начитался слэшных фанфиков...
- Чего начитался? - не понял Макс.
- Ну, это такие небольшие рассказы про парней, которые... в общем, у них там все обычно быстро и понятно происходит... На первой странице они знакомятся, на третьей - уже массируют пальцами...
- Что массируют? - осторожно уточнил Макс. Он так и не донес вилку с насаженными на нее овощами.
- Анус, - закусив губу чтобы не засмеяться, коротко и просто ответил Сашка.
- Зачем? - еще более осторожно поинтересовался Макс.
- Чтобы потом не больно... проникать, - пожал плечами Сашка.
Макс аккуратно положил вилку на тарелку и медленно вытер салфеткой губы. Кушать он перехотел, а Сашка, наоборот, с удовольствием принялся за еду...
- А что же тогда в остальной части рассказа? - все же полюбопытствовал Макс, глядя как Сашка с удовольствием уплетает салат.
- По-разному; в некоторых партнеры меняются местами и любят друг друга дальше, в других - женятся или рожают детей...
- Кто рожает, парни? - недоверчиво уточнил Макс.
- Парни, - охотно подтвердил Ал. - Понимаешь, эти рассказы, как красивые сказки про любовь...
- ...Красивые сказки про любовь, - эхом повторил Макс, - в наше время сказки были другими, да и любовь тоже по-иному представляли. По крайней мере, массаж простаты в перечень брачных игр не входил.
- "В наше время..." - весело передразнил Сашка, быстро покончив с салатом и пододвигая к себе тарелку с огромным хачапури, - тебе сколько лет, Макс - двести?
- Похоже на то... - грустно вздохнул Макс.
- А ты чего не ешь?
- Что-то не хочется уже...
- Ну и зря! - Сашка отломил кусок поджаристого теста, за которым потянулись нитки расплавленного тягучего сыра.
Макс смотрел на Сашку и не мог понять, как они здесь оказались вместе; такие разные, такие непохожие. Без сомнения, если бы Сашка знал о Максе правду, он бы даже и близко к нему не подошел.
А сам Макс; нужен был бы ему этот мальчишка, если бы не деньги его отца?
А нужен ли он теперь? Ну, разумеется, не в том смысле, чтобы массировать анус как в "красивых" Сашкиных сказках, а так, по-человечески.
Уже не в первый раз Макс задавал себе подобные вопросы... А с чего бы ему вообще об этом думать? И вот этот последний вопрос огорчил его куда больше, чем все предыдущие. Это было как официальное признание самому себе, что все уже действительно не так просто, как он себе это представлял.
Да, ему уже определенно нравилось играть в эту странную игру... в друга... в старшего брата... в парня... Последнее хоть и показалось смешным и нелепым, но внутри от этого слова будто затрещали озорные искорки.
- Уф! Спасибо! Я, кажется, объелся! - устало и довольно объявил Ал.
Похолодало.
Гости за соседними столиками уже давно ушли. Опустилась густая южная ночь.
- Лишь бы на здоровье! - улыбнулся Макс. - Ну что, пошли в номер, мыться и спать?
- Пошли! - охотно согласился Ал. - А мыться мы тоже вместе будем?
- Нет, мыться мы тоже будем по отдельности...
- Хм... тогда я не пойду...
- Как хочешь, - Макс равнодушно пожал плечами и, подмигнув, вкрадчиво добавил:
- Оставайся, твой страстный официант этому очень обрадуется!
При таком напоминании Сашка недовольно поджал губы.
- Ладно, пошли, шантажист!
- Угу, - грустно усмехнулся Макс. - Я такой...

- Ты куда? - капризно спросил Сашка спросонья, щурясь и прикрываясь ладонью от утреннего солнца.
- Я по работе... на пару часиков отлучусь, - Макс уже стоял в дверях, готовый уйти. - Спи, я скоро вернусь...
- Какая еще работа? Сегодня же воскресенье...
- Мне нужно поговорить с одним человеком. Это ненадолго... На столе деньги - это тебе, если решишь позавтракать.
- Я лучше еще посплю, - Ал зевнул, подтянул одеяло за край, - весь год об этом мечтал.
- Хорошо, спи, а кушать потом вместе сходим... - Макс коротко улыбнулся и вышел за дверь.
Сашка остался один. Вставать не хотелось, но и сон уже не вернулся; невесомое состояние сладкой полудремы. За занавеской на открытом балконе как всегда звонко и отрывисто галдели воробьи. Изредка в этот гомон вплетался далекий и протяжный крик чаек. Где-то едва слышно монотонно пыхтел дизельный мотор рыбацкой лодки. Даже если бы Сашка и вовсе не открывал глаза, по этим звукам легко можно было бы догадаться, что уже наступило солнечное летнее утро. День обещал быть теплым и, вполне возможно, лучшим в жизни.
"Кажется, я спятил" - довольно и без сожаления подумал Сашка. Он с удовольствием вытянулся поперек широкой кровати и перевернулся на спину, раскинув руки.
Как же все быстро меняется в этой жизни. Всего неделю назад он, Сашка, был просто одиноким тихим школьником, который за всей своей учебой и бесконечными тренировками уже и мечтать-то разучился. Да и что толку от пустых фантазий, если за тебя все давно решили.
Лишь сомнительная радость - украдкой поглядывать на своего тренера и изредка по вечерам просматривать чужие анкеты на сайте знакомств, просто так и без определенной цели, и ни на что не надеясь. А самое жалкое в этом то, что Ал никогда так и не решился бы написать первым. Почему? Ну, во-первых, обычный страх неизведанного; во-вторых, что он мог бы предложить, если даже написал бы? - У меня совершенно нет времени на общение, за мной следят родители, я живу за городом в доме с охраной, а еще у меня совсем нет опыта, в том смысле, что я пока еще и сам не знаю, чего хочу...
Он все надеялся, что должно случиться какое-то чудо. Вдруг объявится единственный заповедный краснокнижный принц на двухместном коне: решительно протянет свою открытую руку в белой перчатке, вместо признаний одарит страстным поцелуем и увезет в прекрасные дали, где они будут любить друг друга весь остаток жизни в лучах вечно-заходящего солнца...
Хм... а ведь все почти именно так и случилось! - с улыбкой подумал Сашка, разглядывая мелкие трещинки на высоком старом потолке. - С поцелуями, конечно, вышла заминка - пришлось самому "намекнуть", но в остальном... Ворвался, протянул руку и увез...
Да, Макс, конечно, вел себя странно - недотрога хуже школьника, и он действительно не позволил ночью пробраться на его половину кровати. Но зато он был надежен, рядом с ним было нестрашно, а если точнее, то было сказочно спокойно. Не так, как с отцовской охраной, те тоже не позволили бы ничему случиться, но там эта безопасность была какой-то стерильной и даже пугающей, лишенной заботы и чувств, просто безопасность, как у хомячка в банке.
Зато теперь все было по-другому. Например, Сашка не упускал случая, чтобы полюбоваться Максом, с ним это можно было делать открыто, а не украдкой. Даже вчера, когда Макс мылся в душе, Сашка еле удержался, чтобы не составить ему компанию. Но самое главное, что сейчас радовало, это то, что не нужно было притворяться и скрывать свои симпатии и предпочтения.
Только после знакомства с Максом Сашка наконец-то понял и осознал, как же его жизнь была эмоционально пуста раньше. Вся она напоминала монотонную надоевшую работу, от которой давно хотелось отдохнуть.
Трещинки на потолке, которые рассматривал Сашка, сложились в контур упругой задницы, частично прикрытой то ли туникой, то ли плащом, то ли крылом ангела.
Сашка еще раз потянулся и все-таки решил, что пора вставать. Сегодня он непременно добьется от Макса того, ради чего и согласился на это путешествие.

***

Такси остановилось около торгового центра, Макс расплатился и вышел. Южное солнце тут же обрушило на его голову всю свою ультрафиолетовую мощь. Макс поспешил скрыться в прохладе магазинных кондиционеров.
Сам торговый центр оказался сравнительно небольшим: два этажа, длинный прямой проход и множество магазинчиков по разные стороны. На втором этаже все то же самое, только были еще кафе и детская площадка. Макс поднялся по лестнице и направился в пустое кафе за столик.
Заказал себе капучино и булочку, как учила его Арина, и открыл ноутбук. Быстро пролистал ленту новостей родного города, ни о каких похищениях и исчезновениях богатых отпрысков сказано не было - это хорошо. Макс быстро набрал короткое письмо Сашкиному отцу, в котором сообщал, что Александр находится в надежных руках, чувствует себя прекрасно и что искать его не стоит, поскольку это может пагубно отразиться на здоровье мальчика. Теперь оставалось только назначить цену выкупа...
Это самый важный и деликатный вопрос. Нельзя жадничать, чтобы отец не впал в отчаяние и не бросился за помощью в правоохранительные органы. Но и продешевить тоже нельзя, иначе ради чего стоило бы затевать весь этот цирк. Сумма должна быть такой, чтобы Красюк испытал боль и унижение, отдавая ее, но все же цена должна оказаться ему по карману.
По примерным подсчетам, состояние Красюка - это как минимум один сумасшедший миллиард евро. Но сложность больших денег обычно в том, что они не лежат без дела в чемодане, а распиханы небольшими пачками, стопочками и просто отдельными банкнотами по депозитам, вкладам, ценным бумагам и прочим финансовым норкам; достать и собрать денежки в одну большую кучу - дело непростое и небыстрое, это надо понимать. И Макс, конечно, понимал: "У вас есть пять дней, чтобы собрать пять миллионов долларов. Реквизиты для отправки пришлю позже..."
Макс еще раз критично пробежал глазами текст. Что-то в этих словах было скучное и даже казенное... Не хватало драматургии и накала страстей. Макс опять перечитал письмо, навел курсор на сумму и задумался, словно что-то про себя считая, и как-то небрежно нажал на клавиатуре еще один нолик, тот послушно встал в один ряд с остальными, превратив пять миллионов в пятьдесят.
Макс с интересом посмотрел на новое число, как художник на свое творение и остался доволен.
Есть что-то жизнеутверждающее в длинных числах. В этих ноликах было столько свободы, столько пространства! Не нужно обладать большой фантазией, чтобы рассмотреть в этих кружочках дивные горизонты своего будущего: пляжи Монако, яхты, вертолеты и лучшие гостиничные номера. Такие перспективы поднимали настроение и веру в будущее. Вот, теперь текст выглядел "рельефно", зловеще и вполне солидно.
То, что надо!
Макс нажал "отправить".
Оставалось дождаться ответа, скорее всего он придет в течение часа. Думать дольше любящие родители не рискнут: наверняка станут торговаться, либо просить доказательства того, что с их отпрыском все хорошо, возможно будут просить увеличить или уменьшить сроки для сбора денег, все будет зависеть от того, что они любят больше - родного сына или деньги. В общем, будут делать все, чтобы выспросить и выторговать как можно больше. А уж какие трогательные и слезливые истории могут рассказывать люди, когда они не хотят расставаться с деньгами, Макс отлично знал - не было дня, чтобы его не пытались разжалобить. Так что, к этому он был привычен и готов.
Наконец Макс попробовал кофе и тот оказался на редкость гадким. Желая удостовериться, что все в этом заведении не располагает к тому, чтобы вернуться сюда второй раз, Макс пальцами тихонько надавил на круассан, тот был черств как душа Макса, с хрустом стал осыпаться подсохшими крошками. Макс отодвинул в сторону тарелку.
За окном солнце стремительно ползло выше. "Надо бы прикупить шортиков-сандаликов, чтобы не отрываться от армии отдыхающих" - подумал Макс.
Вкладка почты в браузере заморгала новым письмом. "Ого, даже пяти минут не прошло..." - удивился Макс и с любопытством открыл ответ.
"Хорошо".
В ответе было только это слово...
Может, письмо полностью не загрузилось? Макс обновил страницу, но, как и в первый раз, ничего кроме этого единственного "хорошо" не было...
Не привычных "Здрасьте", "С уважением", ни мольбы, ни требований, ни угроз, ни вопросов - ничего.
Геннадий Борисович что, этот ответ на ходу писал, пока на светофоре стоял?! Речь идет о его сыне и о пятидесяти хрустящих зеленых миллионах, а он "хорошо"?!
Интересно, какой же бронебойной марки бетон, из которого сделано сердце у этого Скруджа, - Максу даже стало не по себе. Разумеется, если ты похищаешь чужого ребенка, рассчитывать на симпатию безутешных родителей не приходится, и если бы Красюк Старший обрушил в письме пять страниц праведного гнева с угрозами воздать Максу по заслугам, это было бы вполне понятно по-человечески, законно и ожидаемо. Но это "хорошо"... оно никак не укладывалось в голове... оно заставляло по-настоящему нервничать. В этом "хорошо" ничего хорошего не было даже на грамм... от этого кроткого согласия по спине бежал неприятный холодок. Это спокойствие неподвижного богомола, который уже открыл охоту за вашей головой, он вас даже врагом не считает и не испытывает ненависти, для него вы просто еда.
Макс нервно оглянулся по сторонам и наконец взял себя в руки. Ну что ж, тем лучше, эмоции и нервы обычно только усложняют ситуацию. А что касается врагов и еды, то Макс сам кого хочешь съест. Тут еще посмотреть нужно, кто кого! Просто давненько Максу не попадались серьезные противники.
Макс убрал ноутбук в сумку, рассчитался за невыпитый кофе и направился в магазин, чтобы прикупить летней одежды.
По дороге в отель из головы не выходил лаконичный ответ папаши. Хорошее настроение так и не вернулось. Мысли, против воли, в сотый раз возвращались к этому единственному слову. Может, в этой краткости скрывался вовсе не железный характер, а страх или, еще хуже, равнодушие? А может, этот старый лис задумал какую-то пакость, например, надеялся отследить платеж? Как бы то ни было, но Макс нутром ощущал огромную и темную, как тучу, силу, которая нависла над ним.
А еще... почему-то стало обидно за Сашку.

Макс постучал в дверь номера, но никто ему не открыл. Тогда Макс достал собственный ключ и отпер дверь; на кровати лежала Сашкина одежда, а в душевой шумела вода.
- Я вернулся, - через тонкую дверь сообщил Макс. - Ты моешься?
- Ой, напугал! - радостно крикнул Сашка также через дверь. - Я не ждал тебя так скоро! Я сейчас тоже выйду, ну... или можешь присоединиться ко мне...
Сашка этой ночью не удержался и все-таки предпринял попытку подобраться к Максу, но силы были изначально не равны, и после короткой схватки под одеялом он был обезврежен - Макс профессионально вывернул ему руку так, что у Сашки не осталось не единого шанса продолжить свое вероломное вторжение. Он застонал от боли и был вынужден дать обещание, что этой ночью больше не будет приставать, за это Макс разрешил ему уснуть на своем плече...
Ну, как разрешил... Это получилось как-то само собой; как только Макс выпустил Сашкину руку, тот бесцеремонно пристроил свою лохматую голову на Максовом плече. А Макс почему-то не стал этому сопротивляться. Сашка упрямо пробурчал, что Максу все равно от него не спастись, под одеялом нащупал ладонь Макса, скользнул по ней своей ладошкой и безбоязненно ухватил его за пальцы. Так они и уснули.
- Я тебя здесь подожду, - не удивившись предложению принять душ вместе, ответил Макс.
- Трус! - дерзко хмыкнул Сашка из-за двери, и вода снова зашумела.
Макс ничего не ответил и вышел на балкон.

Да, балкон был действительно королевский. Даже если бы сам гостиничный номер оказался скромнее, этот балкон компенсировал бы все недостатки. Это даже не балкон, а просторная терраса: густая листва старых деревьев защищала от палящего солнца, свежий ветерок, вид на старую брусчатую улицу и морская голубоватая даль - все, что нужно для тихого отдыха.
Макс вытащил из комнаты оба плетеных кресла и столик, открыл пузатую бутылку темного гранатного сока и с запотевшим стаканом в руке расположился в тени.
Вскоре Сашка тоже показался на балконе. Он был босиком и замотанный в полотенце. Оглядев Макса, он скрылся и опять вернулся, все также в полотенце, но на этот раз тоже со стаканом сока.
- Как прошла твоя встреча? - Ал расположился также как Макс в свободном кресле, вытянув свои тонкие белые ноги.
- Какая встреча?
- Ну, ты же говорил, что у тебя по работе встреча...
- А, ты про это... - неохотно протянул Макс. - Нормально прошла, довольно быстро нашли взаимопонимание...
- Значит, тебя можно поздравить?
- Пока еще рано... Нужно подождать, когда этот скряга подкрепит свои слова делом. Я там, кстати, одежду тебе купил, примерь...
- Ого! Я, кажется, превращаюсь в содержанку, - весело заметил Сашка, вскочил и убежал в комнату посмотреть покупки.
- Это что? - сдерживая смех, поинтересовался Ал, разглядывая купленные шортики.
- Не нравится?
- Ну, если бы мне было десять лет, тогда бы ты точно угадал... - Сашка весело покрутился на месте, давая возможность, оценить его внешний вид.
Шорты были короткими, с легкомысленными корабликами и якорями, в общем, откровенно детскими, хотя с размером Макс все-таки угадал. Когда он их покупал, голова была занята минувшими переговорами, а потому Макс просто сообщил размер продавщице, и та услужливо выудила из своих закромов эти самые шорты.
- Не нравится - не ешь, - буркнул Макс. Теперь он и сам понимал, что с покупкой явно промахнулся.
- А может, ты их в сексшопе брал? - не унимался Сашка. - Если да, то лучше бы кожаные взял.
- Если бы я их в сексшопе брал, то вместо них я лучше бы кляп купил и ошейник...
- Да ты проказник! - дурашливо прищурился Сашка, мгновенно оказался рядом с Максом, и прежде чем тот успел сообразить уже чмокнул его в щеку.
- Ты чего?! - удивился смущенный Макс, округлив глаза.
- За подарки принято благодарить! - подмигнул Сашка.
- Так тебе же не понравился подарок?
- Главное, внимание! - философски приободрил Ал, - но на улицу я в таких не выйду, и не проси...
Мальчишка оперся руками на ограждение балкона и щурясь уставился в морскую даль. А Макс невольно взглянул на "неудачные" шорты, они и правда смотрелись на Сашке вызывающе...
- Я и не собирался просить, - ответил Макс. Он хотел сказать еще что-то, но передумал. Все-таки, роль любящего парня ему пока не очень удавалась... Наверно, просто с непривычки.

Теплый крупный песок быстро ускользал сквозь пальцы. Сашка зачерпывал новую горсть и снова смотрел, как она неумолимо таяла на ладони. Макс, закрыв глаза и прикрывшись рукой от солнца, лежал рядом. Народу на пляже было немного; несмотря на жару, морская вода все еще оставалась холодной. Недалеко на берегу загорала пара - тоже из отдыхающих, чуть подальше бегали и смеялись дети, судя по шоколадному загару и отсутствию с ними взрослых, местные.
Макс все еще думал о странном и лаконичном ответе Сашкиного отца.
- А твоя мама с вами живет? - спросил Макс.
- Нет, - не удивившись вопросу, ответил Сашка. Он отряхнул руки от песка, с интересом разглядывая татуированное предплечье Макса.
- А у тебя с ней хорошие отношения?
- Я не знаю. Наверно, хорошие... мне не с чем сравнивать... А почему ты спрашиваешь?
- Ну, про отца ты хоть что-то рассказывал, а вот про мать ни разу... вот я и подумал...
- Раньше мы с ней жили, потом я переехал к отцу. Она нечасто навещает, наверно, пытается устроить свою личную жизнь... - нехотя ответил Сашка.
- Родители давно расстались?
- Сколько себя помню, мы с мамой жили одни, без него... Он приезжал в гости иногда, нечасто. Зато теперь все наоборот, я живу с ним, а мама появляется только на выходные, - эта тема Сашке не очень понравилась, и он заметно погрустнел.
- Извини, если тебе неприятно, я не буду спрашивать...
Сашка ничего не ответил. Он улегся рядом с Максом и накрыл лицо футболкой, то ли защищаясь от солнца, то ли просто не хотел, чтобы видели его лицо.
- Иногда мне кажется, что это не мои родители...
- В каком смысле?
- Я раньше был уверен, что мама меня любила, а отец - нет, если не живет с нами. Но потом они решили, что мне лучше жить с ним... И тогда я подумал, что значит, теперь меня отец любит, а мама - перестала любить... - Сашка замолчал, поправил футболку на лице и продолжил:
- Они ни разу не ругались, и я не понимал, почему все в моей жизни так странно, а потом я... - голос у Сашки дрогнул, но после небольшой паузы он закончил:
- У меня как будто одним щелчком выключили чувства, и мне кажется, что теперь я и сам их не люблю...
- Как это?
- Я не знаю, как... Я просто запутался... раньше я думал, если любишь кого-то, значит, ты не должен его бросать, а оказалось, что можно любить и на расстоянии... по воскресениям. - Сашка усмехнулся, вздохнул. - Я так не умею и не хочу этому учиться. Мне проще думать, что я сам не умею любить. Теперь я просто им благодарен, но не уверен, что это любовь...
Ал снова замолчал. Макс тоже ни о чем не спрашивал. Все так же слышался размеренный рокот накатывающих морских волн, и все также неподалеку шумели играющие дети.
- Я знаю, у других бывает намного хуже и денег меньше. Поэтому мне всегда было как-то стыдно осуждать своих родителей и жаловаться на жизнь... И я никогда и ни с кем об этом не говорил...
- Это возрастной максимализм, это пройдет, - попытался успокоить Макс. - Мы все были недовольны своими родителями, но потом становимся старше и...
- Знаешь, как случился мой переезд к отцу? - перебил Ал.
- Как?
- Однажды после школы мама меня вдруг спросила, не хочу ли я жить с папой? Я подумал, что она имеет в виду, что мы теперь будем жить все вместе, и от моего согласия зависит общее решение. Конечно, я сказал "хочу".
А она почему-то разозлилась и больше ни о чем меня не спросила, будто я ее предал. Но она разозлилась не открыто, а так... как это обычно делают взрослые: изображают, что все хорошо, а у самих голос как лед... Потому и спрашивать их о чем-то неловко и бесполезно - они все равно не скажут причину. Мама собрала мои вещи и отвезла меня к отцу, там меня уже ждали. И только тогда я догадался, что никакого счастливого воссоединения семьи никто не планировал. Все улыбались, мама обещала приезжать каждый день и уехала, а мне было так стыдно за свою тупость и наивность, что я просто не посмел передумать.
- Она приехала на следующий день? - осторожно спросил Макс.
- Да, почти два месяца она забирала меня из школы и отвозила к отцу сама. Даже тогда я все еще надеялся, что может, они все-таки будут жить вместе. Но потом мама стала приезжать реже... А теперь только на выходные, и то, если не в отъезде... Вот и все. И мне кажется, она меня так и не простила за то, что я тогда сказал "хочу".
- Вы с ней не говорили об этом?
- Нет. Больше она меня не спрашивала, а мне самому спросить было стыдно и страшно... Да и какая разница уже - три года прошло, я привык...
- А с отцом проблем не было?
- Не было. Я его только за ужином и видел: у него вечная работа, а у меня - учеба и тренировки. Пару раз он брал меня с собой на охоту, но мне не понравилось. Потом мы ездили с ним в Швейцарию на какие-то деловые переговоры с китайцами, но переговоры не задались, потому отец всю дорогу молчал и потом больше в такие поездки меня не брал.
Солнце наконец-то опустилось чуть ниже, и уже не палило так нещадно, как час назад. Народу на пляже прибавилось.
- А ты как жил? - спросил Сашка, наконец-то убрав со своего лица футболку.
- Обычно... - пожал плечами Макс. - Отца не стало, когда я был еще совсем маленький. Мать с утра до ночи работала, росли с братом, он мне и за папу, и за маму был. Потом он ушел в армию, а после армии сразу женился. И мы больше почти не общались... Так, на праздники друг друга поздравляем и все...
- Вы поссорились?
- Нет... просто выросли и стали разными, - Макс тоже открыл глаза, сел, обхватив колени руками. - Он считает, что я живу неправильно, осуждает меня...
- За что?
- Потом расскажу... когда-нибудь, но как видишь, идеальной жизни ни у кого не бывает - усмехнулся Макс. - Ты будешь еще купаться?
- Конечно! А ты? - Сашка бодро поднялся на ноги, словно хотел стряхнуть с себя накатившую грусть.
- Холодно, - отказался Макс.
- Это нечестно, - сокрушенно вздохнул Ал, вытянувшись и закинув руки за голову. - Так солнце печет, а вода как кола со льдом, аж ноги сводит.
- И поэтому ты отказывался выходить на берег? - усмехнувшись, напомнил Макс.
- Это же первый раз в этом году! Я же сегодня сезон открываю!
- Ага, так открываешь, что до сих пор губы синие...
- Я тебе таким не нравлюсь? - с томной дурашливостью поинтересовался Сашка, воровато оглянувшись по сторонам, чтобы никто случайно не подслушал их разговора.
- Нравишься, - просто признал Макс, глядя на Сашку снизу вверх, - но купаться все равно не пойду.
- Эх ты! Смотри, как это делают настоящие отважные мужики!
Макс улыбнулся, а Сашка с разбега нырнул в море. Тренировки в бассейне не прошли напрасно - Ал отлично плавал. Насчет настоящих и отважных мужиков он, конечно, шутил - дразнил Макса, но если бы они вдруг поплыли наперегонки, Максу бы пришлось признать свое сокрушительное поражение.
Сам факт того, что Сашка может быть в чем-то лучше, заставил Макса увидеть в нем равного, а не малыша.
Ал был вовсе не хрупкий мальчик, каким казался в одежде, на его теле отчетливо проступали упругие мышцы, ничего выдающегося по нынешним меркам, но в этом и был шарм. Это была тихая античная грация, естественные пропорции молодого тела. Эта красота не заставляла крикливо восхищаться, она мягко и трогательно манила любоваться ею. Еще в гостинице, когда Сашка стоял на балконе в тех сомнительных шортах, Максу стало стыдно за то, что не смог оторвать взгляда от выгнутой Сашкиной спины и удивительно стройных ног. Он даже запомнил родинку на пояснице и небольшой шрам выше щиколотки на левой ноге.
Теперь Макса уже не удивляли и не пугали такие перемены в себе, но открывать нечто новое - это все-таки было занятно и волнительно, как будто второй шанс заново познакомиться с собой. Временами, хотелось даже воскликнуть: "Надо же, оказывается, я и на такое способен!" Макс не торопился признать себя геем, он словно смаковал само перевоплощение. Да и парни его по-прежнему не привлекали, а уж тем более не возбуждали, но Сашка... он был каким-то особенным исключением из общего правила. Он был исключением из любого правила, с ним Макс начинал чувствовать то, чего он не чувствовал раньше вообще ни к кому и никогда. Где-то внутри робко и еще невинно разгорался чудовищный вселенский пожар; какое-то огромное и незнакомое чувство, из-за которого люди готовы на все. И это предчувствие грандиозной катастрофы тревожило куда больше, чем какая-то там условная ориентация.

***

- Я готов! - торжественно объявил Сашка перед ужином.
Макс был давно одет и смиренно ждал его на балконе. И вот Ал, наконец, предстал перед ним, как говорится, во всей красе. К ужину он надел черную водолазку и черные джинсы; их купили, когда возвращались с пляжа. Наряд смотрелся изящно и дорого, хотя не стоил почти ничего. Магазинчик, где все это приобрели, был рядовым, но Ал подошел к выбору одежды весьма серьезно, и это развеселило Макса.
- И охота тебе тратить время на выбор? - хмыкнул тогда он. - Это же просто шмотки на пляж ходить, а не на светский прием...
- Теперь я понимаю, чем ты руководствовался, когда покупал мне шорты.
- Я же признал, что с шортами промахнулся. Это нечестно мне их снова припоминать.
- Тогда тебе придется признать, что и твоя коричневая футболка тебе тоже не идет.
- Она не коричневая, она... - возмутился Макс, - грязно-зеленая! Армейский цвет...
- Грязно-зеленая? - недоверчиво переспросил Ал и осторожно с жалостью уточнил:
- Ты правда считаешь, что это звучит лучше, чем коричневая?
Макс благоразумно промолчал.
Сашка задумчиво вздохнул:
- Скажи, а как сочетается эта самая "армейская" футболка с твоими светло-голубыми джинсами?
- А мои джинсы-то чем не угодили?!
- С джинсами все отлично, - заверил Ал, - но... не с этой футболкой!
- Что еще тебе в моем гардеробе не нравится?
- Есть несколько моментов, - деликатно ответил Сашка, неопределенно повертев рукой в воздухе, - но в целом, все можно решить, если правильно сочетать...
Вообще-то Макс считал, что он умел одеваться со вкусом, потому и Сашкины нападки показались обидными...
- Ал, здесь не Франция, здесь все просто: дети бегают по пляжу в трусах, мужики ходят в шлепанцах и носках, а дамы носят пластмассовые бусы, и никто не парится, а ты...
- Ты тоже хочешь в трусах побегать? - скептически спросил Сашка, - или тебе бусы нужны?
- Ладно, - сдался Макс, - выбирай, что хочешь - я подожду...
- Ты прелесть, Макс, - покровительственно улыбнулся Сашка.
- Сам ты прелесть! - буркнул Макс.
- Я знаю, - еще шире расплылся малолетний нахал, - и это благодаря тебе.
Макс хотел что-то сказать, но не успел - рядом внезапно оказалась продавщица, и она явно слышала последние слова, а потому, поджав губы, оскорблено удалилась за прилавок, сделав вид, что от рождения глухая и в доску толерантная.
Макс тихо чертыхнулся.
- Теперь о нашей любви будут слагать песни по всему побережью!
Сашка рассмеялся и понимающе спросил:
- Ты хочешь, чтобы мы отсюда ушли?
- Чего уж там, - махнул рукой Макс и широким жестом указал на ряды одежды, - выбирайте прикид, граф!
И Сашка выбрал.

Теперь, стоя перед Максом во всем черном, он напоминал маленького изящного вампира из соответствующих фильмов.
Макс даже почему-то дар речи потерял. Пользуюсь молчанием, Сашка начал сам:
- Я бы хотел сделать тебе подарок...
- Какой еще подарок, зачем? - ожил Макс.
- Сегодня - ровно неделя нашего знакомства, если считать с того момента, когда мы впервые увиделись...
- Да брось, не стоило... - смутился Макс.
- Извини, бусы я не рискнул тебе дарить, но это натолкнуло на мысль, - Сашка достал небольшую коробочку. - Дай руку...
Поколебавшись, Макс все-таки протянул руку. И Ал ловко застегнул на его запястье тонкий кожаный браслет с хромированной пряжкой.
- Наверное, надо придумать какое-то красивое объяснение, почему я решил подарить тебе именно браслет, но никакого тайного смысла нет. Да и дату я просто так придумал, ты не думай, я не ванильная принцесса... хотя сегодня действительно неделя... В общем, когда я его увидел, мне захотелось, чтобы все было именно так, как сейчас, вот и все... - Сашка опустил глаза. - Если он тебе не нравится, можешь снять. Я не обижусь.
Макс не снял. Смущенно поднялся с кресла и оказался вплотную к Сашке. Впервые Макс сам обнял мальчика. Сашка не поднял голову, видимо от смущения, и тогда Макс робко поцеловал его в висок.
Ситуация и впрямь как из черно-белого мюзикла: южный вечер, мавританский балкон и стрекотание цикад.
- Мне кажется, я еще и сам не понял, какое ты сокровище... - прошептал на ухо Макс.

Продолжение ровно через неделю.

30 МАЯ 2020 МАКСИМ ЛИСТИК

Ссылка:

Смотрите также

#КРИМИНАЛ

Шокирующее убийство-самоубийство в Мексике: смерть первого небинарного магистрата вызывает вопросы

ЛГБТ-союзник в бегах: ресторатор Орлов объявлен в федеральный розыск

В Мексике обсуждают загадочную смерть известного ЛГБТ-активиста и его возлюбленного

Двойное убийство в Москве: молодой секс-работник обезглавил своих клиентов

"Дело ЛГБТ+" оспаривает "слишком мягкий" вердикт суда о "подставных свиданиях"

"Последний звонок": Трейлер мини-сериала HBO о темных временах в жизни квир-Нью-Йорка

Дело грабителей-гомофобов из Краснодарского края передано в суд